Марготта

Совесть, очень не вовремя вынырнувшая из постоянной спячки, попыталась робко воспротивиться и объяснить, что в чужих вещах рыться нехорошо, но я отработанным усилием воли затолкала её поглубже в дебри организма. Где же ты была, родная, когда эти бандиты нас грабили? Спала? Вот и продолжай в том же духе!

В сумке был образцовый беспорядок. Грязный носовой платок соседствовал там с пачкой мятой бумаги, толстыми кожаными перчатками, недозрелой грушей и ещё кучей вещей, не поддававшихся быстрому опознанию. Грушу я, конечно, тут же съела, а вот вещами занялась поподробнее. В большинстве своём это была одежда. Какие-то штаны, несколько рубашек, плащ. Я не представляла, зачем лесному разбойнику, идя на дело, брать с собой одежду. Разве что сразу после этого он намеревался куда-то удрать. Теперь уже не удерёт...

Почтив память грабителя секундой молчания, я продолжила поиски.

Внутри плаща явственно прощупывалось что-то жёсткое и бугристое. Развернув, я обнаружила три небольших (величиной с ладонь) мешочка из плотной ткани. Заглянула в один из них и не поверила своим глазам — он был забит драгоценными камнями. И не какими-то там безделушками типа кошачьего глаза. Нет, это были настоящие камни: рубины, изумруды, сапфиры. Бриллианты. Ну, по крайней мере мне они показались очень даже настоящими.

Окрылённая находкой, я открыла второй мешочек. Золото. Золотые монеты, с изображением дубового листочка с одной стороны и каменной башни с другой. А я-то всегда думала, что на таких монетах чеканят портреты разных царей-королей. Вот блин!

Я красочно представила себе, что было бы, если бы я не заинтересовалась содержимым сумок. Хотя... ничего бы не было, наверное. Во всяком случае я не сидела бы сейчас, перебирая деньги и сгорая от нетерпения посмотреть, что же находится в третьем мешочке. Фантазия уже отказывалась предполагать, что могло в нём храниться, и когда я пытливо заглянула внутрь, вздох разочарования вырвался сам собой.

Нет, он был не пустой. Но по сравнению с двумя предыдущими... После драгоценных камней и золота простой медальон на кожаном шнурке как-то не вдохновлял. Хотя, не такой уж и простой, наверное. Украшение было сделано из чернёного серебра и представляло собой силуэт какого-то зверя, вписанный в круг диаметром сантиметра четыре. Поизучав орнамент несколько минут, я поняла, что животное, похожее на недодавленного таракана, у которого на почве нервного потрясения случились судороги всего организма — это всего-навсего стилизованный волк. Бррр... Не многовато ли волков на мою голову в такой короткий промежуток времени?

Положение осложнялось тем, что от медальона исходила слабая магическая аура. Распознать её природу я не могла, но уж присутствие-то чувствовала явственно.

С раннего детства меня приучали, что с неизвестной магией лучше не связываться — себе дороже выйдет. Самым разумным поступком с моей стороны было бы выкинуть медальон и забыть о его существовании. Но чтоб я хоть раз сделала что-то разумное?! И я, недолго думая, напялила украшение на шею, спрятав его под рубашку.

Что делать с остальными вещами я не знала, поэтому просто запихала обратно в сумку. Авось и пригодятся когда-нибудь. А пока пусть лежат.

И с такими пофигистскими мыслями я полезла во вторую сумку. А там меня ждал ещё более приятный сюрприз — еда! Хлеб, вяленое мясо, домашний сыр (по виду и вкусу очень похож на брынзу, только преснее), какая-то крупа, фляжка с... С чем? Я принюхалась и опознала вино. Ну нет бы водички налить, или соку какого-нибудь! Так и алкоголиком стать можно!

Но питаться всухомятку не хотелось, а звать Хозяина, чтобы он присоединился к трапезе и принёс с собой что-нибудь менее алкогольное, я не стала исключительно из-за природной вредности. В конце концов, это по его вине у меня с самого вчерашнего вечера во рту ни крошки не было. О том, что также 'по его вине' я всё ещё жива и относительно здорова, думать почему-то не хотелось.

Да и вино оказалось на редкость вкусным и даже, кажется, совсем не крепким. Хотя опыта по определению количества градусов на вкус у меня было немного. Честно говоря, совсем не было.

Хозяин появился сам, как всегда, неслышно. Или я просто не расслышала шаги за собственным чавканьем?

— Питаешься? — вопросил он, присаживаясь рядом. Я кивнула, не в силах оторваться от восхитительного мяса. — Где взяла?

— В сумке нашла. Там и ещё есть, можете присоединиться.

— Могу. И присоединяюсь.

Спустя несколько минут Хозяин уже вовсю уплетал свеженарезанные бутерброды, не переставая давать мне ценные указания о жизни в Предонии.

— Ни в коем случае не колдуй при людях. А лучше — вообще не колдуй. Никому не говори, что мы проезжали через владения Волчьей Тётушки. Далеко от меня не отходи и попытайся чем-нибудь прикрыть уши, а то они слишком бросаются в глаза.

— Чем же я их прикрою?

— Да хоть бы и волосами.

— Не получится, стрижка слишком короткая.

— Тогда хоть чёлку на лоб зачеши, чтоб клеймо видно не было. И запомни: официально ты — свободный человек, потому что рабства в Предонии нет.

Я от такого заявления даже подавилась куском сыра.

— Как это нет? Вы же сами купили меня у Роледо. И сказали, что я вам принадлежу. Или я чего-то не понимаю.

— Рабства в Предонии нет, — терпеливо повторил Хозяин, — но один человек может добровольно поступить в полное распоряжение другого, если у него будет на то веская причина. Например, огромное количество долгов. Тогда он будет работать на своего владельца, пока не выплатит все. Иногда рабство используется как некая форма опеки — пока ты под моей защитой, любой, кто посмеет причинить тебе вред, будет иметь дело со мной. Так часто делают политические преступники, прося защиты и покровительства у высокопоставленных персон. Но в таком случае они в любой момент могут добровольно покинуть своего хозяина. И уж конечно ни тех, ни других рабов нельзя продавать, дарить, брать взаймы. Это всё строго карается законом.

— А как же я? И вообще...

— А вообще, законы у нас, как и в большинстве цивилизованных стран, существуют исключительно для того, чтобы их нарушать. Но я этого делать не собираюсь, по крайней мере сейчас. Так что ты свободна!

Тут мне наверно полагалось завизжать от радости и броситься на шею Хозяину (или теперь уже и не Хозяину?), душа его в объятиях, но я почему-то восприняла это известие совершенно спокойно. Наверное потому, что никогда до конца не чувствовала себя настоящей рабыней.

— И как же мне теперь вас называть? Я вроде только что привыкла...

— Да называй как хочешь, мне без разницы. Просто имей в виду.

— Угу, — я кивнула. Что-то ведь ещё хотела спросить, но что... А, вспомнила: — Где Глюк?

— Или спит в сумке, или где-то бегает, а что? Не бойся, такой зверёк не потеряется, он у тебя умный.

Да уж, умный. Когда ему это выгодно.

Я сообразила, что ещё не говорила Хозяину (фиг с ним, пусть уж остаётся Хозяином!), что Глюк — не совсем обычный крыс. Да и о том, что он вообще не крыс, тоже не говорила. Так что если это существо внезапно глюканётся, то будет бо-о-ольшой сюрприз всем. И мне в том числе, потому что предугадать, в кого он превратится на этот раз, практически невозможно. Утешало одно — обычно Глюк ходил в одном облике от двух до шести месяцев, так что ещё не скоро. Хотя... в любом правиле рано или поздно появляются исключения. Но это как раз тот случай, когда лучше поздно! Или вообще никогда!

Но недаром говорится: вспомнишь... что-нибудь, оно и прибежит. Не прошло и минуты, как объявился крыс. Выглядел он встревоженным и даже отказался от великодушно предложенной еды — вещь совершенно невиданная. Обычно он мигом уплетал всё, что попадалось ему на глаза, обгоняя в этом благом деле даже ненасытную меня.

— Что-то случилось? — лениво поинтересовалась я. Подозреваю, что он ждал более бурной реакции, но на сытый желудок вскакивать и куда-то бежать категорически не хотелось.

Глюк вздыбил шерсть на затылке, выгнул спину и издал звук, средний между шипением, свистом и рычанием.

— И что это значит? — спросил у меня Хозяин. Я в ответ только пожала плечами.

— Слушай, Глюк, ты можешь объяснить поподробнее. Что случилось-то?

Крыс лязгнул зубами и закрутил в воздухе хвостом, выписывая бесконечные кренделя. Выписывая? Хм, а это идея.

— А написать можешь? Только на земле, и чтоб понятно было!

Написать он мог. Глюк выбрал чистое место и быстро-быстро забегал по нему, оставляя за собой следы, которые складывались во вполне понятные буквы, а буквы в слово.

— Зверь, — прочитала я крысиные каракули, — Что ещё за зверь? И какое нам до него дело?

Крыс снова засуетился и на земле появилось ещё одно слово — 'волк'. Я мысленно чертыхнулась. Количество разнообразных волков увеличивалось в геометрической прогрессии. Вот только что имелось в виду на этот раз?

— Что ещё за волк? — поддержал меня Хозяин. Он, кажется, совсем не удивился тому, что крыса умеет писать. — Попытайся объяснить поподробнее.

В этот раз ответом послужили целых два слова: 'страх' и 'запах'.

— И что это означает? Страшный запах? Запах страха? И то и другое?

Глюк закивал.

— Ты чуешь что-то страшное? Страшного зверя? Волка?

Ответом мне послужила ещё одна серия кивков. Хозяин вскочил, оглядываясь в поисках зубастого страшилища. Я хотела последовать его примеру, но внезапно поняла, что вино во фляжке было вовсе не таким лёгким, как сперва показалось. При первой же попытке встать меня ощутимо повело в сторону, и пришлось неэлегантно плюхнуться обратно, прокомментировав своё поведение фразой 'Пить надо меньше!'

— Ах да, ты же ничего крепче воды не пьёшь, — хмыкнул Хозяин, изучая окрестные кусты и деревья. Вроде бы всё было тихо. Но Глюк бы не стал паниковать просто так...

В довершении всего медальон под рубашкой ощутимо задрожал, словно реагируя на что-то. На что? Ответ казался очевидным — всё на того же волка, которого почуял крыс. Я напряжённо уставилась в сторону леса. Может быть, Тётушка не смирилась с тем, что мы так легко проскочили её чащу, и отправила погоню?

Но неведомый враг пришёл вовсе не с той стороны, с которой мы ожидали.

Сначала за воротами раздался вопль — громкий, надрывный. Вскоре он перешёл в сдавленный хрип, который утонул в какофонии других звуков. Визжали женщины, орали мужчины, заходились в безудержном лае собаки, на одной высокой ноте верещала пегая свинья.

Хозяин бросился туда, на бегу выхватывая меч. Я поняла, что если сейчас не встану, то пропущу самое интересное, но всё равно осталась сидеть. Эх, ведь было же какое-то отрезвляющее заклинание. Было. Но я его, конечно, не помнила — кто же знал, что когда-нибудь понадобится.

Глюк требовательно пискнул и снова забегал по земле, рисуя буквы. Что ему в этот раз надо? Лагд... ещун... дрыит... Пару долгих секунд я смотрела на эту абракадабру, пытаясь понять, что сие означает. Версию, что я упилась до такого состояния, что уже читать разучилась, я откинула сразу же как самую бредовую. Голова у меня соображала вполне нормально, даже язык не заплетался. В глазах тоже не двоилось. Видимо, всё алкогольное влияние отразилось в первую очередь на двигательных способностях. Тогда что же оставалось?

Озарение двинуло меня по голове резко, зато действенно. Это же оно и есть, искомое заклинание! Одно из простейших и самых популярных, к нему даже специальные пассы не нужны. Теперь бы ещё при прочтении не сбиться... Не сбилась. Хмель вылетел из организма вместе с последним слогом, оставив на память только горечь во рту.

Я встала (приятно, однако, ощущать, что ноги не разъезжаются в разные стороны при первой же попытке шагнуть) и устремилась к воротам. Очень своевременно — как раз в этот момент с городской стороны через них перепрыгнул огромный зверь. Он действительно походил на волка, но крайне отдалённо. Я бы описала его как гибрид рыси с шакалом. Густая рыже-бурая шерсть, фосфоресцирующие в полумраке глаза, внушительный набор зубов и кокетливые кисточки на кончиках ушей — классический оборотень, с какой стороны не глянь. Габариты тоже классические — раза в полтора крупнее овчарки. Очень крупной овчарки.

Бравые стражники у ворот попытались слиться с окружающим пейзажем, явно жалея, что не родились хамелеонами. Зверюга удостоила их беглым взглядом, но нападать не стала — она уже выбрала себе другую жертву. Более сочную, мягкую, молодую и не закованную с ног до головы в сталь доспехов.

Меня.

Оборотень облизнулся и медленно пошёл ко мне. Я также медленно сделала несколько шагов назад. Вот почему всегда я, а? И чем его свинья не прельстила?

Но свинья, видимо, показалась ему староватой, или же слишком жирной. А я, значит, в самый раз? Ну сейчас я ему устрою шашлык на рёбрышках!

Я уже начала создавать огненный пульсар, но одёрнула себя в самый последний момент, вспомнив наказ Хозяина — ни в коем случае не колдовать прилюдно. А на меня сейчас смотрел по меньшей мере десяток любопытных. Вот нет бы им отвернуться, разбежаться, внезапно ослепнуть... Но слепнуть они не торопились, а оборотень неумолимо приближался. Теперь нас разделял какой-то жалкий десяток шагов. Причём моих шагов, небольших и осторожных. В пересчёте на волчьи — один прыжок.

Вопрос встал ребром: или меня съедят, но сейчас, или сожгут, но потом. Я выбрала потом.

Но тут между мной и зверем неожиданно выросла фигура Хозяина. Он что, свихнулся? Поединок оборотня и человека стабильно заканчивался победой первого, даже если второй вооружён мечём и упакован в кольчугу. Зверю эта кольчуга, как мне тюлевая занавеска. Порвёт первым же ударом лапы и даже не заметит.

Но Хозяин был настроен решительно. Он не стал тратить время на пустые размышления, как это делала я, а сразу же нанёс по зверю серию ударов. От первых оборотень ловко уклонился, но четвёртый или пятый всё же достал его по передней лапе. Зверь глухо зарычал и лязгнул зубами в сантиметре от ноги человека. Ему явно надоела эта образцово-показательная дурь, царапина на лапе только раззадорила его. Он подобрался, готовясь к прыжку.

На месте Хозяина я бы плюнула на гордость и попыталась спастись хоть как-нибудь. Можно даже бегством. Но на него словно столбняк напал. На меня, впрочем, тоже. Разом отнялись все мышцы, кроме мозгов и языка. Лучше бы уж я сидела пьяная под деревом — разницы никакой.

— Хозяин, вы там заснули? — трагическим шёпотом спросила я, отстранённо наблюдая за оборотнем. Тот почему-то не торопился прыгать.

— Я тут думаю... — У-у-у, как всё запущено. А я-то наивно полагала, что думать в самых неподходящих ситуациях — моя прерогатива! — ...А это не может быть Тьяра?

Если бы не напряжённость ситуации, я позволила бы себе выдержать эффектную паузу, потом расхохотаться и ляпнуть какую-нибудь скабрезность. Но оборотень облизнулся, деловито примериваясь к незащищённой шее Хозяина, и с ответом пришлось поторопиться.

— Нет, вы не заснули, вы ослепли! Это же самец!!!

И тут зверь прыгнул. Хозяин поспешно взмахнул мечом, но оборотень легко ушёл от удара, чуть изогнув по-кошачьи гибкое тело... и перепрыгнул через Топиэра. Теперь он стоял прямо передо мной, и я могла посчитать все зубы в его широкой пасти. Но считать не было ни настроения, ни времени. Фиг с ними, наблюдающими, я ведь уже решила: пусть сжигают, но потом. Если поймают!