Последний языческий бог

Смесь уважения, горечи и печали завладели мною. Вот он настоящий колдун! Смертельно раненный, изгоняет нечисть из людского мира.

Вдруг от потери крови он запнулся на мгновение. Тут же пустые глазницы монаха наполнились красным пламенем Преисподнии. Я лишь на миг взглянул в них, но этого хватило, чтобы больше не мог оторвать от них взгляд. Они манили меня, завораживали, подтачивали решимость, заставляли опуститься на колени. Невероятным усилием воли я держался на ногах и поддерживал за плечи некроманта, читающего заклинание.

Вдруг в голове прозвучал вкрадчивый голос: "Убей его и я одарю тебя". Я закрыл глаза и попытался отрешиться от происходящего, но голос никуда не пропал: "Я дам тебе знания". Разомкнув веки, устремил взгляд на рану некроманта, черпая в ней силу воли. Голос не прекращал меня изводить, предлагая все мыслимые и немыслимые богатства, знания и т.д.

Неожиданно, пыль осела, и я увидел свое отражение в стальной глади меча, торчащего из спины мага. Что-то дрогнуло в душе при виде этого чудовища, на которое так не похоже мое настоящее тело. Голос визгливо рассмеялся и сознание куда-то поволокло.

Вокруг пылало пекло ада. Языки пламени вздымались к затянутым черными облаками гари небесам. Узкая дорожка лежала передо мной, а по бокам царил все испепеляющий огонь. Напротив меня стоял Кирилл. Такой же, каким запомнил его по студенческой скамье. В голове вспыхнули воспоминания. Он умер. Чувство горечи нахлынуло девятым валом. Сердце дрогнуло, глаза увлажнились, я еле сдерживал слезы.

— Антон, — произнес он, протягивая ко мне руки, — я так скучал.

— Это не ты, это бес, — проговорил я дрожащими губами.

— Это я. Я спасся! Меня, так же как и тебя, перенесли в этот мир.

— Ложь! — закричал я, смахивая злые слезы.

— Нет, это правда, — с такой знакомой улыбкой сказал друг.

— Бесы лгут! Они выворачивают правду наизнанку.

— Мне дали тело демона, но ведь это я, твой друг. Помнишь, как я познакомил тебя с близняшками?

— Помню, — проговорил я, пытаясь отогнать мысль, что в магическом мире может быть все, что угодно.

— Я отомстил им за нас, за то, что они сделали с нами.

— Что ты хочешь от меня?

— Просто дай мне пройти, — по-доброму улыбнувшись, попросил Кирилл.

— Хорошо, — опустив голову, произнес я, давая ему дорогу.

Он, улыбаясь, пошел мне навстречу. Всё с той же улыбкой начал проходить мимо меня, но я толкнул его в пламя. Тут же мое сознание вновь утащило куда-то в темноту.

Проморгавшись, увидел лежащего на земле некроманта, затем быстро перевел взгляд на крест. Там висело обугленное до костей тело монаха. Задание выполнено, разрыв закрыт.

Я наклонился над Сингирдом. Он был еще жив. Его глаза встретились с моими.

Некромант прошептал:

— Идиот, зачем ты смотрел ему в глаза?

Печальная улыбка послужила ему ответом.

Старик с трудом приложил руку к моему сердцу, затем дотронулся ею до моего виска и сказал:

— Здесь и здесь ты должен стать колдуном. Обещай мне это.

Мое мычание, заставило его усмехнуться. Внезапно в глубине глаз Сингирда, будто прорвалась плотина, и он быстро выдохнул:

— Ты хрустальный колдун.

В этот же миг, вдалеке услышал знакомые голоса. Подняв голову, увидел Кару и Эртифекса. Я сразу же бросился к ним, не обращая внимания на попытки старика что-то сказать.

Увидев меня, они побежали на встречу. Я тут же остановился и понесся обратно к некроманту. Подбежав к нему, понял, что уже поздно. Его тело бездыханно лежало на земле, глаза невидяще смотрели в небеса.

Подлетевшие Кара и Эртифекс сразу же начали оказывать помощь Сингирду, но в их действиях сквозила обреченность. Вскоре они бессильно опустились на землю и замерли.

Магиня посмотрела на меня тяжелым взглядом и произнесла:

— Что произошло?

Я попытался на пальцах объяснить ей, что не могу говорить, но она нетерпеливо выкрикнула:

— Не время для твоих шуток! Говори конкретно, не темни!

Я повесил голову.

Эртифекс осторожно произнес:

— Зелье Немоты?

Я показал ему большой палец.

— А что с разрывом? — спросила девушка.

Я кивнул головой. Не удивившись тому, что они тоже догадались.

— Бери его и пошли в замок, больше нам здесь делать нечего, — проговорила Кара. — Скоро прибудут люди графа, пусть они и разбираются.

Взвалив на плечо труп Сингирда, пошел к дороге, ведущей в Черную Скалу.

Часть II. Путешествие.

Глава 1.

Костер ярко полыхал. Сухие бревна трещали, слышался плеск волн и тихие разговоры. Стайка женщин что-то заунывно тянула, нагнетая и так безрадостную обстановку. Плот с погребальным костром все дальше уносило в море.

Отзвучали хвалебные речи, продолжающиеся не один десяток минут. Многие вставили свое слово в прощальный монолог. А что же сказал я? Благодаря длинному языку Кары почти все обитатели крепости знали, что я колдун и знали, кто провел ритуал. Выйдя на импровизированный помост с полыхающим позади телом Сингирда, спокойно скользящим по волнам, рассказал собравшимся, как он героически сражался с бесноватыми и, будучи, смертельно раненным, закончил ритуал. У кого-то на глазах появились слезы.

Закончив речь, устремил долгий взгляд на плот. А чем обернулась его жизнь лично для меня? Он сделал меня колдуном. Достойно ли это уважения? Но ведь он сделал это не из-за какой-то личной привязанности, а из желания вновь стать молодым. Был ли мне другом? Я бы так не сказал. Но все же он изменил меня, в корни, перевернув мировоззрение, показав путь колдуна. Благодаря ему, сейчас смотрю на мир через призму его самопожертвования и силы духа. Смог бы я закончить ритуал? Боюсь, у меня бы даже не хватило силы воли начать его.

Похороны закончились. Плот унесло далеко в море. Я больше не увижу старого некроманта Сингирда, чье мертвое, обмазанное специальной мазью от разложения, тело, нес на плечах, целых три дня, пока мы добирались до крепости.

Люди потихоньку пошли по дороге, ведущий к воротам Черной Скалы. Я брел последним, смотря себе под ноги. Последним и проник сквозь ворота.

Только сегодня утром мы прибыли в крепость, а уже спустя час проводили Сингирда в последний путь. За время нашего похода усталость накопилась во мне, не физическая, а моральная. Не замечая никого, направился в свою комнату, где мгновенно заснул на ковре.

Разбудил меня негромкий стук в дверь. Поднявшись на ноги, открыл ее. На пороге стояла хмурая Кара. Не спрашивая разрешение, она проникла внутрь, скептически осмотрела аскетичную обстановку моего жилища и произнесла:

— Хотела сказать тебе спасибо, чудовище.

— Скажи, — произнес я устав от ее гонора, — к чему стремится твоя душа, ну кроме зла естественно?

Магиня фыркнула и проговорила:

— В общем, ты понял, молодец.

Она похлопала меня по плечу как верного пса и вышла из комнаты.

— Что дает тебе право разговаривать со мной как с животным? — заорал я ей вслед. — То, что я опорожнился тебе в обувь, ничего не значит.

С грохотом захлопнул дверь и сел на ковер, привалившись спиной к стене. Последняя глупая шутка.

Приложил руку к сердцу, затем к виску и тихо прошептал:

— Здесь и здесь.

Нечего рассиживаться, пора учится. Поднявшись, поплелся в библиотеку, где начал читать книги о колдовстве. В глубине моего сознания теплилось словосочетание "Хрустальный колдун". Сколько я прочитал книг до того как заснул прямо в кресле? Не знаю. Но не в одной из них даже намека не было на некого хрустального колдуна.

Утро встретило меня голосом Эртифекса. Он толкнул меня в плечо и произнес:

— Вставай, колдун.

Я ответил ему невнятным бормотанием, но глаза открыл и выпрямился в кресле.

— Видел Секиру, он сказал, что пока тебе не надо тренироваться.

— Замечательно, — выдохнул я.

— Как ты вообще?

— Нормально. А как твое путешествие с Карой?

Лицо ментала сразу погрустнело, и он убито произнес:

— Ты когда-нибудь ощущал себя в роли нелюбимой собаки? Когда тебя жалко убить, но и время тратить тоже не охота?

— Представляю себе это.

— Вот так и прошло мое путешествие с Карой.

— Знаешь Эртифекс, у меня есть, что тебе рассказать.

Маг махнул рукой, и я пересказал ему слова кучера Халанта, после которых он крепко задумался.

— Даже не знаю, что мне теперь делать, — задумчиво произнес он.

— Да ничего. Забудь. Кривая сама тебя куда-нибудь выведет.

— А знаешь, так и сделаю! — решительно произнес ментал.

— Мужик, — одобрил я его решение.

— А пойдем-ка я тебе кое-что покажу.

— Пойдем, — согласился я.

Мы вышли из библиотеки, покинули донжон и оказались под лучами утреннего солнца. Затем недолгий путь по внутреннему двору и мы возле мощной двери приземистого, каменного здания с покатой крышей и решетками на окнах.

— Это что, тюрьма? — удивился я.

— Она самая, — отозвался маг, проникая внутрь.

Там нас ждал лохматый мужик с одутловатым лицом пьяницы. Он, не вставая со стула, молча протянул Эртифексу связку ключей и снова сонно привалился к стене. Маг взял ключи и потопал к виднеющейся в пляшущем пламени свечи, железной двери, но споткнулся и уронил ключи на пол. Раздался металлически звон.

Пьяница ойкнул и глупо захихикав, произнес:

— Ты че яйца свои уронил?

Ментал проигнорировал его шутку, поднял ключи, подошел к двери и отпер ее. Как оказалось проход, скрывающийся за ней, вел на нижний уровень темницы.

Спустившись по широким ступеням каменной лестницы, мы оказались в кромешной темноте. Через секунду мрак озарил неровный свет факела. Маг держал его в одной руке, а другой убирал в карман кресало.

— Ты где его взял? — полюбопытствовал я.

Он кивнул на стену, где виднелось железное кольцо. Я сразу же смекнул, что он здесь не впервые, хотя прибыл в замок не так давно.

— Зачем мы здесь? — спросил я его.

Маг усмехнулся и пошел вглубь тюрьмы, говоря на ходу:

— Я могу распознавать эманации, идущие от мозга человека, вызванные его мыслями. Так вот, однажды с графом, когда он пригласил меня для чтения мыслей одного узника, я наткнулся на любопытного человека, томящегося здесь. По словам Бланта это некий, лишившийся рассудка христианский монах. Но не это делает его интересным, а его мысли и слова. Вот как раз и он.

Эртифекс показывал факелом на сидящего в клетке грязного, отвратительно пахнущего, лохматого человека в обрывках сутаны. Он отшатнулся от света факела и закрыл лицо руками.

— Ты снова пришел, — донесся хриплый голос от узника.

Я смотрел на его спутанные сальные волосы, висящие, словно сосульки, и ей богу, мне было его искренне жаль. Переведя взор на мага, поразился радости, написанной на его лице. На мгновение мелькнула мысль, что их надо поменять местами, но тут же осекся, Эртифекс свой, он на моей стороне, а монах вмиг спалит меня на костре.

Маг глядя на узника, довольно осклабился:

— Ага, и еще друга привел.

— Чудовище! — выкрикнул монах, резко бросившись на прутья клетки.

Его глазами владел лихорадочный блеск. Быстрое, учащенное дыхание разрывало воздух. Я вздрогнул, когда он посмотрел на меня. Эти угольки буравили саму душу. Мне стало нехорошо, я видел, на что способны доведенные до отчаяния христианские монахи.

— Твоя душа полна тьмы, — выплюнул он, — но божья искра еще не погасла. Освободи меня, чтобы я мог взлелеять ее.

Монах начал трясти клетку и кричать. Его неразборчивое лопотание изобиловало демонами, ангелами, пару раз упомянул какую-то иную душу.

Я краем губ прошептал магу:

— Он точно сумасшедший.

— А я тебе говорил, — так же шепотом ответил ментал.

Узник бессильно опустил руки, которыми сжимал прутья и заплакал. Он был похож на ребенка лишившегося любимой игрушки.

— Проклятый демон, — причитал он, рыдая, — зачем я сошел с его дороги?

— Вот сейчас, слушай внимательно, он постоянно это шепчет, — проговорил Эртифекс.

— Я должен найти его, наставить на путь истинный! Если он выберет не ту сторону, миру придет конец!

Я посмотрел на мага и покрутил пальцем у виска. Он ответил мне довольным взглядом.

Монах начал разговаривать сам с собой:

— Как узнаю его? Число демона! Но какое оно? Оно... как его имя? Клир...

Дальше его слова стали неразборчивы и еле слышны.

— Пойдем, это надолго, мы больше ничего путного не услышим, — проговорил Эртифекс и направился прочь от монаха.

Я последовал за ним, тихонько злясь на мага. Зачем он потащил меня к этому безумному? Лучше бы не вылизал из библиотеки.

Глава 2

Второй день в замке после прибытия из Вест-Кроми прошел для меня точно так же как и конец первого, в библиотеки, только теперь я набрался сил и смог дойти до своей комнаты.

Сквозь сон услышал стук в дверь. Я резко открыл глаза, мгновенно вспомнив, что вчера граф сказал мне нечто важное, но вот что? Ах да, сегодня выступаю к горе Анок, часть пути проделаю с Блантом, а потом мы разделимся. По его словам подробности узнаю у Эртифекса. В этом мимолетном разговоре он так же сообщил мне, что пришлось высылать еще отряды, к которым присоединилась Кара. Они отправились изводить остатки бесов, что не могло не радовать.

Я принял вертикальное положение, направился к горке новой одежды, которую граф выделил мне и постарался бодро произнесли:

— Да, заходите, кем бы вы ни были.

В комнату осторожно ступая, проник мужчина. На все сто процентов узнал в нем бывалого воина. Спросонья определил, что ему где-то лет тридцать. Высокий, под метр девяносто с рельефными тугими мышцами и острым взглядом серых, волчьих глаз. Его лицо дышало открытостью. Такой человек не будет скрывать своих слов и выскажет все, что думает.

Я обратил внимание на сеть тонких, мимических морщинок возле глаз, которые все время были в движение, словно постоянно сражались между собой.

Бесцветные губы разомкнулись, давая дорогу хрипловатому голосу:

— Я бы не стал приглашать в свою комнату кого бы то ни было. За дверью мог стоять сам дьявол.

— Ааа — легкомысленно махнул я рукой, наблюдая за божьей коровкой, ползущей по длинным, русым волосам мужчины.

Он заметил мой взгляд и неуловимым движением поймал насекомое, внимательно посмотрел на него и подкинул в воздух. Божья коровка воспользовалась моментом и, разомкнув крылья, неспешно улетела.

— Фанланд Грандион, — представился мужчина, слегка поклонившись. — Наемник.

Я подошел к нему, протянул руку и произнес:

— Ардор.

Пожав мою руку, наемник сверкнул синими глазами и проговорил:

— Граф Блант собирает своих людей возле моста, пойдемте Ардор.

Сделав жест рукой, чтобы Фанланд шел первым, быстро оделся, схватил колдовскую сумку, взял прислоненную к стене секиру, присобачил ее на спину, подхватил объемный походный мешок, перекинул его лямку через плечо, и потопал следом за наемником, рассматривая его броню и вооружение. На нем был одет кольчужно-бригантинный доспех, закрывающий все тело, кроме кистей рук и ног ниже колена. За спиной, прямо перед моими глазами, были прикреплены две сабли в покрытых узорами ножнах, а на широком, покрытом клепками кожаном поясе, висел небольшой арбалет и болты к нему.