Гарри Поттер и Технология жизни

В центре новой комнаты стоял столик с флаконами. Возле них лежала маленькая записка. Быстро решив довольно простую логическую задачку, Гарри протер горлышко баночки, избавляясь от возможного привкуса рвоты, и отпил глоток. По телу прошелся приятный холод и Поттер шагнул в следующую комнату.

— Здравствуйте, профессор Квиррел. Прекрасная игра.

На профессора было любо-дорого взглянуть. Весь помятый, злой и грязный, он взирал на чистенького ученика, как на комара днем. Вроде в день не летает, но даже сейчас кровь пьет.

— Поттер! Я все гадал, придешь ли ты, отважный ученик Рейвенкло. Что ж, я должен был понять, что ты о чем-то догадываешься. Но рассуди, не каждый заметит угрозу в б-б-бедном за-за-заикающемся п-п-профессоре Квиррелле.

— Странности мы заметили уже на втором уроке. Правда, профессор Снейп тоже не вызывал доверия, — Гарри пожал плечами.

Квиррел холодно засмеялся. "Хохот злодея" пронеслось у Гарри, от чего тот широко улыбнулся. Дадли бы вручил профессору приз за лучшее исполнение.

— Бедный-бедный Северус. Его внешность настолько отталкивающая, что его все сразу считают злодеем, — Квиррелл притворно вздохнул. — Но знаешь ли ты, Гарри Поттер, что сегодняшний день был последним в твоей жизни?

Квиррелл щелкнул пальцами. Появившиеся из пустоты веревки впились в Гарри, крепко связывая его. Гллифреец исподлобья посмотрел на учителя, страдающего зачатками нарциссизма. Квиррелл крутился у зеркала, подходя к нему то так, то сяк.

— В этом зеркале кроется ключ к камню, — пробормотал Квиррелл, постукивая пальцами по раме. — Следовало догадаться, что Дамблдор придумает что-нибудь в этом духе... Но он в Лондоне... А когда он вернется, я буду уже далеко...

Гарри судорожно пытался что-нибудь придумать. Если Квиррел разгадает загадку зеркала, то он сможет навредить другим ученикам. Пока бывший учитель бормотал себе что-то под нос, Поттер пытался ослабить стягивающие его веревки, но они не поддавались. Гарри решил оттянуть момент истины разговором — он надеялся, что Гермиона сможет уговорить профессоров.

— Мистер Квиррелл, а вы нажимали на какую кнопочку? — спросил он.

— Силенцио, Поттер! Синюю и меня атаковали все шахматные фигуры.

Гарри посмотрел на профессора исподлобья — он не мог ответить, а так хотелось... Вдруг он вспомнил слова Дамблдора: "Оно показывает лишь то, что ты желаешь". Гарри начал немного сдвигаться в зеркалу. Так, чтобы, его хоть немного было видно. Так, как он стоял за профессором, то не видел своего желания, но точно подпортил картину вору.

— Поттер, чего тебе неймется? — рыкнул он, но что-то сзади него зашептало: — Используй мальчишку — он знает, что делать...

— Как скажете, господин, — пробормотал Квиррелл и расколдовал Гарри, заставив его подойти к зеркалу.

То, что было нужно самому Гарри. Поттер пожелал, чтобы зеркало просто показало в безопасности ли то, что оно охраняет. Отражение пошло рябью и перед Гарри предстал его повзрослевший двойник. Он заинтересованно крутил в руках камушек, даже попробовал его на зуб и скривился. Чуть поднажав, он просто перекусил алмаз, от чего у Гарри просто глаза на лоб полезли. Оказалось, что он просто знал где надо нажать — камень распался и Гарри увидел, что в середине он полый. Из небольшого углубления вытекала золотистая жидкость, которая в воздухе развеивалась вокруг его двойника. Взрослый Гарри поднес к свечению руку и золотистая пыль закружилась вокруг его пальцев. Увиденное вызвало у него улыбку. Другой рукой отражение нащупало что-то и открыло невидимую дверцу ТАРДИС! Всунув туда золотые огоньки, Гарри из зеркала просто защелкнул крышку и с пакостливым выражением лица запихнул пустую алмазную коробочку прямо себе в карман. Гарри сместил ногу так, чтобы можно было проверить содержимое его кармана. Там обнаружился Философский камень. Увы, свои эмоции Гарри Поттер так и не научился прятать, поэтому Квиррелл заметил то, что галлифреец был ошарашен.

— Ну и что? — нетерпеливо спросил Квиррелл. — Что ты там видишь?

— Биг-Бен, — шокировано сказал Гарри, боясь даже дотронутся до камня.

— Врет... Он врет... — сообщил голос из-под тюрбана.

Дальше началось форменное безумие. Квиррел начал бережно разворачивать тюрбан. Разбирался он с ним долго — ткани было много. Поттер пообещал себе, что никогда не будет одевать такую пыточную одежду. Через некоторое время на затылке стало видно рот, подобие носа, а потом красные глаза.

— Вам никогда нос, тот, который другой, не чешется? — это было первое, что заинтересовало Повелителя Времени.

— Нет! — рявкнуло лицо и потом прошептало. — Гарри Поттер...

Галлифреец мысленно всю речь произносил "бла-бла-бла". В нормальное состояние его вернуло то, что Волдеморт заметил, что его не слушают.

— Не будь глупцом, — прорычало лицо. — Лучше присоединяйся ко мне и спаси свою жизнь... или ты кончишь так же, как и твои родители... Они умерли, моля меня о пощаде...

— Я не считаю себя глупцом, но и присоединятся к тебе не буду — ты убил моих родителей, — Гарри промолчал, что и будущих союзников тоже не связывают.

— Так ты помнишь... А знаешь, что твоей матери совсем не надо было умирать? Я даже до этого предлагал им присоединится. Она не была такой, как любая другая грязнокровка. Ее магия другая, как и у тебя. Она старалась защитить тебя. В итоге Авада Кедавра прошла через вас обоих. Ты жив, а твоя мать — нет. Интересно, как так вышло?

— Я не мог ничего сделать. Это было ее решение, — Гарри сжал кулаки, вспоминая тот момент.

— Решение? — лицо тихо засмеялось, — От Авады Кедавры нет спасения! Ты лишь причудная ошибка. Дамблдор говорит о какой-то защите матери, что стала тогда преградой, но я не верю. Думаешь, раньше я не убивал так детей? Что в тебе такого особенного?

— Можешь считать, что я с другой планеты, — Гарри пожал плечами.

— Забавная шутка, впрочем, что ты, что зеркало имеете свое чувство юмора. Схвати его, Квиррел. Похоже, камень придется доставать силой.

Квиррел начал швыряться заклинаниями. Гарри спасала лишь его реакция.

— Пооооттер! — прокричал Квиррел и нечаянно разбил раритет.

— А это к несчастью, — сказал Гарри с другого конца рамы.

В какой-то момент этой гонки Гарри упал и Квиррел схватил мальчика за ногу. В голове взорвалась сверхновая. Центром боли был шрам в виде молнии. Благо, Квиррел быстро его отпустил.

— Повелитель, я не могу держать его — мои руки, мои руки!

Тут Гарри заметил, что они были все красные и в волдырях, и ринулся на Квиррела, кладя одну руку на грудь, а другую на лицо. Квиррел завизжал, корчась в агонии. Впрочем, Гарри было не легче. Он только уловил, что тело врага рассыпается, и отключился.

Когда Гарри проснулся, то увидел улыбающееся лицо Дамблдора.

— Добрый день, Гарри, — произнес Дамблдор.

— Ммм, сэр, камень... — Гарри вспомнил о зеркале. Вероятнее всего самое ценное было утрачено.

— Не переживай ты так — Николас говорит, что у него осталось еще очень много эликсира, оболочку он оставляет тебе. Миссис Фламель его об этом попросила.

Гарри огляделся. На столике у кровати лежало кучу сладостей от друзей, но не это его интересовало.

— Я давно здесь? — спросил Поттер.

— Два дня. Твои друзья очень обеспокоены твоим здоровьем. Они навещали тебя как только им разрешала мадам Помфри.

— А что с Волдемортом? Он умер или нет?

— Волдеморт... Он где-то здесь, возможно, ищет новое тело, в которое мог бы вселиться... Так как он не является живым существом в полном смысле этого слова, его нельзя убить. Он бросил Квиррелла умирать — ведь он безжалостен не только к врагам, но и к союзникам. Однако ты не должен огорчаться, Гарри, пусть ты всего лишь на какое-то время отдалил его приход к власти. Но в следующий раз найдется кто-то другой, кто будет готов сразиться с ним. И это несмотря на то, что наша борьба против него кажется заранее проигранной. А если его возвращение будет отодвигаться все дальше и дальше, возможно, он никогда не будет властвовать.

— Мой шрам, он болел, когда ко мне прикоснулся Квиррелл, к тому же я подозреваю, что он болел, и тогда, когда на меня смотрело лицо Волдеморта. Почему?

— Гарри, многие проклятья не уходят бесследно. К примеру, у меня на колене шрам, повторяющий разветвление Лондонского метро. Очень полезная штука!

Гарри бы не сказал, что шрам на колене очень полезен — он не представлял, как директор смог бы на него посмотреть среди лондонского метрополитена. Поттер попробовал спросить еще, но директор разом погрустнел и тихо сказал:

— Ох, Гарри, думаю, на сегодня достаточно вопросов. Я предлагаю тебе заняться этими сладостями. Извини, что пока ждал, то немного попробовал, но лакричные палочки очень вкусные!

После посещения директора Гарри едва уговорил мадам Помфри, чтобы она пропустила его друзей, которые уже дважды заглядывали в Больничное крыло. Разговор с ними вышел недолгий, но Гарри обрадовался тому, что они живы и здоровы.

На следующий день Помфри запускала посетителей по несколько человек. Был и зареванный Хагрид и гневно вышагивающая Мэнди, обиженные Мораг, Падма и Терри. Флегматично взирающий на процессию Эрни, Уизли, студенты Хаффлпаффа, даже Трейси Дэвис и Дафна Гринграсс.

К концу дня у него болела голова, зато подарков прибавилось, а в руках Гарри сжимал свое самое дорогое сокровище — альбом с фотографиями родителей. Он освежал воспоминания, которые происходили с ним, когда он был младенцем.

Гарри пришел на банкет, когда зал уже был полон. Слизерин выиграл на два несчастных очка у Рейвенкло... Когда перед ним открылись двери, зал затих, и Гарри, до сих пор не любящий внимания стольких людей, быстро подошел к своему столу. Там его ожидали Пенелоппа и Роберт. Хиллиард похлопал на место между собой и Пенелоппой.

— Учти, Гарри Поттер, на следующий раз за тобой будет неустанная слежка.

Гарри лишь покорно кивнул.

К счастью, буквально через несколько секунд в зале появился Дамблдор. Все расселись по местам, и разговоры стихли.

— Итак, еще один год позади! — радостно воскликнул Дамблдор. — Но перед тем как мы начнем наш фантастический пир, я немного побеспокою вас старческим брюзжанием и пустой болтовней. Итак, позади остался отличный учебный год! Я надеюсь, ваши головы немного потяжелели по сравнению с тем, какими они были в начале года. Впрочем, впереди у вас все лето для того, чтобы привести свои головы в порядок и полностью опустошить их до начала следующего семестра.

Дамблдор обвел всех присутствующих взглядом своих лучистых глаз.

— А сейчас, как я понимаю, мы должны определить, кто выиграл соревнование между факультетами. Начнем с конца. Четвертое место занял факультет Гриффиндор — триста двенадцать очков. Третье — Хаффлпафф, у них триста пятьдесят два очка. На втором месте Рейвенкло — четыреста семьдесят очков. А на первом Слизерин — четыреста семьдесят два очка.

Стол, за которым сидели слизеринцы, взорвался громкими криками и аплодисментами.

— Прежде всего я хочу от всего учительского коллектива извинится перед факультетом Слизерин, за то, что в минуту опасности, когда тролль угрожал всем школьникам, мы не подумали о тех, кто шел по информации в самое опасное место в замке. За это я округляю ваши очки до шестисот, — Дамблдор кивнул сам себе, а Слизеринцы не выдержали и засвистели, но это было не все и директор поднял руку, чтобы всех утихомирить. — Также я хочу добавить членам "Совета", — директор зачитал весь список, сплошь из первокурсников Рейвенкло и одной Гриффиндорки. — По десять баллов каждому за то, что увидели и поняли то, что не заметили учителя. Также я добавляю еще десять баллов мисс Гермионе Грейнджер за то, что она может принести свет в любую ситуацию, десять баллов Мистеру Голдстейну за то, что из двух зол выбирает третье добро и мистеру Поттеру, за то, что в огненной ситуации сохраняет холодный рассудок... А также добавляю еще двадцать баллов мистеру Поттеру за его изобретение, которое помогло поймать преступника. За этот год мы увидели, как важно факультетское объединение. Весь профессорский коллектив решил, что впервые за много лет у нас будет два победителя — Слизерин и Рейвенкло! Так давайте сменим декорации!

По всему Залу прошелся ветерок и часть зеленых флагов окрасилась в синий. Ученики отнеслись к этому немного сумбурно. С одной стороны всегда главенствовал один факультет, но с другой некоторые были рады, что в этот раз не только Слизеринцы были победителями. Тому же факультет Салазара тоже был не в проигрыше, что примирило его с такими результатами.

На следующий день после объявления результатов экзамена в гостиной Рейвенкло было также шумно, как в Гриффиндоре — все смотрели свои результаты и обсуждали написание работ.

— Поттер! Как?! Ну как у тебя все на Превосходно! — Падма налетела как ураган.

— Ну, у меня же идеальная память!

— Ну, почему у меня не идеальная память... — прохныкала Падма.

— У тебя только два Выше Ожидаемого! Все остальное точь-в-точь мое!

— Два! Я еще могу понять Снейпа, но Трансфигурация!

— Не переживай, он не один такой. Есть еще Гермиона. Был бы и Малфой, да у него с Трансфигурацией ВО. Не удивлюсь, если их потом назначат старостами факультетов. А потом и старостами Школы, — с улыбкой заверил Хиллиард.

Гарри собирал все свои вещи довольно сумбурно. Он запихивал их в чемодан и безразмерную сумку. Тетради, какое-то письмо, и огромное количество подарков. В конце чемодан пришлось закрывать, сидя на нем.

В купе поезда было не протиснутся. Дети говорили аж до конечной остановки. Гарри в который раз пересказывал укороченный вариант происшествий. Язык уже еле ворочался, и мальчик был рад, что поездка закончилась довольно быстро.

Когда он выходил с вагона, многие махали ему на прощание рукой и кричали:

— До встречи, Поттер!

Было очень приятно, но о происшествии с Философским камнем лучше было не говорить ни тете ни дяде. Только кузену, если тот пообещает не выдать.

На перроне его встречали всей семьей. Вернон забрал порядком потяжелевший чемодан, Дадли делился новыми вестями. Лето обещало быть самым обычным.

Гарри взял в руки конверт, который выпал из чемодана.

На нем было только "Мистеру Гарри Джеймсу Поттеру" красивым женским почерком. Гарри аккуратное его распечатал.

"Мистер Поттер, прошу, прочитайте письмо до конца — там вы узнаете кто отправитель. Рекомендую бумагу после прочтения сжечь.

Мой народ... Таких, как я не осталось. Единственная на всю вселенную, но я не жалуюсь. Они заслужили такой участи. Карриониты! Ведьмы! Из тех, что не поддержали всеобщего решения — захватить Землю, полную чистой энергии — были я и мои две старшие сестры.

Старшая сестра была более консервативных нравов — она не замечала, что люди умны и довольно перспективны в своем развитии. Она очень разозлилась, когда услышала, как ее обозвали старой и немощной женщиной. Вспомнив о том, что люди в те времена поклонялись разным божкам или церкви, она решила нарядится самой Смертью, выбрала удобный момент и сыграла спектакль. Только одного из братьев она уважала — тот пробовал заступится, а когда не смог, то замолчал и не ввязывался: что мог сделать младший старшим?