Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Цветков посмотрел на меня:
— Ты что же думаешь, что я с людьми буду аппарат испытывать? Нет уж, надо его сначала так хоть несколько раз погонять, проверить всё ли работает. Как-никак первый подобный образец, чёрт знает, что я мог не учесть.
— Дело-то за чем встало? — так и не понял я. — Какие ещё тебе нужны устройства, чтобы начать тесты?
— Да вроде никакие, — ответил Жора, — всё готово, можно начинать.
— Так чего мы ждём, — обрадовался я, — нажимай на кнопку.
— Боюсь я. А вдруг чего напутал. Нашу консервную банку разорвёт в клочья тогда, а мы её несколько месяцев собирали.
— Нет, — Жора решительно отложил пульт, — Подождём до завтра. Я пока подумаю, может чего-нибудь действительно недоделал.
Цветков подошел к двери аппарата и захлопнул её.
— Тем более уже темно как у негра в жопе, давайте завтра в 11 соберёмся и проведём испытания.
Я был поражен даже не тем, что аппарат уже почти готов и остались лишь небольшие доработки, а тем, что Цветков сказал "жопа". Это было так нетипично. Раньше от этого интеллигента я таких слов никогда не слышал.
Он не ходил "поссать", он ходил в туалет. Да и то, говорил об этом только если спрашивали. Даже на школьных переменках, когда мат стоит на мате, он умудрялся соблюдать максимальную чистоту речи. Это с его подачи, в нашем классе все стали незаметно училок называть учительницами, а девушки вновь стали стесняться громогласно объявлять, что у них месячные.
Говорят, что коллектив подстраивает человека под себя. Но с Цветковым было не так. Всего за полгода он незаметно для нас и для себя сильно повысил культуру нашего класса.
Возможно, тут сыграла определённую роль "мода" на Цветкова. Как минимум пару месяцев после того, как мы разобрались с Цацей, мы с ним были кумирами в классе. Но мне кажется, что даже не будь этой моды, Жора бы не стал бы подстраиваться под большинство — так, как это обычно делаю я. Упрямости и упёртости в нём хватило бы на десятерых.
Так вот, к чему я собственно веду... сказав жопа, Цветков выдал своё волнение. А когда волнуется флегматичный Цветков, то мне совсем уж становится не по себе, и я начинаю откровенно трусить.
В таких растрёпанных чувствах мы и отправились домой.
Жора направился прямо к себе, а я вызвался проводить Татьяну до её квартиры.
— Какой оказывается Жора вредный и самовлюблённый, — сказала Таня, когда он скрылся за поворотом, — раньше мне он казался милым мальчиком.
— Поздравляю, — усмехнулся я, — он просто принял тебя в свой круг, а в своём кругу он не считает нужным строить из себя бог знает что, а ведёт себя именно так, как ему хочется, а не как того требует воспитание.
— Ну не знаю тогда, хочется ли мне в его круг. Хотя... у вас там так интересно, можно я буду иногда приходить?
— Да хоть каждый день, — обрадовался я, — придёшь завтра на пробный полёт?
— Да, обязательно, историческое событие, как-никак.
— Я тогда зайду за тобой в половину одиннадцатого.
— Хорошо, — улыбнулась Таня и поцеловала меня на прощание.
— —
Я долго не мог заснуть и всё ворочался, думая то о снова оборзевшем и вышедшем на тропу войны Цацкине, то о завтрашних испытаниях, то о Татьяне, то обо всём этом вместе. Вертясь с боку на бок, я смог забыться лишь в третьем часу ночи.
В результате, проснулся я, когда стрелка уже подбиралась к 10 утра. Я обиженно глянул на будильник, который в последнее время подводил меня довольно часто, но я не решался с ним расстаться, поскольку справедливо рассуждал, что иногда лучше хорошо выспаться, чем вовремя прийти в школу. Этот полусломанный будильник был своего рода оправданием перед собой и перед родителями — ну не прозвенел он, что я могу поделать.
На этот раз я осознал, что из-за причуд своего пластмассового друга, я чуть было не опоздал на встречу с Татьяной, а уж этого-то я никак допустить не мог, поэтому решил пожаловаться на будильник родителям, чтобы те купили новый.
Родители попытались подловить меня на выходе из ванной, чтобы приспособить к делам по хозяйству, но я выскользнул из их вездесущих рук, сообщил, что у меня каникулы, и предложил представить самим — как бы они отреагировали, если бы их в их собственный отпуск заставили чистить картошку.
Мама сказала, что она постоянно чистит картошку и всё остальное, невзирая отпуск у неё или нет, а папа немного озадачился.
Оставив его в озадаченном состоянии, я смылся на улицу пока ему не пришло в голову меня повоспитывать, так как это могло запросто затянуться на полчаса, а этого я себе никак не мог позволить. В результате, я оказался у дома Татьяны даже на 10 минут раньше запланированного времени. Не решившись мёрзнуть у подъезда, я зашел к ней домой, чтобы уже там подождать пока она соберётся.
Стоя в коридоре и слушая отзвуки Таниных разговоров с мамой, я понял, что у нас довольно схожие проблемы в отношениях с родителями — похоже на неё тоже ворчали, что она опять куда-то уходит вместо того, чтобы помогать кромсать салат. Татьяна вяло отбивалась, говоря, что она и так дома сидит безвылазно и что хотя бы на каникулах она должна подышать воздухом вволю.
— Ну-ну, воздухом, — сказала её мама, выходя из комнаты и приветливо, но одновременно подозрительно оглядывая меня, — здравствуй, Дима.
— Здравствуйте, — скромно ответствовал я.
Неужели это моя будущая тёща? Говорят, что выбирая себе невесту нужно посмотреть на её мать — именно так невеста будет выглядеть через 20-30 лет. Пока беглый осмотр меня вполне удовлетворял. Нет, я, конечно никак не мог сказать, что она мне нравилась. Разве может нормальному 14-летнему парню нравится 40-летняя женщина? Тем не менее, я вполне мог трезво оценить, что если лет через 25 Татьяна будет выглядеть как её мать, меня это наверняка устроит, ведь и мне уже будет далеко не 14...
— Я готова, — выпорхнула Татьяна из комнаты.
Я с некоторым разочарованием отметил, что она натянула джинсы — значит вчерашний номер с плаванием в невесомости в юбке не повторится. Я даже сам удивился, насколько, оказывается, надеялся на то, что снова смогу заглянуть Танюшке под юбку.
— Тьфу, — подумалось мне, — уже каким-то извращенцем-фетишистом становлюсь. Надо наверное уже переходить от поцелуев к более серьёзным отношениям.
Впрочем, не так уж я плохо знал Татьяну, чтобы не понимать того, что в ближайшее время мне вряд ли что-то обломится в части более серьёзных отношений. Так что пока оставалось только грезить.
Хотя, ну почему вряд ли обломится-то? По рассказам одноклассников, они как минимум пару раз в неделю трахаются с девчонками. Я, конечно, верю далеко не всему, потому что сам при случае стараюсь показать себя тем ещё жиголо, но даже если рассказы пацанов разделить на 10 или на 20, то получается, что у нас в классе я — чуть ли не единственный девственник. Надо с этим кончать.
Цаца вон, вообще ходит по школе, напоказ выставив кончик презерватива из кармана, типа смотрите я какой — без презика даже в школу не хожу, вдруг тут что обломится. А я этот презерватив в руках-то никогда не держал. Даже когда мы на "психологии семейной жизни" проходили противозачаточные средства и всем классом по очереди натягивали этот сдутый шарик на деревянную колодку, которая должна была изображать член. Половине класса, в том числе и мне, его натянуть так и не удалось — на Надьке Белкиной презик порвался и все стали смеяться, что теперь ей срочно нужно бежать делать аборт. Смех-смехом, а второго презерватива не нашлось и урок на этом закончился.
Хотя мне было интересно, почему никто не отдал свой презик когда порвался учительский. Я знаю как минимум пару одноклассников, которые носили с собой резинки. Во-первых Цацкин, а во-вторых одна девчонка — я как-то подслушал, что она рассказывала подружкам, что ей мама постоянно кладёт презерватив в школьную сумочку несмотря на все её уверения, что она половой жизнью в школе не живет... Наверное постеснялись доставать их при учительнице.
Когда мы пришли в КБ, Жора сидел уже там, отцепляя тросы, которые крепили НЛО к стенам и приклеивая к корпусу кнопку-камеру.
— Вот, — сказал он, — по крайней мере у нас будет изображение с борта аппарата.
Жора включил маленький ноутбук, который он притащил с собой и я увидел на экране нас самих, стоящих и пялящихся в экран.
— Круто, — выдохнула Таня.
Вид у Георгия с утра был довольно помятый — красные глаза, растрёпанные волосы и неуверенные движения, всё это выдавало большой недосып.
— Что, плохо спал? — поинтересовался я.
— Да, вообще не спал, — махнул Жора рукой, — не смог уснуть, волновался перед испытаниями.
— Та же фигня, — отозвался я, — но я-то хоть в третьем часу заснул. Вспомнил какие-нибудь недоделки?
— Да вроде нет, — отозвался Жора.
— Тогда давай пробовать.
— Ну, давай.
Жора нажал на кнопку и штора, служившая нам крышей, заскользила по направляющей, обнажив зимнее яркое небо, по которому с севера двигался снеговой фронт, понемногу закрашивая голубой цвет неба серым.
— Давайте выйдем наружу, а то мало ли что, — предложил Жора.
Я подхватил ноутбук, Жора взял дистанционку и мы отошли на несколько метров от дома, расположившись по колено в снегу у стола, который летом был банкетным, судя по стоящему рядом мангалу.
— Ну, с богом, — сказал Жора, нажал на кнопку и уставился на наш дом.
Я сначала тоже стал смотреть на дом, но потом не выдержал и сказал:
— Слушай, ты хотя бы объясни, что должно произойти.
— Ну, вообще-то НЛО при нажатии на эту кнопку, — показал он на панель, — должен взлететь по прямой траектории на высоту шести километров и зафиксироваться в точке возврата. А потом я бы нажал на вторую кнопку и аппарат вернулся бы в наш ангар. Это в теории. На практике он по-моему никуда из ангара не вылетал. Может быть сходишь, проверишь, там ли он ещё?
— А чо проверять-то, конечно там, — показал я на экран ноутбука, на котором отображалось всё то же помещение КБ, только уже без нас.
— Что-то не сработало, — глубокомысленно заметил Жора и поплёлся назад в дом.
Мы с Татьяной огорчённо переглянулись, я развёл руками, мол ничего не поделаешь — жизнь есть жизнь, и мы побрели вслед за Жорой.
Тот уже устроил бурную деятельность, доставая ключи и различные приспособления из шкафа и бормоча под нос:
— Сейчас мы разберём генераторы и поглядим чего с ними случилось.
Я сразу обратил внимание на то, что аппарат не стоит на полу, как обычно, а болтается в воздухе, на высоте в полуметре от пола.
— Жора! — потрогал я его за рукав.
— Да подожди, сейчас разберёмся, — отмахнулся он.
Но я был настойчив и повернул его к НЛО:
— Видишь, оно висит над землёй.
— Ну и хорошо, — буркнул он и отвернулся назад к столу, — значит контур, обеспечивающий защиту от столкновений, работает. Хоть его проверять не придётся.
Я подошел к аппарату. Мне стало интересно, как работает это поле. Сам я близко подойти не рискнул, а взял большую палку и начал медленно подводить её к аппарату.
О, чудо, в полуметре от аппарата, палка перестала придвигаться к корпусу, а он сам начал сдвигаться в глубину комнаты, словно отодвигаясь от моей палки.
Татьяна с обалдением следила за моими экспериментами, и мне пришлось рассказать ей о Жориной разработке, предотвращающей столкновения в небе и на земле.
Пока Жора раскладывал на столе инструменты для разборки генераторов, я взял дистанционное управление и нажал на кнопку старта, которую мне показывал Жора. Краем глаза мне показалось, что аппарат немного сдвинулся вверх. Я повернулся к аппарату и уже глядя на него нажал кнопку ещё раз — ничего не произошло. Тогда я нажал вторую кнопку, которая должна по идее возвращать НЛО на базу и теперь я отчётливо заметил, что аппарат скакнул вниз сантиметров на десять-двадцать. Причем не снизился, а именно скакнул — только что был выше, прыг и внизу. Я снова нажал старт — аппарат послушно прыгнул вверх. Я поднял голову и только тогда меня осенило.
— Жора, мы болваны! — радостно закричал я.
Что-то в моём голосе заставило Жору оторваться от стола, он поглядел на меня и сказал:
— Аргументируй.
— Ты блокирующее поле на каком расстоянии от НЛО выставил? — ехидно поинтересовался я.
— Полметра.
— А теперь погляди наверх и скажи почему наш корабль никуда не летит.
Жора поднял голову и взгляд его прояснился.
— Я действительно болван, — сообщил он, забрал у меня дистанционку и потянулся к кнопке отключения блокирующего поля.
— Стой! — закричал я.
Жора отдёрнул руку.
— Что ты сейчас собираешься сделать? — поинтересовался я.
— Ясно что, отключу поле, чтобы попасть внутрь и там изменю настройки блокирующего поля — сделаю его сантиметров 20 вокруг корпуса.
— Только вот есть нюанс, — добавил я, — как только ты отключишь это своё поле, то аппарат с высоты полуметра брякнется на пол. Хорошо ещё, если пострадает только он сам, но я не удивлюсь, если и весь дом развалится после такого эксперимента.
— Да, проблема, — почесал затылок Жора. — Фиксирующие тросы мы тоже назад не сможем нацепить — поле не даст. Что будем делать? — обратился он ко мне.
Я исполнился гордости, что Татьяна видела, как я обнаружил, в отличие от Цветкова, почему не летит НЛО, и что когда задача ставит Жору в тупик, то он обращается ко мне. Немного подумав, я сказал:
— Есть несколько решений. Первое — нужно сделать тут что-то вроде кокона, который будет ловить аппарат, когда будет отключаться блокирующее поле. Второе — нужно навсегда отключить блокирующее поле вокруг люка, тогда аппарат будет висеть над землёй, но в него хоть можно будет попасть. Правда если аппарат стукнется во что-нибудь этим люком, то нам придётся несладко.
— Будем делать кокон, — решил Жора.
Мы купили 100 метров толстой верёвки и вплоть до самого вечера вязали её вокруг НЛО, привязывая концы веревки к штырям второго этажа и пропуская её под аппаратом. Поначалу железяка подёргивалась от каждого нашего неаккуратного движения, норовя ускользнуть от веревок и от наших рук, но по мере того, как количество обвязок росло, конвульсии прекращались.
Втроём оказалось работать гораздо быстрее, чем вдвоём, а главное — гораздо интереснее. Правда, был в этом и один минус — мы стали с Жорой гораздо больше подкалывать друг друга, стремясь завладеть вниманием Танюши и, как результат, пару раз чуть капитально не поссорились.
К вечеру мы имели довольно прочный кокон из двенадцати обвязок, в который выдержал бы не только наш аппарат, но наверное и настоящий самолёт.
— Ну теперь отключай поле, — сказал я Жоре, отдавая ему дистанционку.
Он нажал на кнопку и НЛО мягко плюхнулся в верёвки, повиснув в паре сантиметров от пола.
— Я пока мы работали ещё один вариант придумал, — сказал я, убедившись в том, что затея с веревками удалась. — Можно сделать, чтобы поле автоматически уменьшалось после посадки — с полуметра до полного выключения за несколько секунд. Ну там, 50... 40... 30... 20... 10... 5... 3... 1... отключение. Тогда будет мягкая посадка прямо на землю.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |