Полночь - время колдовства

— Я тебе не слуга! — огрызнулся я.

— Подручный, слуга, миньон, раб, вассал, прихвостень — я настолько добра, что позволю тебе выбрать.

— Я не хочу выбирать.

— А придётся, — ласково проговорила ведьма, и затем, что-то неразборчиво прошептала.

Сердце сдавило болью. Второй раз за день я начал задыхаться и хватать ртом воздух. Мне, словно, сосульку вогнали в грудь. Обжигающий холод и острая боль заставляли мое сердце, словно сжиматься в чьей-то сильной руке.

Скребя ногтями по столу, я выдавил:

— Вассал, вассал.

— Хороший мальчик, — пропела ведьма и что-то тихо добавила на непонятном мне языке.

Боль мгновенно прошла. Я разинутым ртом хватал наполненный запахами воздух. Он был далек от идеального, но показался мне невыносимо прекрасным.

— Чего ты хочешь от меня? — проговорил я зло глядя на нее, быстро беря себя в руки. Злость смывала страх. Битком набитая людьми таверна внушала мне чувство мнимой безопасности. Там, в шахте, я боялся ее до зубовного скрежета, но здесь уже мог вполне владеть собой. Да и ее внешность... ну, не мог я так уж сильно бояться девушку такой красоты, а вот отомстить, отомстить я хотел невероятно сильно, довершить дело, начатое в шахте и свернуть ее тоненькую шейку.

— Хорошего вассала, — произнесла она, сделав ударение на последнее слово. — Для начала мы познакомимся Горан сын Белогора, я Каститас, можешь звать меня госпожа. Понятно?

Ведьма вопрошающе приподняла бровь.

— Да, госпожа, — прошипел я.

Она довольно улыбнулась.

— Что ты знаешь о колдовстве? — неожиданно спросила Каститас.

— То, что оно не действует днем, — не стал я раскрывать своих карт. Да и никто бы на моем месте не стал, только может дурак какой-нибудь купившейся на ее внешность.

— Я думала ты более наблюдательный и сообразительный.

Я скривил равнодушную рожу.

Девушка глядя на меня произнесла:

— В шахте деревенщины не могли покинуть ее. Днем. Колдовство действовало.

— И что это значит? — проговорил я, стараясь держать рожу кирпичем, а самому ой как хотелось вытрясти из нее все, что она знает о колдовстве.

— Ели колдовство имеет подпитку силы не от ведьмы напрямую, то оно может работать и при свете солнца.

— Зачем ты все это рассказываешь мне?

Девушка ответила вопросом на вопрос:

— А зачем мне, ведьме, вассал не сведущий в колдовстве?

— Тапки таскать, — огрызнулся я.

Каститас звонко рассмеялась и сказала:

— А что, неплохая мысль.

-Я вам не помешаю? — галантно спросил подошедший Харник.

— Я уже ухожу, — произнесла ведьма вставая.

Имперец ловко подхватил ее плащи и накинул на плечи.

— Спасибо, — поблагодарила она. — До встречи Горан. А вы приятный, молодой мужчина, сберегите его для меня.

— Постараюсь, госпожа, — сияя как солнце, сказал Харник.

Как только Каститас ушла, воин, тут же, быстро спросил:

— Кто эта очаровательная леди?

— Только что познакомились.

— Не похоже что-то, — недоверчиво произнес он.

Я пожал плечами и сказал:

— Нам пора.

Харник только начал открывать рот, как я опередил его:

— Ее зовут Каститас. Больше ничего о ней не знаю.

Кривоносый имперец разочарованно захлопнул рот и пошел следом за мной.

Глава 2

Харник проводил меня до городских ворот, дальше я пошел один. Трио моих знакомых имперцев снимали комнаты на постоялом дворе и ждали новых приказов.

Я опасался, что ко времени встречи с графом еще буду навеселе, но благодаря появлению ведьмы даже захмелеть не успел.

Быстро и без происшествий дойдя до казарм, сунул под нос дежурным пропуск и проник на территорию лагеря. Только я пересек его невидимый порог, как был остановлен уже виденным мною оруженосцем.

— Граф просил передать, что его планы меняются, и он ждет тебя возле северной городской стены в восемь часов вечера. Ты все понял? — проговорил он, не скрывая высокомерия в голосе.

— А нельзя ли повежливее? — грубо произнес я, пытаясь на нем отыграться за Каститас.

— Я Мамерк фон Эмилий, — сказал он гордо и резко развернувшись ушел.

— И что? — крикнул я вдогонку, но ответа не получил. Мои слова не достигли ушей оруженосца.

Растерянно потоптавшись, я пошел в столовую. Там уже привыкли к моим набегам. Старший сержант предупредил их о моем особом статусе.

Поев в одиночестве в просторной столовой, я зашел в казарму, взял легкую одежду из льна на пеньковой основе, выданную нам сержантом, и направил свои стопы в зал для физических упражнений. Он был оборудован множеством, до недавнего времени, неизвестных мне тренажеров, но теперь-то я освоил их. Переодевшись в раздевалке в прихваченные вещи, я приступил к наращиванию мышечной массы. Здесь я уже не был в одиночестве, и занимался среди прочих. Кряхтя и надрываясь, я заставлял свое тело выкладываться по максимуму. Каждый мускул моей тушки ощущал непривычную нагрузку и отдавался приятной болью. По лицу текли капли крупного пота, одежда промокла насквозь, но я улыбался. Буквально с каждым днем ощущая, что становлюсь сильнее.

По истечению полутора часов, довольный, я вышел из зала. Зимой рано темнеет, поэтому на улице заметно сгустились сумерки. Я закинул вещи в полную народу казарму и под удивленными взглядами покинул ее. Кто-то уже привык к моему отличному от них положению, а кто-то только диву давался. Чувствую с такой службой, я наживу себе врагов.

Дежурные на воротах были все те же. Они даже не стали смотреть мой пропуск, а просто один из них махнул рукой, вроде как, иди отсюда.

Температуру немного опустилась, но все равно было довольно комфортно для вечера зимы. Путь до северной стены я преодолел быстро. По моим расчетам я должен был прийти раньше. Так и случилось, колокол на башни ратуши не успел пробить восемь раз, а я уже стоял на дороге около стены города. Рядом не было ни одной живой душу. Только вдалеке котилась запряженная четвёркой лошадей карета. Мелкий покров снега ей был нипочем. Он нисколько не затруднял ее передвижение.

Я стоял и ждал графа, но его силуэт нигде не появлялся, зато приближалась карета, и с первыми ударами колокола она поравнялась со мной. Обычная, ничем не примечательная. Внезапно ее дверь со скрипом открылась. Закутанный в плащ капитан движение руки предложил мне проникнуть внутрь. Больше никого в карете не было, если не считать кучера на козлах. Я последовал жесту графа и, закрыв за собой дверцу, сел на сидение напротив него. Карета тронулась. Капитан молча достал из-под сиденья композитный лук и передал его мне. Я повертел его в руках и произнес:

— Намного лучше моего.

Граф улыбнулся и загадочно проговорил:

— Проверим твое мастерство.

После его слов в карете установилась тишина, нарушаемая лишь скрипом колес и снега.

Примерно через полчаса он приказал кучеру остановиться и вышел из кареты. Я с луком в руке следом за ним. Мы отъехали довольно далеко от города. Вокруг не было ничего, кроме, редких деревьев. Кучер, ни слова не говоря, начал копаться в багажном отделении кареты, вытащил оттуда мишень, колчан со стрелами и факел. Я начал догадываться, что задумал граф Артур.

Он сказал кучеру:

— Зажги факел и прикрепи мишень вон к тому дереву.

Кучер отправился исполнять приказ капитана.

— Сколько примерно метров, как думаешь? — спросил он.

— Двести где-то.

Граф передал мне колчан, ранее полученный им от кучера. Сам кучер в это время уже установил мишень, оставил возле нее факел и предусмотрительно отошел подальше. Видно было ни то, что хорошо, но все же лучше, чем стрелять впотьмах.

— Прошу, — сказал капитан и жестом предложил мне выстрелить.

Я натянул тетиву, задержал дыхание и выпустил древко. Я опасался, что новый лук может повести себя не так, как рассчитывал и испортить выстрел, но все прошло на ура. Стрела вонзилась в центр мишени. Кучер подбежал к ней и выкрикнул:

— На два пальца ниже яблочка.

— Отлично, — похвалил меня граф. — Отойдем подальше.

Он успокоился, только когда я промахнулся с трехсот метров, и то, стрела попала в краешек мишени, но для меня это уже был промах.

Граф крикнул кучеру, чтобы он возвращался, а сам долго и изучающе смотрел на моё расстроенное лицо.

— Ты превосходный стрелок. Мне нужны такие люди, — наконец проговорил он, взвешивая каждое слово.

— Спасибо, — откликнулся я.

— Продолжим разговор в карете.

Подошедший кучер наградил меня уважительным взглядом, положил факел, лук и мишень со стрелами в багажное отделение, и залез на козлы. Мы с капитаном забрались внутрь кареты, и она тронулась.

Граф Артур пожевал губы и начал говорить:

— Я прочитал твое досье, кто ты и откуда, как прошло твое путешествие с леди Женевьевой, как вы одолели ведьму. Всё это внушает уважение. Но особенно меня поразила твоя сегодняшняя стрельба. У тебя бесспорно талант. И ты не должен растрачивать его впустую.

Он посмотрел на меня, будто, ожидая комментариев, но, не дождавшись, продолжил:

— Служба в императорских войсках это конечно почетное и уважаемое дело, но и риск сложить голову велик. Да и продвижение по службе, ты уж извини меня за эти слова, но дикарю с севера будет закрыта.

Он снова выжидающе посмотрел на меня.

— Ваша правда, — согласился я.

Капитан Артур с большей уверенностью в голосе начал говорить дальше:

— А вот служба высокопоставленному дворянину сулит множество выгод...

Граф многозначительно замолчал.

— Вы хотите, чтобы я служил вам? — прямо спросил я.

— Все несколько сложнее, — уклончиво ответил он. — Я хочу, чтобы ты выполнял мои поручения, но при этом ни одна живая душа не могла связать тебя со мной.

Я тихо присвистнул. Капитан с напором проговорил:

— За каждое задание я буду хорошо платить. Очень хорошо платить. Ты станешь богатым человеком.

— А как же служба в армии?

— Пока ты в лагере обучения, то я и дальше буду закрывать глаза на твои отлучки, и не заберу у тебя пропуск выданный Бленти.

— А что будет потом, когда я попаду в настоящую армию?

— Это будет не скоро, у нас есть как минимум пару месяцев.

— И что эти пару месяцев я должен буду выполнять ваши поручения?

— Скорее учиться.

— Чему?

— Всему понемножку, — с загадочной улыбкой сказал граф. — Ну что ты согласен стать богаче или выберешь путь нищего императорского солдата?

— Я буду служить вам, — проговорил я, немного подумав. И то только делал вид, что думаю. Не мог я ему отказать иначе у меня начались бы серьезные проблемы.

— Поклянись.

— Клянусь.

— Отлично. Ты ведь понимаешь, что этот разговор нужно сохранить в тайне?

— Да.

— И еще одно. Если ты предашь меня, то моей власти хватит дотянуться до Северного Мыса.

— Я не предам вас, — проговорил я, сглотнув вставший в горле комок. Во что я вляпался? Зачем ему лучник? Уж не отстреливать ли неугодных ему людей?

— Вот тебе в качестве премии, — произнес капитан и протянул мне мешочек с завязками.

Через минуту карета остановилась, и я вышел из нее. Я снова был на тот самом месте, где граф подобрал меня. Карета продолжила путь, оставив меня одного. Капитану не нужно было объяснять, для чего это было сделано.

Я открыл мешочек и высыпал его содержимое на ладонь. В свете луны увидел шесть золотых, шесть серебряных и шесть медных монет. Такое сочетание и количество монет немножко покоробило меня. Где-то на краю сознания маячила какая-то информация о числе шестьсот шестьдесят шесть, но я не мог вспомнить, что именно знал об этом, и махнул мысленной рукой на эту информацию.

Шесть золотых монет примагнитили мой взор. Это же огромные деньги. На такие средства я мог бы полгода жить в Северном Мысе и в ус не дуть. Да и здесь я мог купить на них, хоть хорошего боевого коня, хоть отличную кольчугу. Но лучше пока приберегу. Без надобности сейчас мне эти траты. Посмотрим, что еще может дать мне щедрый граф. Довольно улыбаясь, я потопал в казарму. Там меня ждал сюрприз. На одной из кроватей лежал Яков. Я бросился к нему и начал горячо говорить:

— Здравствуй! Как добрался? Что-то задержался ты братец.

— Здравствуй, Горан. Спасибо тебе за заботу обо мне. Вот даже в армию пристроил, — зло проговорил парень.

— Постой-постой,— опешил я. — Это империя призвала тебя служить ей.

— Зато ты указал ей пальцем на меня.

— Я не хотел, так получилось, — оправдывался я.

— Просто уйди, оставь меня.

Я попытался, что-то сказать, но Яков решительно отвернулся к стене. В расстроенных чувствах я побрел к своей кровати. Ну, вот что я мог сделать, чтобы он меня простил? Прямо сейчас — ничего. Надо выждать время, а уж потом идти мириться к Якову. Рано или поздно он меня простит. Надо попробовать объяснить ему, что имперцы меня подставили. Кого я еще мог назвать, кроме Якова? Только он подходил на роль человека, который может прикрыть спину. Конечно, парню от этого не легче. Вот так жить восемнадцать лег в привычном окружении, среде. Планировать какие-то дела на завтра, на неделю, на следующий месяц. У него, по-моему, отец даже о невесте из соседней деревни заикался. Из нас троих, покинувших Северный Мыс, ему было сложнее всего. Он плоть от плоти северных лесов и морей. Все его увлечения были связаны с ними. Мне и Велене было объективно легче. Девушка вообще мечтала покинуть Северный Мыс, а я там чувствовал себя чужим. Как нарочно подчеркивая свое отличие. Совесть начала меня грызть с возросшей активностью. Я пытался скормить ей слова о том, что уже ничего не вернуть. Он здесь, а значит пути назад нет, прошлого не воротишь. Ближайшие три года он, как и я, проведет в имперской армии. Успокоив такими словами совесть, я чуть меньше переживал и решил выжидать удобного случая, чтобы воплотить в жизнь задуманный мир с Яковом.

После таких невеселых мыслей засыпать было крайне тяжело. Я ворочался на кровати еще долго после отбоя, но все-таки сумел заснуть.

Глава 3

Утро началось с всеобщего построения на плацу. Я впервые увидел, сколько всего будущих солдат имперской армии было в лагере. На девяносто пять процентов это были северяне. Если бы мы вздумали бунтовать, горстка офицеров и сержантов, ничего бы с нами не сделала. Я думаю, мы даже без проблем захватили бы Армейн, если бы как-нибудь перепрыгнули его стены.

Капитан Артур прогарцевал на коне перед строем и начал произносить речь:

— Сегодня важный день, мои доблестные солдаты. Да, именно, что доблестные! Я уверен, что вы не посрамите честь имперского мундира! Я горд, осознавать, что именно мои офицеры и сержанты сделают из вас героев империи! Слава о могучих выходцах с севера будет греметь от Мерзлых гор до южных морей!

Граф на мгновение перевел дух и продолжил, уже не так громогласно и перейдя к сути дела:

— Сегодня вас будут делить по вашей будущей военной специализации. Прошу вас сержанты, начинайте.

Граф Артур отдал приказ и покинул плац не став смотреть на распределение. Я, конечно, попал к лучникам. Для меня стала неожиданной новость о том, что придется переезжать в другую казарму. Пока стоял на плацу, выискивал глазами Якова. Парень попал к пикинерам. Я спросил у сержанта Бленти, куда заселят пикинеров. Оказалось, что это моя прежняя казарма.