— Ладно! Ты мне помог выиграть забег, и я тебе тоже постараюсь по-мочь. Тем более — мне это ничего не стоит. Даже наоборот — получаю ощу-тимые выгоды.

— Видишь ты какой! — нашёлся я. — Нет, что бы оказать мне услугу про-сто так, как старому другу детства, так он ещё...

— Поймал! Виноват! Каюсь! — слёзно запричитал Фернандо, повиснув у ме-ня на плече.

Карлота, вернувшаяся в этот момент из дома с тарелками, увидя эту сцену строго поджала губы и стала выговаривать:

— Папа! Ты опять начинаешь со своими шуточками? Оставь Андре в по-кое, он занят, а ты его отвлекаешь. Посмотри: он должен был нарезать кол-басу и что? Лежит нетронутая!

— Да кто к нему пристает?! — удивился Фернандо и снова засмеялся, глядя, как я ретиво и усердно бросился нарезать твёрдую, но вкусную кол-басу местного, галицийского приготовления. — Просто хочу его немного раз-веселить: парень то видно простыл в холодной воде, поник, видно жар у него. Смотри, как глаза то блестят!

— А ты режь, не отвлекайся! — остановила она меня, увидя, что я поднял го-лову, пытаясь заговорить. Но я всё-таки пробурчал себе под нос:

— Как скажете, как скажете!

— Да уж! — зафилософствовал Фернандо, удобно укладываясь на рас-стеленное полотенце. — Это болезнь очень опасная. Смотришь: был парень как парень, а потом вдруг раз! И не узнать его! Хорошо, что я не такой. По-добное за-боле-вание мне не грозит, я уже человек солидный, рассудительный.

Карлота, прижмурив глаза, слушала отца с явной иронией, а потом вдруг сорвалась с места и радостно закричала:

— Ой! Мамулька приехала!

Как резво вскочил Фернандо! Как метушливо стал он поправлять на себе трусы и негустые волосы, обрамляющие его лысину. Весь вид его был испуганно-счастливый, словно у маленького ребёнка который убежал от ро-дителей, потерялся, а потом его к ним привели.

И этот ребёнок знает, что будет наказан за проступок, но, в то же время, и безмерно рад дернуться к папе и маме. Глаза Фернандо лихорадочно и долго обыскивали берег до тех пор, пока он не начал понимать, что его ра-зыгрывают.

— Где? — спросил он недовольным тоном, с подозрением оглядывая дочь.

— Не знаю! — та сделала круглые глаза. — Может мама уже в Ное может ещё в Сантьяго, — увидя, что отец машет на неё пальцем, продолжила: — Но ког-да приедет, обязательно расскажу об одном человеке, очень "солидном и рассу-дительном"!

— Ну, это ты зря! — стал заискивать Фернандо. — Ты ведь моя дочь и пре-к-расно знаешь мою склонность над всем подшучивать и разыгрывать.

— А я что, против? — простодушно удивилась Карлота. — Если мама по-счита-ет твои разговоры за шутку, я посмеюсь вместе с ней!

— Но так ведь нельзя! — он даже расстроился. — Так нечестно!

— А честно — эксплуатировать свою родную дочь, заставляя её работать целый день на кухне?! Да ещё, с помощью коварных подвохов! Вступив в сговор с малознакомыми личностями!

— Ха! Ты, наверное, забыла, что Андре — мой друг детства? Ну а что бы до-казать свою честность и доброту, — он погладил себя по голове, добавляя при этом: — Безмерную! И показать свою к тебе любовь, я решил дать тебе завтра с утра маленькую поблажку... — он сделал короткую паузу, интригуя слушате-лей. — ...Заказал для тебя с утра, на десять часов инструктора с винд-серфин-гом!

— Ой, папулечка! — она бросилась его целовать. — Это правда? Ты не шу-тишь?

— Какие могут быть шуточки? — делано заворчал её папаша. — Этот шу-стряк, я имею в виду инструктора, сдёр с меня порядочную плату. Ещё и убеждал, что на этой неделе большие скидки!

Карлота радовалась как ребёнок. Но потом взглянула на меня и спро-сила.

— А ты умеешь кататься на серфинге?

— Увы! — я сделал грустное лицо. — Нельзя объять необъятное.

— Вот завтра, вместе со мной, и научишься!

— Как жалко! — ответил я с явной досадой. — Завтра в десять утра я дол-жен быть в Ное. Мой шеф, собиратель древней литературы, взял с меня обе-щание навестить его старого коллегу и взять у того некую допотопную кни-жонку. Но я думаю, справлюсь очень быстро. Пока ты получишь один-два уро-ка, уже вернусь сюда и хоть посмотрю, как это делается.

— А может, мы тебя подождём? — предложила она.

— Зачем же терять оплаченное твоим отцом время? Нерезонно! — тут я увидел Пабло, Николя, Терезу и Лауру возвращающихся из ресторана на пляже Чаек, куда они ходили купить что-нибудь горяченького. — Ну, нако-нец-то! А то, я уже подумал, что вы пешком, словно пилигримы, подались в Сан-тьяго.

После, было славное застолье, прямо у моря. Опять купание, опять игры. Потом был праздничный вечер с концертами и дискотеками, а всё за-вершал красочный и продолжительный фейерверк.

А мы с Карлотой, когда все разошлись по домам, уединились в лесу, при-легающем к их дому, и целовались. И целовались всю ночь! Да так, что у меня даже губы заболели. (Я уже не говорю про всё остальное.)

Расстались мы только около пяти утра и то, потому, что Карлота вспом-нила о предстоящих занятиях с инструктором и настояла на необходи-мости поспать. Дабы потом были силы управлять парусом и держать глаза откры-тыми. Как я не был этим опечален, но пришлось согласиться. Отдох-нуть и мне не помешало бы. Да и времени на это у меня, в отличие от Кар-лоты, остава-лось намного меньше. Хоть и по немного другим, отличаю-щимся от её, причи-нам.

... И ПРИКЛЮЧЕНИЯМ.

Утро выдалось немного пасмурным и туманным. С берега дул ровный, упругий ветер, иногда прерывающийся кратковременным затишьем. Но было очень тепло, да и вода была в меру нехолодная. И ровно в десять Карлота стояла на самом высоком прибрежном валуне и всматривалась в сторону порта, из яхт-клуба которого и должен был явиться так давно ожидаемый ин-структор с виндсерфингом.

А когда она увидела, вынырнувший из-за мыса парус, то запрыгала на месте, призывно замахала руками, привлекая в себе внимание. Увидя подня-тую руку, облачённого в гидрокостюм инструктора, сбежала на пляж и при-нялась одевать такой же костюм на своё прекрасное тело. Заранее было ого-ворено, что у неё должен быть индивидуальный. А виндсерфинг тем вре-ме-нем, красиво и изящно подходил всё ближе к берегу. Вот он сделал пос-лед-ний галс, корректируя направление, запрыгал по набегающим на берег вол-нам и, вместе с ними, плавно, но стремительно выкатился на пляжный песок.

Карлота перестала одеваться, и даже улыбка постепенно сползла с её лица. С напряжением и удивлением она пристально пыталась рассмотреть физиономию инструктора, почти полностью скрытую под огромным козырь-ком противосолнечной шапочки. К тому же он, оттолкнув от себя парус на песок, шёл к ней низко наклоня голову, видимо глядя исключительно себе под ноги. Когда между ними оставалось всего два метра, она не выдержала, и первой громко поздоро-валась:

— Доброе утро!

Вместо ответа, подходящий сделал два последних шага-прыжка и пова-лив её на песок, стал целовать в незакрытую ещё комбинезоном шею. И только потом Карлота расслышала приветствие:

— Доброе утро, моя сладкая!

За мгновение до того, она меня узнала и, вместо готовых сорваться с её уст криков и визгов, я услышал радостный и чарующий смех. Я попытался скрыть самодовольный вид и придать себе побольше строгости.

— Вообще-то девушка, мне платят не за то, что бы я смешил учеников на занятиях по парусному спорту.

— Вижу, ты великий специалист по сюрпризам! — немного успокоив-шись, сказала Карлота, подставляя губки для поцелуя. Я отреагировал на это над-ле-жащим образом, и несколько минут мы были лишены возможности по-диску-тировать. Потом она отстранилась и села на песок, поправляя выбив-шиеся из под резиновой шапочки волосы.

— Интересно! О какой такой непомерной плате за уроки говорил мой отец вчера? Как он будет с тобой рассчитываться?

— Да ерунда! Мы же с ним всё-таки друзья! — я встал и помог подняться Карлоте, заодно обнимая и прижимая к себе. — Плата почти никакая, можно ска-зать: мизерная.

— Ну всё-таки? — настаивала она, уворачиваясь от моих поцелуев.

— Да... Всего лишь одно, только одно моё желание. Которое, он обязу-ет-ся выполнить по первому моему требованию.

— Какое?

— А я... его ещё не придумал! — схитрил я. — Как только что-нибудь из-мыслю, сразу поставлю его в известность.

— Ну, знаешь ли! — забеспокоилась она. — Мало ли какие у тебя могут быть желания!

— А тебе то что? — удивился я. — Тебе главное — научиться кататься. И пусть тебя не волнует условия оплаты. Поэтому застёгивай костюм и за мной!

И только сейчас мы заметили Терезу, которая стояла от нас все-го в не-скольких шагах.

— А я то теряюсь в догадках: кто это здесь целуется с моей подругой, — она хитро улыбалась. — Во думаю, инструктор попался! За пять минут дев-чонку окрутил!

— Да, они такие! — немного смутилась Карлота. — Когда в спецодежде или в форме — от них теряешь голову и контроль над своим телом.

— Ещё как! — сочувственно закивала головой её подруга. — Можешь не рас-сказывать — сама знаю.

— Попрошу не мешать занятиям! — скомандовал я. — Внеурочно рабо-тать я не собираюсь, а время урока истекает. Четверть часа мы уже потеряли на... знакомство. Поэтому — начнём!

И я стал учить Карлоту. Вначале, на берегу объяснил основные пра-вила управления доской и парусом. Показал, как надо стоять, куда прилагать уси-лия ног, как уваливать парус на ветер и тянуть на себя при падении на-зад. Тереза всё время внимательно прислушивалась, и было заметно, что ей тоже бы хоте-лось поупражняться с парусом. Но ведь музыку то заказала Карлота!

Потом я, со своей ученицей, заплыл подальше в море и стал учить её вставать на доску и стартовать, начиная движение по волнам. Хоть Карлота прекрасно координировала своё тело и чудесно держала равновесие, всё равно, как и у всех начинающих, у неё были непрекращающиеся падения в воду. В конце концов, она даже расстроилась:

— У меня вряд ли получится. Со стороны смотреть — ничего нет слож-ного, а самой научиться — совсем невозможно.

— Ну, это ты напрасно! — успокоил я её. — Поверь мне, у других вначале по-лучается ещё хуже. Когда прочувствуешь полный контакт с виндсерфин-гом — поймёшь, как это просто и приятно.

К нам подплыла Тереза, до этого долго наблюдавшая с берега за попыт-ками Карлоты укротить доску с парусом и обратилась к подруге:

— Можно я хоть разок попробую?

— Пожалуйста! — милостиво разрешила та, разлегшись и отдыхая на ко-лы-шущихся Волнах.

Я стал помогать Терезе выйти из воды, подсказывая, что и как надо де-лать. Но у неё вообще ничего не получалось. Возможно, из-за того, что ветер резко усилился, иногда даже, переходя в короткие шквальные по-рывы.

Вдобавок, она умудрялась так нелепо падать в воду, что Карлота не вы-держала и стала смеяться. В одно, из таких падений, Тереза грохнулась мне пря-мо на спину, но не растерялась, а, обхватив ногами мои бока, оседлала и за-кричала:

— Ой, как здорово! Я лучше буду учиться кататься на инструкторе! Я за-работал быстро руками и ногами и чуть поднырнул, изображая из себя руч-ного дельфина, провезя при этом наездницу пару метров. Она вце-пилась ру-ками в мои плечи и визжала от удовольствия и восторга:

— Какие у него мышцы на плечах! Просто чудо!

Но меня кое-что обеспокоило: я не слышал смех Карлоты. Взглянув в её сторону, увидел, что она быстрыми гребками плывёт к берегу. Соскочив-шая с моей спины Тереза, бросилась за ней. Я встал на доску и догнал подруг в тот самый момент, когда они выходили из воды. Они ругались! И пос-лед-нее, что я расслышал, были слова Карлоты:

— А ещё моя лучшая подруга! — и быстрым шагом отправилась в сто-рону дома.

— Карлота, ты куда? — выкрикнул я, выскакивая на берег. Она остано-вилась и с ненавистью выкрикнула в мою сторону:

— А с тобой я вообще не хочу даже говорить! И больше никогда ко мне не приходи! Я тебе запрещаю появляться даже возле нашего дома! — и про-должила своё движение, но уже бегом.

— Чего это она? — я с удивлением воззрился на расстроенную Терезу.

— А...! — она собрала свои вещи и пояснила: — Я никогда даже не подоз-ре-вала, что она такая ревнивая. В сто раз больше чем я! — увидя моё не-до-умение и поникший вид, успокоила: — Не переживай! Пойду её успокаивать, извиняться, ну и всё остальное. Думаю, она поймёт, что не права.

— Мягко сказано: не права! — завозмущался я. — Да я никого в жизни ещё так крепко и сильно не любил как её! Неужели она во мне сомневается?!

— Но ты ведь знаешь, что мы, женщины, самые капризные существа на пла-нете. И нам надо прощать наши маленькие ошибки и заблуждения.

— Но должен же быть какой-то предел! — всё больше распалялся я. — Нель-зя так издеваться над мужчинами! Где, спрашивается, равноправие и вза-имоува-жение? Я буду жаловаться!

— Кому?

— В общество "Защиты мужчин"! — раздосадованный я схватил виндсер-финг и бросился в воду. Я действительно был зол. Поэтому отплывал от бе-рега, не оглядываясь. Ну, надо же! Всю жизнь я насмехался над людьми ревни-вы-ми, имевшими подобные капризы. И вот! Влюбился в девушку, ко-торая уст-ра-ивает такие неприятные сцены! Только этого мне не хватало!

Ветер был прекрасен. Только и катайся да получай удовольствие. И я направил парус в сторону открытого океана. Что бы хоть немного устать, дать выход своим эмоциям, и успокоиться. Далеко, далеко виднелась точка рыбац-кого баркаса, и я решил доплыть до него, а уже потом вернуться в яхт-клуб и сдать арендованный мною виндсерфинг. Дальше от берега ветер уси-лился ещё больше, и это заставило меня сосредоточить всё своё внима-ние на управлении, применяя максимум своих знаний и мастерства.

Мои мысли постепенно приняли другое, более мягкое направление: "Хоть с другой стороны, происшедшее существенно радует! Значит Карлота ко мне совсем неравнодушна и это как минимум. Неужели и вправду она так резко отреагировала на поведение своей подруги? Неужели не смогла спра-вить-ся со своими чувствами и попытаться скрыть свою ревность? Следст-венно есть надежда на существенное постоянство наших отношений, к чему, собс-твенно я и стремлюсь и о чём мечтаю. Как мне всё-таки повезло, что мы встретились. Что я сел именно в тот автобус, приехал именно сюда, познако-мился сразу с её отцом (какой он всё-таки славный и превос-ходный чело-век!), да и не только с ним. Нет! Жизнь прекрасна! Хоть и бы-вают в ней не-которые недоразумения".

Во мне появилась уверенность, что когда я вернусь — всё будет хо-ро-шо, всё будет в порядке. С этими блаженными мыслями я даже решил, было по-ворачивать сразу же назад, но проявился спортивный азарт. Ведь решил же оплыть намеченный ориентир, тем более, что осталось около трети расстоя-ния. Отдавшись своим размышлениям, я шёл на порядочной скорости уже бо-лее получаса.

Постепенно рыбацкий баркас всё увеличивался в размерах, принимал определённые формы, а со временем, я уже мог рассмотреть его надстройки и палубу. На видном мне борту никого не было. Вероятно, рыбаки находи-лись на противоположном. Интересно, чем они ловят рыбу, какими сетями? Вряд ли это краболовы. Тем, на такой глубине и так далеко от берега делать нечего. Да ещё днём.