Главная цель

Возвращаю их в исходное состояние и тщательно осматриваю их ядра: видимых изменений нет, реакция на подачу моей маны вне нити резко отрицательная и ведет к ухудшению работы их ядра, учащенному сердцебиению, полной покорности. Немного поэкспериментировал с подопытными, приказывая им по-прежнему простые команды типа 'поднять руки-ноги, опустить голову-ноги, поклониться-подпрыгнуть' и прочие элементы домашней гимнастики, поскольку на более сложные команды их тела фактически отказывались выполнять их, так как ооооочень долго (показалось что даже нарочито долго) совершая каждое движение в сторону от меня. Вернув в прежнее состояние нити, решил просто намотать ее на руку как обычно наматывают поводок. Как результат — тихие стоны у Мусуби и Кахо, и сразу долгие протяжный стон у Акицу и у нее сразу же стала извиваться как змея. Так.... так, быстро вернув все в исходник, еще немного ударившись в изменения нити только уже в рамках небольших ее изменений. Ясно одно — пока что секирей для меня больше похожи в своем развитии на некую стадию мага-неофита когда силы есть а вот со знаниями об этой самой силе (как ею пользоваться, развивать, усмирять) тут уже напряженка, да еще в них так неплохо покопались подрихтовав их в неизвестных мне целях. Эта нить, это мое и их уязвимейшее место, так что пока стоит направить усилия на некоторое ее 'размывание', на возможность без ущерба себе передавать и получать большие обьемы маны, а не тянуть как вампир кровь, ману из секирей. Надо эту тему потом провентилировать и проработать.

Для большей чистоты эксперимента нужно продолжить завтра на мою свежую голову работу с нитями. Но что еще больше меня волнует — как MBI использовали эту нить, вообще что они с ними делали в плане изменения магических сил? Но это все гадание, сомнения, которые пока ничего кроме пустых мыслей не дают. Пока разобравшись с маной и вторым в моем списке 'измени меня сам' значилось собственное тело. Которое за все пройденное время после первоначального экстренного приведения его в порядок как было телом пятнадцатилетнего абы как питающегося, часто недосыпающего бездомного, так им почти (ну ладно уже не совсем и почти), но осталось. И пусть в экстренном порядке его хорошо укрепив, при помощи маны очистив и исцелив ткани (и несколько особо старых шрамов возле ребер) и органы напитав их чужеродной для них энергией. Мышцы незримо и медленно но уже начинали набухать и меняться, становясь более крепкими и выносливыми, менее сопротивляясь поступавшей в них энергии которая подобно гребню начинала их 'расчесывать', прилаживая их под мои аппетиты. Вместе с ними перестраивалась и нервная система подлаживаясь под мышцы. Следующим компонентом подвергшийся изменениям за ночь была та, что всегда ценилась среди демонов, ведьм, охотников на ведьм и прочих интересных личностей — кровь. Тут изменения были также медленны но более явные — ненамного повысились ее свертываемость и перенос кислорода от лёгких к тканям и углекислого газа от тканей к лёгким стал более активнее и менее затратен.

Наружный покров тела, тут я при помощи манипуляций с маной, небольшого обряда с кровью (пришлось порядочно продырявить руку), тщательного штудирования памяти и здоровеннейшего учебника по анатомии, поэтапно уменьшил до минимума влияние огненной маны, повысил (не до предела, но все же) участие жизненной энергии вкупе с крохами других магий (земной и крови) и направил свои усилия на улучшение функций терморегуляции и потоотделением в сторону их подгонки под формирующееся тело (знаки наносить буду потом). Первичным результатом стало огрубление кожи и как следствие холодный ветер шаставший по комнате от которого мои секирей скручивались в кокон доставлял мне всего лишь легкую щекотку. Запустив небольшие изменения в стиле 'малой сапой да надежно' сосредоточился на двух моих конкретных мини-достижениях. Эти два органа — руки и глаза, претерпели наиболее значимые изменения. На руки я не покривившись и не дернувшись от резво явившейся боли, врубил на полную катушку подачу маны, равномерно на каждый сантиметр, вплоть до локтя.

И пусть мои лапки уже были уже первоначально обработаны за день, все равно резкий скачок заставил меня сморщиться, закусив до крови губу. Даа, первые дни пребывания в теле демона резво встали перед глазами засверкав новыми, доселе невиданными гранями. Ну а всякие мягкие ткани с хрящами я всего лишь чуть выпрямил и удлинил потоки маны поступавшие в них. Глаза же проверил на предмет каково им приходится из-за ускоренной вибрации маны, снова убедился в невозможности изменить их цвет с красного на любой.

Все, все что я смог сделать на первое время воплотил и остается только ждать. И с чувством выполненного долга врубил разом все процессы в движение.

Эффект пошел и мне стало дерьмово. Ой как мне стало хреново!

Ощущение того что как будто заживо сняли кожу, набили ее шишками и снова надели на тело, потом выкололи глаза и опять вернули их на место, вежливо вцепилось во все . Внутренности просто зажгло, зажгло паяльной лампой. Кожа начала меняться, стремительно меняя цвет и облезая прямо кусками, на плечах стали проявляться ожоги и струпья.Суставы и мышцы сдавила боль и онемение, из-за чего я начал заваливаться набок. Завибрировало обдавая сердце холодом маг. тело, раздаваясь вширь и укрепляясь, становясь менее аморфнее и более агрессивнее. Вся магия заходило во мне обжигающим ходуном, изменяясь, крутясь, и....и... и тут я не ожидая долгожданной агонии рождения нового и нарастающего разрушения старого, просто вырубился в спасительный обморок растекаясь от бессилия лужицей по полу.

Яркий утренний рассвет осветил жилище и осветил мою привалившуюся к полу и сильно вспотевшую тушку, поскольку сил у тушки оставалась лишь только на бренное лежалово и невнятное думалово.

Оный предвестник дня с похвальным упорством пытался добраться сквозь уставшие смеженные веки залитые потом, сил на то чтоб пот стереть не было, было чтоб только-только встать. Встать, вставать, именем Бетрезена встать, и не качаясь и хромая а нормально! После пятиминутки борьбы, пошатываясь все-таки встал. На колени. Еще рывок и барьер взят. Стоя откровенно шатался по сторонам, дезориентировано переминаясь, шипя от боли и тупо глядя в точку перед себя сплюнул попутно выплюнув зуб. Потом еще один, и еще один. Глаза упорно не хотели открываться, но вот веко открыто, затем второе. Осматриваю все рассеянным взглядом, в голове пусто и негусто, состояние контуженное, тело слегка ломит и ноет но с ночным естественно не сравнить. Пошевелил рукой, отозвалось легкой болью. Осмотрел ее — вместо вчерашней кожаной массы цвета блевотины, теперь у меня были две отливавшие красновато-бронзовым цветом лапы (цвет и состояние до плеч) заканчивавшиеся острыми когтями (под моим взглядом они неслышно втянулись в пальцы и сделав руки похожими на рукавицы). Свежесозданные лапы по сравнении с тем что было стали тяжелее, прочней,. И выглядели они.... изящно, в общем, еще немного телесных изменений вкупе с активным применением их в деле, и толк скоро пойдет. Кстати насчет маны — было расходившееся по маг. телу, оно пока давало минимальный коэффициент прироста при довольно недурственных вливаниях маны.

Закончив махать руками в разные стороны и царапать когтями глубокие борозды в стене, сделал шаг и нога мягко опустилась на куски отмершей кожи, нескольких выплюнутых зубов, выпавших волос. Пробный шаг, еще шаг, и деревянной походкой почапал в ванную. Резво найдя эту самую ванную, не разбирая врубил воду на полную, и полез в штанах под кипяток. Стоя под напором струи, начал приводить себя в порядок (тобишь отмываясь и оттираясь) фырча и урча от радости. Водааааа, дааааааа, как же я тебя заждался!

Долго или поздно но любому удовольствию приходит конец и вылезши из душа и приведя себя в порядок решаю сейчас же, не теряя времени осмотреть самого себе на предмет 'а что изменилось то за лето!'. Вдумчиво изучая прошедшие перемены осмотрел все, начиная с уха (заодно подергал — на месте), носа (аналогично), и прочего, пришел к познавательному выводу-итогу. Итог высвечивался в зеркально чистой стенке и был еще более рассмотрен — разом отощавший (штаны свисали как с пугала), практически без волос (более-менее уцелели только брови с ресницами), с рубиново-красными глазами (хрусталик чуть потемнел), много-раз-упомянутыми лапками-коготками-царапками, скорчившейся рожей, на пару см. разом подросший, и почему то очень теплый на ощупь (пощупал лоб — вроде небольшая температура, но ничего серьезного, ну не насморком же заболел). И прыгавшим на одной ноге поскольку теплая нога и холодный кафель внизу между собой слабо сочетаются. И всю мою сущность пронзила острая, пробирающая до костей повторяющаяся мысль — ЖРАТЬ, ЖРАТЬ, ЖРАТЬ!!!

Экстренно рванув на босу ногу и голое тело, сначала на кухню где дорвавшись до мешков со съестным и погрузившись в них, начал пожирать без разбора и готовки все эти субпродукты, заедая их горстями сухого риса. На все плевать, ведь есть ЕДА!

Минута, другая, и крайне неохотно оторвавшись от пищи, и мельком зафиксировав царивший по дороге бардак и разруху сразу же, не мешкая направился уже нормально обследовать дом— сверху и донизу, ведь ночью это ночью, а день показывает все без утайки. Начал с крыльца, где потоптавшись и полюбовавшись на почти полное отсутствие шумов привычных для городских людей приступил к осмотру моей собственности. Кратко о главном.

Первый этаж: крыльцо с гардеробной, большая прихожая где сейчас сладко почивала моя тройка, и был эталонный бардак умноженный на спешку), совмещённая с гостиной; побродив по ним пару минут дальше просто помечал про себя: холл ведущий наверх, кухня-столовая, раздельный санузел с душевой, и кладовая. Планировка включает в себя два входа: один — главный вход, а другой — через небольшой гараж.

Поднялся на второй этаж: три совмещённые между собой спальни, затем помещение расположенное вправо в углу (оное пойдет под кабинет), напротив одна большая комната-спальня и небольшой балкончик. Выше только чердак. Вентиляция на обеих этажах осуществляется естественным путем — через форточки. Пока шествовал заглядывая под каждый и на каждый угол, в уме делал наброски насчет того куда и под что приспособить свалившиеся на меня пустующие кубометры. Мозг уже начал примеривать как укреплять стены, неплохо бы кстати создать подземный этаж (а то даже погреба нет), приспособить под свои нужды и чердак, прихватизировать весь жил. участок. Тут сознание своевременно взяло фантазию в цепкие клещи реальности и хорошенько встряхнув, напомнила о неотложном, беззаботно дрыхнущем у меня за спиной.

Пора и их поднимать благо было уже часов семь маны им подавалось крайне мало и потому находились они в полном и безоговорочном анабиозе. Окинув взглядом устроенный мной 'творческий' беспорядок в зале, склонился над тремя лежавшими на диване личностями, рассматривая и тайно любуясь каждой чертой изгибом их лиц, их фигурами, каждым еле видным движением, мерным дыханием.... После чего легким мановением пустил ману в уже обычном режиме и глядя на спешно заворочавшиеся тела ласково скомандовал с чистой совестью.

— ОТРЯД ПОДЬЕМ! — раздалось на весь дом.

Спустя недосчитанную в уме минуту после моей команды, все мое взлохмаченное воинство мгновенно взлетело и уставилось на меня. Общая запыханность, тяжелое сбивчивое дыхание, мутный взгляд, одежда нараспашку еще не проснувшийся взгляд на мою персону дополняли картину.

— Аааааааааааамммм.— пошли зевки во всю ивановскую, ну и Мусуби радостно зевая и широко раскинув руки абсолютно случайно и не со зла, умудрилась зарядить правой своим подруге по несчастью прямо в лоб,. Учитывая что ее рука была одета в перчатку то активно потиравшей свой пострадавший лоб Кахо я бы не позавидовал. Акицу предусмотрительно отпрянула от тихо извиняющуюся друг перед другом парочку заняв выжидательную позицую.

— Так, прекратить беспорядок. Построиться по росту, лицом ко мне. СМИРНА-А, СТАНО-ОВИСЬ! — не выдержав и командным тоном рявкнул на начинающийся разброд и шатание в стройных девичьих рядах. Мигом построились в шеренгу вытянувшись по струнке. Правый фланг — как всегда непрошибаемо спокойная Акицу, центр — держащаяся за голову Кахо, левый фланг— тихо успокаивающая ее Мусуби, вся тройка пожирают меня очень сонным вопросительно-доверчивым взглядом.

— А-а-амммм... а что с нами вчера прои...? — И тут на глаза моим ученицам попали мои руки, которые я решил никак не маскировать (ибо маны жалко, уж больно затратно вылезет на поддержку), да и сегодняшний я чуть отличался от отличался от вчерашнего (не так чтобы сильно, но все-таки) поэтому срочняк надо гасить это оправданное всепожирающе-настырное любопытство лучащееся из женских глаз (даже Акицу подалась чуть вперед изучающе, буквально ощупывающее рассматривала меня с головы до пят, про остальных молчу — еще чуть-чуть и накинутся и затискают). причем в эмоциях было чистое удивление и... желание пощупать, повертеть и потискать меня как детскую игрушку (сильней всего на этой почве "накренило" Мусуби).

— На вопрос "что это с вами произошло, ашикаби-сама?" отвечаю вам. — Так. Получилось! — говорю этот отмазывающий бред максимально честным тоном и взглядом "верьте мне, люди добрые". Вроде как поверили, продолжаем вешать толстую лапшу на доверчивые девичьи ушки.

— Ашикаби ведь тоже меняются, разве вы не знали? — верчение головой и синхронное "нет" были мне ответом. Точно поверили, поскольку такую реакцию искреннего удивления и интереса в эмоциях подделать Крайне сложно (с большой буквы "К").

Ну раз так, то надо заканчивать пустобрехать и пора запрягать мою коммуну на свершенье дел великих сегодня.

— Ну что ж, не знали так и не знали, с кем не бывает. — Не будем сейчас растекаться мыслей и ненужно углублять разговор (возможно... как-нибудь... потом), вгоняя их и себя в тоску всякими нравоучениями и прочей малополезной фигней.

— А сейчас быстро отмываться, а то вы вчера умудрились вырубиться прямо на пол, долго вас тащил. Ванную не пропустите, она справа в конце. — расхаживая окидываю комнату беглым взглядом, прибраться явно не помешает.

— Затем, Мусуби — возьмёшь веник и выметешь весь сор из дому, Акицу — тоже возьмешь тряпку в ванной, и привести в порядок весь этот этаж. Как закончите, сможете поесть и айда обратно ко мне за дальнейшими инструкциями. Времени на все про все отвожу минут пятнадцать. Всё, указания розданы, всем за дело!

— А мне... — лениво перевожу взгляд со стремительно удаляющихся фигурок на затихшую секирей (хоть она и так была тише мыши) выжидательно смотревшей на меня в ожидании сурового, но справедливого (наверное) вердикта.

— Ну а мне с тобой предстоит серьезный разговор. — пристально осматриваю это чудо. Даже не сумела нормально и быстро одеться — рубашку на себя напялила вверх тормашками, платье шиворот-навыворот, ноги скрючены и вообще, находившаяся в состоянии крайней подавленности и заодно с затаенной надеждой глядя на меня.

— Юдзо-сама помогите мне застегнуться, пожалуйста-пожалуйста ну помогите. — расстроенно-просяще прошептало это съёжившееся существо глядя на меня глазами Кот из шрека.