— Зависит от точки зрения, — усмехнулся тот. — Поглядишь так — и я твоя смерть. А эдак — может, и спасение. Все от тебя зависит. Я, конечно, представлял себе, что здесь плохо, но что настолько хреново...
— Значит, любишь поговорить? — обманчиво-мягким тоном осведомился адмирал. Любой из тех, кто сейчас населял Колун и Подду, постарался бы сбежать подальше, заслышав такие нотки в его голосе, но чужак, похоже, явился откуда-то извне. И то верно — слишком наглый для местного.
— Люблю, — согласился чужак, рассеянно почесывая кончиком ножа щеку. — Давненько не доводилось, понимаешь ли. Вот и...
Мариси резко пнул его в живот, чтобы потом, когда тот согнется, добить ударом локтя сверху в голову. Пинок, однако, пропал даром: ботинок пронзил воздух, а когда адмирал попытался восстановить равновесие, чужак шагнул навстречу и резко ударил его в солнечное сплетение. В глазах помутилось, и когда адмирал пришел в себя, оказалось, что его рука до боли в суставах завернута за спину, а чужак, стоя у него за спиной, прижимает нож к горлу.
— Эй, ты! — гаркнул Хиса. — Отпусти кайтё, живо! Ты что, надеешься сбежать отсюда?
— Расслабься, парень, — посоветовал ему голос чужака из-за спины. — Если бы я хотел вас убить, здесь уже не осталось бы ничего, кроме трупов. Но у меня другие намерения. Пока.
Сильная рука пихнула Мариси сзади, и пока тот разворачивался, чужак уже успел отступить на пару шагов.
— В следующий раз, адмирал, когда решишь мне врезать как следует, лучше врежь себе, — сказал он. — А то я ведь могу и руки-ноги повыдергивать за нарушение субординации. Буквально повыдергивать.
Он сделал небрежное движение кистью, и нож в его руке исчез — чтобы с глухим дребезжащим ударом возникнуть в чудом сохранившемся на стене диспетчерской обломке деревянной панели.
— Однако я и в самом деле представлюсь, пока вы друг друга не перестреляли, пытаясь в меня попасть. Меня зовут Сторас Медведь, и я новый регент Хёнкона.
Адмирал ошарашенно захлопал глазами, пытаясь осознать сказанное. Регент? Слишком грубо для шутки, и слишком глупо, чтобы оказаться правдой. Он что, сумасшедший? Если так, то он слишком хорошо дерется, его необходимо немедленно нейтрализовать...
— Я не сумасшедший, — прежним насмешливым тоном проинформировал его чужак. — Я вполне себе в здравом уме. И я действительно регент Хёнкона. Ты ведь еще помнишь руку короля? На, ознакомься.
Небрежным движением он извлек из кармана легкой камуфляжной куртки мятый конверт и протянул его Мариси. Тот осторожно взял его, словно готовую взорваться бомбу. Если это не какая-то дурная шутка и не провокация со стороны конкурентов... да каких там конкурентов! Нет никого, кто рискнул бы так шутить с ним. Он осторожно отогнул незаклеенный клапан и извлек плотный лист бумаги кремового цвета.
Королевский герб Хёнкона бросился ему в глаза сразу же, как только он развернул лист. И почерк... он прекрасно его знает!
"Декрет. Всем Моим подданным на территории королевства Хёнкон, а также за его пределами. Мы, Тадаосий Фумитарака, Король по праву крови и властью всех богов Пантеона, повелеваем назначить новым правящим регентом Нашего королевства паладара Стораса Медведя с передачей ему всех королевских регалий и права распоряжаться жизнью и смертью подданных. Право регентства переходит по наследству потомкам Стораса Медведя либо передается выбранному правящим регентом лицу в течение 499 лет с данного момента.
Собственноручно подписано Нами 01.36.1231. Тадаосий Фумитарака".
Карминный отпечаток Большой королевской печати ярко горел на бумаге даже в полумраке бывшей диспетчерской. Мариси перечитал текст еще на раз. Невероятно. Никогда. Не может быть. Что такое "паладар" и откуда этот Сторас Медведь свалился им на головы?
— Шеф? — напомнил о себе Хиса. Он вместе с наблюдателями все еще держал чужака на мушке.
— Убрать оружие, — хрипло сказал адмирал. — Ты! — он исподлобья взглянул на чужака, терпеливо разглядывающего потолок. — Зачем ты приволок мне подделку? Думаешь, я куплюсь?
— Подделку? — хмыкнул тот. — А что насчет печати?
Он извлек откуда-то из-за пазухи плоскую черную коробку и открыл. На черном бархате заструилась радужными голографическими разводами толстая круглая пластинка. Мариси не сдержал изумленного вздоха, и услышал, как сдавленно охнул Хиса. Большая королевская печать! Настоящая печать! Неужели?..
— Самого короля предъявить не смогу, уж извини, — слегка ухмыльнулся чужак. — Он почему-то наотрез отказался возвращаться в родную страну даже в обмен на гарантии безопасности. Похоже, ему и при дворе Ценганя очень неплохо живется. Могу, конечно, тебя туда отправить, только вот ты почему-то в розыске на всем Могерате как особо опасный преступник. Максимум, куда доберешься — тюрьма в первом же городе, где высадишься на берег. А у нас пока что маловато влияния, чтобы людей из тюрем вытаскивать, даже своих.
— Кайтё, что происходит? — встревоженно спросил Хиса. Пистолет он опустил, но в кобуру не убрал, переводя недоуменный взгляд с адмирала на печать и обратно. Ах, да. Мариси протянул ему декрет и потянулся за печатью.
— Не-не-не! — чужак резко отдернул руку, захлопнул коробку и спрятал ее. — Извини, но посторонним трогать нельзя.
— Я не посторонний! — огрызнулся адмирал. — Я главнокомандующий...
— Несуществующими вооруженными силами мертвой страны? — ехидно переспросил чужак. — Угу, я заметил, что ты так считаешь. Осведомители ценганьской внешней разведки сообщали о твоих тараканах. Но я пока что рассматриваю тебя как обычного рэкетира, давным-давно использовавшего остатки авторитета, чтобы стать самым крутым бандитом в окрестностях. Ты, конечно, волен думать, что собираемые твоими людьми "налоги" идут на поддержку порядка, но на деле речь идет об обычной дани. Бандит — он и есть бандит, пусть даже здесь нет другой власти.
Кровь бросилась Мариси в голову.
— Да, королю легко так считать! — огрызнулся он, сжимая кулаки. — Он-то бежал из страны со всей казной сразу, когда узнал, что перевалы не расчистить. Я, может, и бандит, да только он — никто! И его декреты — пустые бумажки! Что тебе нужно от меня, "регент"?
— Мне, если честно, плевать на вашего короля, — пожал чужак плечами. — Куда и когда он сбежал, меня не касается. Я видел его единственный и, если несбыточно помечтать, последний раз в жизни. Главное, что он с большим удовольствием продал право первородства за тридцать килограммов золота. Мировому совету такого окажется вполне достаточно, чтобы признать легитимность нового правительства.
— Чего?
— Нового правительства. Могу тебя обрадовать, адмирал: в качестве базы для пиратов, бандитов и контрабандистов Хёнкон доживает последние дни. В ближайшее время мы начнем наводить здесь порядок. Нормальный порядок, а не кровавый бардак, находящийся сейчас под твоим блистательным управлением.
Мариси внезапно стало жарко. Он расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. Неужели свершилось? То, о чем он втайне мечтал много лет? Восстановление былой славы страны, некогда гремевшей на всю планету...
— Но перевалы... — пробормотал он осипшим голосом.
— Перевалы мы откроем, если потребуется, не переживай. Возможно, и не потребуется — нам нужна изолированная база с минимизацией расходов на пограничную охрану. Вопрос в другом, адмирал...
Чужак... нет, регент. Правящий регент подошел к панорамному окну диспетчерской и принялся рассматривать порт и море. Затем обернулся, черный силуэт на фоне искрящихся солнечных капель.
— Вопрос в другом. Первый же декрет, который я опубликую, лишит гражданства Хёнкона всех, кто его имел ранее. Тебя и твоих людей в том числе. И каждому негражданину потребуется мое личное разрешение на пребывание в стране. Получишь ли такое разрешение ты, отдельный вопрос. Да, когда-то ты являлся главнокомандующим вооруженными силами. Твой патриотизм, заставивший тебя остаться, когда остальные бежали, идет в плюс. Но раз опустившись до бандита, человек с большим трудом выкарабкивается назад. Скажи мне, адмирал...
Регент все так же медленно подошел к Мариси, и тот инстинктивно, давно, казалось бы, забытым движением, вытянулся по стойке смирно, заложив руки за спину.
— Скажи, адмирал, ты готов вылезти из шкуры, сотрудничая с нами, чтобы снова заслужить гражданство своей страны?
— С вами — это с кем? — осведомился со стороны Хиса, в чьем голосе мешались недоверие и какое-то странное радостное возбуждение.
— С паладарами. Кто мы такие, узнаете в свое время, а пока что я жду ответа.
— Я несу ответственность за своих людей, — Мариси ощущал, что противоречивые чувства разрывают на части и его самого. — Я не стану выслуживаться в одиночку.
— Надо же, еще на службу вернуться не успел, а уже торгуется! — усмехнулся регент. — Адмирал, службу безопасности я укомплектую своими... м-м, устройствами. Но мне потребуется сколько-то местных, хорошо знающих окрестности. Если ты готов поручиться за кого-то из своих и собственной головой отвечать за их проступки, я готов рассмотреть кандидатуры. Список продумаешь и передашь мне не позже завтрашнего утра.
Раздался стон, и на полу зашевелилась приходящая в себя Варуйко.
— Ххаш... — пробормотала она, медленно садясь и осторожно ощупывая голову. — Башка-то как трещит...
— Ее ты тоже хочешь оставить? — поинтересовался регент. — Она на твоих солдат не слишком походит. Молодая слишком.
— У меня десяток человек прибившихся. Она из них.
— И за всех ты готов поручиться?
— Нет. Ни за кого. Ее выбросить в первую очередь. Она свихнувшаяся психопатка. Никогда не знаешь, выполнит она приказ или тебя ножом ткнет.
— Понятно. Ну, дело твое... секунду! — регент вдруг поднял ладонь и замолчал, склонив голову набок, словно прислушиваясь.
"Сторас, контакт. Координатор в канале. Строение лица и черепа находящейся перед тобой женщины заставляет предположить фамильное сходство с одним из потенциальных кандидатов. Запрашиваю взятие генетического образца. Оптимальный вариант — клетки слизистой оболочки рта либо образец крови".
Внезапно регент присел на корточки перед осоловело глядящей на него Варуйко и бесцеремонно сунул палец ей за щеку.
"Образец получен. Приступаю к анализу. Отбой".
— Как ее зовут, адмирал? — осведомился регент, распрямляясь.
— Варуйко Сэйторий, — адмирал озадаченно посмотрел на нового правителя страны. Он что, извращенец? Или для чего ей руку в рот засунул?
— Вот как... Знаешь, погоди-ка от нее избавляться. Она может мне пригодиться. Держи под присмотром и проследи, чтобы никого ненароком не убила. Вопросы есть, адмирал? Такие, на которые я смогу ответить за минуту? Или нет, потом задашь. Сейчас мне нужно на пик подняться, — регент кивнул в сторону виднеющейся в окне Подды, — и кое-что там установить. Но ты мне так и не ответил. Ау, ты не заснул от счастья?
— Не ответил?
— Я спросил — готов ли ты вылезти из шкуры, чтобы снова стать полноценным гражданином своей страны?
— Я готов сделать все, что не противоречит чести офицера, Сторас-атара. Не больше и не меньше.
— Другого не прошу, — регент хлопнул его по плечу. — Письменный контракт подпишешь сегодня же. Но смотри, адмирал, мне на контракты и прочие формальности, в общем-то, наплевать. Пока честно делаешь свое дело, ты в команде. Если предашь, с заблокированной памятью вылетишь пробкой куда-нибудь на Фисту, в тамошних джунглях с комарами и крокодилами воевать. Я пойду прогуляюсь, часов в девять появлюсь опять. Тебе задание: до вечера продумать, за кого из своих ты поручишься, а также набросать план зачистки местности. Колун, Подда и Ланта — в первую очередь, но в целом через декаду в Хёнконе не должно остаться ни одного человека из тех, кто есть сейчас. Те несколько сотен рыбаков, кто пытаются выживать честно, получат компенсацию на переселение в Ценгань или Кайнань по своему выбору, с их властями все согласовано. Остальные должны убраться самостоятельно. Скорее всего, в соседних странах их перестреляет или арестует полиция, но мне их судьба неинтересна. Нужно довести до них простую мысль: не исчезнут добровольно — сдохнут, и без вариантов. Да, и если обнаружишь похищенных людей, освободи и окажи первую помощь. Потом разберемся, как домой вернуть.
— Да, атара! — Мариси отдал честь. — Хиса!
Он протянул руку, и командор вложил в нее лист бумаги.
— Твой декрет, Сторас-атара.
— Оставь себе, — отмахнулся регент. — Молекулярный дубликатор таких сколько нужно наштампует.
— Что наштампует?
— Командир!
Ввалившийся в диспетчерскую боец еле держался на ногах. Его каска куда-то пропала, левый глаз заплыл, а на щеке виднелась длинная свежая царапина. Он уцепился за косяк, чтобы не упасть. Мариси с изумлением опознал в нем Кидзи Рюраби, стоявшего на часах внизу, у входа в вышку. Кто его так отделал?
— Командир! На меня... — Единственным открытым глазом Кидзи уставился на регента и замолчал. — Кайтё, он меня вырубил!
Он потянул из кобуры пистолет.
— Отставить! — гаркнул Мариси. — Почему оставил пост? Почему не вызвал подмогу по рации?
— Я пытался тебя вызвать... — растерянно пробормотал солдат. — Сплошные помехи, твоя рация не отвечает...
— И потому ты на карачках пополз сюда вместо того, чтобы связаться с дежурной группой, или что тут у вас? — саркастически осведомился Сторас Медведь. — Я, конечно, тебя сильно приложил, но ведь не до сотрясения мозга же! И потом, часовой средь бела дня на двадцать минут пропал из виду, и хоть бы одна собака озаботилась проверить! Это, адмирал, — он глянул на Мариси, — к вопросу об уровне компетентности твоих людей. Насчет помех не волнуйся, я уже отключил глушилку. Все, я пошел. Своим людям обо мне сообщи, чтобы недоразумений избежать.
Он бросил короткий задумчивый взгляд на поднимающуюся с пола Варуйко, все еще потряхивающую головой, и вышел, легко протиснувшись между косяком и Кидзи.
Мариси зашипел сквозь зубы. Несколько секунд он всерьез раздумывал о том, чтобы добавить незадачливому часовому еще пару плюх сверх полученных от регента, но потом усилием воли взял себя в руки. Хиса Бисани и забывшие о своих обязанностях наблюдатели напряженно смотрели на него.
— Кайтё, — неуверенно спросил Хиса, — он действительно регент?
— Я знаю ровно столько же, сколько и ты, — Мариси снова посмотрел на зажатую в руке бумагу. — Почерк — королевский. Печать настоящая, и на декрете, и в футляре. Остальное ты слышал.
— А если печать краденая? Вдруг конкуренты...
— Я слышал, что Большая королевская печать хранилась в сокровищнице Ценганя. Если он в состоянии что-то спереть оттуда, мы ему не конкуренты.
— А он что, Большую печать спер, кайтё? — осведомилась Варуйко, осторожно ощупывая лоб, на котором уже выросла заметная гуля. — Что он вообще за хрен?
— Тихо! — сухо произнес адмирал. — Я считаю, что мы имеем дело с настоящим регентом Хёнкона, пока не доказано обратное. Если он обнаглевший самозванец, он плохо кончит, очень плохо, но сейчас я подчиняюсь ему.
