Вдруг Инсу круто повернул грузовик — так, что спасаясь от нависающего борта полицейский тоже резко свернул в сторону и полетел в кювет, кувыркаясь вместе с мотоциклом. Инсу невозмутимо вывел машину на середину дороги.
— Ты мог убить его! — возмущенно воскликнул Айэт.
— Но не убил. Пока он доберется до телефона, пока всполошатся — мы уже будем в Лаккте! Смотри! Вот указатель — до неё всего пятнадцать миль! Там мы бросим машину, и они нас не найдут. Они ведь даже не знают, как мы выглядим! Мы сразу пойдем в порт и ещё до заката будем плыть к Суре. У меня хватит денег, чтобы заплатить капитану какого-нибудь сухогруза. А на том берегу моря будет уже проще.
Айэт не стал возражать — наверняка, Инсу виднее, — но его грызло всевозрастающее беспокойство. Наконец, он предложил бросить грузовик и пойти в Лаккту пешком, но Инсу не стал его слушать. Он вырос в городе и не любил ходить. И забыл, что был в Лаккте два года назад, а, будучи в каком-то роде пограничной зоной, город мог за это смутное время сильно измениться. Они заметили это слишком поздно.
За очередным поворотом дороги им открылась тесная масса угрюмых многоэтажных домов из красного кирпича. До неё оставалась всего миля или две. Город окружала древняя не стена даже, а скорее ограда из того же кирпича, высотой метра в четыре, обкрошившаяся и местами треснувшая. За ней горбились ржавые железные крыши пакгаузов и складов.
По обе стороны распахнутых стальных ворот стояли невысокие кирпичные башни. Дальше в стене торчали такие же круглые башни, заброшенные на вид. На крышах некоторых росли кусты.
Ворота охранялись, но на поток вливавшихся в них машин стражи не обращали никакого внимания. Там стояло несколько полицейских Акталы в своей неизменной страшноватой форме: кованые сталью башмаки, черные кожаные штаны с нагрудником и грубая белая рубаха. Широкополые черные шляпы с золотыми значками затеняли их лица, черные кожаные перчатки скрывали кисти рук. На боку у каждого висела тяжелая дубинка из темного дерева, а из кожаной кобуры, пристегнутой почти под сердцем, торчала рукоять револьвера. Айэт по опыту знал, что их лучше не злить.
Заметив их, полицейские перегородили въезд в город рогатиной из дерева и колючей проволоки. Айэт понял, что дурные новости всё же обогнали их.
— Инсу, назад! Нам не пройти!
— Нет! Рогатина деревянная, хлам, и не будут же они в нас стрелять!
Полицейские и впрямь не стали стрелять, и рогатина разлетелась вдребезги, но нитка обтягивающей её колючей проволоки попала под колеса. Две покрышки тут же лопнули, машину повело вбок. Более опытный водитель выровнял бы её, но Инсу это не удалось. Грузовик пошел юзом и со скрежетом свалился набок.
Когда они выбрались из разбитой кабины, на них тут же надели наручники.
...............................................................................................
Айэт устало сел на землю. Он не спал уже двое суток, проснувшись позапрошлым вечером. К его удивлению, после ареста их не стали долго допрашивать. Впрочем, они и не думали отвечать. Сама процедура допроса не доставила ему удовольствия, особенно оплеухи и удары в поддых. К счастью, ими не стали заниматься всерьёз. Их даже не обрили наголо и не нарядили в полосатые арестантские комбинезоны. Их просто привезли сюда, в бывший детский лагерь, теперь ставший концентрационным. Добротные одноэтажные бараки с большими окнами выглядели нелепо в двойном ограждении из дерева и колючей проволоки, возведенном явно на скорую руку.
Айэт заметил, что под проволокой легко можно пролезть. Но на вышках между заграждениями стояли вооруженные винтовками часовые, а на столбах внутренней ограды висели большие плакаты: "Стой! При попытке побега охрана стреляет без предупреждения!" Вне всяких сомнений, так они и поступили бы. Свобода была рядом, всего в нескольких метрах, лишь за двумя десятками ниток ржавой колючей проволоки, но...
Словно в издевку, лагерь стоял на высоком берегу моря Птиц. Перед Айэтом раскинулся необозримый сумрачный простор. Над тонким слоем коричневато-жемчужных туч, в бездонной синеве неба, сияли серебром перистые облака, но единственной его реальностью был забор, стражники и несколько десятков метров истоптанной грязной земли.
Айэт печально вздохнул. Мир вокруг был прекрасен. Вокруг лагеря темнел высокий, пышный лес. Парящие высоко в небе тонкие облака тянулись к бесконечно далекому горизонту. Он никогда не видел такой красоты. Но она ещё больней ранила его, и его настроение окончательно испортилось, когда он увидел нескольких ару. Они пришли из своей колонии, чтобы посмотреть на пленников.
Айэт с ненавистью разглядывал мерзких тварей, лишивших его всего, что он имел. Впрочем, ару почти ничем не отличались от людей, за исключением небольшого роста, а их головы, — совсем человеческие, — полностью, кроме глаз и рта, покрывала короткая коричневая шерсть. Он отвернулся.
Рядом с ним уселся Инсу Кари. Он был на грани истерики, но Айэт мог его понять. Инсу первый раз в жизни лишился свободы. Он слишком хорошо помнил, как чувствовал себя в первые дни рабства. Вдобавок, их раздели во избежание побега, оставив лишь рабочие штаны. Айэта эта предосторожность рассмешила, но Инсу был вне себя от ярости и унижения.
— Я не могу есть это вонючее пойло, которое нам дают! — возмутился он.
— Если ты не будешь есть, сдохнешь от голода, и никто и пальцем не шевельнет, чтобы помочь. Они только обрадуются, — ответил Айэт. — Наши жизни теперь ничего не стоят. Понятно?
— Да я и дня тут не выдержу! Нам нужно бежать! Сейчас, немедленно! Пока нас не увезли от моря!
— Если ты полезешь на забор, — тебя пристрелят, — Айэт был невозмутим.
— Мы дождемся ночи!
— Ночью — видишь лампы? — здесь всё освещается. Оставь эту затею, если не хочешь, чтобы тебя зарыли в общей яме! Сначала осмотрись и подумай. Как я.
Инсу закусил губу и задумался. Он с неудовольствием смотрел, как к ним идёт один из заключенных — здоровенный мрачный парень.
— Вы, новички, — сказал он. — Готовите побег?
Инсу охотно кивнул.
— Бросьте это, ясно? Если попробуйте — я вас своими руками придушу.
— А тебе что? — вскинулся Инсу.
— Я из самоохраны. Если тут кто-нибудь сбежит, десяток его соседей изобьют до полусмерти. Ясно? Меня уже дважды так отделали. Ещё хоть слово о побеге — и я вас обоих убью или выдам. Нас тут много. Усвоили?
Айэт кивнул. Инсу рванулся, но он схватил его за руку.
— Спасибо за предупреждение, — сказал он. Инсу зло фыркнул. — Может, ты знаешь, что с нами будет?
— Будем сидеть здесь, пока не подготовят новые плантации за Асу. Это месяца через два.
— А кто тут сидит?
Парень усмехнулся.
— Мы. Бунтовщики, беглецы, те, кому не нравится работать. Те, кто не хочет браться за ум. Но вас я сразу заметил. Такие, как вы, тут долго не живут!
Он повернулся и ушел. Они долго молчали. Теперь путь к свободе преграждала не только охрана, но и запуганные ей заключенные. Айэт видел, что Тара по сравнению с этим лагерем была просто раем.
Пока он сидел в мрачных раздумьях, Солнце скрылось за краем Вечной Стены. Небо потемнело, лишь на востоке светилась быстро отступавшая и гаснущая заря. На её фоне уже показалась очередная пара лун. Он тронул плечо насупленного Инсу.
— Пойдем спать.
— Вместе с этими?..
— Ну не на земле же!
Глядя на напряженное лицо идущего сбоку друга, Айэт нахмурился. Он знал, что нетерпеливый Инсу и впрямь не выдержит и нескольких дней здесь...
..............................................................................................
На второй день его опасения подтвердились. Сразу после завтрака Инсу исчез. Айэт напряженно ждал стрельбы, шума, но всё было тихо.
В оранжевом мареве Третьего Солнца прошел бесконечный час. Инсу вернулся столь же внезапно, как и исчез — просто вышел из-за угла. Он был совершенно спокоен, его глаза живо блестели. Десять часов беспробудного сна явно пошли ему на пользу.
— Пошли, — он потянул Айэта за руку.
— Куда? — юноша был удивлен.
— Здесь есть группы заключенных, которых выводят на работы. Я устроился в одну, вместе с тобой.
— Но зачем?
— Это непростая группа. Она каждый день плывет на катере на один из островов, строить взлетную площадку. Если мы захватим катер, то уплывем прямо на тот берег моря. Катер достаточно большой и горючего ему хватает на неделю. А его только этим утром заправили!
— Остальные скрутят нас, едва мы попробуем!
Инсу улыбнулся.
— Вовсе нет. Я нашел тут наших... э-э-э... нескольких ребят, которые пойдут с нами.
— Ты с ума сошел! Они же могли тебя выдать!
— Но не выдали же! В группе будет десять рабочих и всего один часовой. На острове мы свяжем его, возьмем оружие. А с ним захватить катер будет легче.
— Но там же наверняка есть охрана!
— Трое. Два солдата и сержант. Но мы заманим их на остров. Пока они будут развязывать часового, мы уплывем.
— А экипаж?
— Моторист и рулевой. У них нет оружия. Айэт, это наш единственный шанс! Звезда Айэта дала его нам!
— Ну хорошо. Мы захватим катер, поплывем... Поднимется тревога и нас догонят!
— Нет. До острова катер идет час. Он приходит туда в пять часов вечера, за час до заката. Радио на нем нет. Если он не вернется, его будут ждать час, потом пошлют другой катер. У нас будет два часа форы!
— А патрульные корабли и полицейские катера?
— Ну, тогда мы не тронемся, пока не стемнеет. У нас будет час, но если мы погасим огни, ночью нас никто не найдет.
— Зато утром они вызовут вертолеты. А если не хватит горючего? До того берега двести миль! А если начнется шторм? Что тогда?
Инсу взглянул на чистое небо.
— Шторма не будет. А вертолеты... что ж, придется рискнуть. Ну, Айэт? Если и погибнем, то как герои.
Юноша усмехнулся.
— Ты удивил меня. Это должна была быть моя идея!
..............................................................................................
Пока они спускались к пристани, Айэт молча рассматривал ожидавший их катер. Он был довольно большим, с высоким массивным стальным корпусом, окрашенным в синий цвет. Над ним возвышалась лишь застекленная рубка. Айэт никогда не плавал по морю, и потому не мог сказать, может ли его пересечь этот катер, или нет...
Он решил положиться на удачу, а пока разглядывал часового, который плыл с ними на остров. Это был высокий, здоровенный парень с широким добродушным лицом. Винтовка у него была без штыка и довольно старая. Айэт подумал, что справиться с таким увальнем будет просто...
...............................................................................................
Первое в жизни морское путешествие не оставило в его памяти никаких приятных воспоминаний и Айэт понял, почему на эту работу находится так мало желающих. Их заперли в кормовой трюм катера, темную железную коробку, адски душную и жаркую. Катер качало, а за стенкой одуряюще стучал дизель. Час плавания показался Айэту вечностью, и после него он едва мог передвигать ноги.
Остров понравился ему больше — скалистый, поросший высокими деревьями. Но им тут же пришлось разобрать инструмент и заняться работой. Она была едва начата.
Копая каменистую землю и таская тяжеленные валуны Айэт начал понимать, что план Инсу провалился. Окрики часового не давали им бездельничать и минуты. Сам он стоял в отдалении, держа винтовку в руках. О нападении нечего было и думать.
— Ты дурак, Инсу, — зло сказал Айэт. — Он не так глуп, как кажется. Нам придется искать другую возможность.
— Нет. Видишь тот бак с супом? В полдень обед, и он будет смотреть, в основном, в тарелку. Тогда мы его и скрутим. Пойми, Айэт, охранник — это всё, что стоит между нами и свободой!
Юноше оставалось лишь согласно кивнуть.
...........................................................................................
Во время обеда он исподлобья наблюдал за часовым. Все заключенные сидели по одну сторону костра, он — по другую, шагах в десяти. Но его винтовка была закинута за плечи, и он действительно больше смотрел в стоявшую на коленях миску.
— Ну, давай, — подтолкнул его Инсу. — Сейчас или никогда! Второй раз обстоятельства не сложатся так удачно!
Айэт оглянулся. Все молча следили за их разговором. Глаза слушателей блестели. Поняв, что кто-то из них сейчас не выдержит и выдаст их, Айэт встал. Когда он пошел к часовому, всего двое парней последовали за ним.
Юноше казалось, что всё происходит в каком-то бредовом, диком сне. Когда до охранника осталось шагов шесть, тот поднял голову и удивленно взглянул на них.
Они молча кинулись вперед. Охранник бросил миску и сдернул с плеча винтовку, но вскинуть её не успел. Пока он возился с затвором, они налетели на него, опрокинули и прижали к земле. Ожесточенно вырывая оружие Айэт подумал, что главное сделано. Осталось связать поверженного, а там...
В это мгновение охранник ударил его прикладом в бок, так, что Айэт опрокинулся на спину. Двое других парней растерялись, меткими ударами в пах часовой сбил их с ног, вскочил и вскинул винтовку.
— Всем стоять! А вы трое на землю! Ну! Несите веревку, живо!
Айэт застыл — всё было кончено. Их свяжут и с позором вернут в лагерь. Там их посадят в карцер. От штрафного пайка и побоев они так ослабеют, что нечего будет и думать о побеге. И это только начало. Потом ими займутся самоохранники, которые...
Айэт пошел вперед. Он решил, что лучше умереть, чем стать... э-э-э... женщиной.
— Стой! — окрик охранника и дернувшееся дуло винтовки остановили его через пять шагов. Страх всё же оказался сильнее...
Охранник злобно глядел на него, но Инсу Кари он не видел. Тот бесшумно зашел за его спину, легко, как деревяшку, поднял большой камень, и, занеся его над головой, двинулся вперед. Его глаза блестели, словно у безумца.
Все остальные заключенные застыли, не издавая ни звука. Они понимали, что, заметив Инсу, охранник убьет его. А если они промолчат — Инсу убьет охранника. Эти несколько секунд показались Айэту бесконечно долгими.
Инсу замер за спиной охранника, и, с омерзительным хрустом, обрушил камень на его голову. Глаза стража закатились, из носа ручьем хлынула кровь. Затем он мягко, словно мешок тряпок, упал.
В то же мгновение раздался испуганный, истошный крик. Оцепенение прошло и все кинулись к ним, гневно сжимая кулаки и занося лопаты. Убийство охранника — это смерть всем.
Инсу вырвал из рук мертвеца оружие и направил его на остальных. Все вновь застыли.
— Мы должны захватить катер. Отступать нам некуда, — тихо сказал он.
................................................................................................
Несколько минут спустя Айэт стоял на высоком берегу моря. Тяжелая винтовка приятно оттягивала руки довольного Инсу, но Айэт не ощущал никакой радости. Перед ним стояло мертвое лицо с белыми глазами и текущей из носа кровью. Его била дрожь. Ещё никогда он не видел смерти, убийства, к тому же, совершенного его другом. Он зло покосился на Инсу.
