В "посылке для родителей" оказались редкие теперь антибиотики, инсулин, два десятка тяжелых, золотых ампул и фотоальбом в синем, сафьяновом, переплете. Не восемь килограмм, конечно, но шесть — точно.
Больше всего Аркана беспокоил именно альбом. Что-то грязное и тяжелое затесалось на его страницы и отравляло все, что касалось сафьяна. Бен, от греха подальше, потребовал у Алекса металлическую фольгу, старательно запаковал альбом и долго потом отмывал руки в проточной, ледяной воде, пытаясь смыть с них гадкие, слизистые, ощущения.
Из поселка Трим вывел его в самом начале сумерек — еще никто не любопытствует и уже нет лишних глаз на дорогах, а простые прохожие располагаются в придорожных забегаловках, подобных "Хеленне", предвкушая сытный ужин, крепкий сон или иные развлечения, простые и доступные.
Пожав друг другу руки, мужчины разошлись по своим делам: Трим заторопился обратно, представляя, какой бедлам сейчас творится у него "корчме", а Бен, закинув за спину квадратный рюкзак, покачался из стороны в сторону и мягким шагом бывалого пешехода двинул по едва заметной тропе в глубину разросшегося за 20 лет, леса.
Только на вторые сутки пути, морпех достал спрятанные подсвечники ковра-самолета, воткнул в них припасенные свечи и теперь усмехался странным правилам Высших, в первую очередь стерших все границы, словно они мешали им с особой изощренностью. Еще вчера он пролетал над бывшей границей США и Канады, от которой остались только развалины и разросшиеся на КСП молодые кусты... А теперь ковер-самолет плыл над величественной Атабаской и он пожалел, что нет с собой ни удочки, ни крючка, ни лески — сверху было отлично видно, что рыба в реке водилась преизрядных размеров.
Желудок, снова поймав мысли о рыбе, сразу завелся и давай бурчать, напоминая, что полет-полетом, а еду вынь да положь, иначе он избурчится, привлекая к себе внимание местных птиц, пролетающих мимо и зверья, рыскающего далеко внизу.
Обрадовав потроха армейским рационом, для разнообразия — офицерским, Аркан поднял ковер еще на полсотни метров вверх, прикинул, сколько еще лететь и, вытянув ноги, благополучно уснул.
Его совершенно не мучил вопрос о том, как это ковер-самолет не сбивается с курса, не врезается в высокие горы или не сталкивается с летящими навстречу, птицами. Раз летит — значит летит. И в годы его молодости, технология уже здорово напоминала магию, а ковер-самолет... Это всего-лишь тот-же самолет с автопилотом и нечего придумывать особые танцы с бубном...
... Могилу Владыки клана Ипрет — Гно-ипрета, разорили через двести семь лет. Разорили эльфы, прошедшие очередной волной войны против всех. Разорили, как сотни и тысячи других могильников, походя и с ленцой, выковыривая лишь самое дорогое и прихватывая лишь самое необычное.
Трое молодых эльфов доблестно схлестнулись за право владеть кольцом-печаткой и странной коробочкой, лежавшей среди костей, словно похороненный ее проглотил перед смертью.
Кольцо досталось сильнейшему, а коробочку пришлось отдать капитану, чтобы тот отписался родне убитых соперников, что погибли те в неравном бою, с честью защитив полковое знамя от орд страшных чудовищ, выращенных для одной-единственной цели — убивать все живое на своем пути.
Коробочку, так и пышущую силой, капитан проиграл полковому магу в карты, так и не успев ее открыть.
Маг Литвинаэлинапель, коробочку открыл и остался единственным, кто выжил из всей армии, попавшей в мешок в каменном ущелье. Камни похоронили завоевателей, а раны и клыки диких зверей прикончили тех, кто из ловушки все-таки смог вырваться.
Так уж случилось, что против эльфов, в этот раз, взбунтовалась даже сама природа, уставшая от своих "заигравшихся" в уникальность, созданий.
Литвинаэлинапель, при подлете к родному лесу выказал завидную осторожность и со слезами на глазах наблюдал, как тонет в огне девственная чаща, кормившая их долгие сотни и сотни лет, оберегавшая и балующая своим изобилием и добротой.
Оставались разрозненные кланы на отдаленных островах, полукровки и запретные леса, куда нога простого смертного эльфа ни разу не ступала. Представив себе, что его ждет в чужом клане, боевой маг, не дрогнувшей рукой, обкорнал себе уши, обрился на лысо и поспешил предложить свои умения одному из королей, достаточно просвещенному, чтобы магию не отрицать и достаточно невнимательному, чтобы не разглядеть в лысом и зеленоглазом маге — эльфа.
Союз неглупого короля и осторожного мага пошел королевству на благо: пышно разрослись ремесла и земля, чувствуя своего сына, старательно снабжала съестным, не выказывая ни малейшей усталости.
Идиллия продлилась бы еще не одно десятилетие, если бы не эльфийские, острые уши, обнаруженные Его Величеством, у своего третьего сына. Давно зная, кто спит с его давно не любимой женой, король сложил два и два и дал коленом под зад и магу, и королеве. А вот сына оставил при себе, толи заложником, толи планы были какие, на быстрорастущего мальца.
Литвинаэлинапель оставил сыну "кокон перемещения" и отбыл в неизвестном направлении, оставив королеву в гордом одиночестве, в соседнем королевстве, с крохотным пансионом от бывшего супруга.
И, если эльф "благородно смылся", то вот Ее Величество, жаждала возвращения.
А еще — мести.
Зная свою прекрасную супругу, Его Величество, скрепя сердце, разрешил ее грохнуть. У него была мечта о примирении, о чем он неоднократно ей писал, но женское уязвленное самолюбие, это такая страшная сила...
Эльфеныша назвали Арвидом.
Кроме отцовских ушей, мальчишка унаследовал отцовскую осторожность и магический дар. Пока его старшие братья готовились принять скипетр и державу, Арвид старательно осваивал сразу два ремесла, внушая восхищение и опасение, одновременно.
Его Величество, наблюдая за успехами парня, отправил его в путешествие, набраться ума и опыта.
Словно заботливые отеческие руки, прикрыли ребенка от неприятностей, зависти и внезапного мора, вычистившего королевство под "ноль".
Проблемы у юного эльфа начались сразу по возвращении.
И не мечтавший о троне, не грезивший властью, юнец оказался втянутым в самую настоящую войну за наследство. Сторон, спешащих прибрать пустые земли к рукам, нашлось намного больше двух. Как Арвид не сопротивлялся, в заваруху его втянули, прельстив не столько властью, сколько богатством и давлением на самую больную точку — жалость.
Проезжая вымершие деревни, дурнопахнущие от разлагающихся тел, он бледнел, краснел и прятал лицо в шелковый шарф, сложенный втрое и пропитанный благовониями.
Юношеский максимализм погиб, не успев проклюнуться.
Из войска в семь тысяч конных и две тысячи — верхом на повозках, до столицы никто не доехал. Совершенно верное замечание эльфеныша о том, что стоило дождаться холодов, командование проигнорировало, поощряя лихие вылазки своих офицеров по деревням, за добычей.
Попытку заставить соблюдать простейшие меры гигиены, вдолбленные при дворе — подняли насмех.
Шелковый шарф вызывал совершенно идиотские смешки. А его каждовечерняя постирушка — гомерический смех и тычки пальцами.
Природная наблюдательность спасла молодого человека от толпы тех, кто обвинил его во всех бедах.
Да и папин подарок открылся очень вовремя.
Помахав ручкой, Арвид вернулся в населенные места, ругая себя последними словами, что подписался на авантюру и пошел на поводу у собственной жадности...
... Форт-Чипевайан, долгожданная конечная цель экспедиции, не понравился Бену сразу, с высоты 300 метров.
Не приглянулся и вызывал странное отторжение, всем своим веселым и ярким внешним видом.
Точно так же выглядели игрушки, что разбрасывали над "непокорными" поселками в Афганистане, Вьетнаме, Корее. Яркие, привлекательные для детских глаз, они взрывались, стоило только пошевелить, сжать или уронить.
В музее Аркан такие видел собственными глазами и никак не мог поверить, что это делала его собственная страна и совсем не давно — в прошлом веке.
И вот теперь — целый город, который только и ждал, что его тронут...
Ругаясь, что нет бинокля, "Стекло" пролетел над городком еще раз, старательно запоминая рисунки улиц, выделяющиеся здания и прибрежные районы, такие удобные, чтобы сразу смыться. Или оказаться на дне, с кирпичом на шее.
Адрес кровососка оставила вместе с нарисованной от руки "схемой проезда".
Но, как ни вертел бумажку совсем не глупый вояка, сверху приметных ориентиров совсем не видел.
Все его чутьё, интуиция и пятая точка орали, требовали и умоляли уносить ноги с максимальной скоростью, плюнув на договоренности, премиальные и хорошее отношение.
Форт-Чипевайан и до этого не особо населенный, сейчас старательно жался к берегу озера своими яркими домиками, из которых выходили серые жители, и, не поднимая к небу головы, спешили по своим делам странной, подпрыгивающей походкой.
С опаской поглядывая на догорающие свечи, Бен вернулся к реке, выбрал укромное местечко и сложил ковер-самолет в сумочку на поясе.
Сейчас его от города отделял короткий марш-бросок, на пяток часов, но и его делать Аркан не торопился: торопливые в армии редко выживали. Так же редко, как и особо умные.
Всего в дороге морпех провел четверо суток, не считая первого пешего перехода. Итого — пять. Хотелось бы еще медленнее, но ковер-самолет отказывался плестись по небу со скоростью черепахи, плавно заходя на посадку.
Лиственный лес, наполненный птичьими трелями и рыками забывшего об охотниках зверья, выглядел на порядок привлекательнее города, в который ему надо сунуть свой нос.
Наломав сушняку, морпех запалил маленький костерок и, махнув рукой на безопасность, засмолил сигарету, обдумывая варианты.
Вариантов было много. От самого простейшего: "Чего париться, война план покажет!" и до: "А если со стороны озера зайти?"
Идеи просто кишели в голове военного человека, давно привыкшего не рассчитывать на штабные планы, которые составлялись в отрыве от непосредственных мест событий людьми, воевавшими только по карте.
Один раз "Стекло" стал свидетелем десанта прямо в водохранилище, с восторгом глядя, как булькали, уходя на дно, песочно-желтые "Абрамсы" и "Леопарды", так и не сделавшие по противнику ни одного выстрела.
А ведь воспользуйся в штабе более свежими картами или просто результатами "Гугл-мапс", боевая операция не пошла бы под воду, под восторженные крики и улюлюканье, союзников.
Так, совместные учения "по боевому слаживанию", превратились в совместные мучения по совместному вытаскиванию.
Как потом долго шутили итальянцы: "Внезапно появилось водохранилище!"
Синий сигаретный дымок раздувало легкими порывами ветра, разнося запах на совершенно не приличное расстояние. Бен точно знал — был свидетелем сам — что острый нюх некурящего человека выхватывает этот проклятый запах за километр, а специально подготовленный и за все три!
Пока курил, пришла в голову совершенно простенькая идея: пройтись вокруг города, выбирая пути отхода и загодя устроив пару простейших ловушек, отсекающих возможную погоню.
Затушив костер и закопав обгорелые сучья, морпех двинулся в сторону города, рассчитывая подойти к его границам уже затемно.
Не получилось.
Стоило ему пройти пару километров и выйти из бурелома в чистенький лес, как пара охотничьих сук тут же встали у него на пути, скаля свои желтые зубы громко рыча и приседая на передние лапы. Можно было завалить их десятком известных Бену способов, но смысл пакостить обычному охотнику, лишая его возможности подзаработать или прокормить семью?
Привалившись спиной к стволу тонкой березы, морпех принялся ждать, владельца собак.
— Фэйри, Айа! Фу! — Женский голос окликнул собак откуда-то из-за его спины и обе суки рыкнув для острастки в сторону мужчины, рванулись на голос. — Они вас не тронут, не бойтесь.
Женщина дождалась, когда Бен обернется в ее сторону и откинула капюшон короткой охотничьей куртки.
— Простите. Они еще молодые и глупые. — Женщина врала, видимо проверяя реакцию мужчины на свои слова.
— В то, что они моложе своей хозяйки, я охотно верю. А вот "глупые", это заявление спорное. — "Стекло" неторопливо развел руки, демонстрируя благие намерения и молясь в глубине души, чтобы они не завели в самую трясину.
— Разбираетесь в собаках? — Женщина поправила ремень ружья на левом плече.
— В людях. — Бену женщина понравилась: в меру симпатичная, в меру высокая и пропорционально сложенная. Портила весь вид странная прическа, прикрывающая правую часть лица. Черные волосы спадали на глаз, закрывая щеку, словно маскируя страшный изъян.
— Ну, это многие заявляют... — Женщина скривила губы, сдувая длинный волос в сторону.
Бен вздохнул с облегчением — обычная загорелая кожа.
— Но многие и ошибаются! — Закончил за нее морской пехотинец, вспоминая прочитанную книгу, от которой двадцать лет назад "пищал" целый мир.
— "Шедест" — Женщина облегченно вздохнула. — Вот не ожидала встретить верного почитателя своей матери в таких кушарах!
— "Шедест" написал мужчина. — Бен выпятил грудь, готовясь кинуться в спор. — Иоганн Виттер.
Женщина тяжело вздохнула, но устраивать спор на ровном месте не захотела, что положило в ее копилку пару лишних монеток.
— Простите, меня зовут Бен Аркан и я иду в Форт-Чипевайан.
— Джулия Монтерьи.
Два стоящих друг напротив друга замерли, исчерпав все темы для дальнейшего разговора. Но если всмотреться в глаза, продолжить знакомство оба были совсем не прочь.
Вертящиеся собаки взрыкивали, напоминая хозяйке о своем существовании, а эти двое любовались друг другом, словно всю жизнь шли навстречу и, наконец, встретились.
— А. Э. Я — пойду? — Бен проклял свою обязательность и данное слово, которое привык исполнять.
— Как зовут? — Услышал он, повернувшись к охотнице спиной и сделав шаг в сторону городка.
— Бен.
— Да не вас! — Женщина рассмеялась. — Вашего друга? Где я смогу Вас найти?
— Винцент Морри, Аллейная, 11. — Перед глазами всплыла зарисовка "заказчицы", с надписанными улицами.
— Давно вы его видели? — Женщина легко догнала Аркана и теперь вновь загородила ему дорогу.
— Ох, да еще до "Появления". — "Закряхтел" не жалующийся на память, вояка. — Решил перед юбилеем пройтись, со старыми друзьями пообщаться.
— Бен. Мне очень жаль, но с Аллейной выживших нет. И улицы этой — нет. Может быть, остановитесь у нас с мамой? Я провожу!
— Ну, раз так... Возражать не буду. — Мысленно Бен потер ладошки, гордясь своей предусмотрительностью: теперь все его хождения по городу будут расцениваться, как старческая ностальгия...
К удивлению Бена, Джулия свернула с проторенной тропинки и повела нагруженного своим грузом "почтальона" в сторону берега озера, сразу предупредив, что лодка у нее не самых гигантских размеров, так что придется сидеть тише воды, ниже травы и радоваться, что ветер слабый.
"Маленькая лодка" оказалась трех с половиной метров в длину, с высоко задранным носом и длинными веслами, увидев которые, Аркан вспомнил одну из своих операций, где на подобной лодке смывалось их пятеро!
