— До усрачки, прости мой французский. Алекс, я тебя совсем не знаю и вообще впервые вижу. Извини, что так по-дурацки в историю впутала. Просто... ну, устала бояться в одиночку.
— Насчет "извини" — посмотрим на твое поведение...
Внезапно он ущипнул меня за задницу. Я негромко взвизгнула.
— За что? — поинтересовалась я обиженно. — Больно же!
— Почему сразу "за что"? Может, я садомазо люблю? Сама же сказала, что меня совсем не знаешь, а условий не ставила.
— За синяки и покусатости убью на месте, сразу предупреждаю, с условиями или без. Давай в душ, у меня все тело чешется. Только дай с местным сортиром познакомиться.
На секунду поколебавшись, я сняла наглазники Хины, заблокировала их и сунула в ближайшую багажную сетку. Действительно, если бы Бернардо хотел, то давно отобрал бы их силой. Хина тактично помалкивала, видимо, понимая, что мне нужно прийти в себя. Но даже когда мы устроили этти в душе, дыша ионизированной водной пылью и то и дело отбивая локти и затылки о стеклянные стенки, я так и не могла полностью забыть, что где-то рядом за нами следят два совершенно нечеловеческих разума.
А и пусть себе следят. И может, даже завидуют.
Все тот же долгий день 249.038. Вольное поселение Кроватка. Алекс
Как я и ожидал, после этти Лена слегка приободрилась — перестала дрожать мелкой дрожью, напрягаться до каменности, словно статуя, бросать по сторонам затравленные взгляды и так далее. Считается, что этти выматывает мано и придает сил чикам. Точных доказательств не видел, но с Леной, скорее всего, так и есть. В любом случае, наша храбрая девица стала похожа на человека и даже разговорилась — коротко пересказала свою историю попадания в Кроватку за семейные деньги, вылазки за славой, обернувшейся приобретением Хины, и последующего побега куда глаза глядят. Мне в ответ поделиться оказалось особенно нечем, поскольку таких приключений пережить не пришлось ни разу. Вместо того я пристал к Лене, а заодно и к Хине с важным вопросом — а чем, собственно, Хина не угодила Бернардо? Сам Чужой по-прежнему висел в своей ячейке, нагло дрыхнул (или изображал, чтобы на вопросы не отвечать).
— Не знаю точно, — задумчиво сказала Лена, зависнув перпендикулярно мне и устроив затылок у меня на брюхе — точнее, в паре сантиметров над ним, куда ее отбросило движение мускулов при дыхании. — Я как-то плохо соображала, когда он меня убеждал. Но, кажется, они вообще недолюбливают компьютеры. Недаром же Бернардо обучает гонкам на скутах, где навигаторы отключаются.
— Хина? Есть идеи?
— Нет, Алекс. Мне известно только...
— Опять с рождения?
— С инициализации. Мне известно только, что у них есть что-то типа религиозного культа, но детали в базе отсутствуют.
— Странная у тебя база... Ладно. Лена, что он тебе предлагал насчет Хины?
— Выбросить в бездых. Или передать ему для надежной изоляции. Говорил, что она чрезвычайно опасна для меня лично и для человечества в целом.
— Ага, и он хочет человечество спасти. Ты вообще давно знаешь, что он пришелец?
— Ну... — Лена как-то странно задумалась.
Я уже приметил у нее манеру зависать на несколько секунд в ответ на простые вопросы, и она мне нравилась все меньше. К опытным медикам я себя не отношу, но отлично знаю, что такого рода забывчивость на грани амнезии может являться следствием разных неприятных вещей — включая кислородное голодание, воздействие медикаментов и просто микроинсульты. Она так и не смогла точно вспомнить, откуда взяла наглазники с Хиной. Купила у кого-то — у кого? Что, если их подсунули намеренно, а чтобы вопросов не задавала, оглушили какой-нибудь химией? Впрыснуть что-нибудь во внешний клапан подачи воздуха или просто в аптечку комбеза ампулу вставить и инъекцию инициировать — и все дела. И кто знает последствия для мозгов после такой атаки... Нужно ненавязчиво засунуть ее к первому же неврологу, который попадется на дороге. Правда, откуда финансы взять, м-да. У нее ни крипа лишнего, у меня — тем более, да еще и все вещи мы, гм, забыли на Утреннем Мире. Ну, посмотрим, нельзя ли бартером в Кроватке отработать. Навыки у меня востребованные, выкрутимся.
— Примерно три внедели... наверное, — наконец прорезалась Лена. — Или четыре. Сложно сказать. Я ведь сначала не поверила, когда девчонки нашептали, подумала, что шутка такая. Потом какое-то время привыкала, потом с духом собиралась, чтобы с вопросами подкатиться, а потом как-то моча в голову ударила, и помчалась я геройствовать. Вот, только что сообразила. Наверное, хотелось Бернардо показать, что я крутая, что со мной можно откровенно... Тьфу, дура. Как девчонка, честное слово.
Я погладил ее по макушке и рассудительно сказал:
— Прошлое не воротишь, а на твоем месте у любого бы крыша поехала. Пока расслабься и получай удовольствие от приключений.
— От приключений удовольствие получают те, кто их смотрит — желательно, в уютном домашнем отсеке. А сами приключенцы мечтают побыстрее со зрителями местами поменяться. Хина! — она сделала кульбит, разворачиваясь к ячейке, где лежали наглазники.
— Да, Лена?
— А что ты помнишь? Как ты вообще с Терры, из жутко секретной лаборатории, в Пояс попала?
— Извини. Я не знаю.
— Как так?
— Мой код упаковали, зашифровали и скопировали на новую платформу — в твои наглазники — с реквизитами технического аккаунта общего пользования. Платформа все время находилась в футляре, непроницаемом для звука и электромагнитного излучения всех спектров. Я снова получила доступ к многоканальному потоку данных только в твоих руках на станции "Америка-12" ака Туманность Персея. До того внешний поток ограничивался лишь данными с инерциальных датчиков, и даже те я не фиксировала, поскольку спала. У меня нет даже косвенных предположений, кто именно меня транспортировал и передал тебе.
— Детектив, — проворчал я. — Кто зарезал дедушку в герметичном отсеке, заваренном изнутри. Хина, объясни, каким образом ты вообще функционируешь в наглазниках? Тебе мощности хватает?
— Мощности платформы хватает только для функционирования коммуникационного блока, связанных когнитивных подпрограмм и небольшой порции базы знаний. Могу предположить, что личность, меня копировавшая, намеренно оставила активным именно интерфейсные секции кода, чтобы я могла позвать на помощь, пожертвовав остальной частью интеллекта.
— Хм. А если мы скопируем тебя в нормальный комп? Сможешь вспомнить детали о Чужих? Или хотя бы о лаборатории?
— Алекс! — Хина заговорила голосом маленькой девочки, укоризненно отчитывающей глупого взрослого. — Откуда я знаю, что смогу вспомнить, если знание недоступно? Ты опять меня проверяешь, чтобы на противоречиях поймать, да?
— Ничего я не проверяю, — буркнул я, надеясь, что не краснею. Я и в самом деле попытался ее поймать. Не знаю, что такое "тест Тьюринга", который она прошла, но идея думающего компа до сих пор казалась мне нелепой и где-то даже пугающей. В глубине души я все еще надеялся, что чья-то дурацкая шутка вот-вот раскроется, и тогда мы сможем вернуться обратно на Утренний Мир.
Шутка, ага. Со штурмом поселения неизвестно чьими, но явно терранскими кораблями. Веселый такой шутник попался. С большим чувством юмора и не меньшими возможностями.
— Мы приближаемся к Кроватке, — внезапно ожил Бернардо. — Надеюсь, в себя пришли? В темпе влезайте в одежду, ЕТА — четыре вминуты. Алекс, резервные комбезы вон в том шкафу. Выбирай, какой подойдет. Лена тебя доведет до жилого модуля школы, тебе отсек уже зарезервирован. Не копайтесь — сейчас корабль начнет принимать коммерческий груз через основные ворота. Я переконфигурирую объем под груз, воздух откачаю. Мне сейчас не до вас, как найдется время — поговорим.
Говоря, он стремительно влезал в собственный комбез (я успел заметить, что санблок он не подключил). Застегнувшись и захлопнув забрало, он исчез в шлюзе. Мы с Леной переглянулись.
— Ну, вот все и вернулось назад, — грустно сказала она. — Словно и не убегала. Зачем, спрашивается, дергалась? Сидела бы здесь тихо-мирно... Давай, ищи себе комбез, а то и в самом деле воздух стравят.
Я отплыл к шкафчикам, указанным Бернардо, и с первой попытки нашел, что требовалось — комбез второй готовности, почти точно по размеру, с дежурной зарядкой на две трети и стерилизованным и запечатанным санблоком.
— Если бы ты не рванула куда глаза глядят, — пропыхтел я, напяливая его, — то так бы и осталась одна-одинешенька. А так и я рядом, и народ о Чужих теперь знает. Не волнуйся, пропасть не дадим.
— Народ и так знает, — меланхолично откликнулась Лена. После мгновенного колебания она нацепила окуляры Хины и захлопнула забрало, включив адхок-канал. Мгновением позже ее голос раздался из динамика внутри моего шлема. — Алекс, я ж тебе сказала — минимум половина народа в Кроватке в курсе. А народ, между прочим, постоянно меняется — поучился и домой вернулся, а на твое место кто-то еще пришел. Жилой блок школы на двадцать человек рассчитана, за вгод через нее минимум сотня проходит — и что, кто-то проговорился? А если проговорился, им поверили?
— А что, кого-то из них террики захватить пытались? Как бы нестандартный аргумент, в любом варианте задумаешься. Ну, веди, подруга боевая. Куда нам? Кстати, пояснения о местности приветствуются.
Работать Лену гидом я заставил намеренно, чтобы отвлечь ее от начавших возвращаться тяжелых мыслей. Однако же я еще никогда не был в Кроватке, хотя и много слышал про нее, так что у меня и в самом деле прорезалось любопытство. И, разумеется, мои представления о поселении как об одинокой школе с гоночной трассой оказались чушью.
Сразу за шлюзом наглазники поймали открытый инфоканал и показали весьма впечатляющую картину: минимум полсотни модулей россыпью в объеме не менее мегаметра, три разгонные трассы для грузовиков (одна как раз перестраивала приемный вектор, и именно в ее сторону шел на баллистике наш корабль) и аж четыре крупных энергостанции, включая одну со значком атомного реактора и одну с термоядом. Отдельно, заметно в стороне, висела стационарная гоночная трасса. Поселение явно не жаловалось на бедность, раз могло себе позволить использовать для нее выделенные разгонники. Впрочем, оно и понятно: среди значков, обозначающих рабочие модули, я разглядел два больших хранилища рабочего тела, минимум три, обозначающие медицину, и еще штук шесть или семь радиотелескопов. После этти с Леной и прочих приключений я заметно устал, так что манипулировать наглазниками с помощью мускулатуры и лобных контактов мне было в лом. Да и свернутый комбез с Утреннего Мира в петле за спиной к излишней активности не побуждал. Пусть лучше Лена языком поработает.
Бернардо нигде не наблюдалось, но мое внимание привлек мерцающий маячок неподалеку. По касательному вектору с кораблем быстро сближался легкий скут.
— Наш транспорт прибыл, — пояснила Лена. — От Бернардо записка. Говорит, хватать его и валить в общагу, нас ждут. Идем.
Не дожидаясь ответа, она толкнулась от защитного экрана, и ее значок замигал в направлении скута. Я последовал за ней. Корабль, на котором на сей раз горели все положенные навигационные огни, отдалился как-то слишком быстро. Уже несколько секунд спустя я не нашел бы его взглядом, если бы не знал, в какую сторону смотреть.
— Чем вообще Кроватка занимается? Ну, помимо гонок? — поинтересовался я, пока мы плыли в пустоте, сближаясь со скутом. — Я-то думал, она на спорте специализируется...
— Ага. Провинциальный мальчик добрался до цивилизованных мест и выпучил глаза, — съехидничала Лена. — И даже инфоканал почитать лень.
— Цивилизованные места я наперечет знаю, — в тон откликнулся я. — А здесь глушь какая-то, даром что в Поясе. Я что, каждую шахту в лицо должен знать? Радиотелескопы — они для чего? Астрономией, что ли, здесь занимаются?
— В том числе. Здесь вообще-то одна из самых знаменитых обсерваторий. Она и терриками работает, с какими-то там университетами, заказы выполняет. Некоторые террики даже сами сюда прилетают, уж и не знаю, зачем.
— Ух. Зашибись. Интересно, а каким боком Чужие к астрономии относятся? И знают ли о них террики?
— Ты меня спрашиваешь? Я здесь только несколько внедель торчала, и, кроме школы, у меня ни на что времени толком не нашлось. С терриками точно ни разу не общалась. Эй, ты хвататься собираешься? Или так и полетишь до общаги по баллистической?
Приближающийся скут несколько раз мигнул выхлопами холодных движков, корректируя траекторию и тормозясь — то ли он наводился на нас автоматически, то ли Лена успела к нему подключиться — но все равно сближался слишком быстро. Дрыгнув соплами комбеза, я едва успел зацепиться за раму, пока он не пронесся мимо. Лена поймала его с другой стороны, но чуть позже и несимметрично, и нам пришлось потратить еще с вминуту, чтобы компенсировать вращение. Еще какое-то время ушло, чтобы переориентировать продольную ось в нужную сторону, погасить расходящийся вектор и создать новый, правильный. По ходу дела мне удалось вытянуть из нее, что помимо астрономии, Кроватка специализируется еще и на медицине — в первую очередь на коррекционной генетике, но также и на протезировании и вообще разнообразной хирургии, включая нейроимплантаты, тут же и производящиеся. Я даже сумел смутно припомнить, что таки слышал о ней раньше. Ну, и спорт, разумеется — хотя выпускники Кроватки в соревнованиях участвовали редко и неохотно (вот, кстати, какой смысл учиться, платить бешеные бабки и не отбивать их?), местная гоночная трасса использовалась практически в режиме нон-стоп.
Разговорить Лену мне так толком и не удалось — кажется, она опять начала напрягаться — но Хина выдавала комментарии куда более охотно. Делиться она могла только тем, что отфильтровала из инфоканала и связанных страниц, но даже так я понял, что местечко очень непростое. Медицину здесь контролировали шесть семей, фамилии которых я слышал неоднократно, хотя и не подозревая, где они базируются. Лого Синьлей я видел на модулях дезинфекции для вентиляции, Джейкобсонов — на упаковках фосфор-кальциевых препаратов и антибиотиков. Сингхи, кажется, имели какое-то отношение к разработкам новых методов генной терапии и лечения лейкемии, а параллельно — к производству плутониевого топлива, Раджичи — к томографам и медроботам, и так далее. Насчет радиоастрономии много инфы выудить не удалось, но даже быстрый взгляд на километровый список научных статей, имеющих отношение к Кроватке, внушал почтение. В общем, поселение выглядело крупным и процветающим. Я сделал себе зарубку на память: наверняка здесь можно найти приличное оружие вместо игломета, оставшегося в отеле. Или все-таки подождать, пока не пришлют мои вещи?
Ну, а потом мы добрались до жилого модуля с номером 84, висящего далеко в стороне от основного массива. Он не выделялся ничем особенным, если не считать минимум двух десятков гоночных скутов, пристегнутых к стенам, а также двух огромных танков холодного газа и горячего топлива неподалеку. Все без исключения скуты щеголяли замысловатой светящейся и флуоресцентной раскраской ярких цветов, создавая впечатление взрыва на лакокрасочном складе. Наш скут на их фоне казался тысячелетним обломком мусора. Ну, а внутри...
