Горячее лето пятьдесят третьего

Товарищ Сталин закончил прогулку и принялся набивать трубку, первым отозвался Громыко.

— Договориться о роспуске ООН вполне реально, товарищ Сталин, сейчас она для самих американцев стала ненужной обузой, но основным препятствием к "Тихоокеанскому союзу" станет вопрос Японии, его они поднимут самым первым.

— Поднимут — обсуждайте, товарищ Громыко. Предложите им наши гарантии первоочередного получения репараций с Японии, мы готовы подождать и сдержать аппетиты китайцев с корейцами. Готовы подождать двадцать лет. Пусть они думают, главная задача сейчас — распустить ООН. Ход переговоров по судьбе Японии комментируйте в прессе, в том числе и западной. Всё внимание нужно направить на неё, ООН распустить между делом. Задача понятна, товарищ Громыко?

— Да, товарищ Сталин.

— Ещё вопросы, товарищи?

Руку поднял Судоплатов.

— Отличный момент для начала операции "Возмещение ущерба", товарищ Сталин. В такой политической обстановке, вполне реально подключить к операции даже Индию, Премьер-министр Неру всегда внимательно прислушивается к нашим рекомендациям, и мы приложим все усилия, чтобы он подключился к процессу.

Операцию "Возмещение ущерба", ставящую целью одновременное изъятие активов британских резидентов в Азии, готовил по поручению Сталина лично Судоплатов по своим каналам "тайной дипломатии". Специалисты из МГБ на местах инструктировали местные службы безопасности, с учётом бесценного, в данном случае, советского опыта экспроприаций и национализаций — перехвата управления, противодействия саботажу, и т д, и т. п. Раз Судоплатов рекомендует начинать, значит пора, ему изнутри виднее.

— Завтра мы инициируем переговоры с США, а послезавтра начинайте проводить "Возмещение ущерба", товарищ Судоплатов. Есть ещё вопросы?

Иосиф Виссарионович наконец закончил набивать трубку, и прервался за её раскуривание.

— Нет вопросов. Тогда с политикой на сегодня всё, а сейчас мы заслушаем товарища Рокоссовского о проведении мероприятий в рамках Государственного Космического Комитета. Просим вас, товарищ маршал.

Доклад Рокоссовского занял почти час, а его бурное обсуждение затянулось ещё на три. Великая Страна строила Великие Планы.

* * *

23 марта 1953 года, Резиденция Премьер-министра Великобритании

Последующие за разрывом дипломатических отношений с США, события в Азии, где все бывшие британские колонии одновременно объявили о национализации активов подданных Британской Империи, вызвали в Соединённом Королевстве правительственный кризис. Глава Лейбористов, Сэр Клемент Эттли, на совместном заседании Палат, произнёс речь, призвав Черчилля подать в отставку, и открыто назвав его главным виновником всех недавних событий. Сэр Уинстон Черчилль ответного слова брать не стал, а просто поставил вопрос о доверии на голосование и выиграл.

Нет, не сказать, что им были довольны, в приватных беседах джентльмены признавали, что Второе Пришествие Черчилля на премьерский пост пока складывается крайне неудачно, но брать на себя ответственность в сложившейся ситуации не хотел никто. Империя трещала по швам. Уже даже правительство доминиона Австралийский Союз заявило о подготовке национального референдума по вопросу объявления независимости, не говоря о прочих проблемах, и брать власть именно сейчас было бы верхом идиотизма. Сэра Клемента Эттли не поддержала даже собственная партия, большинство лейбористов проголосовали за доверие правящему кабинету. Но в тапки, что называется, консерваторам нагадили.

Экстренное заседание силового блока правительства консерваторов открыл своим докладом первый лорд адмиралтейства, сэр Джеймс Томас, 1-й виконт Силсеннин. Доклад был длинным, и крайне пессимистичным.

— ...если мы срочно не вернём контроль над Суэцким каналом, Империи настанет конец.

Хотя присутствующие и сами прекрасно сознавали последствия потери Канала, последняя фраза покоробила даже пьяно-непробиваемого Черчилля.

— Бросьте каркать, Сэр! Это и так все прекрасно понимают. У вас есть конкретные предложения?

— Нет, Сэр. Ройал Нэви не способен захватить и удерживать канал, это задача армии.

Джеймс Томас недвусмысленно перевёл стрелки на министра обороны, фельдмаршала Харальда Александера, 1-го графа Тунисского. Тот по-солдатски, без политесов, огрызнулся.

— Прежде чем ставить армии задачи, неплохо было бы понять — кто наш враг, и какими силами он располагает. И что случится в Пакистане, если мы заберём оттуда корпус генерала Стивенса? Других сил на театре, способных решить эту задачу, у нас просто нет. Сингапур сам готовится к обороне и просит подкреплений, все Доминионы, кроме Канады, нам в поддержке категорически отказали.

После того, как стало известно, что ядерный удар пришёлся по лагерю для содержания военнопленных, где по злой иронии судьбы содержались военнослужащие, призванные в британских доминионах, начались большие проблемы. Подробные репортажи об этом появились в русских газетах через неделю после события, оттуда с ехидными комментариями перебрались в американскую прессу, которую, в свою очередь, широко тиражировали и в Британской Империи. Скандал получился грандиозным, в отставку подали все правящие кабинеты, удержался только Луи Сен-Лоран в Канаде. Заметно полевевшие правительства доминионов, первым делом объявили мораторий на участие в войнах. Помощи ждать было неоткуда, в этом фельдмаршал был прав на все сто. Крысы, подлые крысы, столько лет пользовавшиеся продуктом британского судостроительного гения, разом побежали с тонущего корабля. Крысы, тьфу.

— Наплевать, что случится в Пакистане, — так же по-солдатски отрезал Сэр Уинстон Черчилль, — Вернём канал, вернёмся и в Пакистан, и в Доминионы, и в Индию с Китаем. Нам обязательно нужна эта победа. Это политика, господа.

Министр Иностранных Дел, Сэр Энтони Иден, 1-й граф Эйвонский отлично сознавал, что своими непомерными амбициями, могучий старик тащит заодно с собой в могилу и всю Империю. Сознавать то сознавал, но что он мог сделать?

— Может быть, мы попытаемся привлечь к этому Францию? Рене Мейер представляется мне вполне договороспособным партнёром по этому вопросу, Франции тоже нужна победа. Придётся поделиться с ними Суэцким каналом, зато мы получим шанс сохранить Империю.

Сэра Энтони Идена, поддержал глава Объединённого разведывательного комитета, Сэр Патрик Рейли.

— Поддержка Франции важна для нас не только в Египте. К такому союзу. пожалуй примкнула бы вся Западная Европа.

После неудачной попытки ликвидации Дуайта Эйзенхаура, Сэр Рейли пытался подать в отставку, но её не приняли. Во-первых, это косвенно подтвердило бы признание вины на таком уровне, а во-вторых, дело надо было доделать. А потом инсульт, или автомобильная катастрофа. Империя не должна нести ответственность за каждого предприимчивого джентльмена. 'У короля много'.

Сэр Уинстон Черчилль на эту идею отреагировал скептически.

— Французы будут у нас просить ядерное оружие. И не фиктивно, как китайцы у русских, а натурально. Все технологии, для собственного производства. На такое пойти мы не можем, но переговоры всё равно начинайте. Обещайте им Саар, или Северную Африку, или нефтяные промыслы в Баку, вдобавок к доле в Канале. В общем, всё, что угодно, кроме атомной бомбы, Сэр Иден. А вы, Сэр Рейли, очень постарайтесь побыстрее исправить свою ошибку. Эйзенхауэр нам сильно мешает. Коммунистический агент. Позор всего свободного мира.

— Мы работаем над этим, Сэр. В Америке у нас очень много союзников среди самых влиятельных персон, и все они с нетерпением ждут смерти Президента Эйзенхауэра. Мы координируем свои действия с ними, и в этот раз сработаем чисто, чужими руками.

— Будем надеяться. За работу, господа!

Когда досточтимые Сэры покинули кабинет, Уинстон Черчилль плеснул себе в бокал двойную дозу бренди и незамедлительно выпил. Он и сам прекрасно сознавал возможные последствия своих действий, но просто не видел другого выхода. Поражение Британской Империи можно было признать уже сегодня, Черчилль был опытнейшим политическим игроком, и красоту игры Сталина, он уже оценил в полной мере. В сорок пятом, из-за трусости Трумэна, они упустили неплохой шанс на окончательную победу, в последний момент отменив проведение операции "Немыслимое", и вот она расплата, в пятьдесят третьем Сталин уже проводит "Немыслимое наоборот", причём с отличными шансами на успех. Эйзенхауэр, чёртов вояка, который решил, что в политике всё должно быть понятно, как в армии. А ведь он немец, хоть и американец. Тупой прусский фельдфебель, тьфу.

Сэр Уинстон Черчилль плеснул ещё одну двойную, прошёл к своему рабочему столу и раскурил новую сигару. Бренди разогнало кровь по жилам, и ему захотелось отвлечься от мрачных мыслей. Он ненадолго задумался и решительно потянул из ящика стола папку с отчётом о последствиях ядерного удара по Шанхаю. Уже в пятый раз. Уже наизусть этот отчёт знал, но рука всё равно к нему тянулась. Из этой папки он черпал силу, только она ещё дарила надежду, что Сталин не рискнёт пойти до конца. Сталин — сторонник компромиссов и не любит рисковать. Герцог Мальборо не считал, что губит Империю. Империя и без него уже билась в предсмертной агонии, а он просто погибал вместе с ней. Как Вождь, как патриот.

* * *

30 марта 1953 года, Кабинет Сталина

Доклад о том, что Великобритания начала переговоры с Францией на предмет совместной оккупации зоны Суэцкого канала лёг на стол товарища Сталина, ещё третьего дня, и вот, судя по всему, появились подробности, срочного приёма запросил Судоплатов.

— Здравия желаю, товарищ Сталин! Новости из Франции, Иден и Мейер достигли согласия по совместным действиям в Египте.

— Есть подробности, товарищ Судоплатов?

— Данные пока не подтверждённые, но исходя из имеющихся, Великобритания пошла на небывалые уступки. Франции обещана вся Северная Африка от Марокко до Суэцкого канала и сорок девять процентов дохода от эксплуатации канала.

— Ядерное оружие обещано?

— По нашим данным — нет. В этом вопросе британцы упёрлись напрочь.

— Это главное, товарищ Судоплатов. Пусть дарят Франции хоть Африку, хоть Луну, только не атомную бомбу. В этом случае вам предписывается вмешаться в ход переговоров самым радикальным образом. Если же обойдётся без крайностей, переговорам не мешайте, пусть вместе влезут в эту грязь. Францию за все послевоенные художества тоже стоит как следует проучить. Установите по своим каналам связь с генералом Де Голлем, я приглашаю его посетить Москву с частным визитом, пусть сам придумает повод. Тоже сволочь, конечно, но порядочных людей там просто нет.

— Есть, товарищ Сталин! Разрешите идти?

— Сидите пока. Сейчас Власик зайдёт, согласуйте с ним охрану торжественного мероприятия тридцать первого марта. Шестнадцать глав государств соберутся. Если что-то случится, это будет несмываемый позор, товарищ Судоплатов. Понимаю, что времени мало, времени нет, но придётся. Берия всё успевал, он на другом погорел. Вот и старайтесь, товарищ министр, чтобы не оказаться главой горкома какого-нибудь Семипалатинска. Кому многое дадено — с того многое и спросится, товарищ генерал-полковник.

* * *

31 марта 1953 года, Кремль

Награждение высшими наградами СССР добровольцев-интернационалистов, за участие в освобождении Кореи, воздушных боях за Пусан, Пекин и Шанхай, а также Гонконгскую десантную операцию, происходило в Большом Кремлёвском Дворце в присутствии лидеров двух великих азиатских государств. Всех лауреатов к награждению представлял лично Председатель Мао Цзэдун, он же лично и прикалывал ордена. За Китай, дважды Героями Советского Союза стали, уже почти сдружившиеся, Василий Сталин и Василий Маргелов — первый за Пекин, второй за Гонконг.

Во время банкета обоих попросили присесть за стол с вождями, вполне естественно, что Василий Филиппович Маргелов заметно волновался, и Сталин это отлично видел.

— Скажите тост, товарищ Маргелов.

— За вас, товарищ Сталин!

Генерал-лейтенант Маргелов произнёс это от чистого сердца и без тени фальши, Сталин это почувствовал, благодарно улыбнулся в усы, чуть кивнув, чтобы скрыть эмоции.

— Спасибо, товарищ Маргелов. А ещё?

— А ещё за ВДВ, товарищ Сталин.

Сталин опять кивнул и поднял свой бокал приглашая остальных.

— За ВДВ!

Пригубили крымского полусладкого, обстановка заметно потеплела.

— Мы с товарищем Мао, просим вас поделиться впечатлениями от командования интернациональным корпусом. Не бойтесь обидеть товарища Мао своими оценками, он в курсе, что китайский корпус стал поводом для множества шуток среди ваших офицеров. И, конечно, товарищ Мао в курсе, что средний китайский солдат гораздо хуже советского, он хочет понять — почему?

Сталин посмотрел на Мао, передавая ему слово, тот благодарно кивнул и продолжил.

— И не только советского, но и корейского, к моему огромному огорчению. И я согласен с оценкой ваших офицеров, что весь наш корпус слабее вашей добровольческой бригады, но почему мы в деле оказались хуже даже корейцев?

Действительно, дело обстояло именно так, несмотря на одинаковую подготовку, корейцы оказались на порядок лучшими бойцами, вполне естественно, что в бригаде Маргелова об этом много говорили, и офицеры его штаба в том числе. Шуточки, конечно, тоже были, а порой весьма едкие, но и серьёзно этот вопрос не раз обсуждался, и Вожди наверняка были б этом в курсе.

— Корейцев вы не хуже, товарищ Мао. Из вашего корпуса тоже можно выбрать бойцов на одну неплохую бригаду, не такую, как моя — мои ведь лучшие из лучших, вы уж извините, но с корейской будет вполне сравнима. Мы много раз этот вопрос обсуждали во время подготовки, и пришли в целом к такому выводу, что у вас в армии девять из десяти к войне непригодны. Их можно научить ходить строем, и даже стрелять, но попадая в бой они просто цепенеют как кролики при первом же накрытии. У нас, среди новобранцев, такие бойцы тоже встречаются, но у нас таких один из десяти, а у вас наоборот. Зато ваши послушные.

Утешил он последней фразой Мао Цзэдуна, видимо вспомнив своё наболевшее.

— А корейцы?

— Они по этой шкале примерно посерединке, между вами и нами, там же и британцы. А корпус ваш я к Сингапуру переформирую, Гонконг показал, кто на что способен, соберем ударную дивизию и погоняем хорошенько, до уровня британцев подтянем.

В беседу вмешался товарищ Сталин.

— Не вы, товарищ Маргелов, будете готовить Сингапурскую операцию. Принято решение о назначении вас Главкомом ВДВ. Кого рекомендуете назначить командиром добровольческой бригады и главным военным советником?

— Начальника штаба бригады полковника Иволгина, товарищ Сталин. Он возьмёт Сингапур, за него ручаюсь.

— Хорошо, товарищ Маргелов, мы вам верим, генерал-майор Иволгин возьмёт Сингапур. Верим, товарищ Мао?

Мао Цзэдун улыбнулся.

— Если бы не секретность, мы бы завтра же написали об этом во всех китайских газетах.

* * *

Не одному генерал-лейтенанту Маргелову предстояло новое назначение, генерал-лейтенанта Сталина тоже переводили на новую должность. Он назначался командующим усиленной воздушной группировкой ГСОВГ.