Чародей 3. Охота на Охотника. "Черновик)

Я вернулся к столице, до рассвета час остался, вот и занялся аэробайком, достал каркас, инструменты и набор деталей оборудования полёта и стал устанавливать. Много деталей и креплений, очень нудная работа. Два часа возился, но сделал. Это всё что успел. Дальше вышел на дорогу, остановил колхозную машину, которую ещё не мобилизовали, и шофёр довёз до города, там на трамвае доехал. А дальше меня взяли немцы и вот я тут. А общались дежурный врач, всё же тюремная больница, и ещё один охранник, унтер СС. Его я станнером вырубил, и зашёл в комнату, держа врача на прицеле пистолета. Тот запираться не стал и вполне охотно отвечал на вопросы. М-да, промашка вышла, тот не в курсе дел, знает о свежем поступлении, что под особым надзором, и всё. И да, лекарства в крови не должны были дать мне очнутся, до утра я бы точно проспал, поэтому тот сильно удивился, увидев меня и даже опознав. Зато выяснил где я, и какой сегодня день. А сегодня уже девятое августа. Пять дней в руках у немцев. И нахожусь на территории Германии, рядом с Берлином есть город, называется Ораниенбург, на территории которого находится концлагерь Заксенхаузен. Именно в этом лагере, на территории больнички, я и очнулся. Сейчас полпервого ночи. Этого я ликвидировал ножом, амулетом лекарским пробудил унтера, уже связав его и по жёсткому допросил. Этот как раз и сопровождал меня от аэродрома и в курсе где те офицеры, что отвечали за меня. Да тут же в офицерском общежитии охраны лагеря комнаты получили. По моим вещам и форме ничего не знает, но какие-то вещи, сумки, те сдали на склад кладовщику, на хранение. Так что и его сработал ножом, и под амулетом скрыта и шумоподавления, шагов не слышно, дошёл до склада. Мне объяснили подробно где он и где общежитие, и вскрыв замок, изучил полки. Нашёл сумки, осмотрел. Уф-ф, всё моё тут, даже с описью. Отдельно в конверте мои документы. Всё забрал, даже пистолет мой тут, и покинув склад, двинул к общежитию. Допрос обоих офицеров, по очереди, заняли час и двадцать минут. Второго допрашивал уже зная какие вопросы задавать.

Получается я сам налажал. Вообще места жертвоприношений исследовали специальные люди из секретной организации Третьего Рейха, "Аненербе". Когда обнаружили мумии, тела своих солдат, понялась ещё та тревога и паника, быстро погашенная этой организацией, не все тела сгорели, некоторые скатились с куч и откатились. Выжившие солдаты, которых я не трогал, бывало такое, когда их много вокруг, опознали своих камрадов. Все случаи засекретили, исследовались. Пару я раз я небрежно уничтожал пентаграммы и смогли часть восстановить, по впитавшейся в землю крови. Уже зная, что искать, при каждом таком случае вызывали экспертов и они тщательно восстановили места призывов. То, что происходили жертвоприношения, и даже призывы сущностей из других миров, те узнали, найдя свидетеля. Того мальчишку в Польше. Мой первый призыв. Он видел демона. Так для немцев всё встало на свои места. Осталось найти призывателя. Определив кто пропал из солдат и стал жертвой призыва, напрягли всех своих агентов и в Генштабе русских всплыли сначала документы одной группы солдат, те пришли из штаба Сорок Второй стрелковой дивизии РККА, отмечены как взятые с убитых врагов. Потом через несколько недель, снова появились документы, что находились в особом розыске. И снова Сорок Вторая. Дальше дело техники, так и вычислили кто сдал их. Сначала лейтенант Павлов, потом старший лейтенант. Уже известный немцам. Он ещё из плена и двух советских генералов вызволил. Засветив в спешке несколько своих серьёзно законспирированных агентов, они получили эти сведенья, и дальше разработали операцию по похищению, и прошла та прекрасно. С начала войны прошло немало времени, и об этих случаях жертвоприношения уже знало слишком много людей. Вся верхушка Германии, включая Гитлера. Тот как раз очень сильно заинтересовался этим, любитель мистики. Свидетелей убирать надо, но тут работы на месяц, да и когда те поймут, что их просто зачищают, начнут прятаться и охрану вокруг возводить. Бесперспективно. И знаете, если охота будет на меня продолжатся, то я и не против, это пощекочет нервы. Немцы как-то сняли с меня амулет личной защиты, не понимая, что это. Я уже вернул, так что уничтожить меня не смогут, второй раз я на такое не попадусь, укололи шприцом и вырубили. Средство мгновенного действия. Так что вернусь и буду воевать и отбиваться от их попыток меня снова похитить. Ликвидация возможна, но не думаю, что до этого дойдёт. Им интересно исследовать меня и получать все знания по призыву.

А есть и второй способ уйти от поиска. Сменить внешность и личность, что с лекарским амулетом не сложно, я это сделаю без проблем. Немцы будут знать, что я жив, находя последствия призывов, хотя в этот раз постараюсь прятать все следы, но искать среди всей Красной Армии дохлое дело. Пока думаю. А так ликвидировав обоих офицеров, я уничтожил охрану лагеря. станнер здорово помог и освободил всех пленников тюрьмы. Пока стоит паника с побега такого количества заключённых, а многие вооружились за счёт охраны, я поработаю, зачищу всех, кто планировал моё похищение, отдавал приказы и исполнял. Большую часть фамилий по ним я теперь знаю. Записал в блокнот. Кстати, а много пленных в лагере, не считал, но больше двадцати тысяч точно. Сам же когда уже показался рассвет, перебрался к Берлину. Там с амулетом скрыта и шумоподавления на мотоцикле проехался по адресам. Ликвидировать мне нужно порядка трёх десятков тех, кто участвовал и исполнял моё похищение. За этот световой день успел. В Берлине паника, уже все газеты писали о побеге и что успели натворить беглецы. Сюда войска стягивают, Берлин брали под охрану, с воздуха искали беглецов и наводили немецкие части для уничтожения или пленения, говорю же, отличное отвлечение внимания, и я поработал. К наступлению темноты закончил, те сами сдавали адреса друг друга, делая половину той работы, что я бы сам делал. После этого полетел в сторону Москвы. В общем, личность менять я не стал. Переночевал, и дальше. Сутки я жил в подмосковном лесу. Пока полностью не собрал аэробайк и не облетал его. Отлично, у меня есть свой скоростной лётный аппарат. Кстати, он со своим реактором, всё же из всех моделей по всем характеристикам этот аэробайк лучший. Вот так двенадцатого августа и я вернулся в штаб дивизии, предъявив бумагу от управления НКВД, что вопросов ко мне у них больше нет.

Меня даже не искали, забрали и забрали, то что те подложные, до сих пор выявлено не было, а пока меня возвращали в строй, успел я вовремя, дивизия готовилась отправится на фронт, я рассказывал, что следователей интересовали оба выхода из окружения. Как добывал припасы, освобождал своих. Работа закончена, ко мне претензий не было, вот и вернули. Так что меня направили заместителем командира разведроты. Разведбатов больше не было при дивизиях, роты теперь. Нашли куда направить. Впрочем, попытка Козыря от меня избавиться, разведчики долго не живут, опасная профессия, снова пошла прахом. В этот раз меня сняли прямо с эшелона, уже настоящие сотрудники госбезопасности. Уже на Лубянке мне майор НКВД объяснил, что взяли они одного агента немцев и тот сообщил такое... Связующее звено, он много знал. Теперь о призывах и жертвоприношениях знали и наши. А вот сотрудничать я не хотел, уже не в первый раз такое, сядут на шею, и будут понукать ехать быстрее. Нет, меня эта чепуха не интересовала. На вопросы майора я просто улыбнулся и исчез. Всё, старший лейтенант Павлов погиб, нет больше этой личности. Буду новую делать. Тот задёргался, глядя на пустой стул, сразу поднял тревога, начали обыскивать здание, а я тихонько по стеночке покинул здание. Я уже сказал про сотрудничество, как не будут благами уговаривать, конец всегда один, работать рабом на чужих людей, даже ради пользы, или спасения, это всё равно рабство. Я уже такое проходил, в других мирах, больше мне такого не надо. Да и коммунисты мне никогда нравились, ради чего им помогать? Если в войне, то я и так здорово помог. Пусть кто мои свершения переплюнет. А на большее пусть не рассчитывают. Так я и ушёл в город. Уже ночь была, скрыла.

Знаете, даже повезло. Я собирался себе новую личность сделать, а тут в подворотне снял форму, переоделся в гражданское, в Берлине отличный костюм купил, в магазине готовой одежды подобрали, с шляпой и пальто, только до угла дошёл, где фонарь был, и тут трое вышли на встречу. Банальный гоп-стоп. Я взял их живыми, утащил в тёмный угол, и стал по жёсткому допрашивать. Мне нужна новая личность, вот и подберу кого из этой братии, настоящего отправлю под землю, а сам под его видом на фронт. Ха, я больше скажу, те сообщили данные аж о шести своих дружках, что прячутся от повесток. Двое сироты, трое из неблагополучных семей, а один вполне благополучной, просто по криминалу пошёл, любитель этого дела. Адреса я получил, те к некоторым ходят, еду носят, о других от дружков знают. Знаете, до слёз жаль Павлова, сроднился я с этой личностью, но ладно, будет новая. Переживу. Чёрт, я даже не знаю есть у того родня или нет? Всё времени выяснить не было. Награды бы отправил, хотя какая-то память. Сейчас выяснять не буду, по Павлову всё отслеживается не только нашими, но и немцами. Ну их к чёрту. Я тут воюю, развлекаюсь, не мешайте мне. Тела бросил там же где и допрашивал. Первый адрес пустышка, не понравился мне этот тип, и выглядел преотвратно, на пол лица ожог. Ещё та примета. А выбирал я сирот, с них начал. Потом ко второму, тот в частном секторе на окраине Москвы скрывался у одной полуглухой бабки. Та так и не проснулась, когда я проник в дом и пообщался с её постояльцем. Вот это другое дело. Невысокий стройный шатен, на полголовы ниже Павлова, симпатичный, зеленоглазый с правильными чертами лица и без особых примет. Местный, из детдома, два привода в милицию, но ничего серьёзного за ним не числится, хотя было, просто свидетелей не оставлял. Убивец он, специализируются на вооруженных налётах, магазины, сберкассы, частные ювелиры.

Самое главное, ему восемнадцать лет, два года стажа в криминале, девятнадцать в июле следующего года будет, и тот получил повестку. Две недели назад, но шанс успеть ещё есть. Ну и при нём были все его документы. Паспорт, аттестат о школьном образовании, что-что, а тот понимал важность образования, восемь классов закончил. Не комсомолец. Пробрав документы, я вынес того на улицу, и на аэробайке перелетел на территорию оккупированную немцами. Подготовил пентаграмму, полицаев три десятка в два приёма привёз на "полуторке" из села. Сам встал на берегу реки, вызвал ментального демона, и оплатил работу пятнадцатью душами. Под кого меня переделать показал. Тот с его тела снял данные, и начал преобразование. Я только ДНК менять не буду, с установленной нейросетью это опасно, та к старой уже должна приписаться. А использовал процедуру экстренной смены внешности, это быстро, и вполне качественно, но больно, можно было процедуру на несколько дней растянуть, но я не хотел терять время. Было больно, хотя я купировал силой воли, амулет тут не поможет, потерял часть тела, всё же тот был ниже ростом и стройнее, но двух часов демону хватило чтобы закончить, и вернутся в свой мир. Я стал полной копией Андрея Северова. Энергии в теле, что хоть прыгать хочется. Тот похоже живчиком был и мне это передалось. Шилопопым стал. От лишних частей своего тела избавился, как и от тела Северова, сжёг плазмой из бластера, как и тела-мумии полицаев. Вот уж кого не жалко. Искупавшись, после процедуры отмыть себя необходимо, трижды мылом проходился и мочалкой, вниз по течению уходили островки пены, надел одежду Северова, и вернулся на аэробайке в Москву. То, что рассвело, не мешает, амулет-скрыта рулит. Там добрался до центрального военкомата, где толпился народ, видать новая волна призыва, где и обратился к дежурному. Кстати, по городу кого-то искали, немало военных, проверяли, меня трижды на перекрёстках. Похоже меня ищут. Дежурный, проверив паспорт, сообщил какой кабинет. Там с десяток призывников, час в очереди стоял, лавок нет, пока до меня не дошла.

— Северов, ты две недели назад должен был явится! Под суд захотел?! — возмутился капитан.

— Я на торфоразработках был. Только вчера узнал о повестке и сразу сюда, — помимо паспорта шлёпнул я тому на стол и справку с фиолетовой размытой печатью.

Это Северов подстраховался, если поймают, фальшивка, но качественная. Тот её изучил, что-то недовольно бурча, и стал оформлять. По мере написания, уточнял:

— Проходил какую подготовку?

— Да, в Осоавиахиме. ГТО сдавал. Только не принял инструктор, я там с его женой... переспал, вот и отметил. Выгнал он.

— Чему обучили?

— Сухопутные силы, строем учили ходить, винтовка "Мосина", пулемёт "ДП" и "Максим". Ознакомили с "СВТ". Из "Нагана" и "ТТ" тоже стрелял, из пистолет-пулемёта не доводилось.

— Устав? — не без интереса спросил тот.

— Я как раз женой инструктора увлёкся. Ну, полистал. В знаках различия разбираюсь, докладывать правильно научили.

— Хоть один обычный. А то одни увальни. Вот что, сейчас идёшь в городскую больницу, там военно-медицинская комиссия работает. Держи справку. Обойдёшь всех врачей и со справкой сюда. Всё, бегом боец.

Козырнув, я в кепке был, покинул кабинет и здание, после чего побежал к больнице. Она тут рядом. Два часа и врачам этого хватило признать меня годным. У одного спросил, а все ли подписи стоят? Чтобы не возвращаться. Тот подтвердил, так что вернулся и отдал капитану, что её принял, он велел без очереди заходить. Изучил справку и сообщил:

— Направляю тебя в Шестнадцатую команду. Командир лейтенант Шлагин, твои документы будут у него. Всё понял?

— Да, товарищ капитан, — вытянувшись, сообщил я.

— Жди снаружи.

Паспорт мой остался, как и справка, так что покинул здание и стал ожидать. Время уже обед, кушать хочется, но и отлучаться нельзя, поэтому сидел на ступеньках соседнего здания, и в охотку жевал пирожок с яйцом, купил в Минске. А запивал горячим сладким чаем. Чуть позже стали собирать Двенадцатую команду, построили и увели, это не моя. После неё, уже через полчаса, Шестнадцатая. Эй, а где от Тринадцатой до Пятнадцатой? Какие-то военные странные. Вот так встав в строй, лейтенант по росту поставил, педант, зачитал список, двое опоздавших подбежали и встали в строй, убедившись, что тут все, я тоже откликнулся, построил в колонну по трое, больше ста молодых парней моих лет было, и повёл куда-то в сторону окраин. Оказалось, знакомые казармы, недавно тут наш Сорок Четвёртый стрелковый полк стоял. Пока шли, выяснил, что многие, как и я, проходили подготовку в Осоавиахиме. А тут душ, обрили голову, выдавали военную форму, я чуть перешил, старшина без проблем выдавал иголки и нитки по первым просьбам, чтобы ладно сидела. Подворотничок пришил. Потом зачитывали присягу. Вечером было торжественное построение, и присяга. А красноармейские книжицы так и не выдали, более того, стали выдавать снаряжение и оружие, новые винтовки "Мосина", только с завода. Лаком пахнут. Интересно, они пристреляны? По пять обойм патронов, это всё, остальное на фронте. Что мне выдали, так это комплект красноармейской формы, гимнастёрка, шаровары, ремень и пилотка. Сапоги простенькие, но крепкие. Один комплект нательного белья и двое пары портянок. Также выдали подсумки для винтовки, и стеклянную фляжку. Вещмешок, солдатский круглый котелок с ложкой, кружки не было, полотенце с мылом и... всё. Шинель не дали, каски нет, гранатой сумки тоже. Я насел на старшину, но тот сказал, нет, шьётся, но пока нет. Однако я смог выпросить у того ношенную, но вполне справную плащ-палатку. Больше ничего, что могли, то и дали. А следующим днём, это было пятнадцатого августа, нас на эшелон, триста парней, от восемнадцати до тридцати, и на фронт. Из нас две маршевых роты сделали, пополнение для обескровленных частей. На каждую роту по три ручных пулемёта дали, мне не досталось. Да я даже винтовку отстрелять не могу, есть у меня сомнение, что это было сделано. Ладно, на передовой и отстреляю.