Дэвид Вебер "Старые солдаты" (Боло 2)

Его пристальный взгляд вернулся к ней, и ее улыбка исчезла, превратившись в подобие маски.

— Я... — начал он, затем остановился, и Мэйнике удалось не захихикать. Это было сложно для него, и ему еще труднее было выдержать сердитый взгляд своего официального начальника. В конце концов, что он собирался сказать? — Чепуха, мэм!

Я никогда даже не помышлял о том, чтобы приставать к тебе! — это был не самый тактичный из возможных ответов.

Но, с другой стороны, "На самом деле, мэм, я уже некоторое время подумываю о том, чтобы прыгнуть вам в кости", — это тоже было не совсем то, что можно сказать своему командиру.

— Это... абсурд, — сказал он, наконец. С заметным недостатком убежденности, подумала она довольно самодовольно. — Ты не просто мой старший офицер; ты старший офицер всех этих сил.

— Момент, о котором я до боли хорошо осведомлена, уверяю тебя, — сказала она ему. — И все же, капитан Хоторн, — она снова откинулась на спинку стула, — я продолжаю питать слабое подозрение, что несомненно... неподобающие искушения, скажем так, начали приходить тебе в голову. Или, возможно, к другим частям твоей анатомии.

Его глаза расширились, затем сузились от внезапного подозрения, когда усмешка, которую ей удалось подавить, начала прорываться наружу.

— Другие части моей анатомии, не так ли? — медленно произнес он: — И какие "другие части" имел в виду капитан, если я могу поинтересоваться?

— О, полагаю, ты можешь сделать довольно проницательное предположение, — ответила она, на этот раз с веселым бульканьем. Он впился в нее взглядом, и бульканье стало чем-то подозрительно похожим на откровенный смех, когда она покачала ему головой.

Выражение его лица удивительно хорошо имитировало человека, медленно считающего до тысячи, и она снова покачала головой, на этот раз почти покаянно.

— Прости, Эд, — сказала она с раскаянием. — Эта идея просто как бы... застала меня врасплох. — Что-то промелькнуло в его глазах, и она снова быстро покачала головой. — Не в плохом смысле, — поспешила она заверить его. — На самом деле, удивление было главным образом из-за того, что я не осознавала, как мне могли приходить в голову такие же крайне неприличные мысли.

Он открыл рот. Теперь он снова закрыл его и склонил голову набок, изучая выражение ее лица.

— Приходили? — спросил он, наконец.

— Ну, — сказала она с болезненной честностью, — они были бы, если бы я не была так занята их подавлением. Я надеюсь, ты не поймешь это неправильно, но теперь, когда я думаю об этом, ты на самом деле довольно привлекателен.

— Я что?

— О, может быть, не совсем красив, — задумчиво сказала она. — Но милый — определенно милый. И, теперь, когда я думаю об этом, у тебя тоже есть вкусные булочки.

— С разрешения капитана, — сказал Хоторн сквозь зубы, которые были не совсем стиснуты, — мне пришло в голову, что я, возможно, был слишком поспешен, отвергая отношение губернатора к военному командиру экспедиции. В данный конкретный момент мысль о порке определенно привлекательна.

— Это так? — она серьезно обдумала его заявление. — Ну, на самом деле я никогда этого не пробовала, ты понимаешь, но... хорошо.

— Боже мой, — тихо сказал он, улыбаясь ей, — ты действительно умеешь смеяться.

Она протрезвела почти мгновенно, но это был всего лишь случай, когда она отступила на несколько шагов от яркого пузырька веселья, который он пробудил к жизни внутри нее, и ее огромные голубые глаза смягчились, когда она посмотрела на него.

— Да, — сказала она наконец. — Да, я умею. Но я... забыла. Это... было давно.

— Это что-то, о чем ты хочешь поговорить? — мягко спросил он, и она покачала головой.

— Нет. Еще нет. Может быть — вероятно — позже, но не сейчас.

Она могла сказать, что часть его хотела надавить, но он этого не сделал. Он только кивнул, и она одарила его еще одной улыбкой, на этот раз с оттенком благодарности за его понимание и терпение.

— Могу я предположить, однако, что ты не собираешься предъявлять мне обвинения? — спросил он через минуту.

— Ну, это в высшей степени неприлично с вашей стороны и, несомненно, наносит ущерб дисциплине и надлежащему поддержанию субординации, — задумчиво сказала она. — С другой стороны, поскольку вы присутствующий старший офицер флота, предпочтение обвинений может быть немного неловким. Особенно, если ваш защитник вызовет меня в суд и спросит, были ли ваши чувства взаимными. — Она покачала головой. — Нет, при данных обстоятельствах, думаю, мы, вероятно, сможем справиться с этой ситуацией без официального военного трибунала.

— И как именно вы намерены "разобраться" с этим, если я могу спросить?

— Учитывая тот факт, что ни у одного из нас не хватило здравого смысла и сообразительности сказать об этом другому ни единого слова, я предлагаю подойти к ситуации как взрослые люди, — сказала она ему, и серьезность ее тона была лишь слегка нарушена блеском в ее глазах. — Я скорее сомневаюсь, что при данных обстоятельствах кто-то собирается жаловаться в вышестоящие инстанции, что бы мы ни решили с этим сделать.

Тем не менее, необходимо соблюдать приличия, и такая зрелая женщина, как я, предпочитает сначала прощупать почву. Чтобы выяснить, что она сама чувствует и думает. Чтобы определить, действительно ли возможный объект ее привязанности — или, по крайней мере, гормонов — обладает личными качествами, которые она желает видеть в потенциальном, гм, значимом друге. Чтобы...

— Хорошо, капитан Тревор, мэм! — прервал он. — Я понимаю картину. И ты права; я, наверное, идиот, что не открыл рот раньше. Итак, капитан Тревор, могу я иметь удовольствие составить вам компанию за ужином? В моих роскошных апартаментах работает действительно превосходный шеф-повар, который по-настоящему мастерски готовит восхитительное стандартное блюдо номер семнадцать, запланированное на этот вечер. Я обещаю, мы почти сможем забыть, что на вкус это как переработанные подошвы ботинок. И, — его голос стал, по крайней мере, немного серьезнее, — у меня также есть три бутылки довольно хорошего вина, припрятанные в моем личном кармане для массовых мероприятий. Я приберегал их для нашего прибытия в пункт назначения.

— Если ты принес их для этого, то ты должен сохранить их, — сказала она ему, но он покачал головой.

— В то время, когда я принес их на борт, мне и в голову не приходило, что может произойти что-то столь же достойное празднования, — сказал он, и на этот раз его голос был намного мягче и теплее. — Но тогда я же еще не встретил тебя, не так ли?

3

— Я бы сказала, что это было мастерское преуменьшение, — рассудительно ответила Мэйника.

Они стояли бок о бок на командной палубе "Фермопил", глядя на визуальный дисплей вместе со всеми остальными членами команды мостика Хоторна, когда большой транспортный корабль вышел на орбиту вокруг планеты, ради поиска которой они проделали такой долгий путь.

Звезда G0, которую они назвали Лакшмания, пылала яростным, животворящим светом и жаром, купая в своем ослепительном сиянии не один, а два пригодных для жизни мира. В данный момент "Фермопилы" приближались к внутреннему из двух, тому, который они назвали Индрани и который вращался вокруг основного светила на расстоянии чуть более девяти световых минут. Средняя температура на планете была немного выше, чем хотелось бы Мэйнике, но, с другой стороны, она была уроженкой Эвереста. Другая перспективная планета, которую они назвали Новая Надежда, с радиусом орбиты чуть менее пятнадцати с половиной световых минут, была ей гораздо больше по вкусу.

Что, с иронией подумала она, ставит меня в меньшинство из одной единицы.

На самом деле она не могла винить остальных членов экспедиции, от Эдриэна Аньелли до самого младшего ребенка, за то, что они предпочли Индрани. После более чем полных полутора стандартных лет, проведенных в тесноте их транспортов, эта планета выглядела как настоящий рай. С климатом, которому позавидовало бы большинство курортных миров, гравитацией 1,05 земного стандарта и поверхностью, на восемьдесят два процента состоящей из воды, она парила на фоне черноты космоса, как огромный, невероятно великолепный, с белыми завитками сине-зеленый мрамор.

Даже без бесконечного, изнурительного путешествия, которое привело их сюда, эта планета была бы одной из самых красивых вещей, которые она когда-либо видела в своей жизни.

— На месте, сэр, — объявил рулевой с астронавигации, и Хоторн кивнул.

— Мисс Стопфорд, пожалуйста, подайте сигнал отключения двигателей, — сказал он.

— Есть, сэр, — сказала инженер "Фермопил", и Хоторн посмотрел на своего офицера связи.

— Сообщите губернатору и бригадиру Джеффордсу, что мы готовимся к развертыванию капсулы, — сказал он.

— Есть, сэр.

Мэйника прислушивалась к четкому ритму приказов, мгновенному отзыву, с которым его люди реагировали на его команды, с тем, что, как она поняла, стало скорее собственническим удовольствием. Как ее старший заместитель по флоту, Хоторн взял на себя почти все бесконечные детали управления кораблями конвоя. Как и у нее, у него не было другого выбора, кроме как смириться с ответственностью, которая легла на его плечи, и она была искренне рада, что он у нее был. На самом деле он был намного лучше, когда дело доходило до общения с людьми, чем она, и она привыкла полагаться на него как на квази-посла, так же как и на своего старшего флотского офицера.

То, как она привыкла полагаться на него и в гораздо более личном смысле, было просто глазурью на ее торте.

И к тому же это довольно вкусный торт, — иронично подумала она. — Потому что у него действительно ужасно красивая задница. Среди прочего.

Она решила, что их отношения не совсем противоречат правилам. Лазарус помог ей изучить военные уставы и соответствующие положения, и она нашла по крайней мере три лазейки, которые можно было бы использовать для прояснения ситуации. Но все они должны были быть довольно усердно натянуты, чтобы снять неоднозначности, и даже в этом случае она знала об их нахождении на грани откровенного нарушения, поэтому они вдвоем очень осторожно не переносили свои вещи в одни и те же помещения. Конечно, все знали, но таким образом каждый мог притвориться, что не знает, и это делало их всех намного счастливее. Это было замечательно, что люди были такими... способными к адаптации существами.

— Что ж, — сказала она достаточно тихо, чтобы его команда на мостике могла рассматривать это как частный разговор между ними двумя, — Думаю, мне лучше подготовиться к моей опасной миссии.

— Да, точно! — фыркнул он так же тихо. — Если бы я думал, что у тебя действительно могут быть какие-то неприятности там, внизу, я бы, наверное, нервничал. Как сейчас...

Он покачал головой, ухмыляясь, и она улыбнулась в ответ.

— Не говори губернатору, что все это на самом деле просто уловка, чтобы позволить мне быть первым человеком, ступившим на Индрани, — сказала она ему полусерьезно, и он бросил на нее острый взгляд.

— Я думал, вы с Гатри разыграли карты, чтобы узнать, чей Боло выполнит долг разведчика?

— Мы это сделали. — Она ухмыльнулась ему. — Но мы использовали мою колоду. В конце концов, ранг имеет свои привилегии. И, — добавила она более стальным тоном, когда его глаза сузились, — если ты когда-нибудь скажешь ему, что я призналась тебе в этом, я заставлю Лазаруса проехать по твоим ногам!

— Боже мой, эта женщина вероломна! — он покачал головой. — Ты, конечно, понимаешь, что я никогда больше не смогу тебе доверять.

— Ха! Если ты понимаешь это только сейчас, то ты намного медлительнее, чем я думала.

Она одарила его еще одной улыбкой, затем повернулась и быстро направилась по соединяющимся проходам к штурмовой капсуле, на которой летел Лазарус. Ее личные покои также располагались в капсуле, давая преимущество присутствия рядом с Боло, хотя это также объясняло, почему у нее было не так много места, учитывая способ модификации капсулы. В стандартной капсуле места должно было быть достаточно, поскольку она была достаточно большой, чтобы перевозить целый батальон тяжелых танков с экипажами. Но один Боло — даже установленный наполовину снаружи — занимал почти половину общего доступного объема, а половина остального была передана автоматизированному складу Боло, который каким-то образом установили техники бригады на Сейдже, и запасным частям для заполнения этого склада.

"Склад" был специально сконфигурирован так, чтобы Лазарус мог управлять его пультами и сервисными роботами, что фактически делало его собственным Боло-техником. Мэйника не была уверена, что одобряет это. С одной стороны, его бортовые диагностические программы в сочетании с возможностью доступа к ИИ "склада" позволяли ему позаботиться обо всех своих потребностях в техническом обслуживании с точностью и оперативностью, с которыми трудно было бы сравниться даже самому подготовленному и опытному специалисту-человеку. С другой стороны, если бы он получил повреждения, достаточные для вывода из строя его собственных систем, ему понадобился бы тот же самый обученный техник-человек, чтобы произвести ремонт, которым он больше не сможет руководить сам.

В конвое действительно был один полностью обученный техник-ветеран Боло, но сержант Уиллис была направлена на "Сталинград" вместе с Гатри Чином и Микки. Решение было принято на гораздо более высоком уровне, чем Мэйника Тревор, но она понимала логику, стоящую за этим. Возможно, ей это и не нравилось, но на самом деле в этом был смысл.

Планировщики материально-технического обеспечения колонии были чрезвычайно изобретательны, когда дело доходило до размещения необходимых людей, припасов и оборудования в доступном пространстве. Вместительные внутренние грузовые отсеки "Фермопил", предназначенные для обеспечения транспортировки до трех батальонов пехоты или воздушной кавалерии в дополнение к поддержке внешних штурмовых капсул, занимали видное место в их планах, когда они начали заполнять их. Это было верно для всех кораблей конвоя, включая "Сталинград", но в случае с "Фермопилами" они решили использовать пространство для тяжелого строительного и землеройного оборудования, часть которого занимала другую половину капсулы Лазаря, не занятую самим Боло. "Сталинград", с другой стороны, был оснащен значительно более мощной и гораздо более традиционной версией стандартного склада Боло.

Он ответил одним из своих мягких электронных смешков.

— Старые солдаты никогда не умирают, они просто исчезают, — сказал он.

— Это звучит как одна из твоих цитат, — подозрительно ответила она.

— Это так. От генерала Дугласа Макартура, древнего офицера докосмической службы. Боюсь, он послужил бы прекрасным примером того рода военных амбиций, которые, как когда-то опасался губернатор Аньелли, ты могла бы проявить.

И при этом он никогда особенно не страдал такой человеческой добродетелью, как скромность. Тем не менее, он был бесспорно способным стратегом и командиром с необычайно долгой военной карьерой для своей эпохи.

— Столько же, сколько у тебя в качестве Боло?