Восстановляшка2

— Что ж, я представляю себе ваши проблемы, — задумался я, — железнодорожные пути там провести вы сможете и без особой спецтехники. А вот с транспортом у меня есть один вариант, который вам может быть полезен — но это опять же, на продажу личному составу. На большой спрос не рассчитано — так как транспортные возможности ограничены. Пойдёмте в соседний отдел — с техникой.

* * *

* *

Отдел военторга с техникой — был не меньше главного зала — и вот тут уже были выставлены образцы техники откровенно военного и двойного назначения. Образцов немного, прямо напротив входа стоял мотоцикл с коляской — типа "Урал", только модернизированный и модифицированный — более-менее надёжный, и коляска тоже.

Дальше были мотоциклы аналогичные, внедорожные, чуть дальше стояли снегоходы и мотобуксировщики, и самое большое что тут было — это квадроциклы.

— Средства передвижения зимой и летом — автомобили и прочая тяжёлая техника мимо. На самом деле такие средства не самое важное на войне, но они нужны и важны.

— Грузоподъёмность у этого всего не очень, — сказал Лаврентий Павлович.

— Не стоит судить технику по грузоподъёмности. Хотя соблазн велик, понимаю, но это неправильно и приводит к плачевным последствиям.

— Судить по грузоподъёмности?

— Вообще, в принципе — по цифрам судить о технике — подчас это приводит к забавным и даже неприятным ошибкам. Но это очень популярно в советском союзе — это навязывается плановостью экономики — выводить общее суждение из цифр. Нет, в технике и вообще в жизни всё несколько более сложно устроено — больше не значит лучше. Вот например посмотрите на этот шикарный транспорт.

— Это что за коробка?

— Мотобуксировщик. Мне доводилось на таком ездить. Гусеничный ход, низкое давление, тянет за собой вон такие вот корыта — которые именуются санями. Штука сравнительно маломощная — двенадцать лошадиных сил — но отличная для зимы — по снежной целине можно только так проехать — стрелковое отделение или расчёт с лёгким миномётом на таком может носиться очень активно, не попадаясь под арту противника. Пока там прочухают и наведутся — уже следы замело. Или квадроцикл — для более тёплой погоды — транспорт более сложный, чем мотоцикл — но с меньшим давлением и отличной проходимостью, полноприводный, и тяговое усилие лучше. Я с подобным воевал — сзади приварили на багажник крепление под ПТУР, противотанковую ракету, РПГ, и поехали охотиться на танки противника — не успеет подъехать милок, срежут. Тут конечно крепления нет.

— Выглядит неплохо, как думаете, товарищ Сталин? — спросил нарком, — и не сказать чтобы конструкция сложная.

— Можем наладить выпуск подобных у нас? — спросил Иосиф Виссарионович, разглядывая образец.

— Можем, я думаю.

— В этом нет смысла — в войну это шик — потому что лучше направить все ресурсы на полноценные машины. А это для войны уже другой — не напрягающей все силы страны. Но в продажу я их всё же передаю — десять тысяч рублей за штуку.

— Так, хорошо, я понял — пойдёмте в другие магазины, — сказал главком, — продавать хотите — продавайте, я не против. Логично людям на войне пытаться купить что-то, что можно использовать для выживания — а не копить деньги на потом, которое может не наступить. Пойдём выше.

* * *

*

Тематика военная быстро исчезла — мы перешли к лифтам, и поехали на четвёртый этаж — где находился ресторанный дворик — большое количество общепита — тут уже постарался я — стандартный фастфуд — это как раз искусство полуфабрикатов — и я его осваивал по полной — здесь подавалась еда не такая как в стандартных ресторанах в виде тарелок и первого-второго — здесь еду подавали в виде большого разнообразия мясных блюд вроде стрипсов или наггетсов, здесь пекли пиццу — это была едва ли не главная пища ресторанного дворика — большие и маленькие пиццы, и ещё много чего.

Запахи, которые тут витали — могли пробудить аппетит у любого человека. И людей было немало — и сам размер ресторанного дворика огромен.

— Что-то мне перекусить захотелось, тут так пахнет, — Лаврентий Павлович хмыкнул, — я так понимаю, это продовольствие тоже ваше?

— Именно. Более того — почти всё, что здесь продаётся — это довольно сложный техпроцесс. Изготовление полуфабрикатов, доведение их до готовности на месте — хотя звучит как будто тут всякая ерунда — на вкус всё это более чем достойно. Сделать всё это — оказалось не так просто, но мы смогли.

— А вон там что такое яркое-цветастое?

— Это ресторан "Малыш" — кафе для детей. Там маленькие столики, юные официанты, няни, игровая зона, и многое другое, посетители с детьми могут оставить их там под наблюдением нянь и уйти за покупками спокойно.

— Неплохо придумано, — сказал главком, он же многодетный отец, — там тоже цены завышены?

— Нет, детям до двенадцати лет здесь питание бесплатно везде. Во всех ресторанах есть детское меню — оно подаётся в виде отдельной картонной яркой коробочки со всеми вкусностями и полезностями, по одной на ребёнка. Я не обеднею, пусть кушают. В детском кафе нужно оплатить пребывание ребёнка — десять рублей в час — таких игровых зон здесь семь, остальные на других этажах.

— Пойдёмте опробуем уже эту вашу кухню.

Мы прошлись по заведениям фастфуда — взяли большое бумажное ведёрко с стрипсами и наггетсами, ещё чашечку с салатом, большую пиццу, и по стопке блинов на каждого — причём хотелось всё попробовать — но съесть мы всё не в состоянии. Я оплатил за всех — так как у товарищей денег не нашлось — а я предусмотрительно взял с собой пачку — и испуганному кассиру выдал положенную сумму.

Дегустация прошла успешно — острые кусочки мяса в кляре понравились товарищу Сталину, Берии, Старлею и по моему, всем, пицца — тем более, а салаты и боржоми уже были напоследок — объелись все знатно, даже я. Старлей сел за стол вместе с охраной первого лица государства и не лез к нам — это мы втроём за стол сели.

— Нормально, — товарищ Сталин вытер усы бумажной салфеткой с эмблемой магазина, — какие у вас тут салфетки интересные. Гербовые.

— Просто печатные. Они производятся здесь же, в подвальном помещении — чтобы не возить большой объём и не перегружать транспортные мощности. Производство и правда неплохое.

— Давайте так, — товарищ Сталин повозил вилкой по пицце и отложил вилку, — сколько бы вы ни продали тут — я благодарен, так как вы правы — темпы инфляции набирают обороты — хотя один такой магазин не может снабжать весь советский союз или даже всю москву — вопрос дефицитности он всё же снижает. Военные товары мне понравились — хотя у нас не принято ими торговать — но приняв во внимание что вы привозите их извне — это вполне логичное решение. Деньги куда деваете?

— Деньги вечером уедут в инкассаторской машине в госбанк.

— Тогда какие могут быть претензии, — вздохнул товарищ Сталин, — вашу деятельность вообще трудно классифицировать экономически — это не продажа, не бесплатная помощь, а что-то среднее между этим. Вроде и продаёте — но ничего себе не берёте. Так, очень интересно — я ещё буду отдельно разбираться со всем этим. Но меня беспокоит, что ваша инфраструктура может быть повреждена — Москву бомбят. И одному богу ведомо, что может случиться, если бомба попадёт в какую-нибудь сложную установку — она же может взорваться?

— У меня есть ПВО. База "Восток" защищена автоматическими пушками, зенитными пушками, зенитными ракетными установками, и даже скорострельными зенитными пушками. Этот торговый центр тоже, кстати. ПВО у объектов отличное.

— Можно посмотреть?

— Конечно, какие вопросы. Пойдёмте.

* * *

На крыше торгового центра размещалось много всего — но прежде всего — ПВО. ПВО объекта было очень хорошее. Но ракеты были потом — прежде всего выделялись на общем фоне пушки — это орудия по типу советских КС-30 — с длинными направленными в небо стволами, калибра сто тридцать миллиметров. Пять таких пушек стояли в ряд, дальше были батареи из скорострельных орудий. Батареи похожи на старый добрый комплекс "Тунгуска", с одной лишь разницей — по бокам были орудия калибром двадцать миллиметров — но шестиствольные. И если тунгуска давала пять тысяч суммарной скорострельности — то у этого комплекса было шесть — на каждую пушку. Четыре ракеты в комплексе, а так же собственный радар прицеливания — дополняли картину. Всё это крепилось к броневой башне, в которой собственно и находились все механизмы.

— Вариант системы ПВО — ЗРПК "Прометей". Собственной разработки — похож на советские и российские разработки, более поздние. Но это стационарный комплекс.

— Какая скорострельность? — Лаврентий Павлович не зашёл за ограждение безопасности.

— Шесть тысяч. На каждую пушку — итого двенадцать тысяч в минуту.

— Очень солидно.

— Конечно. Четыре зенитные ракеты дополняют картину — они наводятся по РЛС, видите вон там мачта — на ней радар, который отслеживает все воздушные цели в радиусе сорока-пятидесяти километров. Это чтобы не спутать врага со своими.

— Пока что для нас это бесполезная вещь, — сказал Сталин, — она слишком сложна и слишком дорога.

— Без ракет она по самолётам будет так себе — стационарная ещё куда ни шло — но не передвижная. Куда важнее сейчас развивать радиолокацию, а ракеты... ракеты будут потом. Хотя можно в этом направлении работать.

— Что-то я про радиолокаторы слышал, — попытался вспомнить главком, — но удачных экземпляров так и не получено.

— Неудивительно, на это нужно и время, и силы, и деньги, много денег. И вера в перспективность.

— А какой радиолокатор у вас? — спросил Берия. Они мне прям перекрёстный допрос устроили.

— Довольно сложный. На полупроводниковой цифровой электронике — это явно не уровень данного десятилетия. И нет, я знаю про вашу привычку все сроки сокращать — чтобы дойти до данного уровня технологий нужно ещё две-три полные индустриализации провести — но на этот раз в области сначала материалов, а потом радиоэлектроники. Возможно более сложных и дорогих, чем была нынешняя индустриализация.

— Но СССР это сделал?

— Сделал. Хотя по электронике никогда не был впереди планеты всей — а это было технически фатальным. Учитывая, что большая часть прогресса после войны заглохла и перешла в электронику — она оказалась коварной темой. Никто не мог даже помыслить насколько многоликой и всеобъемлющей темой это окажется. Её эффект на мировую экономику и технику сравним с появлением парового двигателя.

— Мы это учтём, — сказал уверенно тащ Сталин, — Лаврентий, возьми тему радиолокации под свой личный контроль. Планов я тебе не ставлю — но сам понимаешь, какая польза от неё. Орлов, на какой дистанции твой локатор может обнаруживать самолёты?

— Зависит от их высоты.

— Десять километров.

— Четыреста километров.

— Ого. Правда? — удивился Лаврентий Павлович, — это же почти всю центральную часть России перекрывает.

— Да, перекрывает. Но на максимальной дальности точность обнаружения неидеальна, а так же РЛС плохо видит в плохую погоду и ещё много факторов. Но РЛС существуют — и в эту область техники я даже готов вложиться технически. Материалами и если понадобится — помочь изготовить образцы.

— Это уже очень и очень хорошо — но сейчас образцы хоть и дают сообщения о самолётах — но точное определение их местоположения затруднено, поэтому толку от них не так много.

— С этим можно кое-что сделать, — подумав, ответил я, — но это ставит ещё одну техническую проблему — отсутствие транспондеров. Радар не может отличить свой самолёт от чужого, да и попадание самолётов в руки врага рассекретит подобную систему. А без этого смысл в чём? Просто осмотреть воздушную обстановку — ведь это ничего не даст, особенно преимуществ в бою.

— Это устройство сложное?

— Да, очень. Это бортовой компьютер, по сути. Технология довольно сложная и едва ли её можно воспроизвести... Хотя радары полезны и без них. Насколько я понимаю, сейчас проблема скорее оснастить бортовыми радиостанциями все самолёты. И вообще, производство электроники на фатально низком уровне.

— Так получилось, — развёл руками Сталин, — нужны были снаряды, сталь, уголь, а не радиолампы — без радио воевать трудно — а без снарядов нельзя.

— Понимаю. Что ж, насчёт этого — есть у меня предложение — есть одно изобретение, которое будет вам очень полезно. Даже более того — крайне необходимо.

— Что за изобретение? Полупроводники?

— Нет, их изготовить почти нереально — а делать вместо вас... нет, я могу поставить — но я говорю о стержневых радиолампах. Они компактнее обычных, хотя появились слишком поздно — поэтому не получили развития — мир уже переходил на полупроводники. Суть проста — электроды выполнены в виде стержней, расположены параллельно катоду. Они более экономичны, у них лучше диапазон, характеристики, они более стойкие в механическим воздействиям. Хотя так же легко бьются — стекло всё-таки.

— Хорошее изобретение, очень полезное. Но их производство будет непростой задачей.

— Я могу помочь с производством — в частности сделать установки для изготовления данных ламп. Думаю, не составит труда — ведь первичные ресурсы — металлы и песок для стекла — просты, так что запустить их массовое производство труда не составит. А на них в частности можно сделать компактные радиостанции — вроде Р-126, я такую в армии видел — древняя штука. Коробочка размером с маленькую дамскую сумочку и гарнитурой. Ну и более крупные радиостанции — для самолётов, пехоты, артиллерии... — я задумался, — по логике вещей — разработка электроники часто ограничена номенклатурой производимых ламп и их качеством, их характеристиками... Радиолампы — это тупиковая ветвь эволюции электроники — что даёт мне абсолютный карт-бланш на них — можно хоть завалить СССР лампами, всё равно всё это рухнет и развалится — когда произойдёт полупроводниковый переход... — задумавшись, ответил я, — а польза от разработок отечественных образцов будет огромная — радиоприёмники, бортовые радиостанции, РЛС, и многое другое. Опять же — в пятидесятых-шестидесятых тематика радио в СССР была дико популярна — каждый мальчишка умел держать паяльник и знал как делаются приёмники — это практически стало своеобразным сверхмассовым хобби — правительство это только поддерживало... — я поднял взгляд на Иосифа Виссарионовича, — я могу сделать полностью автоматизированные установки для создания ламп, причём универсальные — для любых ламп. Это будет сложное оборудование — необходимо место для их установки, но это часть проблемы.

— Да? А какая вторая часть?

— Производство электроники из этих радиоламп. Не одними только ими делается готовый продукт — необходимы корпуса, платы, ещё много самых разных элементов конструкции, от галетных и иных переключателей до стрелочных индикаторов и просто пластмассовых ручек. Часть из них я могу обеспечить — но только часть. Радиолампы... их будет много. Приготовьтесь к тому, что их будет так много, что промышленность не успеет все использовать.

— Работать вам лучше на МЭЛЗ — московском электроламповом заводе. Сборку готовой продукции оставьте заводам — были бы лампы — а там справятся — не впервой сложные задачи решать. Вас это устроит?