Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Джонни и сэр рикс недолго копошились в темноте — буквально через пару мгновений оба прибежали обратно, причём норваец постоянно оглядывался и кричал:
— Ты, сундук железный, уходи оттуда! Сейчас как ё...
Что там должно было случиться, граф так и не расслышал — несколько одновременных вспышек ослепили сэра Людвига, а потом грохочущая металлом тень опять сбила его с ног, прижав к земле.
— Вот же... — сквозь звон в ушах пробился голос рикса. — Они там живые? Эй, кто-нибудь, поднимите сэра Людвига!
— Живой я, — откликнулся Оклендхайм-старший, а когда с него сняли человека в знакомых доспехах, удивился. — Риттер? Сэр Франц, вы второй раз спасаете мне жизнь!
— Он не специально, — норваец попытался стащить с фон Круппа покорёженный шлем, но тот застонал, и сэр Вован оставил спасителя в покое. — Толовая шашка с фаерболом вместо взрывателя! А этот идиот остался посмотреть!
Граф ничего не понял из объяснений, но зауважал рикса ещё больше. Если бы не боль в пояснице, куда пришёлся основной удар риттера, обнял бы от избытка чувств.
— Салютуем доблестному сэру Францу фон Круппу! — крикнул Оклендхайм-младший, и запустил в небо жёлтых светлячков.
Вова мысленно охнул, а вслух заорал:
— Бежим нафиг отсюда!
Джонни обернулся с удивлённым видом:
— Мы разве ещё не повоюем?
— Ты дал жёлтые ракеты, идиот! Точно вверх!
— И чего?
— И вызвал огонь на себя.
— Ух, мля... Бежим!
Никто не успел убежать — вопль ужаса зародился где-то в темноте, усилился, поддержанный новыми криками, и ближайший к графу мечник вдруг упал на землю и забился в падучей, пуская пену изо рта. Его тело выгнулось дугой... хруст переламываемых собственными мышцами костей больно царапнул нервы...
— Держи! — кто-то сильно дёрнул сэра Людвига за руку, и в раскрытую ладонь впечаталось что-то твёрдое и горячее. — Сожми и держи!
Пока граф с удивлением рассматривал золотую гривенку, норвайский рикс бросился к виконту и ухватил того за грудки:
— Колдуй!
— Как?
— Колдуй, а то сейчас все сдохнут!
— Не умею!
— Плевать! — вертикальные даже ночью зрачки демона полыхнули яростью. — Ну?
Джонни его не услышал — взорвавшееся в голове пламя гудело, заглушая все звуки, и требовало выхода наружу. Вот оно ушло в ноги... вернулось обратно... заметалось... запульсировало в ладонях.
— Мать вашу! — свет из ладоней ударил в небо. Так зенитные прожекторы ищут вражеские бомбардировщики. Вспыхнули низкие облака...
Вспыхнули, и опустились вниз знакомой красной пеленой, окутывая каждого человека, будто заботливая мать укрывает одеялом спящего ребёнка. Окутала человека, но не эльфа или гнома.
Спустя несколько мгновений стихли крики боли...
— Что это было, господа? — риттер фон Крупп стоял на коленях и вытирал пену, не обращая внимания, что кольчужная перчатка раздирает губы в кровь.
— Дружественный огонь, — пояснил норваец, приматывающий обломки копейного древка к сломанным ногам неизвестного мечника с гербом Оклендхаймов на накидке. — Он же френдли файр.
— Понятно. — На самом деле сэр Франц ничего не понял, но предпочёл не сознаваться в этом, чтобы не прослыть перед варваром необразованной деревенщиной. — Что же вы тогда назовёте недружественным?
Риттер замолчал, и в сильном броске успел подхватить падающего навзничь Оклендхайма-младшего.
— Раненых в замок! — распорядился норваец, и что-то в его голосе никому не позволило возразить или оспорить право командования. — Виконта в первую очередь!
Граф Людвиг протянул монету:
— Возьмите, рикс, это ваше.
Вова забрал гривенку, и бросил её бойцу со сломанными ногами:
— Выпей за моё здоровье, приятель.
— А за своё? — ухмыльнулся тот.
— Обойдёшься, — норваец помог подняться риттеру фон Круппу, и махнул куда-то в сторону. — Вы хотели посмотреть, как выглядит недружественный огонь, сэр?
А выглядел он, мягко говоря, очень некрасиво. Особенно нехорошо выглядели гномы-наёмники, защищавшие осадные башни — сломанные куклы в неестественных позах, с пеной и вчерашним ужином на бородах, с выпученными, налитыми кровью невидящими глазами.
— Небесные Боги... — прошептал сэр Франц.
— Представляю, что стало с ушастыми ублюдками, — норваец мимоходом опустил секиру на голову коротышки, неизвестно каким чудом оставшимся в живых. — Хотя их только краем могло зацепить, так что возможны варианты.
— Простите? — риттер не знал значения последнего слова, но на этот раз не постеснялся переспросить. — Варианты?
— Они же нюансы, — пояснил Вова. — Те самые нюансы, что у Петьки с Василием Иванычем.
Фон Крупп окончательно запутался. Может быть, сэр рикс называет так удары милосердия? Но почему тогда не сказать об этом простыми словами? Чудной народ норвайцы!
— Пленных вязать, сэр? — выскочивший как из-под земли стражник сэра Людвига смотрел на Вову с таким выражением, словно тот занял денег лет десять назад. и до сих пор не отдал.
— Разве у нас есть пленные?
— Так вот же они! — боец указал на светящуюся красную дымку над телами. — Или прикончить, кого успею?
Пока варварский вождь соображал, сияние чуть поблёкло, и некоторые тела начали проявлять признаки жизни.
— Что это с ними, сэр?
— Действие заклинания заканчивается, нужно уходить.
— И никого не возьмём с собой?
— А чем кормить?
— Эльфийской кониной. Конями, то есть.
— Хорошо, заберите тех, на ком доспехи побогаче. Но не увлекаться, понял?
— Так точно, сэр! Мы это мигом!
Маркиз Гийом де Рамбуйе очнулся в полной темноте. Всё тело немилосердно болело. в голове поселились пьяные кузнецы с огромными молотами, использующие виски вместо наковальни, и откуда они там взялись, неизвестно. Вообще ничего неизвестно. Последнее воспоминание — хлестнувший по ушам грохот, и залитое кровью лицо длинноухого телохранителя. А что сейчас? И где это сейчас?
А ведь так хорошо всё начиналось — удалось выманить гарнизон замка из-за стен и выставить против них гномов. Коротышек не жалко — их Беньямин Восьмой третий месяц не отвечает на требования увеличить ежегодный пенсион вдвое, так что каждый убитый гном хоть немного уменьшит расходы. Немалые расходы!
Маркиз застонал, представив требуемую эльфами сумму, и тут же стало чуть светлее. Телохранитель, убравший с лица господина мокрую тряпку, сдержанно поклонился:
— Скоро взойдёт солнце, ваша светлость, и мы сможем продолжить путь.
— Помоги встать, — голос дрожал. — Слышишь?
— Вам нельзя вставать, сэр.
— Будешь мне указывать, урод?
Телохранитель опустил взгляд, и прошептал:
— У вас не на что вставать, милорд...
— Ты что городишь? Куда они делись? Я не чувствую боли! — попона, заменившая одеяло, отлетела в сторону, и спустя мгновение де Рамбуйе завыл так, что шарахнулись привязанные к дереву кони.
— Эльфы остановили кровь и напоили вас отваром дурман-травы, сэр.
— Где они?
— Ушли в Весеннюю Степь, сэр.
Ушастые ублюдки... не смогли сберечь господина, и предпочли выпустить себе кишки, ибо бесчестье у эльфов смывается кровью. Чаще всего вражеской, но в этом случае — собственной.
— Сколько их было?
— Трое.
— А остальные?
Телохранитель замялся, но был подстёгнут криком:
— Рассказывай!
Да, начиналось всё просто прекрасно — оклендхаймцы схватились с гномами у осадных башен, предусмотрительно оставленных поближе к стенам, и эльфы совсем было приготовились обрушить на тех и других тучу стрел, как вмешалась сама судьба. Сначала какой-то сумасшедший с воинственным воплем "Люсилла!" напугал лошадей, и стрелять с взбесившихся тварей стало невозможно, а потом он же с пятью воинами побежал точно через центр лагеря, расшвыривая костры и сбивая на пути палатки.
В войске маркиза подобрались люди горячие и вспыльчивые, так что завязалась грандиозная драка, причём каждый был уверен, что во всех бедах виноват именно сосед. А когда разобрались, то стало поздно — на лагерь обрушилось страшное проклятие.
Ну, поначалу-то оно не показалось страшным — все лишь заводили носами в поисках источников неприятных запахов, но когда начали валиться на землю, схватившись за живот...
— Вас мы отмыли в лесном ручье, сэр.
Что-то начало всплывать в памяти, но маркиз усилием воли отогнал воспоминания. Постыдные воспоминания.
— Дальше.
— И люди стали умирать, милорд. И эльфы умирали, и гномы. Они в первую очередь.
— Но ты же сказал, будто трое выжили?
— Шаманы, сэр. Только амулеты сгорели... Сначала их четверо осталось, а уж потом...
Это маркиз тоже вспомнил. И красное светящееся марево, опустившееся на людей. И собственную беспомощность. Бегство. Лесной ручей. Выкатившееся из кустов под ноги железное яблоко, украшенное ровными клеточками. И тот самый грохот.
Сознание в очередной раз милосердно покинуло сэра Гийома. Покинуло, чтобы вернуться от сильных шлепков по лицу. Странно знакомый голос вкручивался в мозг, причиняя боль:
— Ирка, да брось ты эту дохлятину, пойдём Ивана искать!
— Ничего с Ванечкой не случится, он с Вовойю
Второй голос женский и красивый. Жаль, что не открываются глаза, и нельзя посмотреть на его обладательницу.
— С его демонским сиятельством господин виконт в полной безопасности!
Этот не знаком, но, судя по запаху гномьего пива, он или слуга, или рядовой мечник. Но не гном, тех по говору не спутаешь — говорят, будто камни жуют. А где телохранитель?
— Стефан, зачем ты ему мешок на башку надел? Задохнётся же раньше времени.
— Я в ём дырки напротив носа провертел, сэр Сьёрг! Пусть надышится перед смертью.
Какой ещё сэр Сьёрг? Уж не риттер ли фон Тетюш, давший вассальную присягу виконту Оклендхайму?
Маркиз громко потребовал:
— Снимите мешок!
Ну... что значит громко... Прошептал, можно сказать. Но был услышан.
— Вот, ожил он. А я что говорил? Надо бы добить, сэр риттер.
— Судить будем.
— В замке? При свидетелях? Нельзя, ваша милость.
— Почему?
— Герцог Ланца не простит суда над своим родственником, сэр. Даже если приговор будет мягким — усекновение головы, али просто утопление. А ежели петлю присудят или четвертование, так вообще взбеленится.
— И что ты предлагаешь?
Это опять женский голос. В нём сама доброта и милосердие.
— Вестимо что — пропал маркиз в бою, и пропал. Делов-то! Да вы не беспокойтесь, леди Ирэна, я его не больно зарежу.
Глава 13
Гонец с вестью о славной победе примчался в вольный город Окленд рано утром, но застал главу магистрата уже на ногах. Или ещё на ногах — Микаэль Тарбаган провёл ночь в обществе нескольких бутылок вина и больной совести, так что спать не ложился. Но, несмотря на всенощное бдение, взгляд председателя оставался внимательным и цепким. Он сразу заметил сияющую на лице посланца улыбку, и сделал соответствующие выводы. Точнее, один вывод — опять придётся раскошеливаться.
— Много ли сэр Людвиг взял трофеев?
Гонец со счастливой рожей выдохнул:
— Одних только конец сотни две с половиной, да мечей не меньше трёхсот. Войско сэра Гийома налегке убегало, так даже доспехи побросали. И с дохлых гномов много чего сняли.
Ну вот и всё, приехали. Если Оклендхайм-старший начнёт продавать трофеи, то цены упадут так, что городские оружейники от удара не оправятся и через пять лет. И что из этого следует? А следует немедленно собираться, и выкупить у сэра Людвига всю добычу, пока он в благодушном настроении от победы.
Кстати, как ему вообще удалось победить? Не просто отбиться, пересидев в осаде, а разгромить превосходящее войско?
— Скажи, друг мой, почему же маркиз бежал?
Глаза посланца засияли восторгом:
— А по ним леди Ирэна как бабахнет! А потом сэр Джонни как дал! А сэр Вован вообще! И молнию в башни! Барон Винсли побежал гномьих баб спасать! Тут раз, и все лежат! Светятся и воняют! Как очухались, так бежать! Маркиза с телохранителями прямо в землю втоптали, аж до сих пор не нашли! А тут гномьи бабы в леди Люсиллу с дочерью превратились! Эльфы увидели это, и тут же померли! А их коней сэр людвик приказал забить!
Из пламенной речи, насыщенной восклицаниями, Микаэль Тарбаган понял только одно — шкуры тоже подешевеют, зато гильдия башмачников сможет перехватить заказ на пошив сапог для королевской гвардии. Всё не так уж грустно, как кажется на первый взгляд.
— Значит, леди Ирэна вовремя подоспела?
— Так оно и есть, господин председатель, — кивнул гонец. — Только она немного перестаралась, и если бы его милость виконт Джонни не выставил магическую защиту...
— Какую?
Было чему удивляться. Ведь в мире существует всего четыре вида магии, и ни одна из них не годится для боевого применения. Исключая ведьмовство, разумеется.
Бытовые маги отвечают за освещение, воду подогревают и охлаждают, мышей отгоняют, за теплом в замках и дворцах следят, за садами и фонтанами опять же. Лекари, те всё больше за красотой и здоровьем, понятное дело. Погодники, они с урожаем помогают, дожди в нужное время приводят, или град прогнать могут. Четвёртая из магических наук — землеведение. Ищут руды, указывают места будущих шахт, выводят на поверхность подземные водяные жилы, прокладывают дороги.
Но чтобы защиту в бою? Это только эльфийские шаманы способны, да и то исключительно для себя самого. Или амулет кому сделают, одноразовый и баснословно дорогой. Но ведь сэр Джонни не эльф?
Председатель магистрата позвонил в колокольчик, вызывая слуг:
— Доблестный воин не откажет в любезности сопроводить мою скромную персону к его сиятельству графу Оклендхайму?
— Как вам будет угодно, господин Тарбаган.
— Сначала поешьте и отдохните.
— Я не голоден и не устал! Можно ли и то и другое заменить вином?
— Да-да, конечно. А мы пока соберёмся.
Дорога до Оклендхайма занимает часа три, и то если пускать коней неторопливым шагом, но Микаэль Тарбаган умудрился потратить на неё вдвое больше времени. Зато сумел лично убедиться, что рассказ о блистательной победе нисколько не преувеличен. Слегка приукрашен, но не более того.
Удивительно, но замок встретил не шумным пиром ликующих победителей, а деловитой суетой, более приличествующей лавке преуспевающего купца, но никак не жилищу благородного сеньора. Господин председатель с удивлением обнаружил, что добычу тщательно отмывают, сортируют по степени ущерба, часть волокут в кузницу, а остальное тут же смазывают и заворачивают в промасленные рогожи, а руководит всем этим безобразием сама леди Ирэна, вооружённая гусиным пером и большим листом пергамента.
— Сэр Франц. почему до сих пор не подсчитаны собранные стрелы? И почему вы их складываете в две кучи, а не в одну?
— Так там эльфийские с костяными наконечниками, а тут с железными, — пояснил риттер фон Крупп. — Но будет ещё одна, уже для хороших стрел. Лопоухие древки тростниковые делают — в степи мало приличного леса, да и тот...
Ведьма сделала пометку, и, подняв глаза, увидела Тарбагана:
— Мэтр Микаэль! Какими судьбами?
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |