Из Империи Грифонов тоже приходят сведения о подготовке к экспедиции... и не нужно быть гением для того, чтобы догадаться о связи с приготовлениями пони. Учитывая открытую границу и закладку новых городов, а также строительство железной дороги, выходила неприятная для чейнджлингов ситуация, когда два условно враждебных государства создают долгосрочный союз.

"Император спасает страну от развала, а Селестия подгребает к себе ещё один народ. Не удивлюсь если лет через двести, грифоны станут частью страны разноцветных копытных... при этом искренне считая себя независимыми. Но пока они заняты друг другом, у меня есть шанс провести подобный трюк с минотаврами и зебрами... Хотя с полосатыми будет сложнее, так как там слишком много интересов сталкивается", — на фоне пролетели мысли о новом рыболовном флоте птицекошек, который можно использовать не только для перевозки рыбы...

Ещё одной темой для тревог была Тортуга, которой сейчас правила одна белошёрстая королева, пусть и от имени мужа. Король Шторм, умудрившийся объединить племена своего полудикого народа, проявил немалую наглость и достойную уважения смекалку, распространив своё влияние ещё на один кусочек мира. И пусть катжиты не слишком довольны подобным вторжением в свою жизнь, но большинство из них пока что не увидело особой разницы, за исключением увеличения торговли, появления посольства и стражи рядом со своей правительницей, все заслуги которой сводятся к тому, что она вовремя задрала хвост.

"Гориллы, даже без магии, весьма опасны. Если же их снарядить артефактами... Нужно следить за ними, отправить переговорщиков и... подготовить почву для мятежа. Слишком уж может оказаться опасен этот амбициозный дикарь", — приняв решение, Кризалис отдала ментальный приказ, чтобы подготовили посольство из перевёртышей и помпейских зебр (минотавры ещё не влились в число верных соратников, на которых у королевы есть подавляющее влияние, так что и оповещать их о своих действиях она не собиралась).

* * *

На огромном ложе, застеленном шёлковыми простынями, среди бархатных подушек на спине лежала хрупкого телосложения белая кошечка, на мордочке у которой красовалась довольная улыбка, а из груди вырывалось ровное урчание. Правой передней лапкой она гладила пока что ровный живот, совсем скоро обещающий заметно округлиться...

"Мой малыш будет самым самым: белым и красивым — как мама; большим и сильным — как папа", — улыбка королевы стала чуть шире, обнажая острые хищные клыки, а веки сжались плотнее, не давая свету светильников проникать в глаза, мешая представлять себе самого лучшего в мире котёнка.

Король Шторм не задержался в Тортуге надолго: убедившись в том, что Сьера уже носит в чреве его наследника, он оставил супруге небольшой (по меркам горилл...) гарнизон, передал права управляющей, а сам отправился обратно на родину, разбираться с какими-то своими проблемами. Как верная жена кошечка спросила, может ли чем-нибудь помочь, но получив отрицательный ответ не расстроилась, а со всем возможным энтузиазмом взялась за свою часть работы.

Во-первых, ей требовалось пустить в народ верные слухи, одни из которых рассказывали об истинном положении дел, другие же рассказывали о том, что это сама Сьера всё подстроила так, чтобы стать королевой в обход братьев (чем бредовее и запутаннее была история, тем охотнее её обсуждали в кабаках). Благодаря верным новой правительнице катжитам, удалось сгладить негативный образ горилл захватчиков, в какой-то степени превратив их в едва ли не жертв интриг старой королевской династии, что воспринималось гораздо легче чем насильственное присоединение к чужой империи.

Во-вторых, спешно налаживались перевозки грузов с одного материка на другой: различные экзотичные товары, дорогие материалы, вина, фрукты, зелья... авантюристы.

"Мряааа... Без этих комков шерсти стало намного тише", — самодовольно муркнула Сьера, вспоминая радость сотен, а то и тысяч котов и кошек, которые битком набивались на корабли, отправляющиеся на родину её мужа, чтобы искать лучшую жизнь там (кто-то хотел исследовать, кто-то желал строить, а кого-то привлекала возможность хорошенько подраться).

Продолжая мурлыкать, всё же книги для молодых матерей говорили, что правильное мурчание благотворно сказывается на развитии котёнка, особенно — на первых месяцах беременности, королева продолжила вспоминать о своих успехах. А гордиться ей действительно было чем...

Третьим, и на данный момент — самым большим успехом, стало начало строительства полноценного воздушного флота. Шторм полностью оплачивал эту работу, передав контроль над процессом Сьере... по всей видимости решив проверить, способна ли она на что-то серьёзное.

"Способна до-ро-гой... Уж поверррь", — кошечка облизнула губы, вспоминая своего супруга... который хоть и не обладал благородной красотой, но зато имел кучу иных достоинств (был императором, к примеру).

Вообще, многие до сих пор считают, что нынешняя правительница Тортуги просто вовремя и удачно задрала хвост. Сьера же не спешила их разубеждать, по крайней мере до тех самых пор, когда уже сможет не прятаться за образом удачливой и беспечной кошечки. В конце концов, получить шанс — это одно, а вот суметь им воспользоваться — совершенно другое.

"У меня будет самый лучший котёнок... который станет императором. Нужно только помочь его отцу обеспечить малыша всем самым лучшим, а потом...", — широко зевнув, Сьера незаметно для себя уснула, так и не перестав тихо мурлыкать.

* * *

Зависнув на одном месте, медленно взмахивая крыльями, Зефир Бриз смотрел на город пегасов, просыпающийся с первыми лучами солнца. На первый взгляд в нём ничего не изменилось, но стоило только присмотреться повнимательнее, как в глаза начинали бросаться мелкие отличия, из-за которых общая картина становилась практически незнакомой: где-то дом пропал, а где-то появился новый...

Неспешно облетев по кругу место, с которым было связано много самых разных воспоминаний (от счастливых, вроде улыбки мамы, которую с каждым годом он помнил всё хуже, до неприятных, вроде драки с пьяным отцом), жеребец плавно спланировал к особняку, который время будто бы обходило стороной. Взглянув на закрытую дверь, он ощутил новую вспышку робости, будто бы был тем самым маленьким жеребёнком, впервые пришедшим на порог к уважаемому пони...

"Нужно наконец сделать это", — выдохнув, белый летун подошёл к входу в дом главы Семьи и постучал.

Ждать на пороге пришлось недолго: немолодой дворецкий привычно открыл проход, молча посмотрел на гостя, приветственно кивнул и жестом пригласил войти. Зефир хотел было поздороваться, но по какой-то причине не решился нарушить молчание.

— Я доложу о вас дону Баттону, — сообщил старший пони, оставивший молодого жеребца в прихожей...

...

— Здравствуй, Зефир, — поприветствовал гостя пожилой летун, сидящий в кресле-качалке, укутавшись в клетчатый плед. — Давненько ты не навещал старика. Неужели случилось что-то?

— Прошу меня простить, — виновато склонил голову Бриз, не решаясь встретиться взглядом с выцветшими глазами пони, которому был обязан... всем, из-за чего увидеть его разочарование было особенно страшно (в конце концов, именно здесь он в своё время нашёл поддержку и защиту, которую не мог получить от родителя). — Я вас подвёл, дон Баттон.

— Да ну? — искренне удивился собеседник, после чего закряхтел и подался вперёд, чтобы потрепать склонившего голову жеребёнка по гриве, от чего тот вздрогнул и сжался. — Жеребята... Вечно вы надумаете себе непонятно чего, а потом сами и мучаетесь. Впрочем молодость — это недостаток и достоинство, которое быстро проходит. Присядь и поведай старику о том, что же тебя гнетёт. Мне тут недавно доставили великолепный зебриканский сбор...

Усевшись на подушку для гостей, Зефир поднял голову на пожилого жеребца, уже откинувшегося обратно на спинку кресла. К его удивлению и немалому облегчению, в выцветших глазах не было видно укора, лишь лёгкая грусть, понимание и спокойствие, которое придавало смелости. И тогда он заговорил, изливая благодарному слушателю всё то, что накипело на душе после поимки во время выполнения заказа, заключения в колонию, визита принцессы и известия о сестре... А дон Баттон слушал и не перебивал, лишь изредка хмыкая, кивая, качая головой.

— Мне печально от того, Зефир, что ты решил покинуть нас, — после того как белый пегас замолчал, произнёс пожилой жеребец. — Я видел своими глазами, как ты взрослел, становился из неловкого и пугливого жеребёнка сильным и уверенным в себе жеребцом... и теперь, как бы горько мне ни было, я отпускаю оперившегося птенца в свободный полёт. Оставь письмо на столике и ступай, Зефир Бриз.

— Но... — попытался что-то возразить летун, однако горло сковал спазм.

— Ступай, мой юный друг, и ни о чём не жалей, — мягко улыбнулся старик. — Пусть прошлое остаётся в прошлом, а не затмевает светлое будущее. Однако помни: двери моего дома всегда открыты для тебя. Ведь мы — Семья.

— Спасибо вам... дон Баттон... за всё, — выдавил из себя белый пегас, вставая на все четыре копыта.

— Не забудь письмо, — напомнил хозяин дома, заставив младшего жеребца смущённо покраснеть, что вызвало приступ негромкого стариковского смеха.

...

Прошло уже несколько минут с тех пор как гость убежал, а глава Семьи, пусть и передавший почти все свои полномочия преемникам, продолжал улыбаться чему-то своему. Когда же в комнату вошёл верный дворецкий, он кивнул на стол с письмом и произнёс:

— Никогда бы не подумал, что принцесса первой пойдёт на контакт...

— Стоило ли его так просто отпускать, сэр? — ровным голосом спросил слуга, ловкими движениями вскрывая конверт с печатью солнечной аликорницы.

— Зефир не знает ничего важного, да и те знания, которыми он всё же обладает, устарели уже через месяц после его заключения, — старый летун помолчал, затем улыбнулся и добавил: — Кроме того, можно пегаса убрать из Семьи, но нельзя Семью убрать из пегаса. Как бы принцесса ни старалась, но для этого пони она навсегда останется "номером два".

Примечание к части

Всем добра и здоровья.

Долгожданная встреча

"Бивни чёрных скал, и пещер тупой оскал... А как дальше я что-то не помню", — вынырнув из второго слоя зеркали в небе над горами, начинаю озираться обычным зрением, выискивая нужные мне ориентиры.

Вокруг меня снежные пики, похожие на фарфоровые изваяния в лучах утреннего солнца. Холодный ветер, завывающий между отвесными склонами, глубокие каменные ущелья, редкие кучевые облака на небе... Можно с уверенностью сказать, что это не самое гостеприимное место в Империи Грифонов.

Заметив две невысокие горы, похожие на приоткрытые створки ворот, закладываю вираж и неспешно планирую в их сторону, передние лапы прижав к груди, а задние — вытянув в струну. Почему я сразу не переместился внутрь комплекса? Просто мечники — существа нервные и обидчивые, с тонким душевным устройством, которые могут неправильно понять вторжение неизвестного субъекта в их цитадель, где редкие старики доживают свой век, а птенцы только осваивают искусство размахивания острыми полосами железа.

"Их обиду можно и не пережить", — не то, чтобы я боялся, всё же мои способности заставляют инстинкт самосохранения притупиться, но здраво опасаюсь (да и портить жизнь родственнику, просто ради экономии нескольких минут времени — глупо).

Вот вижу, как из неприметной пещеры в скале выпрыгнули двое грифонов, которые распахнув крылья резко взмыли вверх, а затем полетели навстречу мне. Лёгким искажением глаз приближаю изображение встречающей делегации, чтобы увидеть невозмутимые серые морды, словно бы выточенные из камня, красующиеся на головах, соединённых с мускулистыми телами толстыми шеями.

Должен заметить, что привратники впечатляют: крупные, с рельефной мускулатурой, одетые лишь в ремни, крест накрест обтягивающие торс, к которым на спине крепятся ножны с парными мечами. Пожалуй, именно такими следовало изображать до имперских грифонов, живших войной и грабежом.

— Жак Дак, — зависнув перед грифонами-перехватчиками, демонстрирую пустые передние лапы. — С семейным визитом.

— Летите за нами, магистр, — неожиданно писклявым голосом произнёс правый страж, разворачиваясь и устремляясь к вратам, в то время как левый молча залетел мне за спину, держа между нами расстояние в три-четыре метра.

"Не повезло орлу... или это такая провокация? Любой целитель может поправить голосовые связки", — взмахом крыльев отправляю себя вслед за проводником, ощущая изучающий взгляд, словно ствол винтовки уставившийся в спину.

Влетев в ущелье, образованное горами в виде створок, замечаю как сразу стало чуточку теплее. Постепенно вершины склонов сомкнулись над нашими головами, тем самым образовав просторный и высокий, но при этом достаточно тёмный туннель, который резко оборвался в сравнительно небольшой долине. Стоило же повернуть голову и скосить взгляд назад, как моему взору предстал зев пещеры, справа и слева от коего находятся металлические решётчатые ворота, в данный момент распахнутые во всю ширь.

— Можно вопрос? — слегка замедлившись, обращаюсь ко второму сопровождающему.

— Иллюзия тупика, — пояснил привратник, всем видом показывая, что на этом разговор закончен.

"Не больно-то и хотелось", — досадливо дёрнув уголком рта, слегка ускоряю полёт, нагоняя первого сопровождающего, попутно осматривая саму долину.

А посмотреть действительно есть на что: в крутых склонах, образующих собой почти правильный круг, несколькими ярусами вырублены пещеры, перед каждой из которых находится каменный выступ с ровной площадкой. Внизу же виднеется зелёная равнина, с многочисленными маленькими озёрами, от которых поднимается знакомый горячий пар...

"Интересно, наши предки находили такие места, или же как-то искусственно их создавали?", — сравнивая эту долину с гротом магов, где мы с одногодками провели некоторое время, проходя курс выживания, должен признать то, что здесь мне всё же нравится больше.

Может быть я не объективен из-за того, что здесь меня пока что не пытались съесть или убить, но почти физически ощущаемая атмосфера умиротворения...

— А ну стоять, засранцы малолетние! — донёсся рёв раненного зверя откуда-то снизу, а затем из пещеры, вход в которую находится на уровне земли, со смехом высыпала стайка птенцов лет восьми-десяти. — Я вам хвосты понакручиваю, а затем за них и подвешу, чтобы мозгов хоть так прибавилось!

"Я, определённо, не объективен. Интересно, каким путём подвешивание за хвосты прибавляет мозгов? Разве что кровь к головам должна приливать лучше...", — ощущение мистического спокойствия куда-то улетучилось, зато ему на смену пришло веселье.

Наконец приземлившись на один из уступов, который находится на втором ярусе пещер, первый сопровождающий жестом попросил подождать здесь, а сам исчез внутри горы, скрывшись за грубым полотном брезента серого цвета. К счастью, ждать его пришлось совсем недолго, так что через пару минут меня уже пригласили на встречу с главой школы мечников.