Пока младший брат губернатора допрашивал домашних господина Хваро, прибывшие с ним городские стражники обшарили весь замок в поисках кавалерийских сапог или хотя бы их следов. Но так ничего и не нашли. И им тоже слуги как один твердили, что господин Мукано повсюду ходил в туфлях.
Впав в отчаяние, Рокеро Нобуро сгоряча объявил награду в тридцать муни за любые сведения о связи барона или его наставника с убийствами в зимнем лесу или с нападением на свадебный караван дочери рыцаря Канако.
Весьма вдохновлённые подобной щедростью, стражники только что землю носом не рыли от усердия и, разъярённые упорством слуг, порой доходили до рукоприкладства. Так что управитель господина Хваро неоднократно жаловался чиновнику по особым поручениям, уговаривая того унять разошедшихся подчинённых.
Тот для вида пожурил ретивых стражников, втихомолку подняв награду до пятидесяти серебряных монет.
Тут, видимо, до кого-то из них дошло, что, кроме мордобития, следует использовать ещё и поощрение.
Неизвестно, столько они ей пообещали, но, соблазнившись лёгкими деньгами, молодая служанка рассказала им, что видела господина Мукано в сапогах с каблуками. Кроме того она слышала, как землевладелец напутствовал его, отправляя в Тодаё. Барон будто бы велел не скупиться на обещания и нанимать тех, кого не жалко.
Обрадованный дознаватель приказал привести говорливую простолюдинку к нему. Вот только, оказавшись в его комнате буквально через четверть часа после своего разговора со стражниками, молодая женщина вдруг залилась слезами и принялась энергично отказываться от своих слов, утверждая, что её просто не так поняли, что она вообще ничего такого не говорила, а воины всё сами придумали.
Рассвирепев от подобного коварства, стражники набросились на подлую обманщицу и, сбив с ног, принялись пинать с такой яростью, что, не вмешайся младший брат губернатора, наверное, забили бы до смерти.
Не то чтобы он её пожалел, просто не хотел лишний раз слушать причитания господина Каямо. Да и убивать чужих слуг в Благословенной империи всегда считалось дурным тоном. Поэтому служанке позволили уйти.
Зарёванная женщина, подвывая и размазывая слёзы с соплями по разбитому лицу, ещё не успела выползти на четвереньках из комнаты, а стражники уже начали наперебой уверять Рокеро Нобуро, что они говорят правду, и мерзавка действительно рассказывала им и о кавалерийских сапогах Мукано, и о его разговоре с бароном перед поездкой в Тодаё.
Досадливо махнув рукой, чиновник по особым поручениям выдал им серебряную монету за усердие и приказал продолжить поиски, уже не слишком надеясь на успех.
Ясно, что болтливую служанку успели так запугать, что она не повторит свои слова даже под пытками.
К тому же свидетельство слуг как против хозяев, так и в их пользу не имело юридической силы в суде. Поэтому не имело большого смысла добивать эту жалкую простолюдинку. Тем более, что, сама того не желая, она уже оказала Рокеро Нобуро значительную услугу, полностью подтвердив его подозрения и указав направление поиска.
Теперь уже совершенно ясно, что именно по приказу барона господин Мукано нанял в Тодаё никчёмных бродяг, чтобы просто перебить их сразу после нападения на свадебный караван дочери рыцаря Канако.
Дознаватель ещё не догадался, зачем Хваро понадобилось забирать своё же приданое столь экстравагантным и рискованным способом, но рассчитывал разобраться и в этом.
Для начала по возвращению в Букасо нужно заставить господина Гото написать портрет господина Мукано, чтобы потом отвести его в Тодаё.
Разумеется, отправляясь в замок, чиновник по особым поручениям рассчитывал на гораздо более значительный результат от своей поездки. Но хитроумный барон успел скрыться, а его люди, храня верность господину, всячески расхваливали хозяина, так и не сообщив ничего важного. Хорошо хоть, глупая служанка проболталась, пусть потом и отказалась от своих слов.
Возможно, задержись они в поместье на несколько дней, им удалось бы ещё кого-нибудь разговорить. Но младший брат губернатора обещал начальнику уезда вернуть стражников в город как можно быстрее.
Перед отъездом Рокеро Нобуро передал управителю запечатанный конверт для господина Хваро с требованием немедленно явиться в канцелярию Букасо на допрос.
Он слабо верил в то, что землевладелец рискнёт появиться в уезде, но поступил так, как предписывали правила.
Размышляя на обратном пути о причинах неудачи своей миссии, начинающий дознаватель пришёл к выводу, что коварный столичный щёголь давно готовился к бегству и ждал только похорон рыцаря Канако и его дочери.
Очевидно, хитрец каким-то образом узнал, что Рокеро Нобуро ждёт лишь надлежаще оформленных полномочий от губернатора для начала полноценного расследования нападения разбойников на свадебный караван дочери рыцаря Канако.
То есть барон просто испугался того, что вместо тупых уездных недоумков за дело берётся образованный, проницательный дворянин, способный разоблачить его мерзкие делишки.
Осознание собственной значимости скрасило уныние от неудачной поездки и немного подняло настроение.
Самодовольно усмехнувшись, младший брат губернатора развязал шёлковую ленточку под подбородком, снял шляпу, небрежно бросив её на лавку, и откинулся на стенку повозки.
Стараясь не обращать внимание на тряску, он принялся размышлять о том, что ему известно на сегодняшний день.
По каким-то причинам барон Хваро решил ограбить караван с приданым своей невесты. Для этого его дядя, господин Мукано, нанял в Тодаё бродяг, которых потом перебили у лесной пещеры. Судя по всему, это сделали хорошо вооружённые и дисциплинированные воины из числа тех, кто зарабатывает этим на жизнь.
Профессиональные наёмники охраняют караваны купцов, их склады и дома, заключают контракты с местными властями на уничтожение мелких разбойничьих шаек, но не гнушаются и противозаконной деятельностью: от заказных убийств до вооружённых нападений. Как правило, это хокару из тех, кто не сумел устроиться на государственной службе, но среди них встречаются и простолюдины.
Вот только услуги этих воинов стоят очень недёшево. Какой смысл Хваро платить за то, что он мог получить бесплатно?
Расстроившись от того, что он не в состоянии внятно ответить на данный вопрос, Рокеро Нобуро внезапно почувствовал острую боль в кишечнике.
— Жбан! — крикнул молодой человек, досадливо морщась. — "Вот мерзавец — этот Каямо! Накормил какой-то дрянью!"
— Да, господин! — отозвался возница.
— Останови! — приказал хозяин, нашарив в рукаве сложенный лист писчей бумаги. Дороговато конечно использовать её по такому назначению, но, хвала Вечному небу, он может себе такое позволить.
— Слушаюсь, господин! — натянул вожжи слуга.
Не дожидаясь, когда повозка замрёт на месте, младший брат губернатора устремился к завешанному циновкой проходу.
— Что случилось, господин Нобуро? — спросил сидевший рядом с возницей десятник.
Непосредственно командуя подчинёнными, с чиновником по особым поручениям стражник изначально держался подчёркнуто официально и даже отказался забраться в фургон, расположившись на маленькой передней площадке.
— Всё в порядке, господин Накано, — успокоил его дознаватель. — Небольшая задержка.
У него ещё хватило сил с невозмутимым видом дождаться, когда медлительный, как осенняя черепаха, Жбан поставит хозяину лесенку.
Но, ступив на мокрую землю, Рокеро Нобуро, позабыв о солидности, подхватил полы халата и почти бегом припустил к ближайшим кустам.
Облегчившись и возблагодарив Вечное небо за то, что никто из спутников не засмеялся его конфузу, младший брат губернатора вальяжной походкой направился к дороге, стараясь придать лицу сурово-отрешённое выражение.
У повозки, согнувшись в почтительном поклоне, стоял пожилой, пузатый стражник и, качая прикрытой шлемом головой, почтительно внимал своему командиру.
— А вот и он! — явно обрадовался тот, кивнув в сторону неторопливо приближавшегося дознавателя. — Господин Нобуро, — это Лукас, он хочет сообщить вам что-то важное.
— Говори, — благожелательно кивнул умиротворённый чиновник по особым поручениям.
— Мой рассказ коротким не получится, господин Нобуро, — потупив взор, пробормотал собеседник и кивнул в сторону тяжело опиравшихся на копья коллег. — Прикажите на привал стать?
Младший брат губернатора торопился поскорее попасть в Букасо. Он даже приказал выйти из замка барона Хваро ещё до восхода солнца, поэтому зря задерживаться не собирался и равнодушно пожал плечами.
— Тогда в городе расскажешь.
— Я поначалу так и хотел, благородный господин Нобуро, — по-прежнему глядя в землю, согласился стражник, но вдруг умильно улыбнулся. — Да уж больно охота узнать: достоин я награды или нет? Вдруг вы меня похвалите и заплатите сразу?
Дворянин едва не вспылил от подобной наглости, но потом подумал, что у нахала, возможно, действительно есть причина вести себя так вызывающе? Ну, а если нет, он просто от души набьёт ему морду, чтобы знал, как следует себя вести с благородным господином. В данном случае даже десятник за своего человека заступаться не будет.
— Тогда полезай в фургон, — усмехнулся чиновник по особым поручениям. — Так и быть, послушаю, что ты там узнал.
— Благодарю, господин Нобуро, — церемонно поклонился Лукас. — Вы точно не пожалеете.
— Ну, награду ты тоже точно получишь, — усмехаясь, пообещал молодой дворянин. — Но вот понравится она тебе или нет, не знаю.
— Составите компанию? — предложил он десятнику, вновь приглашая в фургон.
Однако тот вновь решительно отказался.
— Спасибо, господин Нобуро. Чужие тайны мне не нужны.
В его словах и интонации голоса определённо слышалось плохо скрываемое пренебрежение, поэтому дознаватель, нахмурившись, буркнул:
— Как угодно, господин Накано.
Первым войдя в повозку и умостив зад на порядком просиженной подушке, он посмотрел на стражника, оставшегося стоять, держась за хлипкую стенку.
— Садись, — проворчал младший брат губернатора, кивнув на боковую скамейку. — Дорогой сильно трясёт. Ещё язык откусишь.
И скомандовал:
— Поехали, Жбан!
Щёлкнули вожжи, фургон дёрнулся.
— Ну, рассказывай, — проворчал чиновник по особым поручениям, насмешливо глядя на собеседника.
— Мой троюродный брат, господин Нобуро, женился, значит, на дочке Гудя, конюха госпожи Хваро, — устроившись на самом краешке лавки, заговорил тот. — Это ещё при отце нынешнего барона случилось. С конями у него дело-то не пошло, и его в помощники садовника определили. Вот эта служба по нему оказалась. Сейчас он уже старшим садовником заделался. Управитель господин Каямо хвалит его за усердие, а покойная госпожа баронесса даже наградила однажды...
— Так что же ты, мерзавец, не сказал, что у тебя родственники в замке?! — не дослушав, рявкнул дознаватель, вскакивая со своего места.
Но тут под колёса повозки попался очередной камень, и молодой дворянин шлёпнулся задом на скамью.
— Побоялся, господин Нобуро, — не вставая, склонил голову нимало не смутившийся Лукас. — Мы же с ним хоть и редко, но видимся. На похоронах там, или на свадьбах. Расскажи я про него, вы бы, господин, сразу захотели бы с ним встретиться, чтобы, значится, самому всё узнать. Только в замке-то знают, что мы с ним родичи и небось следили за ним во все глаза. Какому господину понравится, если слуги начнут об их семейных делах болтать с кем попало?
Возмущённый такими словами, слушатель хотел напомнить нахалу, что он не "кто попало", а дознаватель, имеющий полномочия на проведение расследования от самого губернатора, но сумел смирить негодование. Вдруг рассказ стражника оправдает его дерзость? А если нет — появится лишний повод навешать ему тумаков.
Стражник подался вперёд и слегка понизил голос:
— Думаете, чего та девчонка так скоро от своих слов отказалась?
— Почему? — машинально спросил Рокеро Нобуро.
— Пока она болтала, как господин Хваро господина Мукано в Тодаё провожал, у неё дочку малую похитили, — огорошил его Лукас.
— Кто? — не понял поначалу чиновник по особым поручениям. — Как? Почему она ничего мне не сказала?
— Какая же мать дитю своему смерти пожелает? — вопросом на вопрос ответил собеседник, добавив: — Кто и как сделал, то мне неведомо. Только в замке чужих не было. Стало быть, люди барона забрали девчонку за её длинный язык.
— А вы куда смотрели? — вновь рявкнул, но уже не так грозно младший брат губернатора.
— Да разве же там за всем уследишь, господин Нобуро? — по-прежнему невозмутимый стражник посмотрел на него едва ли не с жалостью. — Нас-то и было два десятка на такую усадьбищу. Да и некогда нам было. Мы приказ ваш выполняли: слуг расспрашивали, сапоги кавалерийские искали.
"Надо было больше людей брать, — досадливо прикусив губу, подумал дознаватель, тут же возразив сам себе: — Кто бы мне их дал!?"
— А ещё и деревенька у замка стоит, где родня его живёт, — тем же тоном продолжил собеседник. — Вот потому-то мой брат вам бы ничего и не сказал. И я бы не стал его принуждать. Нехорошо родичей под смерть подводить.
— Чего же он тебе такого рассказал, если ты даже до города не дотерпел? — признавая в душе его правоту, но не желая с ним соглашаться, проворчал чиновник по особым поручениям.
— Мы о многом говорили, господин Нобуро, — озабоченно нахмурился стражник. — Сперва он мне о тамошних порядках рассказал. Чтобы, значит, для понимания. Всем известно, что никому из господ не понравится, коли слуги хозяйскими делами шибко интересуются. Но в замке господина Хваро с этим уж очень строго. Говорят, родственники покойного барона много лет искали повод поместье у вдовы отобрать. Даже соглядатаев подсылали. Вроде как даже благородная дама — всё равно женщина, потому не сможет одна замок и всё хозяйство для сына сберечь. Вот она и таилась ото всех. За лишние вопросы слугам по полсотни палок давали. А уж тех, кто любопытничал, убивали без всякой пощады.
— Зачем ты мне всё это рассказываешь? — спросил молодой человек, уже с трудом сдерживая нетерпение.
— Затем, благородный господин Нобуро, — вздохнул Лукас, — что никто из людей господина Хваро вам правды не скажет. Одна только дурочка на серебро повелась, да и той быстро рот заткнули. Брат говорил, что господин Мукано, после того как они сюда приехали, всех слуг собрал и предупредил, чтобы своё место знали и про хозяйские дела даже промеж собой помалкивали. Не то, мол, самих убьём и родню не пожалеем. Это в городе все на виду, простой человек может хоть в канцелярию начальнику уезда пожаловаться. В деревне, если крестьянин пропал, никто, кроме старосты да родни, не заметит. А господин Мукано зря не скажет. В замке ждут не дождутся, когда они с бароном на юг уедут.
— Что брат ещё тебе сказал? — теряя терпение, глухо рыкнул чиновник по особым поручениям.
— Сейчас, господин Нобуро, — успокаивающе поднял руку стражник. — К самой сути перехожу. Зимой, когда господин Хваро вернулся, с ним, кроме господина Мукано, двое слуг приехали: Яира и Куюми, пятеро носильщиков и четверо наёмников охраны. Господин барон позволил им пару дней в замке отдохнуть после дороги. А брат мой не только за садом, но и за домом для гостей присматривает. Вот там он и услышал, что по пути сюда из каравана господина барона сбежала его служанка Эзу и носильщик Нак.
