Его вывели в какой-то узкий двор; вертеть головой не получалось, но сармат краем глаза видел стену с воротами, впереди — конструкцию из трёх массивных балок, двух вертикальных и горизонтальной, а сверху — ярко-синее небо. День был солнечным, тени уже укоротились, и край двора был ярко освещён. Световая полоса скользнула по плечам охранников, зацепив макушку Гедимина, и угасла.
— Зафиксируйте, — негромко сказал Дигон, тронув сармата за расслабленное запястье. — По возможности вертикально.
Руки Гедимина вдели в колодки и потянули кверху. Когда засовы защёлкнулись, сармат обнаружил, что болтается между перекладинами, сильно сползая вниз, и почти стоит на коленях. Он попытался выпрямиться, но мышцы дёргались, как оторванные друг от друга, и ноги никак не разгибались. Кто-то потыкал его в спину — судя по ощущениям, на тыкающем была перчатка от пехотной брони.
Сверху потянуло слабым сквозняком — над сарматом на пару секунд зависло что-то летающее с вращающимися лопастями. "Дрон?" — Гедимин, забывшись, попытался поднять голову и досадливо сощурился от очередного приступа слабости и невнятных подергиваний в мышцах. "Несколько дронов. Что за модель? Не местные. Из города?"
— Я, Дигон Марци, — услышал Гедимин громкий и чёткий голос где-то за правым плечом, — представляю здесь и сейчас управляющий совет гетто "Вайтрок". Сармат Гедимин Кет, приписанный к гетто "Вайтрок", был обвинён в причинении смерти по неосторожности одному из граждан Ураниум-Сити. Управляющий совет рассмотрел обвинения и вынес приговор: Гедимин Кет будет наказан здесь и сейчас десятью ударами плети.
"Мать моя пробирка!" — Гедимин изумлённо замигал, попытался вывернуться — не для того, чтобы уйти от удара (объявленное наказание было настолько нелепым, что сармат не успел в него поверить), но чтобы посмотреть, кто и с каким лицом зачитывает этот бред. Ему даже удалось овладеть дёргающимися мышцами и приподняться на руках, чуть-чуть повернув голову. Затем на спину, располосовав её от плеча до нижнего ребра, обрушился первый удар.
Боль Гедимин почувствовал не сразу. Плеть уже не касалась его кожи, когда рубец вспыхнул по всей длине, как будто к спине прижали раскалённую проволоку. Вторая "проволока" легла по другую сторону хребта. Мышцы запоздало сработали — голова повернулась, и сармат успел увидеть блик на тёмном лицевом щитке, прежде чем третий удар развернул его обратно. Спину жгло огнём, по коже текло липкое.
Плеть снова проехалась по горящим рубцам, сдирая кожу, и сармат, вскинувшись, дёрнул колодки на себя. Ноги тряслись, не давая надёжной опоры, от вспышек боли темнело в глазах, но конструкция понемногу поддавалась. Одновременно с очередным ударом Гедимин услышал треск — сперва от ломающихся колодок, а потом, почти в ту же секунду, — от разряда станнера, ударившего в затылок. Одного выстрела на невосстановившийся мозг хватило — вокруг сомкнулась темнота.
20 марта 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Ага, — с довольным видом кивнул медик, отходя от койки. — Можешь встать. Рубцы мы почистили, через пару дней затянутся, а пока поспишь на животе. Больно?
Гедимин качнул головой. Первый день рубцы горели долго, чуть ли не до отбоя; сегодня он чувствовал их, только если специально напрягал мышцы спины. Ссадины на запястьях — то, что он мог видеть — почти уже зажили. Только тупая ноющая боль под рёбрами не унималась, несмотря ни на какие анестетики.
— Дикарство какое-то, — пробормотал он, вспоминая конструкцию с колодками. "Кто-то же делал эту штуку. Она там, похоже, давно..."
— Откуда взяли этот идиотский обычай?
Медик насмешливо хмыкнул.
— Дикарство или нет — а ведь запоминается же? То-то. Ладно, лежи дальше. Если кто к тебе заглянет — пропустим, не волнуйся.
"Я такой не первый," — мысли Гедимина, едва закрылась дверь за медиком, вернулись в прежнее русло. "Это обычное дело в "Вайтроке". Показательная расправа... и дроны с камерами — показать "макакам". Интересно, в других гетто тоже... Has-sulesh! Откуда они, всё-таки, это выкопали?! Ассархаддон посоветовал, что ли?"
...Вепуат бочком протиснулся в приоткрытую дверь, покосился на спину Гедимина, поднимающегося с постели, слегка переменился в лице и сел на краешек соседней койки.
— Умеют же тут подлизаться к макакам... Хорошо хоть, они не потребовали выпустить тебе кишки!
Гедимин вспомнил одну из казней, любимых Ассархаддоном, и его передёрнуло.
— Вас не тронули? — спросил он, угрюмо щурясь. — За непроведённую разведку... и вообще?
Вепуат качнул головой.
— Под стену сунулись было с рупорами и плакатами, но полиция быстро разогнала. Вроде бы в Саскатуне подтвердили, что самка умерла до выстрела. Но Ренгер всё равно ходит злой — пишут про нас всякий бред...
— Осторожнее на расчистках, — предупредил Гедимин. — Могут устроить диверсию. Когда-то устраивали.
Вепуат ухмыльнулся.
— Актинии будут рады. Да и хасены тоже. С этой грёбаной погодой одного уже подстрелили над озером. Их тащит с юга, по ветру... Кстати, тебе никакой биоматериал не нужен?
Гедимин мигнул.
— Ренгер интересовался, — пояснил Вепуат. — У него накопилось немного всякой мелочи — зубов, присосок, отломков... Если нужно для цацек, он поделится.
Гедимин снова мигнул — на его памяти Ренгер и сам не делал цацки, и другим материал для них не раздавал.
Дверь распахнулась — в этот раз во всю ширь, так, что из приемного покоя долетел голос недовольного санитара. В палату, заняв всё свободное место, вломился Иджес с парой незнакомых сарматов и дроном под мышкой.
— И чтоб я об этом больше не слышал, — сердито закончил фразу Иджес, повернувшись к одному из спутников. — В моём звене такого не будет.
— И зря, — отозвался тот. — Из них неплохие пилоты. Так нас снова обойдут.
— Пусть обходят, — буркнул Иджес, — но недомерков в звене не будет. Хватит того, что их на гонки пускают! Скоро плюнуть будет некуда, чтобы не... Извини, Гедимин. Мы тут заболтались...
Он бросил сердитый взгляд на спутника, сунул ему в руки дрон и сел рядом с Гедимином, с опаской глядя на свежий рубец на его плече.
— Готовитесь к гонкам? — ремонтник невольно ухмыльнулся. "Ничего нового. Иджес по уши в соревнованиях... и всё так же не любит филков. Будто не прошло тридцать лет..."
— Ну да, пытаемся, — кисло ответил Иджес, покосившись на дрон. — Ты-то выберешься? Тебя же выпишут к Пасхе?
— Не знаю, что такое "Пасха", — отозвался Гедимин, — но выйду через пару дней. Сбор всё там же, под энергостанцией?
Он вспомнил непонятный котлован прямо под реакторным залом и буровое оборудование, спрятанное среди колонн. "Мне кажется, там должно стать глубже," — подумал он. "Надо проверить."
— Вот же сарматам нечем заняться, — проворчал Вепуат, поднимаясь с койки. — Ладно, до завтра, ремонтник. Ренгер ждёт, когда ты выйдешь. У него там эксперимент...
— Что? — Гедимин резко выпрямился. При слове "эксперимент" кровь по жилам потекла быстрее — как раньше, до войны.
Иджес фыркнул.
— Всегда забываю, на что его надо приманивать. Эксперименты... Вот у нас на гонках могут быть эксперименты?
Гедимин недовольно сощурился — пока он бубнил, Вепуат не сказал ни слова.
— Ничего опасного, не беспокойся, — махнул рукой разведчик, обернувшись у двери. — Ренгер хочет сохранить снежную мышь при комнатной температуре. Подбирает реактивы. Хотел переговорить с тобой.
Гедимин покачал головой. "Пусть спросит Хольгера," — едва не сорвалось с языка; он оборвал фразу, не начав, и теперь под рёбрами пульсировала боль.
— Я же не химик, — пробормотал он, стараясь думать о снежных мышах, а не о Хольгере, оседающем на палубу с простреленным черепом. — Я бы думал в сторону удержания жидкого азота.
Вепуат развёл руками.
— Я уже предлагал. Ну, передам, что ты со мной согласен. До скорого!
Дверь за ним закрылась. Сарматы, пришедшие с Иджесом, уже забыли о Гедимине и вполголоса переругивались. Иджес шикнул на них и повернулся к ремонтнику.
— Вот бы тебе с этим сарматом выйти на гонки! Вы же готовое звено, — он мечтательно улыбнулся. — Механик и пилот. Как раз вошли б в зачёт малых звеньев. Очень не хватает достойных противников...
Пилоты, переглянувшись, дружно фыркнули.
— Когда "Лиск" получит первые места, тогда будешь перебирать противников. Пока что нас гоняют даже филки. Ты зря воротишь от них нос — у них куча опытных пилотов и...
Иджес недобро сузил глаза.
— Видишь, до чего дошло, атомщик? Они уже записали филков в опытные пилоты. Слышал бы Лиск...
Боль под рёбрами усилилась. Гедимин украдкой прижал кулак к груди и попытался вдохнуть поглубже. "Лиск не дал бы себя пороть на потеху "макакам"," — мелькнуло в голове. "И стрелял бы в людей, а не в актинию."
— Иджес, а Иджес, — перебил он сармата, уже переключившегося на рассказ о каких-то гонках. — Это дикарство с публичной поркой — оно тут давно?
Один из сарматов сильно смутился. Иджес покосился на него и угрюмо сощурился.
— С тех пор, как построены гетто. У нас, на Луне, оно тоже было. Официально.
Гедимин изумлённо мигнул — такого он не ожидал.
— Сарматам вроде разрешили самим наказывать своих преступников, — нехотя продолжал Иджес. — При условии, что макаки об этом знают и одобряют. Это за проступки перед горожанами. Редко бывает, раз в пару месяцев. Ты, естественно, не знал.
— Это не страшно, — сказал один из пилотов, поборов смущение. — Через неделю даже шрамов не останется. Противно, что перед камерами, ну да Седна с ними... Хуже, если бы тебя увезли в город. Если макакам попадается сармат, они... ну, стрелять им редко дают. Но посадят точно. На самый большой срок. Всё припомнят, вплоть до марсианской войны.
— Понятно, — отозвался Гедимин. Ему было не по себе. "Дикий обычай. Клеймение отменили, так теперь это... Вредно нам жить рядом с "мартышками". Набираемся всякой дряни."
23 марта 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
"Червяки!" — высветилось на экране короткое послание от Иджеса, и Гедимин, не успев его дочитать, вздрогнул и потянулся к передатчику. "Черви на битумной станции? Срочно вызвать отряд..."
— Что там? — Вепуат, заметив, что он посылает сигнал тревоги, выпрямился и заглянул в экран. — Ah-hasu... Я сейчас!
Он вцепился в свой передатчик, но в ту же секунду облегчённо вздохнул.
— Отряд уже там. Отключай! Скегги тебя слышит, ответить пока не может. Они там зачищают...
Он щёлкнул по экрану передатчика. Там уже горело сообщение от Скегги — несколько условных значков, набор, отправленный одной условной кнопкой.
"Ваши уже здесь," — запоздало сообщил Иджес. "Много шума и дыма. Опять всё по уши в копоти. О, вот червяка везут. По кускам. Здоровенный!"
Гедимин, облегчённо вздохнув, выключил передатчик — битумная станция и её ремонтники в этот раз обошлись без него.
— Первая фауна в этом году, — заметил Вепуат, не торопясь вернуться к пробиркам и ковырянию в мёрзлой почве. — Всё-таки дело к потеплению. А с виду не скажешь.
Гедимин, согласно хмыкнув, выставил левую руку на солнце. Над ладонью, серой от выступившего инея, поднялся пар, по чёрной обшивке покатились капли. Правый бок сармата уже ощутимо нагрелся, и он развернулся лицом на юг, наблюдая, как водяной пар конденсируется и выпадает кристаллами инея. Сегодня был хороший день для таких опытов — солнце, поднявшееся над плечом сармата, жгло изо всех сил, термометр показывал минус тридцать.
— Ты работать будешь? — Вепуат, недовольно щурясь, ткнул его в бок пучком вешек. — Ещё три пробы с квадрата!
Гедимин, прервав наблюдения за формами воды, наклонился над обледеневшей расщелиной. Под прозрачной, отшлифованной до блеска коркой виднелись жёлто-серые волокна прошлогодней травы.
В небе загрохотало. Сармат, прижав к груди генератор защитного поля, посмотрел наверх — там с юга на север протянулись белесые полосы. Через несколько секунд громыхнуло уже по-другому — ветер донёс эхо далёкого взрыва, а потом — ещё одного. Вепуат, выпрямившись, смотрел на север и качал головой. В ясном небе чёрные точки бомбардировщиков, сбросивших скорость, были видны издалека; столбы дыма, поднимающиеся на северо-западе, просматривались не хуже.
— Мэдден и окрестности, — сказал Вепуат, сверившись с картой, и криво ухмыльнулся. — Одной колонией эфемеров меньше. Даже если та актиния пережила твой выстрел, эти бомбы её добьют.
— Тем лучше, — отозвался Гедимин, поддевая когтем слежавшийся снег. Тут было много органики, но вся — земного происхождения, не распадающаяся при плюсовых температурах. На севере всё грохотало; бомбардировщики сместились к востоку. "Это всё — городские войска?" — Гедимин вспомнил вылеты против стай гимов с парой гранат и турелями и недовольно сощурился. "Явно не ополчение. Подключили федералов? Из-за одной съеденной "макаки"?.. Ну, хорошо, что они бомбят лес, а не гетто..."
24 марта 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
"Контрольный прогон..." — Гедимин, осторожно поддев когтем заряженный осколок накопителя, передвинул на его место пустой, проверил направление луча и недовольно сощурился, задев плечом стену тесной "лаборатории". От неловкого движения заныла спина — сетка шрамов, оставленных плетью, вспыхнула огнём и так же мгновенно "остыла". Гедимин поморщился. "Опять галлюцинации. Чему там болеть?! На ощупь уже не найдёшь..."
Он выждал ещё две минуты, отключил излучатель и вернул осколок в кювету с незаряженными. "Так и думал, что "в лоб" не получится," — он тронул экран передатчика, вычёркивая вторую строчку в списке пульсаций. На первой была расписана та, которая "выжимала" энергию из наполовину заряженного накопителя; на вторую Гедимин поставил обратную последовательность колебаний. "Не работает," — повторил он про себя, глядя на зачёркнутую строчку. "Идём дальше. Жаль, нет Константина, — он бы расписал все варианты. У него хорошо получалось..."
Он склонился над излучателем, настраивая "воронки" и "трубки" защитного поля. Опыты с омикрон-излучением закончились, и батарею обсидиановых линз можно было извлечь; сегодня Гедимин работал только с "сигмой". Омикрон-кванты, какими бы порциями они не поступали, накопитель просто поглощал, пока хватало ёмкости; реакция на "сигму" обещала быть более интересной.
"Тут прерыватель, и на этом всё," — Гедимин, быстро устающий от напряжённой возни с миниатюрными предметами, облегчённо выдохнул в респиратор и поднял излучающую трубку. "Теперь... Hasu!"
Дозиметр пискнул, поймав поток направленных альфа-частиц, — какую-то из "воронок" Гедимин вывернул не туда, и "сигма" теперь шла в потолок. Сармат прикрыл было излучатель ладонью, готовясь к повторению кропотливой работы, но, задумавшись на секунду, убрал руку и положил под альфа-пучок осколок накопителя. "А вот это уже интересно..."
Он выбрал самый маленький фрагмент и продержал его минут десять, прежде чем заметил изменение цвета — но сигма-сканер фиксировал всё, и на экране было отлично видно, как свёрнутые молекулы внутри кристалла "захватывают" заряд. Их форма постепенно менялась — не так, как в потоке омикрон-квантов, но очень похоже.