Forbidden Sweetness

— Не трогай меня.

Пожалуй, это верно. Смотрю ему прямо в глаза. Эйд решил послушаться? С каких пор он стал считаться с чьим-то мнением? Почему так злит то, что он убрал руку, ведь это именно то, что мне было необходимо, ведь так? Тогда почему обида от его действия возросла еще сильнее?

— Поговорим позже, Теа.

Его самоуверенный голос впервые вызывает столь острую реакцию. Дать бы ему пощечину, да только не знаю, кому в итоге будет больнее. Подсознательно боюсь сделать что-то лишнее, что может отвернуть его. Это смешно, глупо, не честно. Почему даже теперь именно я боюсь сделать что-то не так?!

— О, Теа, ты почему не на уроке?

Ну надо же, а я и забыла, что в сексе он участвовал не один! Не собираюсь прятать презрение, переполняющее по отношению к улыбающейся Элис. Так довольна, что получила свое? Неужели верит, что после этого Эйд будет с ней?

— Могу задать тебе тот же вопрос, — еле удерживаюсь от оскорбления. Грубость мне не свойственна. Незачем так унижать себя, не хочу уподобляться другим.

Не собираюсь ждать ее ответа, ждать его реакции. Боюсь, что сейчас он попросит меня удалиться и останется с более доступной 'подружкой'. Это окончательно убьет, без шанса на исцеление. Лучше сама уйду, буду верить, что именно в этот момент Эйд выбрал бы меня.

— Теа!

Игнорирую оклик. Не замечаю, как быстрый шаг сменяется бегом, слезы мешают обзору, но и остановиться подобно крушению.

— Осторожней, — недовольный голос звучит одновременно с подхватывающими меня руками.

Как можно быть такой неуклюжей? Боже, почему именно сейчас, когда я так жажду одиночества, врезаюсь в кого-то? Достаточно и того, что в подобном состоянии меня увидели двое.

— Теа? Ну надо же, это у тебя хобби такое?

— Что?

— Врезаться в меня при каждой нашей встрече, — Итон? Откуда он здесь? Стоп, а где он был раньше, я его уже больше недели не видела. — Или это ты так по мне соскучилась, что решила броситься в объятия?

Его насмешливый голос доходит до сознания. Наконец понимаю, о чем он. Что за бич на самоуверенных самцов, уверовавших в свое великолепие?

— Спасибо, что не дал упасть, — стараюсь подавить дрожь в голосе. Получается не очень.

— Эй, красавица, ты плакала, что ли?

— Тебе-то какое дело?

Сердито смотрю на него, отстраняясь. Только жалости от постороннего человека мне не хватало.

— Пожалуй, никакого, — соглашается Итон, ни на секунду не прекращая улыбаться. — Пошли.

— Куда?

— Погуляем, Ти. Я соскучился по твоему обществу.

Скептицизм оправдан. Мы не так часто виделись, общались еще реже, чтоб соскучиться. Однако я не возражаю, когда парень берет меня за руку и ведет вон из школы. Смена обстановки необходима. Одиночество уже не кажется такой радужной перспективой, к чему мучить себя, прокручивая раз за разом увиденное. Лучше попрактикуюсь в пикировке с Итоном.

В молчании садимся в машину и куда-то едем. Безразличие сменило все эмоции. Понимаю, что вот так, в одиночку, ехать с малознакомым парнем неизвестно куда — верх идиотизма, но не хочу переживать еще и за это. Врожденная логика кричит, что он вьется рядом не просто так, слишком подозрительно его внимание, настораживают оговорки и странные действия, однако чувство самосохранения отказывается подавать признаки жизни.

— Что предпочитаешь, кино, кафе, прогулку в парке? — словно не замечая моего отчуждения, интересуется Итон.

— Где ты пропадал?

— А главное вопрос по теме, — его смешок искренен. Смотрит на меня, забыв о дороге, о чем я тут же напоминаю. Не хватало попасть в аварию из-за чужой невнимательности.

— Я прекрасно вожу, Теа, можешь не беспокоиться.

— Ты не ответил на вопрос.

— Ты тоже.

— Цирк, — мысль приходит неожиданно, но к собственному удивлению понимаю, что и в самом деле хочу попасть туда. Хочу вновь ощутить ту атмосферу, в которой находилась совсем недавно. На доли мгновения перенестись в прошлое, испытать что-то положительное. — Я хочу в цирк.

— Признаться, я удивлен.

— Итон, смотри на дорогу!

— Как пожелаете, юная леди, — ехидство невозможно не заметить, но я не обращаю внимания. Каждый получает кайф по-своему, и если он не может без ерничества, ради бога. От меня не убудет.

— Так где ты пропадал?

Теперь уже сама смотрю в упор. Невольно отмечаю, что профиль у парня довольно симпатичный и, словно в противовес мыслям, в голове всплывает образ брата. Вспоминаю его уверенную манеру вождения. Почему я никогда не беспокоюсь, если Эйд отвлекается от дороги? Так верю ему? Перевожу взгляд на руки, ни на секунду не прекращая сравнения. Красивые, подкаченные, мужественные, однако не завораживают так, как руки Эйда. Нет в движениях той насмешки и самоуверенности, которой буквально пропитано каждое действие брата. Не сводят с ума, не держат в напряжении.

Что за мысли?! С каких пор руки Эйдена вызывают мурашки на коже? Бред какой.

— Отдыхал.

— Что? — смотрю в непонимании. Усилия вспомнить суть диалога терпят крах.

— Меня не было, потому что я отдыхал, Теа. Зачем задавать вопрос, если ответ не интересен?

— Я просто задумалась.

— О чем?

— Не важно.

Замолкаем вплоть до прибытия на место. Итон помогает выйти из машины, внимательно смотрит на меня. Создается впечатление, что он выстраивает в голове какую-то цепочку дальнейших действий, с целью получить то, зачем увел меня из школы. Хотя, возможно, это всего лишь моя обостренная подозрительность, возникшая вследствие действий брата. Удивляюсь, что до сих пор удается сохранить крохи самообладания и не удариться в истерику от обилия переживаний.

Атмосфера цирка слегка заглушает переживания. Словно рефлекс. В душе загорается огонек восторга. Ощущение, что я вновь лечу с живой пирамиды в надежные руки парней.

— Ты аж засветилась, — замечает Итон, прерывая наше молчание.

— Хорошие воспоминания.

— Так часто ходила сюда?

— Ни разу, — стоит произнести это, и с удивлением понимаю, что и в самом деле впервые нахожусь в цирке.

Итон заинтересованно приподнимает бровь, словно предлагает продолжить, и я поддаюсь на провокацию, выплескиваю бурлящий восторг. С каждым новым словом, словно вновь проживаю моменты веселья. Оказываюсь в компании этих задорных ребят.

— И что потом?

— Нес уговорила меня поехать в клуб.

— Судя по твоему выражению, идея оказалась неудачной?

— Это мягко сказано. Эйден, когда увидел нас там, так взбесился, что до сих пор страшно. Но я же не могла знать, что это не очень хорошее место, — жалуюсь, словно маленький ребенок и понимаю, как мне этого не хватает. Как скучаю по понимающему человеку рядом, не претендующему на что-то большее, чем дружба.

— И что за клуб?

В тоне Итона проскальзывает заинтересованность. Смотрит в упор. Неужели тоже решил посетить это злачное место? Странные они, эти парни, однако. Но если хочет, мне не сложно. Насколько могу, объясняю, как туда добраться и в подробностях описываю внешний вид и внутренне убранство.

— Не думала, что ты любишь клубы.

— Так ты думала обо мне, Теа, — усмехается парень. Ну как можно так переворачивать чужие слова?

— Несносный тип.

— А что, Эйден часто там бывает? — словно не замечает он моего комментария.

— Не знаю, он вообще часто куда-то уезжает, — пожимаю плечом и перевожу взгляд на сцену, где уже показался ведущий. — А почему ты так им интересуешься?

— Твой брат довольно интересная личность. К тому же его отношение к тебе... почему-то мне кажется, что если не подружиться с ним, с тобой мне общаться не дадут.

Слова звучат так искренне и убедительно, что любой бы поверил. Вот только червячок сомнения не дает мне успокоиться. Говорит ли Итон правду? Что-то женское во мне, какое-то чутье шепчет, что от парня не веет той заинтересованностью, которая явно чувствовалась у других парней, которые когда-то предпринимали попытку сблизиться со мной.

Игнорирую последнее предложение. Откидываю ненужные мысли. Внимание поглощает сцена. Время до антракта пролетает словно минута, настолько завораживают действия артистов. Так хочется оказаться там, вместе с ними. Пропитаться атмосферой вечного праздника, дарить людям радость своим выступлением. Почему я не сбежала в детстве с бродячим цирком?

— Хочешь яблоко в карамели? — вторгается в мои планы побега Итон.

Стоит оглянуться и становится ясно, что люди двинулись в направлении ярмарки, все жаждут что-то купить, пока идет перерыв. Маленькие дети упрашивают родителей идти быстрее, радуются антракту больше, чем прерванному зрелищу, желают заполучить что-то на память, чем будут хвастаться перед друзьями. Все это вызывает улыбку, и я с радостью соглашаюсь стать частью всеобщего безумия. Огромная очередь не убавляет задора. Забавные комментарии Итона дарят моменту еще большую легкость.

На место возвращаемся с опозданием. Помимо яблока прижимаю к себе забавного клоуна и попкорн. Итон несет напитки и волшебную палочку, взятую в последний момент.

— Ты хуже ребенка, — комментирует он, стоит нам устроиться на местах.

Собираюсь парировать его высказывание, как вдруг замечаю что-то яркое на сцене. Рыжие волосы, так хорошо знакомые мне с прошлой встречи.

— Анис?

— Анис? — тут же заинтересованно переспрашивает Итон, устремляя взгляд на сцену. — Откуда ты его знаешь?

— Он и был одним из тех акробатов.

— И он привез вас в тот клуб?

— Ага.

— А потом куда делся? Непорядочно бросать девушек в незнакомом им месте, — поясняет Итон свой вопрос в ответ на мой подозрительный взгляд.

— Ушел на цокольный этаж, — не думаю, что от подобной информации кому-то станет плохо.

— Цокольный этаж, значит. Хочешь поздороваться после выступления?

— Серьезно? — подобная перспектива вмиг глушит зачатки раздражения от обилия странных вопросов.

В ответ Итон закатывает глаза и переводит взгляд на сцену. Его внимание приковано к рыжеволосому акробату.

— Оцениваешь его технику? — шучу я, однако он на автомате кивает, подтверждая столь нелепое предположение.

Не хочу об этом думать. Становится очевидно, что парней что-то связывает, и я не имею желания копаться в этом. Не сейчас. У меня и так полно переживаний, полно эмоций, которые нужно успокоить, ни к чему нагружать себя еще чем-то непонятным.

После окончания представления Итон, как и обещал, ведет меня за кулисы. Не знаю, что конкретно позволило нам пройти, но препятствовать никто не стал.

— Теа? — удивленный голос Кейти вызывает улыбку. С радостью обнимаю ее в ответ. Остальные ребята так же не заставляют себя ждать и радушно приветствуют нас. Один лишь Анис смотрит настороженно.

— Кто твой друг, Ти? — интересуется, стоит ему приблизиться.

— Ребят, это Итон. Новый ученик в нашей школе.

— А Эйд знает где и с кем ты? — не успокаивается рыжий, сверля моего спутника подозрительным взглядом. У них словно проходит дуэль, где проигравший тот, кто первый отведет глаза.

— А откуда ты Эйда знаешь? — не понимаю, неужели мне вообще не попадется тех, кто не будет знаком с моим братом? Что за гиперобщительность, о которой я не имею понятия?

Мой вопрос остается без ответа. Однако судя по удовлетворенному взгляду Итона, он сейчас услышал достаточно.

Стоит нам выйти из цирка и он, усадив меня в машину, отходит поговорить по телефону. Мне совсем не хочется сидеть одной в замкнутом помещении. К собственному ужасу, без отвлекающих моментов, мысленно вновь возвращаюсь в школьный туалет и наблюдаю за братом. Дыхание перехватывает. Откидываюсь на спинку сиденья и закрываю глаза. Радость сменяется дозой разочарования. Душу наполняют крупицы ненависти по отношению к той, кого он так нежно целовал. Не могу понять, как после меня он посмел размениваться на других. Смена эмоций пугает. Осознание, что во мне шепчет ревность, заставляет оцепенеть. Я не могла поддаться его пагубному влиянию, это банальный стресс.

Выскакиваю из машины на свежий воздух. Он бодрит, легкий мороз заставляет отвлечься на физические неудобства. Куда лучше, чем моральное насилие. Сама не замечаю, как начинаю двигаться и замираю, лишь когда слышу голос Итона.

— Проследи за ним.

Если бы не видела парня перед собой, ни за что не поверила, что этот жесткий, командный голос принадлежит моему насмешливому знакомому. Чувство самосохранения, наконец, дает о себе знать. Не успеваю осознать услышанное, однако ноги сами движутся обратно. Как можно тише занимаю прежнее место.

— Извини, важный разговор, — улыбается мне вернувшийся парень. Как ни силюсь, но не могу уловить даже крупицы той жесткости, что слышала несколько минут назад. — Поехали?

Киваю. Не хочу разговаривать, боюсь выдать смятение собственным голосом. За кем он приказал следить? Кому? С чего вообще Итон кому-то приказывает? Размышления занимают всю дорогу до дома. Покидаю машину не прощаясь. Словно в трансе. Что творится вокруг меня? Желание все рассказать Эйду приходится подавить. Не стоит дразнить его рассказами о собственном времяпрепровождении.

Впервые брат не интересуется моим поздним возвращением. Ведет себя так, словно ничего не произошло. Ужин проходит в молчании. Проносится в мыслях. Воспоминания сменяют друг друга. Калейдоскоп событий еще не оконченного дня не оставляет в покое. Боюсь, что волнения не дадут уснуть, однако стоит коснуться подушки, и я падаю в пропасть тревожных снов.

Утро наступает неожиданно. Я и так еле просыпаюсь, однако сейчас мое состояние не идет ни в какое сравнение с обычным. Тело разбито, дикая усталость. Не в силах заставить себя подняться.

— Вставай, малышка.

От родного голоса над ухом вздрагиваю и вмиг открываю глаза. Только сейчас улавливаю аромат любимого чая с корицей. Встречаюсь глазами с Эйденом. Его лукавая улыбка вызывает у меня ответную. Вчерашняя обида тает под тонной обаяния. Нежусь от прикосновения его руки к собственному лицу. Ласка так знакома, и в то же время воспринимает иначе. Острее. Закрываю глаза, отдаюсь ощущениям. Даже мысль о том, что неправильно так быстро прощать, не останавливает. Находиться в ссоре — моральная смерть для меня. Не в силах отдалиться. Оторвать его от себя. Эйден давно оккупировал большую часть сердца и не в моих возможностях это изменить.

— Прости меня.

В его голосе столько нежности, что сердце тает. Чувствую, как губ касаются его губы. Пара секунд удовольствия сменяет картинка его, целующего Элис, и я тут же напрягаюсь. Ядовитая ревность разъедает душу. Не хочу касаться его после ее касаний. Все кажется грязным.

— Не могу.

— Опять?

— Не могу после нее, Эйден. Это мерзко.

Открываю глаза, встречаясь с его тяжелым взглядом. Не могу предугадать реакцию, так как не знаю, в какой категории нахожусь теперь. Раньше бы он простил мне все, пошел на поводу. Однако теперь, если он оценивает меня так же, как бывших девушек, он разозлится. Уйдет. Вычеркнет из жизни за малейшее непослушание.

— Скажи, как будешь готова, хорошо?

С губ срывается вздох облегчения. Его касания все так же нежны. Нет злости. Нужно решить все сейчас, пока брат в подобном состоянии. Готов идти на компромиссы. Слышит меня.