— Я не бросал... — глупое оправдание запоздало. Стефани ринулась на меня. И не будь я учеником амазонок, наверное, не смог бы написать эти строки. Я успел уйти в сторону, но Надежда всполошилась: нити паутины ударили в командный модуль готов. Она отразила их плетением, и я почувствовал удивление симбиота: "Это не Стефани!"

Если Стефани — не Стефани, значит румяная дева в изящном платье чуть ниже колен и в элегантных туфельках из блестящей парчи — баронесса Анастари! Но я оставил на Фальке ее едва живой! Черт с ней! Я по-настоящему разозлился и пошел в атаку, вращая мечами. Надежда поддержала мой порыв, формируя защитный кокон из паутины.

После, я неоднократно вспоминал этот эпизод и посмеивался над тем, что, называя баронессу по имени, и я и Надежда думали о командном модуле готов. Мы оказались кое в чем правы. Стефани, та, что не человек, только предполагая мизерный шанс проиграть, позаботилась о возмездии.

Впрочем, и эта Стефани человеком не была. Вампир пропустила укол и зашипела, то ли от боли, то ли негодуя. Мы сражались на равных. Мой маленький успех в начале боя стал единственным достижением в схватке. Замерев перед очередным столкновением, мы не спешили начинать. Стефани свернула замысловатые плетения над своей головой и, улыбаясь, заворковала:

— Мой мальчик, ты лучший среди людишек. К тому же знаешь язык хитроумных устройств той, что пленила меня, отобрав силу. Давай начнем все с чистого листа?

Ее "...с чистого листа" произвело на меня определенное впечатление. Почти как дома, на Земле. Я не стал прятать мечи, только опустил их и кивнул, соглашаясь на предложение мира или перемирия.

— Будь добр, позволь этим и другим, что я собрала у ворот в цитадель, войти туда.

Стефани указала на бродяг и в сторону шпиля башни.

Удивляться уже не было сил. Приняв решение, вогнал мечи в ножны, и зачем-то прихватив кувшин, направился к замку.

Глава 19 Надежда

Я не знал, на что способны охранные системы замка, но когда увидел у ворот два десятка обгоревших трупов, уронил кувшин. Он разбился, и глухой хлопок прозвучал громче, чем можно было бы ожидать. Около сотни горожан, стоявшие словно в трансе на безопасном расстоянии от стен, никак не отреагировали на шум. Скользящая над землей Стефани Анастари остановилась и, обернувшись, одарила меня улыбкой. И я заметил отличие баронессы от командного модуля готов: очарование улыбки портили клыки. Хищный оскал и плотоядный взгляд вампира побудили меня занять оборонительную позицию и снова взяться за мечи.

— Не будет между нами чувств, — растягивая слова, промурлыкала она, — Сделай то, о чем я тебя просила.

— А если не сделаю?

— Все они, — Стефани повела рукой по воздуху, словно поглаживая его, — Умрут.

— Ты и так их убьешь одного за другим...

— Не всех...

Глупо спорить с ней. Я это понимал и потому мысленно обратился к Надежде с просьбой заблокировать защиту замка. Сам же побежал к Фальке, рассчитывая улететь из Кар как можно быстрее. Смех баронессы в спину только прибавил решимости сделать это немедленно. На доли секунды свет погас и загорелся лампами на Фальке. Как я тут оказался?..

— Ты пожелал, и я перенесла тебя, — ответила Надежда.

Во мне проснулся исследователь. Слишком много вопросов накопилось за последнее время. С одной стороны я не склонен был заморачиваться всякими неясностями, но по мере того как моя тушка попадала из огня да в полымя, получить ответы на некоторые из них стало необходимостью.

— Как вы это делаете? Ты кристалл на моей груди... ладно "говоришь" со мной... Ведь может спутник на орбите передавать сигнал на навигатор. Хотел бы я узнать, как вы все это проворачиваете?

— Все дело в способе восприятия и интерпретации данных. Ученые Раска так и не смогли осознать то, что уже теоретически себе представляли. Думаешь, ты сможешь?

— Все же попробуй. Я ведь не с Раска... — улыбнувшись шутке, соскользнул по стене и уселся на пол.

Рассказ Надежды оказался интересным и на какое то время я полностью погрузился в создаваемые ею мыслеобразы.

Ученые Раска безуспешно пытались создать машину времени. Они считали, что ускорение объекта до световой скорости способно перенести его в будущее, но столкнулись с непреодолимым ростом массы в процессе ускорения и нехватки энергии собственно для необходимого ускорения. Светлые головы поставили задачу иначе. Они исследовали свойства света, полагая реальностью возможность трансформации материи в свет. Ведь если частички света — фотоны-корпускулы развивают необходимую скорость, а согласно теории Триона "любой объект может проявлять как свойства материи, так и корпускулярные свойства", значит нужно найти способ и условия для такой трансформации. Впрочем эти изыскания не получили необходимой материальной поддержки. Кому нужно попасть в будущее и не иметь возможности вернуться? Мало кто усмотрел возможную выгоду в этом. А вот исследователи гравитации получили спонсоров и верили, что смогут решить поставленную задачу, поскольку уже выяснили, что объекты, обладающие большой массой искривляют пространство-время.

Надежда не выражала никаких эмоций, рассказывая мне об этом, но сам я поддался сожалению, услышав, что объединение теорий путешествия во времени помогли бы решить задачу. Поскольку именно искривления света от звезд позволили вторым сделать выводы о кривизне пространства-времени. И когда они заговорили о гравитационной сингулярности, препятствующей сохранению объектом физической формы в зонах аномального искривления пространства, возможно наработки первых пришлись бы как нельзя кстати. Но на самом деле повезло третьим, тем, кто обнаружил новую форму жизни — неорганическую.

Тут Надежда лукавила, или не могла объяснить все толком. Но я понял, что если бы неорганики, обладающие осознанием, сами не захотели вступить в контакт с людьми-учеными, то те никогда бы не догадались, что это возможно.

Надежда и подобные ей получили возможность постичь новые для себя грани бытия и с радостью предоставили людям возможность манипулировать энергиями паутины, о существовании которой ученые даже не догадывались. Паутина была недоступна их человеческому восприятию, но использовалась неорганиками для созерцания вселенной и даже созидания.

Паутина давала возможность трансформировать материю и обладала неограниченным запасом энергии. Неорганики интегрировались в машины, созданные людьми. Так, например, вопреки законам физики по представлениям людей летает Фальке.

Оказалось, что я первый человек, позволивший неорганику интеграцию с собой! По мнению Надежды это оказалось чудесным, прекрасным и с точки зрения эффективности — превосходным экспериментом.

Я вспомнил о контейнере с кристаллами и понял, что если интегрирую собратьев Надежды из них в охранные системы замка, то возможно, смогу потягаться со Стефани-вампиром. Жаль, только о своих возможностях я не имел представления.

Задумался о превратностях судьбы: знать бы раньше, что Надежда может телепортировать меня к Разрушителю, то не парился бы у Нин'га. С другой стороны, я погладил рукояти мечей, клинкам доверяю больше, чем паутине. Хотя стоит найти время и разобраться с ее возможностями.

Я слушал Надежду и размышлял. Скользил взглядом по рубке Фальке, и время от времени испытывал странное беспокойство. Черт! Где мое золото? Наконец, я понял причину тревоги. Ящики с сокровищами исчезли!

Вампир! Я принес ее на Фальке и оставил полуживую. Пока ходил в город, она оклемалась, стибрила мое золото и, подхарчившись кем-то из горожан, восстановилась. Или наоборот... хотя какое это теперь имеет значение?

— Надежда, а можешь перебросить меня к баронессе? Знаешь где она сейчас?

— Конечно, дорогой, — услышал я голос Ксюхи и рубка Фальке испарилась.

На мое появление Стефани отреагировала мгновенно. Я увидел растопленный камин, высокую спинку кресла приставленного поближе к огню и будто сидящую в нем баронессу... Каким образом она оказалось рядом, я не заметил. Вампир скалилась и молчала. Впрочем, агрессии я тоже не заметил. Положив руки на высокую, располневшую (наверное, вампир успела выпить немало крови...) грудь, она спросила:

— Хочешь поговорить?

Я кивнул и тут же кто-то из охмуренных горожан внес стул и поставил его неподалеку от кресла госпожи.

Присев, я не стал ходить вокруг да около и задал вопрос по существу:

— Где мое золото?

— В замке.

Вот сука! Она даже не смутилась или что-нибудь еще... ну, что обычно делают люди, пойманные на нехорошем действии...

— Я бы хотел, что бы оно лежало на Фальке.

— Попробуй, забери! — ее глаза замерцали красными угольками. Я вскочил и выхватил мечи. Наверное, стоило потерпеть. Может, и договорились бы о чем-нибудь. Хотя вряд ли. Она ударила первой, и Надежда не смогла удержать защиту. Хорошо, что хоть удар о стену ей удалось смягчить. Вроде Стефани била нитями, но что-то в них было странным. Ее паутина будто была другой, черной.

С каждой атакой я чувствовал, что проигрываю и в скорости и в силе плетений. Стало страшно: ведь мне помогала Надежда. Значит вампир сильнее нас обоих! Похоже, что эта бестия играла со мной. Сражаясь, она поведала о своих планах: разобраться с наследием пришельцев, а потом вернуть Дому власть. В подробности я не вникал, но когда сбежал на Фальке, то сразу же направился в Збычев, чтобы повидаться с магистром Ульрихом.

Глава 20 Старый враг

Стефани Анастари поставила ногу на мою грудь и занесла для магического удара руку. Я как зачарованный смотрел на цветные камушки, украшавшие пряжку ее туфельки, и думал, что мне для создания плетения совсем не обязательно совершать пассы.

Туфелька "испарилась" вместе с хозяйкой и залом, камином в нем, креслом баронессы и гостевым стульчиком. Я увидел белый потолок рубки и почувствовал обволакивающий тело пластик. Корабль взлетел и остановился.

— Куда летим? — пробасил Фальке.

— Надежда! — прохрипел, забыв, что симбиот не нуждается в озвучивании вопроса, я все же силился спросить. После проигранного вампиру боя во рту пересохло и першило в горле. Она поняла вопрос и поспешила ответить:

— Ты разрешил принимать нам самостоятельные решения, если сам позже сочтешь наш выбор целесообразным.

Ничего такого я не разрешал, но и не возражал. Разумный компромисс, а главное, что он не позволил Стефани меня убить.

— Сейчас Фальке, не спеши... Почему Стефани нас не преследует?

Мне стало страшно: ведь вампир как-то ушла с корабля, и кто знает, может, возвращалась...

— Она пыталась, но ее возможности подниматься оказались ограниченными, — самодовольно ответил Фальке.

— Да? Мы высоко?

— За пределами атмосферы планеты.

— Это хорошо... — я машинально ответил и задумался.

Меня перенес в этот мир зит — отец первой Стефани. Это неправда, не отец. У командного модуля готов не могло быть отца. Но связанными общей целью они могли быть. Уничтожить Надежду? Возможно... Стефани-клон проиграла, но заманила меня в ловушку, мотивировав освободить вампира. И, похоже, что готам было непросто ее пленить и клонировать. Но если они смогли, то и мне это может оказаться по силам.

Могла ли клон манипулировать магистром Ульрихом? Эта могла! Ульфиле что-то проверял... да и Ульрих имел возможность схватить меня еще в Збычеве. Каким-то странным было их поведение...

Баронесса говорила, что намерена покончить с наследием Пришельцев. Значит, со всеми, кого привели в этот мир готы и слэйвы Раска. Чем не повод повидаться с магистром и рассказать ему о том, что Стефани Анастари грозилась вернуть Дому власть? Дому Анастари?..

С этим я решил разобраться позже.

— Фальке, летим в Збычев!

— Слушаюсь!

Черный экран ожил, и я на миг увидел изображение звезд, тут же сменившееся туманом. Какое-то время корабль летел в облаках, потом наклонился. Внизу показался город. Судя по большому зданию в готическом стиле, так выделяющемуся среди других построек и внутренней стене мы долетели к цели.

Поскольку искин Фальке не задавал вопросов, но и не прекратил движение, я решил не вмешиваться в ход событий. С этим, не прогадал! Зависнув на мгновение над ратушей, корабль, описав полукруг, влетел в ангар устроенный под крышей.

— Нас заметили, и скоро тут появится человек, — доложила Надежда. Она показала мне бегущую по ступенькам долговязую фигурку. Человек одной рукой придерживал широкополую шляпу, другой — шпагу. То был магистр Ульрих собственной персоной. Интересно девки пляшут! Бежит встречать как родного и не боится?! Похоже, Фальке тут ждали...

От приступа страха засосало под ложечкой. Я вскочил так быстро, что успел почувствовать сопротивление "умного" пластика и едва удержался на ногах: мысль о предательстве искинами ударила с кинжальной точностью, заставив сердце сжаться от ужаса.

Отчаяние, разочарование и боль стали мне ответом. Я понял, что обидел их. Промямлил: "Простите...", — что-то еще о человеческой природе. И в абсолютной ментальной тишине направился принять душ. Решил надеть комбинезон и шлем, чтобы Ульрих не узнал меня.

Вышел в рубку уже другим человеком, по крайней мере — на вид. Мягкий пластик на подошве сапог приятно пружинил и я в облегающем тело комбинезоне чувствовал себя уверенно. Положив на пол шлем, спрятал в рюкзак золото и одежду Нин'га. Хотел отправить туда и клинки, но передумал. Опоясавшись, натянул шлем и покинул борт Фальке.

Ульрих, едва увидел меня, тут же рухнул на колени и опустил глаза.

— Господин, слушаюсь и повинуюсь, — сказал он. Потом, торопливо сдернув с головы шляпу, добавил, — Не думал, что увижу Вас когда-нибудь... Он общался со мной на готском, и я прекрасно его понимал. Воззвав за помощью к Надежде, спросил у него:

— Весхальб?

При этом в интонацию я вложил как можно больше иронии, вроде — отчего же?

— Последним в нашем роду имел счастье внимать Божеству мой дед. Я полагал, что вы покинули нас или до сих пор сражаетесь между собой, — он поднял палец вверх, — Там, наверху. Как мне Вас называть?

Ульрих осмелел. Он поднялся на одно колено и уже держался за эфес шпаги. Его глаза смотрели внимательно, не так, как мне хотелось бы: в них не было ни страха, ни уважения.

Я был готов и к худшему. Пришла уверенность, что раскрывать Великому магистру Ордена Матери себя не стоит.

— Зови меня просто Оберст, Ульрих.

Назвать его рабом хотелось, но я решил произвести на него впечатление. Представляю, что творилось в душе у зазнайки, когда он услышал от меня свое имя. Да и звание — полковник, которое я себе присвоил, похоже, произвело на него впечатление. Ульрих снова опустился на оба колена и склонил голову.

— Ты слышал когда-нибудь о Древних, тех, кто населял эту землю раньше?

— Да, Оберст, — ответил магистр, не поднимая глаз.

— Что именно ты слышал и знаешь?