— Что, Шимановский, оцениваешь? — усмехнулась она, не выдержав моих откровенных разглядываний. Слонику понятно, ей мой интерес приятен. Я и не стал отпираться.
— Отпад! По какому случаю праздник?
— У меня выходной, — бегло пожала она плечами. — Теоретически. Практически на мне ты. Потому сразу после работы я поеду по своим делам. Надеюсь, ты будешь умненьким мальчиком и не станешь меня задерживать отрицательными результатами тестов, Шимановский?
Тональность её голоса отдавала весельем, но тайное и весьма холодное предупреждение я получил. И решил повыкаблучиваться.
— А если стану? — Я демонстративно развалился в кресле, напустив на себя бесшабашный вид заправского мачо. — С чего бы я такую красоту от себя отпускал? Если она при мне — так при мне. Вот когда твои 'дела' попросятся в корпус, да когда к ним тебя приставят... А пока пусть рот не разевают!
— Ай-ай-ай, Шимановский! — она покачала головой, принимая игру. — Как не стыдно! Я почти в два раза старше!
— Любви, между прочим, все возрасты покорны, — констатировал я, вспоминая книгу афоризмов.
— Пушкин.
— Что? — не понял я.
— Я говорю, Пушкин. Был такой русский поэт. Произведение — 'Евгений Онегин'.
И она процитировала на почти чистом русском, лишь с небольшим акцентом:
Любви все возрасты покорны,
Но юным, девственным сердцам
Ее порывы благотворны,
Как бури вешние полям.
— Кстати, выдающаяся вещь. Каждый куплет написан по определенной схеме, с определенной последовательностью заглавных букв. Легко читается, и очень трогательно.
— Ты любишь русскую классику? — опешил я.
Она бегло кивнула.
— И не только русскую. Но ваша вся пронизана духом романтизма, ожидания чуда, чего-то светлого! Не могу это описать. Ваша классика более идеалистична, что ли.
Она задумалась.
— Но Пушкин мне не очень нравится. Я больше люблю Достоевского.
Я знал Достоевского. Но читал только о нём самом и о его творчестве, не собственно авторские тексты.
— Это прозаик, он не писал стихов. — Сказал хоть что-то, лишь бы не молчать, демонстрируя дремучесть на своём же (русском) поле.
Сеньора Катарина безразлично пожала плечами.
— Ну и что? Зато КАК писал!
— Кстати, Шимановский, почему ты так уверен, что потянешь меня? — усмехнулась вдруг она, меняя тему.
Я обернулся и в упор разглядел её раздевающим взглядом. Самым горячим и пренебрежительным, на который был способен.
— А почему бы и нет, малышка! — Наглеть, так наглеть. — В легкую!
Она рассмеялась.
— Мальчик, я говорю не о сексе. Я спрашиваю, с чего ты уверен, что потянешь МЕНЯ?
Я задумался.
— А разница?
Она улыбнулась, как воспитатели улыбаются маленьким детям, слушая наивные умозаключения.
— Секс? Чего я там не видела? Я взрослая незамужняя женщина, могу позволить себе всё, что угодно. Я старший офицер корпуса королевских телохранителей... Не будем об этом, ты понял.
Я кивнул.
— Я могу позволить себе всё, что угодно, с любым партнёром, с любыМИ партнёрами. Могу за деньги, так даже проще, никаких обязательств. Могу просто выйти в свет, а вернуться с молодым и энергичным мужчиной, достигшим в этой жизни многого, но готового расстелиться передо мной и носить на руках. Я могу ВСЁ, Хуан. Чем можешь удивить меня ты?
И пока я молчал, переваривая вопрос, она продолжила бить.
— С другой стороны, секс — всего лишь секс, это не главное, когда речь заходит о взаимоотношениях мужчины и женщины. Главное — понимание!
Пауза.
— Вот скажи, ты сможешь постоянно думать обо мне? О том, где я и что делаю? В чём нуждаюсь? Сможешь звонить каждые три-четыре часа, спрашивать, как дела?
Ещё я люблю кофе в постели. Сможешь ли ты вставать раньше меня, готовить его и приносить, пока я пребываю в объятиях Морфея?
А сможешь ли ты поговорить со мной, найти темы, которые нам обоим будут интересны? Я не люблю футбол, ты не любишь сериалы, это стандарт, но ты никогда не читал Достоевского, которого люблю я, сомневаюсь, что знаешь Шекспира или Антуана де Сент-Экзюпери. За какое произведение Хемингуэй получил Нобелевскую премию, Хуан?
Я раскрыл рот, но не издал, ни звука. Вот это баба! Умная, зараза!
'Умная зараза' не удовлетворилась достигнутым и продолжала закапывать меня. Чтобы уж наверняка.
— Ты в своём маленьком подростковом мирке, со своими подростковыми проблемками. У тебя вполне актуальные для своего поколения интересы, неплохие интеллектуальные данные, ты далеко неглуп и многим интересуешься. Для своего поколения, подчеркну. Не сомневаюсь, в постели ты хорош. Не так. В постели ты горяч, в силу юности. Твой темперамент сможет в случае нужды компенсировать недостаток опыта.
Но в любви это не главное, Шимановский. В любых отношениях главное понимание и доверие. Ты же никогда не поймёшь меня, а я никогда не смогу доверять тебе. Повторяю вопрос, с чего ты уверен, что потянешь меня?
Далее мы ехали, молча, до самых ворот дворца. Уже проезжая КПП, я выдохнул:
— Вообще-то, я имел ввиду немного другое.
Она вновь рассмеялась.
— Секс на одну ночь? Посмешил, Шимановский, посмешил. Зачем мне секс С ТОБОЙ на одну ночь?
Полный разгром по всем фронтам. Сеньора мягко приложила мою мордашку к куче дерьма и сказала: 'Хуанито, будешь рыпаться, я ткну тебя туда с головой. И ты не сможешь мне ответить — ума не хватит'.
Действительно, не хватит.
С другой стороны, что-то в этом есть. Встречаться с такой вот опытной и зрелой стервой? Очень-очень умной стервой!
* * *
Сюрпризы начались сразу. Для начала мне сунули белый лёгкий доспех, самый настоящий, не тренировочный. Такие выдают в школе на военной подготовке на экзаменах, и только на них, и не белые. На груди этого гордо расправил крылья стремящийся к солнцу кондор Веласкесов. На вопрос, почему, я получил лаконичный исчерпывающий ответ:
— Зачем нам тренировочные доспехи? Пусть девчонки сразу привыкают к боевому. Сызмальства. Прикрутить приводы, и пожалуйста, вот тебе тренировочный!
— А как его надевать? — я недоумённо уставился на белые пластины скафандра.
Мне показали. И как надевать, и как пользоваться навигацией. Занималась этим одна из инструкторов, что была рядом в прошлый раз на беговых дорожках. Поскольку кроме Катарины и Мишель никто в этом заведении не соизволил мне представиться, про себя я окрестил её 'Первая'.
— Верхний ряд иконок в виртуале, семь штук — линии связи, — инструктировала она, когда я с горем пополам нацепил скафандр. М-да, боевой вариант весьма и весьма отличается от наших тренировочных! Но оно и понятно, нашим больше полтинника, они десятки лет как списаны, а этот — новенький, включает самые последние разработки. Сомневаюсь, что корпус будет держать у себя что-то кроме самого современного и совершенного. Несмотря на нестандартный белый цвет, который вроде бы больше должен подходить женскому полу, я в нём смотрелся неплохо. Хотя и ощущал себя белой вороной не только в переносном смысле.
— Каждая из них отвечает за своё, — продолжала сеньора инструктор. — Например, первая линия — охраняемый объект в момент проведения операции. Вторая — командная. Связана с высшим командованием корпуса или с начальником операции. Предупреждаю, лезть в эти каналы просто так, с целью побаловаться, не стоит. Любое нецелевое использование линий связи жёстко карается. Вопросы по первым двум?
Я поднял руку.
— Говорят, что принявшие присягу могут обратиться напрямую к её величеству. По любому вопросу. Как вассалы. Я могу через первую линию обратиться к её величеству?
'Первая' рассмеялась.
— Теоретически да. Но для таких целей существуют другие способы, первая линия, всё же, оперативный канал, боевой. Со всеми вытекающими в случае нарушения. — Она взглянула на меня вроде весело, но грозно. Охота задавать глупые вопросы пропала. — Это всё?
В общем-то, я человек дрессированный. В школе генерала Хуареса свирепствуют такие законы, что волей-неволей привыкаешь к дисциплине. И до неё раздолбаем не был. И пользоваться этими линиями, кстати, работающими, непрерывно светящимися в режиме ожидания, не собирался. Так, праздное любопытство.
— Далее, третья, — продолжала она. — Диспетчерская. По ней же можно быстро найти оперативного дежурного. Знаешь, кто такой оперативный дежурный?
— Дежурный офицер?
Утвердительный кивок.
— Именно. Самый главный человек в корпусе в любой текущий момент. Отвечает за проведение всех операций, координирует их.
За нею идут четвёртая и пятая линии. Это рабочие лошадки. Используются для координации между подразделениями в боевых условиях. Обращу внимание, боевыми у нас считаются любые условия, когда мы сопровождаем объект охраны. Надеюсь, это понятно?
Я кивнул.
— Специфика работы.
— Шестая линия — тактический уровень, уровень твоего взвода. По ней будешь общаться с напарницами, непрерывно, не мешая остальным взводам.
— У меня будет свой взвод? — удивленно воскликнул я.
— А как же! — Сеньора инструктор похлопала по плечу. — Солдат — минимально возможная боевая единица в армии, в пехоте и десанте. Выполняемые ими тактические задачи допускают это. У нас же минимальная единица — взвод. Пусть наш взвод не тридцать человек, а в пределах десятка, но меньшим количеством людей мы не сможем выполнить, ни одной своей задачи. Понятно?
— Угу. Тоже специфика работы.
— Не 'угу', а 'так точно'.
— Так точно! — подобрался я.
— В таком случае ответь, какая наименьшая боевая единица на флоте?
Я задумался.
— Эсминец. В смысле, целый корабль. Или взвод истребителей.
Она удовлетворенно кивнула.
— Молодец, понял. И последняя, седьмая линия — индивидуальная, для приватной беседы. Её можно использовать как угодно, дело личное, но злоупотреблять не стоит. Любая посторонняя информация в боевых условиях отвлекает, толкает к ошибкам. А ошибки у нас ОЧЕНЬ жестоко караются. И хорошо, если покараем мы. Поверь, наши методы наказания мягче, чем у жизни.
Я снова кивнул и поёжился.
— В данный момент тебе нужна только седьмая линия, на которой будем висеть мы. Остальные включать запрещаю. Есть вопросы?
Я бодро закачал головой из стороны в сторону.
— Вот и хорошо. Теперь вспомогательные функции. Я отключила их, они тебе не понадобятся, включать их пока также не рекомендую, будут отвлекать. Но вот этот значок, — она указала ногтем на красную точку со своей стороны моего забрала, — целеуказатель. Отключается, но тебе пригодится. Реагирует на положение глаз, помогает с концентрацией и прицеливанием. Позже покажу, как определять с его помощью расстояние до цели, еёе физические параметры и прочее. Всё это нужно для стрельбы. Быстрой и точной. Как подключить винтовку к целеуказателю, знаешь?
Я отрицательно покачал головой. Этому в школе не учили. Наши скафандры старые, да ещё 'кастрированные', в них нет такой электроники. Прицеливались мы на занятиях дедовским способом — по стволу через мушку. Программы военной подготовки, видимо, рассчитаны на то, чтобы только научить держать оружие в принципе, а стрелять с использованием облегчающей эту задачу техники мы, в случае чего, научимся и сами.
Действительно, как показала практика, система наведения в использовании не сложна, а без неё точность стрельбы падает чуть ли ни экспоненциально. Случись оккупация, где гарантия, что у каждого из нас будет такая?
— Смотри. — Она протянула мне игломёт и показала, как он подключается к управляющему блоку на рукаве, там, где в обычной жизни у меня браслет.
— Разъём такой же, как у браслета, — заметил я.
Она усмехнулась.
— Наоборот, это браслет оснащён аналогичным выходом. Специально, чтобы к ним можно было подключать оружие. Стандарт, принятый на случай войны.
Я присвистнул.
— Таким образом, можно подключить любую винтовку к любому браслету? Но это же опасно.
— Почему?
Я пожал плечами.
— Ну, преступность, криминал. Они могут этим воспользоваться.
— Когда начнётся война, малыш, всем будет плевать на криминал. — Она понизила голос. — Повторяю, это всё сделано на случай высадки врага на планету. А криминал в любом случае найдёт, как использовать оружие. Раз могут достать скорострельные винтовки, то достанут и управляющие блоки, какие бы выходы у них ни были. Это же элементарно.
Я задумался. Хм. Она, пожалуй, права!
Сколько тайн открывается, и всё как-то мимоходом. А страна наша, получается, насквозь милитаризована?
Тогда я ещё не осознавал до конца, до какой степени она милитаризована. Готовилась к войне Венера целое столетие, всё время своего существования, и к нашему дню нашпигована всем, что помогает сражаться или мешает сражаться противнику. Причём нашпигована не только предметами, но и идеями — разными патриотическими программами по работе с молодежью с военным уклоном, пропагандой, скрытой и открытой, в том числе пропагандой военных игр, которые у нас даже популярнее футбола. Ну, не менее популярны. И, разумеется, тщательно поддерживаемый в СМИ образ абстрактного 'врага', куда ж без него. Не считая запрятанных где-то под сотым метром гор оружия, которого хватит не на сто, а на все двести миллионов человек.
Всё это находится на виду, мы сызмальства привыкли, потому и не обращаем внимания на сложившееся положение. Хотя в той же Империи, например, слыхом не слыхивали о патриотических программах, и сочтут за дикость установку в центре городов средств электронного подавления, замаскированных под объекты архитектуры.
На Венере всё в той или иной мере сделано с расчётом, чтобы стать оружием в случае высадки на планету. Ну, или для поддержки власти на случай вооружённого переворота.
— Оружие индивидуальное, — продолжала сеньора, возвращая меня от абстрактных размышлений на поверхность. — Хоть ты не кадет, оно тоже будет закреплено за тобой и твоим скафандром, будешь за него отчитываться. Привыкай. Вопросы?
— Оно тоже боевое? — я внимательно рассматривал скорострельную винтовку, вертя её так и эдак. Впервые держал в руках боевое оружие, из которого можно стрелять не пулями, а настоящими иглами, для которых не существует никаких преград. А что оно боевое, как и скафандр, не сомневался. Сеньора подтвердила это, презрительно скривившись.
— Естественно. У нас всё боевое. Знаешь, как эта штука называется?
Я утвердительно кивнул.
— 'Жало'.
— А какая модель?
Тут ответить не мог. В таких тонкостях не разбирался. Она назвала, словно читая лекцию:
— Скорострельная винтовка ALR-112 'Aguijón'. Игломёт средней мощности и невысокой дальности стрельбы. Предназначена для ведения боевых действий в помещениях и закрытых пространствах. Достоинства: лёгкость, мобильность, высокая скорострельность. Недостатки: малая мощность и невысокая дальность прицельной стрельбы.
Я кивнул, стараясь всё это запомнить.
— Штука как раз для тебя. Ты 'правило номер один' знаешь? Насчет оружия венерианского солдата?
