Шесть скрещенных палочек

— Пожалуй, только ньюфаундлендов. Мне подарили щенка, и с тех пор они всегда со мной. Вот, это Сириус. Бродяга его сын, а Ньюхалз, соответственно, внук.

Глава Аврората повернул к визитёру одну из колдорамок, стоящих на столе, и Роланд увидел огромную чёрную собаку, носящуюся по полю. Мистер Поттер тем временем разглагольствовал о разных методах дрессировки, почёсывая старшего пса за ухом. Бродяга млел, Ньюхалз радовался, Тробаццо терял терпение. Наконец, когда мужчине начало казаться, что он сейчас просто проклянёт Главу Аврората, тот замолчал, а потом добродушно пробурчал:

— Ну, давайте документы.

Роланд с максимально приветливой улыбкой исполнил просьбу и начал делать свою работу — он развивался соловьём, расписывая плюсы своего предложения. Национальный Герой добродушно поддакивал, и Тробаццо невольно спрашивал себя — почему эти смеющиеся зелёные глаза показались ему жуткими?

— Да уж, мы, Британцы, такие тупицы — что не подсунь, всё подпишем.

Тробаццо вежливо поддакнул, а потом замер, осознав, что именно сказал Гарри Поттер и с чем согласился он сам. В комнате резко стало жарко, в буквальном смысле, даже несколько свечей на столе самовоспламенились. А мистер Поттер начал медленно подниматься, опираясь руками на каменный стол и рассматривая Роланда своими жуткими глазами, словно сороконожку на своём крыльце. Мужчина непроизвольно попятился, но его остановило глухое рычание. Тробаццо обернулся — перед дверью стоял грим. Хорошо откормленный и превосходно натасканный грим, готовый броситься на него по первому требованию хозяина.

Наконец, Гарри Джеймс Поттер встал, и Роланду очень захотелось рухнуть на колени или забиться под стол. Глава Аврората медленно наклонил голову, а потом протянул послу документы и добродушно прогудел, словно продолжая свой монолог о собаках:

— Ешьте, дон Тробаццо. Ешьте.

Дружелюбная улыбка под ледяными глазами казалась жутким оскалом, а разлитая в воздухе магия давила, заставляя взять предложенное и, оторвав кусочек, положить его в рот. Главный Аврор не мигал, наблюдая, как давится его гость, а огромный пёс не прекращал рычать. Иногда к нему присоединялся и щенок, злобно скаля зубы и воинственно выплясывая около края мантии.

Когда все документы отправились в желудок, главный аврор протянул своему визитёру чернильницу.

— Запейте, Роланд. Должно быть, это было не очень вкусно.

И он, словно в трансе, протянул руку и одним махом выпил содержимое. Желудок тут же скрутило, во рту выступила слюна, но Роланд боялся лишний раз пошевелился. Главный аврор же сел на место, вытащил пергамент, новые чернила и быстро застрочил.

— Знаете, Вы напомнили мне одного человека, которого я убил. Вендетта, понимаете ли. Вы ведь знаете, что я мстил половине Британии? В общем...

И лорд Поттер снова дружелюбно загудел, рассказывая какую-то историю — Роланд не слушал. Он изо всех сил боролся с тошнотой, а вокруг сгущался обжигающий воздух и рычал грим.

Мужчина за столом замолчал, а потом протянул пергамент послу.

— Вот. Наше встречное предложение. Вы уж подпишите, что согласны, и покончим с этим.

Тробаццо тут же подписал, даже не посмотрев на текст. Поттер кивнул, щёлкнул пальцами и сразу же запустил руку в шерсть подбежавшего на зов Бродяги. Рядом прыгал Ньюхалз, получая истинное удовольствие от игры.

— Так я пойду?

Голос Роланда дрожал, когда он задавал этот вопрос. Главный аврор посмотрел на него своими милыми добрыми глазами и рассмеялся, как мог бы рассмеяться у камина с семьёй и друзьями.

— А я Вас разве держу? Нет, если хотите, можем поговорить ещё...

Роланд невежливо прервал его, бормоча сбивчивые извинения и вылетая из кабинета. У двери он столкнулся с женщиной, которая подняла на него полные возмущения глаза. "Анжелик?!" Тробаццо изумлённо рассматривал лицо, которое когда-то любил. Впрочем, это не могла быть она — слишком молода. "Должно быть, это одна из её дочерей". Теперь глаз замечал некоторые различия.

— Дафна, любовь моя! Знакомьтесь, дон — это моя жена, миссис Поттер.

Роланд вежливо пробормотал что-то, что положено говорить в таких случаях, рассматривая доверчиво прижавшуюся к мужу женщину с заметным животом. Поттеры скрылись в кабинете, и мужчину вырвало. Верный Джонатан тут же подлетел к нему, почистил пол заклинанием и осторожно повёл вперёд. Мужчина же думал о дочери его обожаемой Анжелик, которая когда-то отказала ему ради высокого и костлявого Гринграсса. "А ведь это могла быть моя дочь", — неожиданная мысль заставила его замереть. Роланд тихо хмыкнул и продолжил движение. "Нет, не могла. Моя Анжелик никогда бы не вышла замуж за меня". Мысль эта наполнила его болью, как и тогда, много лет назад, на террасе, где он мялся в парадной мантии, а Анжелик смотрела на него своими невозможными глазами и отказывала ради жестокого человека с соответствующей репутацией. Она вышла замуж и родила двоих дочерей, а он так и не смог заставить себя посмотреть на других женщин и подарить кому-нибудь свою фамилию.

Вернувшись к себе, Роланд рискнул посмотреть на копию неосмотрительно подписанных бумаг. По представленному договору Италия была в совершенно невыгодных условиях, и вряд ли новому представителю удастся это изменить. Как бы то ни было, он не останется в этой стране ни на минуту.

Получив нагоняй от начальства, Роланд Тробаццо отправился в свой новый дом — из предыдущего пришлось съехать, когда обнаружилось, что у соседки жила чихуахуа. Так, купленный домик располагался в живописном местечке, откуда было рукой подать до магического центра Италии, где мужчина каждый вечер гулял. Однажды он услышал знакомый грудной смех, а когда непроизвольно обернулся в ту сторону, увидел Главного Аврора Поттера с беременной женой, двумя детьми и чёрной добродушной собакой. Знакомое тяфканье заставило его опустить голову — край его мантии жевал маленький чёрный щенок. Дальнейшего Роланд не помнил — очнулся он уже в госпитале, где медсестра сообщила, что он упал в обморок.

Больше Роланд Тробаццо из дома не выходил. Вообще.

Авторское дополнение

Про Винса и Грега скажу отдельно — им удалось создать новое направление магии, и на данный момент они самые востребованные специалисты во всём мире. Их имена уже вошли в историю, и в одной Британии стоит по меньшей мере три памятника. Вопрос лишь в том, что Роланду наука не шибко интересна.