Книга вторая. Бесконечный танец

Император Суран поднял на него глаза из своей постели. Где вольготно расположился с книгой в руках.

— Нагулялся?

Расия кивнул, и устало опустился на ковер, опираясь спиной на ножку императорской постели:

— Знал бы мой евнух, из-за чего я такой усталый выхожу из Ваших покоев, мой Господин, — слабо улыбнулся он.

Император хмыкнул:

— Знали бы подданные, чем мы тут с тобой занимаемся на самом деле. А то все вдруг повадились дарить мне мальчиков-наложников.

— Да уж, — Расия кивнул. — Все в гареме заметили новую тенденцию. Однако девочки в восторге.

— Ну, хоть кто-то доволен, — отозвался Император.

Расия изогнулся, чтобы взглянуть на своего Повелителя:

— Ваше Величество, а Вы, случаем, не передумали? Я ведь действительно любовник высокого класса.

Тот качнул головой:

— Нет, мой милый. Меня вполне устраивает твоя роль разведчика. А на мальчиков я еще успею перекинуться, лет этак через двести-триста, когда все надоест.

Бес разочарованно вздохнул:

— Ну, я не уверен, что столько продержусь.

Суран рассмеялся:

— Зато ты можешь хвастаться, что вот так вот неформально общался не просто с демоном, а с самим Императором, и тебе за это ничего не было. И кстати. Если когда-нибудь я решу сменить свои предпочтения, я действительно предпочту сделать это с кем-то мне знакомым... так что, если ты будешь все так же прекрасен и нахален, то, несомненно, у тебя будут шансы оказаться первым. Думаю, твой Повелитель не откажет в услуге своему Императору — одолжить тебя на пару ночей.

Расия расцвел улыбкой:

— Спасибо. Ваше Императорское Величество! Это стимул мне никогда не стареть и всегда оставаться невыразимо прекрасным!

Император отложил книгу и внезапно стал серьезен:

— А теперь я бы хотел услышать доклад.

Бес кивнул и нехотя встал на ноги.

— Садись, — пожалел его альбинос.

Расия устало опустился на край императорской постели.

— Сира — это их оружие. Настоящий яд замедленного действия. Вы много с ней разговаривали?

— Достаточно, — кратко ответил Император.

— Не заметили ничего странного, мой Господин?

Суран задумчиво потеребил кончик светлой пряди волос в руках:

— Да, её речь и некоторые формулировки сбивали с толку.

— Это эмоциональное воздействие, — вздохнул Расия. — Они на неё воздействуют какими-то препаратами. Причем вводят их фактически незаметно от неё. Стадия достигла такого уровня, что девочке уже не жить. Спасти её невозможно.

— Как они на неё вышли?

— Евнух. Он чаще всего дежурит на входе, ведущим в покои гарема. И именно ему чаще сего передают мои 'забытые' у Вас вещи.

Суран прищурился:

— Причем, чаще всего одна и та же служанка, как я полагаю.

— По слухам, влюбленная в этого евнуха по уши, — подхватил бес.

— Интересная система, — качнулись белые пряди волос и алые глаза вспыхнули. — Что еще?

— Любовник Вашей наложницы...

— Ты опознал его?

— Старший сын Повелителя Земной Тверди — Шлак.

Брови Сурана встали домиком:

— Этот лишенный права наследования? Вот оно что. Он же уродлив, как смертный грех. Весь в мамочку.

Расия качнул головой:

— Для одурманенной наложницы нет никого прекраснее. Она готова выполнять любую его прихоть.

Император задумчиво кивнул, соглашаясь:

— Что ж, придется идти от него по цепочке. И... начать с его матери. Это ничтожество ничего не делало без её ведома. А тебе стоит выяснить, что за препараты, которыми накачивают девчонку. Он ей дал какие-то новые указания, кроме тех, что были раньше?

Расия медленно кивнул:

— Дал.

Суран взглянул заинтересованно, услышав нечто новое в интонациях беса-разведчика.

Скрипка звучит так странно, что мне кажется, что я действительно её вижу... Камни сверкают в медных браслетах. А зеркало отражает не то, что я вижу на самом деле...

Качнулись сережки, и скатилась слеза... чья? не моя...

И под скрипку выводит голос одну мелодию в созвучии с моей душой... Я сегодня была одинока...но слишком неспокойна...А вот сейчас я действительно одна.. и скрипка, и голос.. тянут мелодию...Так светло...

Возможно, завтра или сегодня не умру...

Камни в браслетах желтые и сами браслеты тяжелые... Приятно...

..Сны... я так редко их вижу... я радуюсь даже кошмарам... давно мне как-то снился сон. Меня разбудили слишком рано, может, если бы я убила того, за кем гонялась во сне, он перестал бежать за мной...

..Ветер странный... что ты опять делаешь со мной...

Мне нельзя оставаться одной... слишком много кошмаров снилось мне... слишком много мыслей... слишком страшно.

Он смотрит на меня своими холодными серыми глазами. Злыми глазами, цвета гранита. Тьма вокруг меня... это тьма — единственное, что есть у меня. Эта тьма, то чем я фактически обладаю. И это то, что действительно реально. Тьма вокруг меня. Тишина. Это почти покой...

Я плачу. Плачу беззвучно. И беспричинно...

Он обнимает меня холодными руками за обнаженные плечи. Я вздрагиваю, но не могу отстраниться. Не смею.

Какой-то шум где-то во тьме. В глубине. Не так уж и тихо... но это внешняя НЕ тишина.. Тишина и тьма внутри меня...

Потому что я проиграла...

Потому что мои руки скованы цепями... медными браслетами. И слышу его голос

— Тебе не идут медь и желтые камни, — спокойный прохладный голос. — Завтра одень сапфиры.

Мне... нет, мне не страшно.

— Ты слышишь меня, низшая?

Я, наконец, могу поднять голову и взглянуть в его безжалостные глаза.

— Да, мой Господин.

— Хорошо, — его длинные пальцы коснулись моего подбородка. — Очень хорошо, моя милая Сира.

Тишина. Это почти покой...

Сира открыла глаза, чувствуя, как лениво борется с затухающим кошмаром мечущийся затуманенный разум. Босые ноги озябли... Босые? Она опустила взгляд. Одета, хотя когда ложилась спать, была раздета... и вуали нет.. неужели она опять куда-то ходила? Девушка обняла себя за плечи, проводя по зубам языком, опять этот привкус во рту. Знакомый такой. Как опасно. Ведь Император не звал её к себе сегодня, значит, это был кто-то другой. Она кому-то отдавала свое тело. Наложница опустила голову и тихонько заскулила.

— Сира? — дверь распахнулась, и на пороге появился Гир, евнух, приглядывающий за Расией. Вчера он почему-то остался при ней, видимо, потому что его Расию снова позвал Император.

— Сира, девочка, что случилось? Кошмар приснился?

— Я-я... не помню, — тихо выдохнула она. — Я ничего не помню! Куда я уходила?! Почему мое тело помнит чьи-то прикосновения, а я не помню ничего?!

Евнух схватил её за плечи, вглядываясь в лицо.

— Рогул говорит, что все это только сны, — всхлипнула она. — Но я знаю, что все не так просто! Посмотри!

Она вытянула ногу, на обнаженной лодыжке красовалась царапина, а нежная, гладкая кожа подошвы явно испачкана в пыли.

Наложница с отчаянием вглядывалась в лицо евнуха:

— Я делаю что-то плохое и не помню об этом!

Гир нахмурился:

— Несомненно, это не просто сон, девочка. Тут я с Рогулом не согласен. И почему он так упорно тебя в этом убеждает, еще надо выяснить. Вот что меня интересует, каким образом ты вышла, а я тебя не заметил? Я ведь не спал все это время. Так что незамеченной ты точно не могла выйти.

— Гииир, — она вцепилась в его рубашку. — Помоги мне! Мне очень страшно!

— Помогу, девочка моя, конечно помогу, — он прижал её к груди. — Для этого я и создан и существую. Для начала, я предлагаю сменить обстановку. Расия сегодня отсутствует, и я могу предложить тебе заночевать в его апартаментах.

Она медленно кивнула.

Евнух легко подхватил её на руки, закутывая в покрывало, сорванное постели, и размашисто зашагал прочь из спальни. На его лице явственно читалась озабоченность. Он служил в гареме довольно давно, и ситуация, которую он сейчас видел, ему не нравилась, она явно была нестандартной. Оставлять девочку здесь было не просто опасно, это было еще и неразумно.

Сейчас её надо переместить в другое место, а дальше...

Внезапно на его пути выросла знакомая фигура.

— Куда ты её несешь, Гир?

— Рогул, — евнух прищурил глаза, разглядывая ткань полупрозрачной фиолетовой вуали, которую обычно носила Сира, в руках коллеги.

— Я спросил, куда ты несешь Сиру, — холодно повторил тот.

— В безопасное место, — Гир, аккуратно поставил наложницу на ноги, и та прижалась к нему всем телом. Ощутимо дрожа. — А вот что ты делаешь, мне интересно?

Рогул усмехнулся, проследив взгляд Гира, и скомкал вуаль еще сильнее.

— Ты влез не в свое дело, Гир. Жаль, я не хотел тебя убивать.

— А кто сказал, что тебе это удастся? — Гир осторожно отстранил наложницу от себя и ласково её попросил. — Девочка, посиди-ка тут в уголке. Я быстро.

Рогул покачал головой:

— Ты всего лишь евнух.

— А ты, я так понимаю, нет? — Гир выпрямился, увидев, как послушная Сира, действительно вжалась в угол комнаты, чтобы не попасть под горячую руку.

— Жалкий бес, — с губ Рогула сорвалось шипение, словно это уже не он сам разговаривал, а кто-то изнутри его тела. — Не с тем связался!

Гир прищурился:

— Чужак. Ты знаешь, что в мою обязанность входит уничтожать опасность, которая может причинить хоть какие-то неприятности Императорскому гарему?

— Ну, так покажи свою силу, евнух-бес! — лицо Рогула неуловимо менялось, вытягиваясь в отвратительную морду.

Сира закрыла лицо руками и тоненько завыла.

По комнате потянулся сумеречный туман, полный невыразимого ужаса и холода.

Суран резко вскинул голову, взмахом руки прерывая Расию. Бес удивленно взглянул на Императора.

Демон почти оскалился, вскакивая на ноги.

— Сила Изначальных в моем дворце?!!!

Он бросился вон из покоев, по пути почти инстинктивно хватая оружие, небрежно брошенное на подушки.

Расия вскочил и побежал вслед за Императором, не отставая ни на шаг. Приказ Повелителя Иллюзий он помнил хорошо: умри, но защити Императора.

За минуту до того, как они достигли покоев Императорского гарема, к ним присоединилась Тара, которая почти незаметно выскользнула из одного бокового коридора.

Стража на дверях удивленно вытаращила глаза, но моментально открыла перед своим Императором двери, так что все твое влетели в комнату Сиры, почти не сбавляя скорости.

И в тот же миг к ногам альбиноса-демона рухнул Гир с располосованной грудной клеткой. А в их сторону обернулась жутковатая шерстистая морда с клыками.

— Это еще что за образина? — выдохнул Расия.

— Так вот, откуда ноги растут, — Суран прищурился, держа меч наготове. — Изначальный паразит. В моем гареме!

— Ваше Императорское Величество, — Тара проскользнула у него под рукой и встала перед чудовищем. — Это моя работа!

И в этот момент Изначальный атаковал.

Тьма вокруг меня... это тьма — единственное, что есть у меня. Эта тьма то, чем я фактически обладаю. И это то, что действительно реально. Тьма вокруг меня.

Скрипка звучит так странно, что мне кажется, что я действительно её вижу... Камни сверкают в медных браслетах...

Но медь ведь мягкий металл? Так говорил Расия... кто этот Расия? Не помню... не важно... мягкий... гнется... такие цепи не надо ломать... их звенья гнутся под пальцами... гнутся...

Гир обещал защитить... первый, кто поверил мне... и теперь он лежит, прижатый гранитной глыбой. А желтые камни сверкают бездушно, как серые глаза того ужаса, что овладел моим телом и распоряжается им. Как своим...

Я плачу. Плачу беззвучно. И беспричинно...

Как же страшно...

И цепи гнутся и звенья расцепляются... Мне не идет янтарь, и сапфир не мой камень... мои камни — это аметисты, так говорил Император...Император...Император...Император... Император...

Фиолетовые глаза почти бездушны, в них слишком много пустоты. Щека прижата к серой шерсти так плотно, словно девушка ласкается... А чудовище ревет от боли, потому что быть пронзенным мечом — это очень больно. Невыносимо больно, особенно если пронзить легкие и сердце...

Черные волосы мелькнули волной, когда огромная рука отбросила наложницу к стене. Однако Сира улыбалась окровавленными губами, смотря, как корчится в агонии тот, кого она знала как Рогула.

Суран отступил подальше, заставляя отступить и Тару с Расией. Для всех троих прыжок Сиры был неожиданным. Девушку никто из них в расчет не брал, впрочем, как и изначальная тварь, за что и поплатилась. И кто бы мог подумать о такой невообразимой ловкости, когда она умудрилась выхватить меч из рук Тары...

Император вздохнул и взглянул на Тару:

— Проследи, чтобы эти, — он кивнул в сторону застывшей в дверях стражи. — Ничего не сболтнули.

— Слушаюсь, мой Господин.

— И вызови Лорда Януса. Если Император Рубин пожелает, может тоже явиться, ему будет интересно посмотреть на это.

— Повинуюсь.

— Расия...

— Да, мой Император?

— Позаботься о девушке.

— Слушаю и повинуюсь, — склонился бес в поклоне и бестрепетно скользнул мимо неподвижного тела твари к Сире.

— Смелая девочка, — прошептал он, наклоняясь к ней. — Смелая и сильная. Никто даже не подозревал, насколько ты сильная, да, Сира?

— Император, — тихо простонала она.

— С ним все в порядке, благодаря тебе, Сира.

Она улыбнулась и потеряла сознание.

3.

Призрачно серые глаза Хилара — это страшно. Особенно, когда они смотрят так, словно их хозяин раздумывает, что лучше всего сделать с таким насекомым как ты: просто раздавить или еще живьем пришпилить иголкой к бархату.

Суран с удовольствием наблюдал за этими глазами. Такое их выражение могло означать одно: теперь от Повелителя Севера не скрыться нигде, кроме как за пеленой смерти, и то не факт, что и там Первый Лорд не достанет.

Он поднялся от тела и аккуратно отряхнул ткань форменных брюк.

— Несомненно, зараженный. Причем давно, учитывая, насколько легко он начал изменяться. Это значит, что от прежнего носителя там ничего не осталось.

— Рогул служит при Императорском гареме более трехсот лет, — задумчиво сообщил Император. — Если верить архивам. И ничем себя не выдавал.

— А кто его назначил? — подала голос Леди Каина

Суран вскинул бровь:

— Назначил? Леди, евнухи для Императорского гарема выводятся только в одном питомнике. Императорском.

Каина медленно покачала головой:

— А остальных уже проверили?

— Этим занимаются,— вздохнул альбинос. — И пока из всех проверенных не обнаружили ни одного подобного. Наложников тоже проверяют досконально.

Хилар покачал головой:

— Наложников можно смело исключить. Тут явно намеревались действовать иным путем, чем заражение Императора. И я совсем не удивлюсь, если окажется, что этот Рогул — единственный. Все-таки Императорский дворец — это весьма опасное место для таких, как он. Особенно после войны. Вы сразу почувствовали, что происходит, и примчались из другого конца дворца.

Суран подпер кулаком подбородок:

— Ты прав. Интересно, что заставило его так рискнуть? Он мог бы убить того, второго, что его заподозрил и без трансформации, руками своего тела, не выпуская свою истинную сущность наружу.