То, что спит в холмах

— Ну, во всяком случае, это точно произошло до первого мая, — сообщила я. — Так что какая-никакая определенность все же есть.

— Определенность яснее некуда, — с сарказмом подтвердил Мэлоун. — Как погляжу, отбили тебе не только ребра. А вот кого за это благодарить, Смита или еще кого... Что ж, придется выяснять. Проклятье, парень, когда ты в следующий раз забудешь свое имя или еще что-нибудь столь же несущественное, сделай одолжение, сообщи об этом сразу. Все проще, чем спустя месяц пытаться восстановить хоть что-то.

Мужчина шагнул ко мне, и я инстинктивно подалась назад. Может, моих знаний и не хватало, чтобы понять, каким именно образом Мэлоун собирался что-то выяснять, однако их было вполне достаточно, чтобы сообразить — если его затея удастся, первым, что он обнаружит, будут далеко не воспоминания ребенка. Да уж, совсем не так представляла я мое объяснение с магом.

Мэлоун лишь покачал головой.

— Ну а теперь ты от чего шарахаешься? Бойся — не бойся, а вспоминать все равно придется. Если не сейчас, значит позже, вот только чем больше пройдет времени, тем меньше останется шансов на то, что память восстановится в полном объеме. Так что давай-ка разберемся со всем сразу, чтобы я мог сдать тебя Максвеллу с рук на руки с чистой совестью.

— Да кто вообще такой этот Максвелл? — с подозрением спросила я. — Кто-то еще из тех, кого мне следует помнить?

— Сомневаюсь, — отозвался мастер. — Не думаю, что вы прежде были знакомы. Он является старшим суперинтендантом инквизиции.

Я вскочила на ноги, с грохотом опрокинув стул.

— Что?

— Не торопись крушить мебель, — посоветовал Мэлоун. — Проныра с тебя же за нее и сдерет, причем в тройном размере, можешь не сомневаться. А Максвелл не кусается, так что, думаю, для тебя это в любом случае будет лучше, чем если бы тебя вернули прямиком обратно к Смиту. К тому же у старшего суперинтенданта у самого приказ на твой розыск, так что он все равно не успокоится. Придется тебе найтись.

— Я не хочу находиться, — быстро ответила я.

— Мало ли чего ты не хочешь, — покачал головой Мэлоун. — А вот Максвеллу, равно как и тому, кто за ним стоит, нужно, чтобы ты нашелся. Поэтому про твои желания придется временно забыть.

Я попятилась и уперлась лопатками в составленные стеной ящики. Дальше отступать было некуда. Мне очень этого не хотелось, однако, раз уж по-другому не выходило...

— Извините, мастер Мэлоун, но я не собираюсь забывать о своих желаниях, — сказала я, глядя в глаза мужчине, и отдала мысленный приказ родовому перстню.

Рывок телепортации уже привычно смазал очертания предметов вокруг, однако порадоваться временному избавлению от неприятностей я не успела.

— Признаю, это была хорошая попытка, — мрачно произнес Мэлоун. — Что дальше?

Я уставилась на мага с растерянностью, которая уже граничила с испугом. Да, я находилась на родовом месте Силы, вот только мужчина, настроение которого явно не улучшилось, тоже находился здесь. Как? Каким образом?

— У тебя крайне одностороннее образование, Доу, — подытожил Мэлоун. — Не знаю, кто тебя брался обучать, но чести ему это определенно не делает. Можешь попробовать сбежать еще раз, и еще, пока, наконец, не научишься распознавать заклятие теневого следования. Потом поговорим. Либо можем сэкономить время и силы и поговорить прямо сейчас.

Я облизнула губы, просчитывая дальнейшие варианты действий. То, что телепортироваться еще куда-либо бесполезно, мне только что сказали, и причин считать сказанное блефом вроде бы не было. Теперь, после слов Мэлоуна, я начала чувствовать некоторую скованность в области запястий — возможно, результат того самого заклятия, о котором шла речь. Бежать в лес? Глупо. Даже если меня не остановят очередным заклинанием, итог, очевидно, будет немного предсказуем.

— Лучше сейчас, — сказала я, наконец. — Вообще-то мне тоже хотелось с вами поговорить, мастер, правда, не при таких обстоятельствах. У меня, действительно, есть утраченные воспоминания, и, если их можно восстановить, я не прочь попытаться. Только это будут совсем не те воспоминания, на которые вы рассчитываете, потому что я не Сандерс.

— Вот только не надо начинать сначала, — оборвал меня Мэлоун. — То, что ты чего-то не помнишь, еще не означает, что этого чего-то не было. Если тебе станет легче, скажу, что поиск по вещам, принадлежащим Сандерсу, однозначно указал на тебя, так что ошибки быть не может.

— Да я, в общем-то, не против, — призналась я. — Вполне может статься, что это тело, действительно, принадлежало тому мальчику, которого вы ищете. Проблема только в том, что я не он.

На поляне стало тихо. Где-то в лесу хрипло кричала кедровка, однако ее отдаленное верещание лишь четче обозначало ту стену тишины, которая окружила нас с магом. Мэлоун очень внимательно, практически не мигая, смотрел на меня, и его глаза постепенно чернели. Возможно, это следовало объяснить расширением зрачков, однако мне показалось, что цвет изменяла сама радужка. Зрелище было жутковатым, а вдвойне не по себе становилось от того, что потемневшие глаза мужчины, казалось, смотрели сквозь меня. Хотя мистер Андвари утверждал, что магия малого народца отлична от человеческой, похоже было, что Мэлоун обладал схожими умениями. Во всяком случае, рассмотреть что-то инородное во мне ему, кажется, тоже удалось.

— Проклятье, — сквозь зубы бросил Мэлоун, разом подбираясь, и я отчетливо ощутила, как усиливается жжение у меня в запястьях. — Ведь знал же, что будет какой-то подвох. Зато теперь, во всяком случае, становится понятно, откуда взялись татуировки. Хотя притворялись вы успешно, спору нет. Кто вы такой, черт возьми? И куда вы дели настоящего мальчишку?

— Во-первых, не такой, а такая, — предпочла уточнить я. — А во-вторых, я тоже не отказалась бы понять, куда подевался настоящий хозяин тела, и как я очутилась на его месте. Собственно говоря, это как раз и есть то, чего я никак не могу вспомнить.

Мужчина продолжал мрачно смотреть на меня. Было похоже, что он мне не верит.

— То есть, — подытожил он наконец, — вы хотите сказать, что не осуществляли обмен и не знаете, каким именно образом он мог быть осуществлен?

— Да, не знаю, — подтвердила я. — В конце концов, я не маг, чтобы разбираться в подобных вещах.

— Неужели? А вот ваши татуировки свидетельствуют об обратном.

— Господи, какое счастье, что мои татуировки хоть для кого-то хоть о чем-то свидетельствуют! — взорвалась я. — Потому что для меня самой они не говорят ни о чем, кроме того, что я прочитала в вашей книге. Раньше у меня ничего подобного не было, и вообще там, откуда я родом, магии не существует в природе.

— И откуда же вы родом? — скептически спросил Мэлоун.

— Из другого времени и, по всей видимости, так же из другого мира.

— А если конкретнее?

Я набрала в грудь побольше воздуха, стараясь восстановить душевное равновесие, и скороговоркой проговорила:

— Российская Федерация, Тульская область, город Щекино, две тысячи тринадцатый год от Рождества Христова. Такая конкретика вас устроит?

Мэлоун ответил не сразу, то ли пытаясь осмыслить сказанное, то ли пытаясь решить, насколько можно доверять моим словам.

— Что такое 'Российская Федерация'? — уточнил он наконец.

— Государство, которое в нашем мире географически занимает примерно ту же территорию, что здешняя Великая Тартария, — ответила я. Это было то немногое, в чем я могла быть уверена, поскольку в один из вечеров украдкой сунула нос в зачитанный до дыр травник мастера Нолана, где на одном из разворотов присутствовала плохонькая карта, судя по подписи, бывшая актуальной во всяком случае на начало прошлого десятилетия. Тартария там присутствовала и, если за прошедшие годы ничего сверхъестественного не случилось, то она все еще должна была занимать большую часть евразийского континента.

Маг, хмурясь, покачал головой и задал следующий вопрос.

— Как ваше настоящее имя? Полагаю, что не Доу?

— Маргарет Смит, — коротко сказала я.

По лицу Мэлоуна скользнула тень.

— Лжете! — бросил он едва ли не с открытой злостью.

— С какой стати вы так решили? — возмутилась я. — Понятия не имею, почему, но родовая магия вашего мира сочла нужным поименовать меня именно так. В принципе, это всего лишь адаптация, поскольку изначально мое имя звучит как Маргарита Кузнецова. Можете использовать этот вариант, если первый вам чем-то не нравится. Я не против.

— Остановимся, пожалуй, на Доу, — со все еще ощутимой враждебностью ответил маг. — А теперь, Доу, соберитесь с мыслями и попытайтесь озвучить то, что вы помните о произошедшем с вами.

Я тоскливо посмотрела на дверь избушки и предложила:

— Мастер Мэлоун, а может, мы все-таки в дом войдем? Там, конечно, тесновато, но хотя бы присесть возможность будет.

— Можно войти, — хмуро согласился Мэлоун. — Но вы пойдете вперед. И учтите, заклятие все еще не снято.

— Учту, — пообещала я, отворяя тяжелую дверь. Судя по настроению мага, спорить с ним сейчас было бесполезно. Но, во всяком случае, он уже не порывался вести меня к инквизитору, и это, вероятно, следовало считать достижением.

Войдя в избушку, Мэлоун мимоходом взглянул на лежавшие на столе книги и уселся на табурет, передвинув его с таким расчетом, чтобы перекрыть мне подход к двери. Ну, это уже выглядело перестраховкой, поскольку бежать мне все равно было некуда. Взобравшись на полок, я тяжело вздохнула и начала пересказывать события злосчастного утра первого мая. О предшествующем дне я тоже упомянула, но всего парой фраз, касавшихся самых последних моих воспоминаний, решив, что рядовые заботы бухгалтерии казенного учреждения вряд ли будут иметь значение для составления общей картины происшествия. За все время повествования Мэлоун ни разу меня не прервал, и по его виду я никак не могла понять, как мастер относится к моему рассказу. После странной вспышки злости в ответ на названное имя он, вроде бы, взял себя в руки, однако теперь у него на лице не отражалось вообще никаких эмоций. Каменная маска безразличия, даже ни разу не вежливого.

— ...вот, в общем-то, и все... — подытожила я, начиная немного нервничать.

Мэлоун еще некоторое время помолчал, что-то обдумывая, а потом сказал:

— Что ж, придется что-то делать с вашей забывчивостью... леди Смит.

Последние два слова в исполнении мага прозвучали так, что, признаюсь честно, лучше бы он продолжил называть меня просто Доу. В прежнем обращении проскальзывало хоть что-то, если уж не дружественное, то хотя бы благожелательное, в то время как в новом сквозило одно лишь отчуждение.

— Прямо сейчас? — жалобно спросила я.

— Если желаете, можете оставить это сомнительное удовольствие чтецу из инвернессширской конгрегации инквизиции. При условии, конечно, если сэр Амброз не сочтет нужным подключить кого-нибудь из консорциума, как более сведущего в подобном роде занятий.

При очередном упоминании инквизиции меня передернуло.

— Нет, спасибо, — быстро сказала я. — Лучше уж вы. В смысле, если есть такая возможность, давайте все же попробуем восстановить воспоминания без привлечения третьей стороны. Пожалуйста, мастер Мэлоун!

— Я безмерно горжусь оказанным мне доверием, — с сарказмом произнес маг. — В таком случае подойдите сюда. С того расстояния, на котором вы держитесь, я уж точно ничего не смогу сделать.

Я сползла обратно на пол и приблизилась к мужчине. Глаза у него по-прежнему оставались черными, и теперь, с близкого расстояния, я смогла окончательно удостовериться, что расширенные зрачки здесь ни при чем. Глаза Мэлоуна, действительно, каким-то образом поменяли цвет. Зрелище было жутковатым, хотя и завораживало своей неестественностью, а потом мне стало уже не до размышлений.

Мэлоун поймал мой взгляд, и я почувствовала болезненное давление в висках, сопровождающееся предупреждающим покалыванием в татуировках. Вслед за этим в памяти быстро замелькали обрывки воспоминаний, прокручивающихся в обратном хронологическом порядке, ни дать, ни взять поставленный на реверс видеофильм. Мельтешение сцен замедлялось несколько раз. Мастер очень тщательно отследил мою встречу с мистером Андвари и прохождение испытания на признание главой Рода Купавы, путешествие к родовому месту силы, а так же беседу с посыльным лепреконом и собственно сам момент моего пробуждения в чужом теле. Эпизод нашего с ним знакомства, вопреки моим опасениям, мага совершенно не заинтересовал, так что первое мое нелестное мнение о Мэлоуне — если эмоции вообще могли ощущаться сторонним наблюдателем — осталось за кадром. А больше всего внимания оказалось уделено вороху разрозненных воспоминаний, приходившихся на вторую половину дня тридцатого апреля, которые я самостоятельно, как ни пыталась, так и не смогла выстроить в полноценную логическую цепочку. Калейдоскоп сменяющих друг друга событий проносился у меня перед глазами пять раз, все более упорядочиваясь и расширяясь, но обрывался он неизменно на одном и том же месте, которого я раньше не помнила. Поездка в Ясную Поляну, действительно, была. Домой я возвращалась не торопясь: пешком по краю Яснополянского лесничество вдоль реки Воронки, а затем через прилегающие к городу поселки — Временный и Первомайский. Уже в городе я зашла в кафе поужинать, так что возле своего подъезда оказалась лишь после того, как окончательно стемнело. Собственно говоря, с этого момента и начинался последний эпизод моих воспоминаний. Вот я открываю железную дверь подъезда, поднимаюсь на третий этаж и захожу в квартиру. Вот я швыряю сумочку на тумбу для обуви, вешаю плащ на вешалку в прихожей и, насвистывая арийское 'Там высоко', бреду на кухню, решив, что надо все же хотя бы перед сном наверстать то, что было упущено в обед. Вот я плескаю в бокал для виски на два пальца 'Талискера', иду в зал и... и все. Дальше — тишина, как говорил незабвенный принц датский. И так пять раз подряд, причем с каждым разом моя голова болела все сильнее.

Я уже готовилась по шестому заходу отслеживать процесс отлавливания на выезде со щекинского автовокзала маршрутного такси, идущего на Тулу, задаваясь вопросом, сколько еще я смогу вытерпеть, поскольку насчет сомнительности удовольствия от чтения воспоминаний маг, кажется не соврал, когда Мэлоун все-таки разорвал зрительный контакт и пробормотал:

— Странно.

— Мастер, я правильно понимаю, что мое перемещение в тело ребенка произошло как раз в момент, когда заканчиваются мои собственные воспоминания? — осторожно предположила я, не дождавшись никакого иного комментария.

— Нет, не правильно, — без всякого выражения ответил Мэлоун. — Во-первых, замещение сущности не могло произойти самостоятельно и мгновенно. Если ритуал не проводили вы, значит, это должен был сделать кто-то другой. Во-вторых, если не брать частные случаи одержимости выходцами из тонких миров, для того, чтобы провести ритуал замещения, требуется наличие магического круга. Полагаю, что подобной вещи у вас в доме не водилось, в особенности если, как вы утверждаете, магия в вашем мире не известна.

— Разумеется не водилось, — вставила я, хотя мое подтверждение мастеру, кажется, не требовалось.