— Это не только позволит вам не сидеть больше в сарае, но и даст возможность стать вольными людьми. Это записано в нашей Конституции. Пока вы являетесь зависимыми гражданами, о чем есть запись в ваших документах, — я положил руку на их паспорта, — пока воли своей вы не имеете, каждому из вас прикреплен куратор. Об этом тоже тут написано. Если хотите жить как вольные люди — должны вы выполнить все требования, согласно нашим Законам. Вот на выполнение этих требований и направьте свои силы, а кураторы вам в этом помогут. Имена ваши пусть останутся, однако мы их на свой манер будем говорить. Род вы свой потеряли, не ваша в том вина, но родовое имя быть у каждого должно, как и отчество, имя отца. Родовые имена мы вам сами сделали, отчества по нашим именам мы вам определили. Поэтому подходите по одному, кого вызывать буду, и ставьте отпечаток в книге Актов и в документах.
Наверно, пленные ожидали все что угодно, но только не такой непонятный процесс. Вон, стоят, по сторонам зыркают.
— Юхо! Теперь для нас ты Юрий, родовое имя — Рыбаков, отчество — Кукшевич, Кукша твой Куратор, — пацан недовольно посмотрел на нашего вояку, и подошел к столу.
— Веса! Ты теперь Вера Буревоевна Лодкина! Куратор — Веселина! — фамилии мы им по их рыбацкому прошлому почти всем подобрали.
Подход, макнуть палец в сажу, отпечаток раз, отпечаток два, возврат в строй.
— Сату! Сати Обеславовна Озерова! Куратор — Агна!
— Роха! Роза Добрушевна Крючкова! Куратор — Зоряна!
— Туули! Анатолий Власович Рыбкин! Куратор — Буревой!
— Лахья! Лада Сергеевна Кузнечикова, твой куратор Леда...
Дружный смех разрядил обстановку. Пленные засмущались, покраснели, особенно Лада. Вон, прильнула в Юрке своему, любовнички, блин, малолетние.
— Жить пока будете под нашим присмотром, дома мы вам выделим, два штуки. Бежать даже не думайте, тут на много дней пути никого. Присматривайтесь, обживайтесь, завтра у вас тяжелый день — начало занятий.
— Каких занятий? — Юра, самый старший, посмел задать вопрос.
— Школа у вас завтра начнется. Чтобы свободнее стать — надо научиться читать и писать. А иначе так и будете почти рабами. Это у нас так в Конституции написано. Вы ж даже прочитать не сможете, что делать надо, чтобы вольными стать.
Ребята недоуменно перешептывались.
— Кураторы! Отведите их по домам, объясните, как дальше что будет. Да Конституцию и кодексы дайте, пусть перед глазами будут, стимул так сказать.
Бедолаги в полном недоумении отправились по домам, сжимая в руках паспорта. Мы два дома для них сделали, заколотили двери запасные, ходы на чердак. Пока мы им доверять до конца не будем, каждый вечер под замок, и дежурного поставить, это отдельно мы оговорили.
С ребятами стало даже как-то веселее. Не от того, что помощи много было, а от их реакции на окружающий пейзаж. Мы весь вечер после "посвящения" обсуждали, смеясь, как они попали в дом, и какие глаза делали при этом. Юрка тот везде искал подвох, Толик к нему жался, и тоже всего боялся. А боятся было чего в нашей деревне. Один дед на тракторе, ранним утром проехавший на лесоповал чего стоил! Чуть не через стенку крепости сиганули хлопцы. Да и подвох, с их точки зрения, вполне возможен. Вот представьте, взяли тебя в плен, продержали чуть не два месяца связанным, месяц в сарае, а потом селят в хоромы царские, хоть и под замком. И вместо труда тяжелого занимаются форменными издевательствами! Заставляют значки непонятные на листочках еще более непонятных рисовать, да заучивать! Еще цифры эти! И при этом сами тем же самым занимаются чем-то постоянно!
Неделю привыкали бывшие пленные. Неделю ходили по селу, отвесив челюсть. Потом чуть привыкли, и начали задавать вопросы. Вопросов было много, и все разные. Я родственникам обозначил границы дозволенного для рассказа, поэтому часть ответов они так и не получили. Что за оружие странное? Молчание. Почему все почти одинаково одеты? Откуда столько железа? Где берете столько рыбы? Почему за то, что отлил за углом, пришлось чуть не неделю ночами яму рыть?!
Это Юрка проштрафился, и согласно Административному кодексу, попал на принудительные работы, в свободное от остальных обязанностей время. Ямы он рыл не просто так, делал траншею под водопровод во второй крепости. Мы с дедом приняли план застройки, и теперь потихоньку его начинали претворять в жизнь. Пока определили только работы по сооружению мастерских, примерный их план расположения, да тестовую систему водоснабжения, остальное просчитывали, да проектировали. Вот и направляли проштрафившихся на работы после шести вечера. Да-да, в Конституции записано, что в обычных обстоятельствах, если аврала нет, то работа до шести. Кто не проштрафился из пленных, тех запирали на ночь по домам, на отдых.
Юрка махал лопатой, кто-то из нас охранял его. Выпала такая честь и мне.
— Вот зачем я тут землю рою! Да рисунки эти делаю! Странные вы, — он утрамбовывал землю в тачку, — вроде раб я теперь, получается, а о таком не слышал рабстве.
— Ты еще много наверно чего не слышал, мал еще да глуп. Рисунки те — твой путь на свободу, если ты еще не понял.
— И как же на путь тот встать?
— А ты прочти, что там написано, и встанешь. Да паспорт свой рассмотри, и с паспортом Кукши сравни, может и дойдешь до чего.
— Кукша, — зло выплюнул пацан имя моего пасынка, — век бы не видел!
— Чего так? Вы вроде сверстники почти, могли бы подружиться.
— Ничего... — пацан замкнулся в себе.
Я отвел его после отработки в их комнату, и пошел разбираться с проблемами во взаимоотношениях в нашем небольшом коллективе. Ответ нашелся у Леды, за ужином рассказала. По ее словам, наша Лада стала какие-то странные взгляды в сторону Кукши отправлять. Юрий это заметил, ну и взревновал. Получил по шапке от Кукши, тот даже не совсем понял, в чем проблема. Просто оплеухой успокоил Отелло новоявленного, да и пошел себе. А тот злобу затаил. Пришлось просить Леду и Веселину вызнать поподробнее, что за вертихвостку мы у себя на груди пригрели, Ладу эту.
Ситуация решилась достаточно просто. Лада не то чтобы разлюбила своего Юру, просто сравнив его с Кукшей, высоким, стройным, накачанным да еще и вольным товарищем, решила пойти старым проверенным способом. Через постель. Причем в доверительном разговоре с Веселиной выдала той, что хочет через постель ту добиться свободы для ее Юрки. Охренеть! Вот те раз! Такого я точно не ожидал. Пришлось мне делать внушение обоим нашим влюбленным. Привел их в актовый зал, и на пальцах объяснил всю ситуацию. Лада — в слезы, Юрка ее успокаивать, да на меня злобно смотреть. А чего злиться? Я честно сказал, что свободой Кукша их наделить не может, не в его власти. Да и я не могу, потому что есть Закон, а в нем четко написано, как чего добиться в плане уровня вольности. Пришлось цитировать законы, те прислушались. Вроде ситуацию разрулили.
Помогло внушение, да еще как помогло! Теперь эта парочка зубрила уроки так, что времени на сон не хватало. При светильниках сидели, друг друга готовили в переходу на следующий этап вольности. Мы им выдали Азбуку, она с картинками, понятнее будет. Результат не заставил себя ждать, к концу октября эти двое умели считать до десяти, писать свое имя, и читать по буквам небольшие простые слова. По нашим законам это достойно второго уровня вольности, при условии выработки без нареканий на общих работах в течении месяца. Дальше будет сложнее, свобода штука дорогая. Пока в плане получения большей свободы вперед вырвалась Лада, у нее штрафов не было, а каждый штраф обнулял неделю на общих работах.
Наверно, мои современники посчитали бы меня сатрапом да душегубом. Еще бы, подростков вместо рабов держу, да еще и с таким расписанием. Однако тут, в этом времени, эти дети были уже взрослыми, в их возрасте уже семьи некоторые заводили. Взрослые, и свободолюбивые. Мой опыт общения с местным населением да рассказы деда, говорили о том, что подросток по моим меркам может вполне себе присунуть ножик в брюхо тому, кого посчитает себе угрозой. Один наш Кукша чего стоит, головорез доморощенный. Вот и пришлось показывать силу. Не из большой любви к насилию, или там скверного характера, а просто потому, что пока я в их глазах не завоюю авторитет, а он тут пока опирается только на различные способы силового принуждения, никакого диалога и сотрудничества не получу. В данный момент я для них мало отличаюсь от данов, такой же рабовладелец, и, соответственно, враг. Начни я им рассказывать про равноправное общество, они бы просто не поняли, и посчитали бы меня идиотом, а при возможности — топором по "кумполу", рассовать что под руку попадется по карманам, да и тикать в разные стороны. То, что бежать тут особо некуда, они головой своей не понимают, слишком мал их личный опыт. Приходится все делать медленно, и начинать взаимоотношения так, как они тут привыкли. Потом медленно переходить к более тесному сотрудничеству, уже на основе доверия и взаимопонимания.
Ведь по сути, я прохожу этапы становления общества ровно по Марксу. Пришел сюда — попал в родовую общину, женился на Зоряне, свой род сделал, перешли на новый уровень, на родоплеменные взаимоотношения. Добавили рабов — вот тебе и рабовладельческий строй. А по уму надо бы еще пройти феодализм, монархию, республику и прочее. Причем в сжатые сроки. А по себе знаю, слишком быстрые и неподготовленные переходы между различными формациями общества ничего хорошего не приносят. Я-то помню как у нас внезапно настал капитализм вместо социализма, и к чему это привело. Не хотелось бы тут тоже такое вот устроить. Поэтому и законы такие написал, и с пленными общаюсь пока так, как тут все общаются. Потихоньку будем свободу давать, шаг за шагом, ступенька за ступенькой. И вот когда сами они мозгами своими дойдут до нужных мне выводов, до мыслей о том, что они могут быть такими же членами нашей общины, как и мы, что работают они не на меня и род мой, а на себя в том числе, что лучше вместе работать и защищаться, чем пытаться убежать с непонятными перспективами на прежнее место, вот тогда и примем мы их в нашу общество. А если мозгов у них не хватит дойти до этого самим, то что уж поделать, так и будут в зависимых ходить до потери пульса. Нам сейчас, с учетом количества людей и сложившихся обстоятельств, лучше упустить возможность, чем рисковать, слишком мало нас тут. Основная надежда была на то, что это все-таки дети, мозги у них гибкие, должны быстро привыкнуть и сообразить что к чему.
Вот и получается у нас, с учетом возраста наших пленников, пионерский лагерь строгого режима. Кормим мы их от пуза, одежка — на порядок лучше той рванины, в которой мы их привезли. Жилье — дворец по местным меркам, работа — плевая, ничего сложного им доверить пока нельзя, за пределы крепости мы их не выпускаем. Так, принеси-подай, тут копай, туда беги, после шести — сидеть в доме и не рыпаться. Сейчас вот привыкнут к этому — дадим чуть свободы, и посмотрим, как они ей распорядятся.
Первой заработала переход во вторую группу вольности Лада. У нее были самые большие успехи в учебы, и не было нареканий со стороны куратора. Леда привлекала ее на помощь в ткацком деле, в основном на первичную обработку иголок, ну там снять их с веток, обрезать на небольшой гильотинке, пропустить сквозь валики. Плюс работы по хозяйству, кухня, стирка, уборка и прочее. Процесс перехода обставили торжественно, в начале ноября, в воскресенье, собрали всех, включая пленных, в актовом зале, сделали праздничный стол. Я толкнул речь:
— Сегодня мы собрались здесь, чтобы отпраздновать переход на новый уровень двух наших жителей — Лады и Розы.
Роза получала второй уровень вольности за особые заслуги, был такой момент описан в наших законах. Особые заслуги заключались в найденной ей травке, которой она спасла Толика от сильнейшей диареи. Нашла в нашем сене, сама что-то заварила, и скормила ему отвар. Толик, который непонятно где отравился, за что, кстати, заслужил три дня отработок, за несоблюдение правил гигиены, до ее отвара все свободное и даже часть рабочего времени проводил в "заседаниях". Наши травки не помогали, может, метаболизм другой, или мы что неправильно сделали. А Роза его на ноги поставили за день. Вот за такое мы и переводили ее вверх по иерархии. Причем она все сделала втихаря, если бы пацан нам сам не рассказал, мы бы и не узнали. Пытали потом Розу на момент ее знаний — оказалось, бабушка у нее знахарка была, вот и нахваталась.
— За заслуги ваши вы получаете больше свободы, но смотрите! Как бы вы высоко не взлетели, за леность и другие проступки, всегда можно упасть. А падать всегда больно, и возврат ваш в вольный статус будет еще сложнее и труднее. Берегите честно вами заработанное, и приумножайте, а мы вам в этом поможем.
Речь подростков задела. Это был первый раз, когда наша община в моем лице не приказывала, а прямо заявила, что помогать будем. Тут такое в новинку, пусть подумают на досуге.
— Новые свободы для вас, согласно нашим Законам, предоставлены за успехи в учебе, труде, и особые заслуги. Поэтому подходите к столу по одному, кого вызывать буду, получайте награду.
Награда лежала передо мной на столе. Мы столкнулись с тем, что отличить пленных от нас по внешним признакам никто не мог. Вот и придумали знаки отличия. Они представляли собой погоны, кокарды для головных уборов, значок. Сами мы нацепили такие же знаки отличия, но только соответствующие нашему статусу. Вольные граждане носили звездочки с серпом и молотом, руководящий состав — звездочки с лавровым венком, для взрослых, старше шестнадцати, звездочки были красные, для более мелких — синие.
Для пленных приготовили круглые отличительные знаки, вместо серпа и молота там была цифра, соответствующая их уровню вольности. Цвет значков был белый, чтобы в глаза бросалось. Вообще же, по местным меркам знаки отличия больше походили на украшения — медные, покрытые эмалью, здорово получилось. Особенно отпескоструенные кандалы на значках для зависимых граждан, они под цифрой были. Их нам Веселина нарисовала, а мы уже с дедом вытравили. Ну и номера порядковые соответственно на тыльной стороне. У деда был первый, у меня — второй, остальные по порядку шли. Пришлось даже книгу Актов гражданского состояния чуть подправлять для этого.
— Роза! Поздравляю тебя с новым статусом! Теперь ты сможешь час времени проводить в рабочий день с нами в актовом зале, после шести. В выходной — два часа. Спасибо тебе за травку полезную, мы тебе все благодарны. Давай сюда свой паспорт, мы отметку поставим, да забирай свои значки, тебе помогут их одеть.
Девочка подошла, дождалась оформления документов, забрала и с потерянным видом уставилась на окружающих. Зоряна ее взяла в оборот, и помогла нацепить знаки отличия.
— Лада! Не только знания новые, но и труд упорный, учеба твоя крепкая дают больше свободы. Поздравляю и тебя с новым статусом, условия новые для тебя те же, значки твой куратор, Леда, тебе поможет одеть.
Лада с сожалением отпустила руку Юры, они теперь только на работах и виделись, скучали, и подошла к столу. Ей мы также оформили документы, да и пригласили всех за стол. Там произнесли здравницы, накормили всех, да и отправили наших пленных, кроме двух девчонок, по домам. Их дед охранял, его очередь.
