Юна

Новый день, новые хлопоты, пришлось начинать таки работать во всю. О письме Юна вспомнила после обеда, рассматривая записи сделанные секретаршей под диктовку по телефону. Кто-то из бухгалтерии заказчика начал проводить бумаги и нашел нестыковки. Какое отношение с этому имеет бухгалтерия и почему звонили на офисный, и даже не к ней в кабинет загадка. Поблагодарив и набрав номер своего куратора Юна достала из сумки файл.

Пока на той стороне правда шли выяснения и объяснения Юна заглянула к Вадиму, тот разговаривал по телефону, точнее слушал, но махнул рукой приглашая.

— Можно узнать, что написано? — шепотом уточнила Юна, вытащив письмо.

Вадим покрутил его в руках взглянул на свет и вернулся к разговору:

— Да, я полностью с вами согласен, приходится иметь дело с дураками, умные сейчас на пересчет. Точно. У меня так же...

Тут ответили Юне и она махнув рукой вышла. Выяснив, что звонок был по ошибке и бухгалтерша тоже занялась какой-то не той работой и вообще обо всем этом можно забыть, Юна со спокойной совестью вернулась к работе.

Часов позже заглянул Вадим и уточнил, положив файлик и лист четвертого формата:

— Занялась поисками сокровищ?

— Точно, смотри, как тебе, Анют, тоже глянь, меня вчера осенило.

Юна показала снимки. Анюта разохалась, Вадим оценил, а довольная Юна выслушала похвалу. Потом у Вадима зазвонил телефон, Анюта со вздохом вернулась к работе, а Юна собрав принесенное и убрав в сумку тоже вернулась к прерванному занятию.

Письмо всплыло вечером при разборе сумки. Вадим смог прочесть написанное и даже повторил схему. Класс!

"Это письмо для Юноны. Если вы его нашли передайте ей или сохраните до нужного момента.

Юнона, пишет тебе тетя Глафира. Скорее всего ты меня не помнишь зато меня ты радовала. Я оставила тебе кое что как приданное. Передавать никому не буду людям веры нет, надеюсь ты прочтешь и заберешь сама. А нет, так нет, смотри я зарисовала. Все лежит в тайнике в подвале, за проклятой трубой. Тетя Глафира." и подпись.

— Лизка занята?

— Да, — недовольно сказала сестра.

— Отвлекись на секунду. Сокровище искать пойдешь?

— Не сейчас. Юн, я перезвоню.

— Чем ты таким занята, что не можешь с сестрой поговорить? — возмутилась Юна.

— Блин, Юн, догадайся сама! — повысила голос Лизка и отключилась.

Ха. Кролики местного разлива, они же еще на работе или уже нет? Юна посмотрела на часы, с трудом подавила желание позвонить еще раз и пошла готовить. К счастью пирог в холодильнике означал, что мама заезжала. Кстати о ма.

— Мам, привет. Занята?

— Нет, а что?

— Я вчера сильно помешала?

— Да, нет, твоя идея оказалась интересной, правда пара колец под диван закатилась придешь, будешь доставать.

— Ясно. Неприличный вопрос можно? А как зовут своего вчерашнего гостя, а то я что-то не помню. Знаешь, на меня иногда находит.

— Знаю. Я вас не знакомила, хотя он наслышан, Юнона давай в следующий раз ты сначала будешь звонить и предупреждать?

Пока мама возмущалась Юнона разубиралась на кухне, в свободную секундочку решила уточнить:

— Это я что перед визитом в родной дом еще звонить должна? Мам, а тебе не кажется это чересчур?

— Нет, Юнона, не кажется!

— Но ты то не звонишь.

— И что? Я бываю у тебя днем. Или есть что-то о чем я не в курсе?

— Думаю нам нужно расставить угловые метки, — не дала сбить себя с толку Юна. — Если я звоню перед визитом, то полагаю вам стоит поступать так же.

— Зачем я буду звонить тебе заезжая днем и завозя творог?

— А вдруг ты появишься в неподходящий момент.

— Запросто, разбужу твоих кошек, — съехидничала мама. — Я постоянно так поступаю. Юна, надеюсь ты меня услышала?

— Да. Хорошо, буду звонить. И все-таки как его звали?

— Кого?

— Твоего гостя.

— Александр.

— Спасибо, запомню.

— Уж постарайся. Так, ладно, у меня звонок по другой линии. До встречи.

— Пока, пока!

Разговор оставил странное впечатление, мама не то чтобы что-то скрывала, но определенно все было не как обычно. Она ничего не рассказала о своем госте и это уже показательно. Она как-то умудрилась сбить с толку, почти все как всегда, но не так, в этом Юна была убеждена, значит посмотрим что будет дальше...

А дальше позвонила сестра, закончившая "общение" с Арсением. Лизка выслушала мнение о маме, рассмотрела записку и расшифровку, отсканированную Юной и пересланную на почту и даже согласилась поискать сокровища, внеся одну коррективу:

— Ночью не полезу. Юн, не дури, давай дождемся субботы.

— Зачем?

— Потому что лезть вечером в подвал пятиэтажки это стопроцентно нарваться на наряд полиции.

— Почему?

— Нормальные люди там не шастают.

— А нам нужно что-то забрать. Ба же оставила себя ключи от нашего закутка в подвале. И вот тут подумала, что жить не может без чего-то там...

— Чего? — проявила дотошность сестра.

— Резная шкатулка сделанная делом или фотография...

— Тогда уж шкатулка, фотография отсырела бы, да и не достают такие фото без особой необходимости.

— Ладно, значит шкатулка. В общем спать не может, жить не может нужна и все.

— Логично, поэтому мы дождались выходных вооружились фонариком и мужской силой...

— Это ты о ком? — возмутилась Юна.

— О Сене естественно, ты сама стену ковырять будешь? — парировала Лизка.

— Лис, это наше сокровище!

— А это мой будущий муж! — возмутилась сестра.

— И что? Поздравляю, я буду фотографом на свадьбе?

— Конечно, кому еще я это доверю.

— Так, не отвлекай, вы с мамой в этом профи. В общем я полагаю, что привлекать к поискам кладов посторонних плохая идея.

— Это не посторонний, если заметила мы вместе.

— Заметила, но вдруг вы разойдётесь?

— И что? И почему вдруг, я запомнила маму, что муж это навсегда, почти как родители — выбрала и живи, живи...

— Я помню этот афоризм, но вдруг он окажется не таким как ты думаешь? И решить свинтить с нашими сокровищами?

— Это если ни там до сих пор есть, это раз, прошло почти тридцать лет, а во вторых, Юна я не поняла, что предпочтешь, чтобы я сделала ошибочный выбор и узнала об этом лет через пять? Просто чтобы не рисковать золотишком? Тебе оно дороже меня?

— Нет, если вопрос стоит так, ты конечно права. Пусть лучше сейчас, чем потом, но я как-то не уверена.

— Не уверена она, можно подумать у тебя сестер куры не клюют...

— Не клюют, куры только мертвые в магазинах, а они тихие, но я тебя поняла.

— Договорились?

— Да, давай в субботу, заедете за мной, а на неделе я возьму у ба ключ.

— Про сокровище скажешь?

— А стоит? Скажу про шкатулку, найдем потом покажу, не найдем значит не стоило и огород городить.

— Что-то у нас сегодня сельскохозяйственные темы пошли, заметила?

— Ага. С другой стороны логично, до весны время есть, осенние ужасы забыли вот мы и готовы к новым подвигам. Ты кстати намекнула, что весной Арсения ждет посадка десятка соток картошки?

— Нет, думаю к этому он пока не готов, — понизила голос Лизка.

— Ну смотри сама, но если что, помни — ничто так не проверяет чувства как сельхоз работы.

— Точно. Как думаешь, может съездить на дачу? Вроде сильного мороза не обещали, шашлыки пожарим, проверим как там что, да и картошки привезем.

— Договорились, тогда как раз после поиска сокровищ и рванем.

— Идет. Пойду расскажу Сене о планах на выходные.

— Ага. Созвонимся уточним детали.

— Пока!

— Пока!

Юна отложила листок в сторону и посмотрела на кошек. Что-то в этом есть...

— Лис, это я.

— Я догадалась, что еще придумала?

— Ты Арсению любишь?

— Хм... хм... я чуть не подавилась.

— Чем?

— Воздухом. Ты чего?

— Я тут подумала, ты его любишь? С чего ты вообще решила за него замуж выходить?

— Мне с ним хорошо, — призналась Лизка и что-то сказала прикрыв микрофон. — Я сейчас. Все, обулась слушаю.

— Я тебя из дома выгнула?

— Ага. За хлебом, давай колись, ты чего?

— Ну, просто подумала ты не выглядишь изменившейся окрылённой, в общем ...

— Дурочкой с переулочка? А я себя такой и не чувствую. Знаешь любви как в Ромео и Джульетте у меня нет, врать не буду. То есть реши вдруг Сеня уйти прыгать с крыши и резать вены не стану, но мне просто будет очень— очень больно. Как если уйдет, в смысле умрет любой из вас.

— А ты думаешь он тебя только в могилу? — не поняла Юна.

— Типун тебе на язык! — возмутилась Лизка. — Да, мы с ним поговорили, ну мы обычно общаемся друг с другом и тебе советую. В общем, мы пришли к выводу, что вместе нам хорошо, тепло, уютно и удобно, как будто давно вместе. Африканских страстей нет и в помине, честно скажу, но с другой стороны с ним так хорошо просыпаться по утрам. Я сначала тоже думала, а потом поняла, это и есть счастье. Да, такое настоящее, не иллюзорное и не рекламируемое, а самое обычное даже банальное. А что?

— Вот слушаю тебя и завидую, я тоже так хочу. У тебя даже голос поменялся, — возмутилась Юна.

— У тебя тоже, обиду не просто слышно, она буквально выливается из телефона. Ну, прости, я больше так не буду... — подколола сестра.

— Язва!

— Кто бы говорил. Я когда Сеньке сказала о твоей фразе про фотографа на свадьбе, он не понял, почему ты только этим заинтересовалась.

— Ха, остальное не существенно, этим займется мама, а она разберется со всем. И вообще, я сначала вас поздравила

— Я так и сказала. Еще поговорим?

— Отвлекаю?

— Набрала полные руки, не удобно.

— Ты же за хлебом, — напомнила Юна.

— Точно, хлеб я забыла взять. Тогда определенно пока— пока!

— И тебе тоже до свидания.

Юна завершила звонок улыбнулась и сказала:

— Теперь мне все понятно.

С Вадимом было хорошо и спокойно. Ровно хорошо и спокойно, словно они давно друг друга знают и представляют кто есть кто. Как с родственником. И хотя Юна искала нарисованную, точнее разрекламированную любовь, как сказала Лизка. Нашла она нечто иное, более близкое простое и банальное. Она для себя решила и поняла, вопрос к каким выводам придет Вадим? Конечно, хотелось бы взаимности, но если нет, настаивать Юна не станет. Несколько месяцев или лет и все пройдет, забудется, останется в прошлом.

Юна засыпала довольная и умиротворенная, странное дело, давно она не помнила такого состояния души...

К выходным о поиске сокровищ знали все и ба и мама и даже ее кавалер. Последний кстати проявлял хоть какой-то энтузиазм, остальные кривились и полагали затею бредом. Александр предложил свою участие, в том плане если вдруг появится полиция связаться с ним он все решит.

— Надеюсь обойдемся без таких крайностей, — отозвалась Юна и попрощавшись ушла.

Зато в субботу с утра пораньше была готова совершать подвиги. Правда остальные соучастник проявили небрежность и необязательность или нашли занятие поинтереснее, так как приехали только к половине одиннадцатого. И на все возмущение Юны отмахивались словами:

— Успеется, полчаса роли не сыграют.

Попасть в подвал было не сложно, замок с того момента как повесили лет пять назад никто не менял. У всех желающих были кличи и делать новые никто не собирался. Собственно подвал под обычной пятиэтажкой представляет собой сложный лабиринт. С одной стороны располагались коммуникации и местами били втиснуты небольшие клодовочки. Раньше, когда-то вход располагался из каждого подъезда. Потом в смутные времена эти двери позакрывали. Где-то даже заложили кирпичом. Косметический ремонт подъездом скрыл все следы. Так что теперь было только два входа с торцов. Один из них был отдан дворнику в незапамятные времена и заканчивался тупиком, хранилище метёлок и прочего инвентаря давно изолировали. А вторым могли пользоваться все желающие. И если поначалу по привычке с советских времен такие еще были, то постепенно с появлением новых жильцов, да и трудностей по пути к другому краю дома, пользователей становилось все меньше и меньше. Как назло девушкам нужно было пройти почти до середины дома. И одно дело три подъезда по улицу, а другое по темному пути коридоров заваленных всяким хламом. Благо бабушка сжалилась и рассказала краткую схему расположения, так что с небольшим трудом сестры нашли свой семейный чуланчик. И даже ключ подошел и замок открылся. Свалка внизу была организованной и носила некие следы порядка. Да и ненужного сломанного хлама не было, правда пыль и грязь, но это ожидали увидеть все. Поиски той самой резной шкатулки много времени не занял, Юна провела по ней рукой, стирая пыль и поняла, что возьмёт ее себе. Нелакированная темная, словно покрытая плесенью шкатулка притягивала взгляд тонкой аккуратной работой.

— Юн, ты чего?

— Насколько я помню, дед подарил ее бабушке на свадьбу или вскоре после нее. Почему она тут ее оставила?

— Она многое оставила, смотри сундук и табурет. Дед похоже был отличным плотником.

— Столяром, — поправил Арсений. — Он у вас действительно был мастером.

— Но почему она все оставила? Это же память? — не понимала Юна.

— Все просто, — отозвался Арсений рассматривая остальное. — Для вас это память о деде, которого вы толком не знали. У нее в первые годы брака вполне возможно тоже, но сколько он потом пил? Двадцать или тридцать лет? Поначалу ассоциации были приятными, а потом за столько времени наверняка накопилось раздражение. Думаю сейчас она что-то бы из этого взяла. Когда злость схлынула и снова всплывают те, первые воспоминания о знакомстве или чем-то таком.

— Значит надо кое что забрать, — решила Юна.

— Это не только надо забрать, но еще и привести в порядок, — резонно заметила Лизка. — Ладно шкатулку, ты может как-то сможешь ее очистить и покрыть лаком, хотя как вы будете это нюхать с кошками еще вопрос. Но сундук? Или эту вешалку? Или эти коробочки похоже под крупы, я бы тоже взяла, правда не уверена, что в них можно хранить пищевые продукты, — с сомнением закончила сестра.

— Если не было токсичной химии почему нет? — высказался Арсений. — Промыть, просушить хорошенько, может в духовке подержать пару часов. А насчет куда, если хотите могу предоставить гараж. Там конечно сейчас не жарко, но с обогревателем должно быть нормально.

— Идея. Юн, ты как?

— Вы оба правы, нужно подумать. Пока я возьму шкатулку и попробую ее привезти в порядок, уж как-нибудь с кошками выживем. А потом видно будет, правда я думаю надо будет это на дачу перевезти. Мали ли что тут может случиться.

— Это можно и сейчас сделать. Давайте начну носить? А вы пока клад поищите, если что меня можно не звать, — предложил Арсений иронично.

— Сень! — возмутилась Лизка.

— Там видно будет, — отозвалась Юна. — Я не то чтобы против тебя, но как-то клад это личное что ли...

— Да, уж и не поспоришь. Ладно, шкатулка, сундук, как я его потащу спрашивается? Вешалка, что еще?

— Деревянное и резное, — заискивающе сказала Лизка.

Арсений осмотрелся, осветил фонарем пространство и застонал. Две трети это деревянное и резное. Оставались полки под соления похоже, какие-то газеты точно и сложно сказать, что еще. Вся прочая мебель явно была сделала дедом для дома и могла получить вторую жизнь.