— Сегодня без них, Джед, — немедленно ответил очень довольный Кенен. — Только работа! Я бы на твоём месте времени не терял. Завтра всё будет по-старому.

— А где они сегодня? — спросил Гедимин, кивнув на пустынный космодром. Подъёмники работали; Дагфари уже подогнал к ангару первый контейнер — надо было вытащить его на верхний ярус и разгрузить.

— Праздник, Джед, — раздалось в наушниках весёлое хмыканье Кенена. — Победа человечества над самой страшной угрозой. Ты что, забыл, что случилось три года назад?

Гедимин мигнул.

— Уже три года... — пробормотал он, болезненно щурясь.

— Да, время летит, — Кенен усмехнулся. — А мы, несмотря на все твои усилия, ещё живы. Два года люди терпели, но теперь им разрешили отметить победу. Праздник будет негромкий, но я на твоём месте по ангарам не болтался бы.

— А я бы не болтался по барам, — буркнул сармат. — Там макаки точно будут. К тому же пьяные.

В наушниках раздался смешок.

— А наружу они, по-твоему, выйдут трезвыми? Эх, Джед... Хорошо у вас на Энцеладе!

Последнюю фразу слышал не только Гедимин, и смешки стали громче. Сармат сердито сощурился. "Ведь полезем же после работы в "Юйту"," — думал он, глядя на поднимающийся контейнер и осторожно, одним пальцем, сдвигая рычаг. "И придётся слушать мартышечий бред. Хорошо, если Дэвид бар закроет..."

Бар "Юйту" был открыт. Изнутри доносилась музыка, перемежаемая приглушённым треском бластерных разрядов, — тир, из полицейского ставший общественным, тоже не прекращал работу. "Один койн — один ствол!" — гласил новый плакат на стойке. "Пятьдесят попаданий — кола в подарок, семьдесят — пиво на выбор!"

— Перехватили нас над Техасом, — доносилось из-за ближайшего стола. — Вывалились как из ниоткуда. Чёрный такой корабль, огромный, как астероид...

— И так в каждой норе, — рассказывал, тыкая в стол дрожащим пальцем, другой "лунарь" в отстёгнутом респираторе; один из ремешков перетёрся и оборвался, и устройство билось о столешницу, но человек ничего не замечал. — В каждой! Мы уже никуда без гранаты не лезли, и всё равно — пол-отряда как сквозь землю...

— И он вырвался, — третий голос показался Гедимину знакомым; говорила самка. — Так бы я и не узнала, что умею бегать по стенам. Повезло вбиться в открытую нишу.

— Значит, до сердца не достала? — спросил сидящий рядом с ней самец в пятнистом комбинезоне.

— Достала, — мрачно ответила самка. — Именно что достала! Тут длины как раз хватает...

Она показала соседям по столу сжатый кулак, из которого торчало что-то острое. Гедимин увидел сбившийся узел волос на её голове; часть шпилек была вынута, оставшиеся не удерживали причёску, и она сползла набок.

— Джед, не стой столбом, — Кенен недовольно ткнул его кулаком в спину. — Мы сегодня за двойным заграждением. Дэвид предлагал поставить защитное поле...

— Через час, — снова услышал Гедимин голос самки, возвращаясь к столу, выделенному сарматам, с деталями ограждения в руках. — Он сидел у стены, держался за грудь. Ещё дышал, когда я её выдернула. Почти задел меня, хорошо, увернулась. Он ещё встать пытался... вот с такой дыркой между рёбер...

Самку передёрнуло, и она потянулась за полупустым стаканом. В стакан поспешно плеснули из ближайшей бутылки.

— Больше мы, конечно, не работали, — продолжила она, сделав несколько глотков и выровняв голос. — Сидели в подвале у разбитой цистерны. Под конец лизали мокрые стенки. Пытались выйти... Там уже шла облава. Мишти говорит, — надо было себе бластер оставить, а то с этими повстанцами...

— Эй, Джед! — Кенен толкнул Гедимина в бок. — Третий раз спрашиваю — водку будешь?

Сармат качнул головой. Ему было не по себе — почти как в кагетском фургоне, набитом пленными, только что порвавшими экзоскелет голыми руками. "Значит, в "Сю" тоже были повстанцы? Наверное, они везде были," — думал он. "А Кенен к ним зачем-то ходит. Тоже хочет шпильку под рёбра?"

— Никакого алкоголя курсантам, — донёсся из-за стойки недовольный голос Дэвида. — И так одни проблемы. Вижу, что ты в форме. Да хоть в трёх сразу! Бластеры вам, надеюсь, не выдали?

Гедимин поднял взгляд и увидел двоих стажёров в жёлтых комбинезонах. Вместо шокеров из-за поясов виднелись рукояти слабомощных станнеров.

— Мы вас защищаем, — укоризненно сказал бармену один из них, и сармат сузил глаза — Уриэль снова был тут, теперь — как патрульный. — Значит, на нас распространяется закон о кружке. Не боитесь же вы, что мы опьянеем?

— От вас и от трезвых куча проблем, — буркнул Дэвид, заглядывая под стойку.

— А я говорю — ты со мной пойдёшь! — раздался сбоку незнакомый громкий голос. — Вставай!

— Уйди, я не на работе, — ответила ему Джой, явно недовольная вторжением. Гедимин, обернувшись, увидел, что она осталась одна за столом, её бутылка пуста, а напротив, опираясь двумя руками на столешницу, нависает человек с порванным ремешком респиратора.

— Р-работа... — пробормотал он, криво ухмыляясь. — Что вы, шлюхи, называете р-работой... Ладно, цыпа, вс-ставай. Д-десять койнов, слыш-шишь? Целых дев-вять койнов...

Его повело в сторону. Патрульные, оживившись, повернулись к нему, но он, не заметив их, продолжал таращиться на Джой. Та отодвинулась.

— Иди домой и проспись, — угрюмо сказала она. — Шлюхи — у тебя на Земле. У нас с таким, как ты, и за сотню не согласятся.

Пока она говорила, человек стоял, покачиваясь, и казалось, что он еле держится на ногах и скоро сползёт на пол. Но, когда Джой привстала, он неожиданно ловким движением ухватил её за руку и дёрнул к себе.

— А ну стоять! Т-ты пойдёшь со мной, — он двинулся было к выходу, но вдруг разжал пальцы и с тонким визгом схватился за окровавленное запястье. — Тварь!

Он дёрнул раненой рукой, и ему в ладонь выпал небольшой, странно раздутый бластер. Гомон и смешки стихли, как по команде. Человек повёл рукой, выглядывая кого-то среди столов. Гедимин увидел, как у стены блеснула шпилька в причёске Джой, — самка выглянула из-под стула и снова спряталась.

— Эй, сэр! — крикнул, опомнившись, Уриэль. Его напарник, подавшись к двери, быстро тыкал пальцем в передатчик; Хадад, держа ладонь на станнере, шагнул к пьяному.

— Стойте, где стоите, — продолжал громким, преувеличенно уверенным голосом Уриэль. — Оружие на стол, руки на виду! Где вы...

"Tza hasu!" — только и успел подумать Гедимин. Заграждение не вовремя подвернулось под ногу, и он, едва дотянувшись до стрелка, рухнул перед ним. Человек, отброшенный в сторону, с размаху сел на пол, выстрел ушёл в потолок и, перебив проводку, высек сотни искр. Гедимин дёрнулся, пытаясь быстро подняться, и почувствовал резкое жжение в плече. Боль вспыхнула снова, и одновременно обожгло глаза, — человек, стоящий над ним, палил в упор, сжав бластер двумя руками, и радостно визжал. Гедимин уронил голову и вскинул руку, прикрывая глаза, — и продолжил движение, коротко, без замаха, ткнув стрелка кулаком в пах. Удар, по сарматским меркам, был очень слабый, но человек, странно булькнув, выронил бластер, схватился двумя руками за пострадавшее место и повалился на пол, сдавленно подвывая. Гедимин, так и не поднявшись, толкнул бластер по полу в сторону ближайшего патрульного и сжал запястья "раненого", вздёрнув их кверху. Человек захрипел. Он даже не пытался вырваться, только дрожал и, вытаращив глаза, капал Гедимину на руку слюной. "Не едкая?" — мелькнуло в голове сармата, судорожно вспоминающего, что всё это могло означать. "Нет, просто жижа. Совсем забыл, — у них же чувствительный пах..."

— Стоять! — над сарматом загрохотали стальные "сапоги". В баре разом зажглись все лампы, и Гедимин от неожиданности зажмурился. Его ударили по запястью, заставив разжать руку, человека, подвывающего от боли, схватили за плечи и поволокли к двери. Гедимин сел, посмотрел на свои ноги, — остатки искорёженного ограждения намотались на щиколотки. Сармат стал выпутываться. Со всех сторон неслись крики; Гедимин не прислушивался, пока его не схватили за плечо и не вздёрнули кверху.

— Нападение на человека, членовредительство... — начал было ближайший экзоскелетчик, но его фразу прервал возмущённый вопль.

— Он защищал нас, ясно? — Джой, забравшись на ближайший стол, смотрела на "копа" сверху вниз. Её волосы окончательно растрепались, и единственная шпилька торчала из густых прядей, постепенно сползая. Гедимин смотрел на неё и прикидывал, когда она выпадет, — в голову, как обычно в таких ситуациях, лезла всякая чушь.

— В него стреляли! — крикнул, вынырнув откуда-то сбоку, Уриэль. Он держал в руках короткий раздутый бластер — одной рукой за рукоять, другой — за ствол, направив сопло в пол. Он смотрел на сармата широко распахнутыми глазами и едва заметно дрожал.

— Медика, срочно! — он повернулся к экзоскелетчикам. — Его ранили... сюда, в шею...

Он хотел показать на себе, но помешал бластер. Ближайший "коп" отобрал у него оружие и бросил в прозрачный контейнер.

— Забирай теска. Покажешь медику и сдашь в изолятор. Стажёр Хадад, ты тут с самого начала? Кто ещё? Джой Флоренс?

— Тут камеры, — подал голос Дэвид, когда Гедимина, подталкивая в спину, провели мимо стойки. — Ночная съёмка. Теск защищался, ничего более.

— Разберёмся, — буркнул патрульный, выводя сармата в коридор. Гедимин шёл, сердито щурясь на стены. "Говорил же — не лезь к "макакам" в день их победы," — он поморщился, услышав вдалеке голос Кенена. "А я куда полез? За кого заступаться? Одна убивала сарматов, другой — скоро будет. Болван ты, Гедимин. Теперь ещё и посадят."

02 ноября 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Ну вот, смотри, — медик, убрав слой сетчатого скирлина, глянул на розоватое пятно на груди сармата, кивнул и, быстро обрызгав заживающий ожог гелем, повернулся к конвоиру. — Завтра затянется. Прижгло кожу, вот и всё. Если бы сняли куртку раньше, зажило бы к утру. Здесь всё. Что у вас ещё?

Он вышел из камеры. Следом выбрался экзоскелетчик, подозрительно оглядываясь на Гедимина. Сармат сидел на месте, пока не закрылась дверь камеры. Снаружи его попытались окликнуть, но опустившееся поверх решёток защитное поле поглотило все звуки.

Гедимин поднялся на ноги, вытянул руки, упираясь в потолок, и напряг мышцы. Хотелось размяться, но камера была тесна для резких движений. Пока тут были медик и конвоир, сармат вжимался в стену и дышал через раз, — он здесь еле помещался, и для других существ тут места не было.

— Эй, теск! — нижняя часть защитного поля отключилась, и под решётку просунули запечатанный контейнер. Внутри была жёсткая кружка с крышкой, рядом с ней — ёмкость с Би-плазмой.

— Обед!

Сармат забрал еду. В кружке был чай — уже вторая порция за сегодня. Сармат посмотрел на белый цветок в чёрном кольце, нарисованный на крышке, и невесело усмехнулся. "Лучше бы Кенену прислали. Он там сейчас бесится..."

В камере-одиночке Гедимин сидел с тех пор, как его вывели из бара. Медика привели в первые пять минут — сармат даже удивился; он сам не вспоминал об ожогах, если не пытался резко поднять руку. Сильнее всего пострадала куртка — она и сейчас лежала, расстеленная на кровати, и проплавленные участки были заклеены прозрачной лентой. Под ней от краёв материи тянулись друг к другу прорастающие нити — скирлин регенерировал, но на полное зарастание должно было уйти дня три.

— Эй, теск! — защитное поле растаяло полностью, сквозь решётку в камеру заглянул экзоскелетчик в жёлтом "Маршалле" довоенной сборки и выразительно помахал магнитными наручниками. — Одевайся, бери чай и выходи. Прогулка!

Гедимин удивлённо мигнул, собрал контейнер и встал у двери. Экзоскелетчик хмыкнул.

— Одежда! — напомнил он, махнув наручниками.

— Она рваная, — недовольно сощурился сармат. Он повернулся боком, чтобы "коп" мог увидеть его куртку. Тот снова хмыкнул.

— Да, тут без разницы. Ладно, иди так.

Сармат протянул ему правую руку. Человек застегнул браслет, едва сошедшийся на его запястье, и кивнул — "выходи". Другой браслет остался прикреплённым к экзоскелету. Соединены они были свободно — на полметра.

Пройдя мимо камер, закрытых защитным полем (почти все они были пусты), Гедимин вышел в общий коридор, вдоль которого тянулись решётки. Люди, рассаженные по двое, при виде экзоскелетчика притихли и повернулись к нему. Сармат заметил, что все они одеты в форменные комбинезоны — кто в синий, кто в зелёный.

— А где моя форма? — спросил он, выходя из тюремного ангара. Конвоир хмыкнул.

— Влетишь к нам лет на пять — сделаем, не сомневайся, — проворчал он, открывая очередную дверь. — Эй, парень!

Стажёр, мнущийся у стены, встрепенулся и вытянулся во весь рост.

— Да, сэр!

Услышав голос Уриэля, Гедимин недовольно сощурился. "Опять эта "мартышка"..."

— Поводи его, — велел конвоир, бросив стажёру браслет. — Пусть пройдётся, пока ангар не разнёс.

Уриэль взглянул на сармата снизу вверх, покраснел и опустил глаза, суетливо прикрепляя браслет к униформе. Руку Гедимина дёрнуло в сторону — стажёр укоротил магнитный "поводок" до тридцати сантиметров. Сармат сузил глаза — и сразу же, как они вышли из участка и свернули к пустующим ангарам, дёрнул руку на себя. Магнит выдержал, но слишком лёгкого конвоира мотнуло в сторону, и он едва не врезался в сармата.

— Хей! — он схватился за браслет и потянул на себя. — Куда?!

— Полметра, — буркнул Гедимин, приподнимая руку. Будь Уриэль таким же сильным или хотя бы тяжёлым, они могли бы испытать на прочность сам магнит, а так человек болтался на невидимом "поводке" и ничего с этим сделать не мог. "Если не заметит сержант," — напомнил себе Гедимин и воровато оглянулся через плечо. "Объясняй потом, что не замышлял побег..."

Браслет защёлкал, отматывая положенное расстояние. Сармат расслабил руку и кивнул конвоиру — "веди". Бежать он никуда не собирался — по крайней мере, пока не получил настоящий срок. Пока он не слышал даже о суде.

На дорожном покрытии между ангарами были нарисованы белые стрелки. На их пересечении четверо детёнышей играли с цветными мячиками; увидев сармата, они шарахнулись к стене.

— У нас тут нет двора для прогулок, — казалось, Уриэлю самому из-за этого неловко. — Пойдём наружу, где лавки.

"На край космодрома," — Гедимин удивлённо мигнул. "Заключённые гуляют на краю космодрома?"

Хадад подошёл к ближайшей лавке. Там уже сидели пассажиры, в ожидании рейса гуляющие у космодрома. На оклик конвоира они недовольно оглянулись, но, увидев сармата, резко замолчали и, подобрав сумки, быстро пошли к терминалу. Уриэль, кивнув Гедимину на свободную лавку, сам запрыгнул на неё и заболтал ногами — она была немного высоковата. "А он некрупный," — подумал сармат, расставляя на свободном месте припасы. "Даже для "мартышки". Ничего, экзоскелет всё скроет."

— Ничего себе шрамы, — пробормотал человек, разглядывая сармата в упор. — Это в войну?

Гедимин, за едой успевший о нём забыть, растерянно мигнул.

— А кем ты был, пока не получил крейсер? — спросил, не дождавшись ответа, Уриэль. — Здесь говорят — механиком. Механики так не стреляют. Ты пилот? Канонир?