— Ну, я как раз и выгляжу на четырнадцать. — Обрадовался Артем.
— Как сказать! Подавляющее большинство мальчишек в четырнадцать лет крупнее тебя. Ты четырнадцатилетний для эпохи, когда не было акселерации. Так что многие будут думать, что тебе двенадцать или даже десять лет.
— Ну не обязательно мальчику быть дылдой. Да я еще подрасту!
— Верю! Хотя сейчас есть препараты, что ускоряют рост.
Артем покачал головой:
— Я не хочу нагружать свой организм химией! Знаю чем это чревато!
— Ладно, я тебе сделаю документы на четырнадцать лет. Кроме того, это даст тебе возможность без особого риска любить других женщин. Тогда их не обвинят в совращении малолеток. Впрочем, я слышала, что хотят понизить порог до двенадцати лет — акселерация.
К ним принесли мясной императорский торт. Выглядело блюда по царски, красивое оформление в виде короны с крестом, да размеры приличные можно примерно накормить полсотни человек.
Резная с рисунками бутыль с кровью дракона примерно два литра. Кафа-Дака заметила:
— Семь тысяч рублей это еще не большая цена. В столице точно такая, стоит тысяч сто!
— Ого! Это даже на наши рубли много! Примерно три тысячи долларов. За два литра бордовой жидкости.
— Зато какой! Она оказывает не только омолаживающий, но и легкий наркотический эффект. Сам посмотришь.
Рыбка с павлиньим хвостом предложила:
— Вот вам самый современный столовый прибор. Раз бы едите императорский торт и обслуга должна быть царской.
Появилось четыре ярких предмета. Они сияли ярче бриллиантов. Видя, что Артем растерялся, рыбка ответила:
— Это ультраплатина! Синтетическое производное из нескольких драгоценных металлов. Видите как оно сияет! Ярче солнышка!
— О да! Великолепно! — Заметил Артем. — Но эти столовые приборы еще и летают, это чудо!
Послышался писк, неожиданно вилка изменила форму, превратившись в веер.
Он закружился, обдав мальчишку струей прохладного воздуха. Послышался приятный женский голосок:
— Юный полицейский вам, надеюсь приятно?
— Очень! Просто великолепно!
— Вас удивило, что мы летаем, это просто: каждый прибор снабжен гравио-фотонным ускорителем.
Артем заметил:
— Чтобы столовые приборы разговаривали и летали, я не читал даже в научной фантастике.
Ножик превратился в щипцы, затем в детский самолетик, над ним возникла красочная голограмма:
— Если хотите, я покажу вам классное видео! — Предложил чудесный столовый прибор. Вы лично что предпочитаете, боевики, эротику, мелодраму, комедию, блокбастеры.
Мальчик ответил:
— И то и другое вместе взятое!
— Хорошо! Смотрите!
Артем заявил:
— Но я бы хотел сам участвовать в постановке сюжета. А то просто быть зрителем неинтересно.
Ножик превратился в шахматную доску и предложил: это можно, сейчас в моде мобильные фильмы. Вы сами как хотите, меняете сюжет блокбастере, отдавая команды и даже при желании вводя новых героев. Вот например блокбастер "Галактическая охота", кого бы вам хотелось в него ввести?
— Буратино и Чебурашку! — Попросил Артем. — А также Винипуха!
— Хорошо! Это вам будет! Можешь получить удовольствие!
Кафа-Дака предупредила Артема:
— Смотри не подавись!
Мобильный блокбастер это классная вещь. И мальчишка совмещал сразу два удовольствия: смотрел, менял как ему хотелось сюжетную линию, и поглощал императорский торт. Вкус и впрямь был удивительный и мальчишка зашептал:
— Я хочу быть самым сильным во вселенной! Я хочу быть самым сильным во вселенной!
Кафа-Дака спросила Артема:
— Ты что молишься?
— Не совсем! Просто считается, что когда ешь новое блюдо, которое до этого не пробовал нужно загадать желание.
Кафа-Дака заметила:
— Да! А не знала! Только потаенное желание нужно загадывать так, чтобы иные его не слышали!
Девушка что-то шепнула. Императорский торт и впрямь был великолепен. Сочетание разнообразных видом мяса и фруктов вызывало целый вкусовой гимн.
Артем заметил, что его чувства резко обострились, не передаваемое удовольствие, поэзия кулинарии. Одновременно он смотрел фильм. Вот Чебурашку попало из гравио-лазера. Не беда, приделали к мультяшному герою конечности робота. Далее еще смешнее. Чип и Дейл очень остроумно развели Буратино — подручного сумасшедшего профессора Квагги. Далее становилось все более безобразным, я частности Чиполино дрался на ринге с Карабас Барабасом, у которого место руки выросла конечность терминатора.
Поединок был ожесточенным особенно когда они стали метать друг в друга молнии. Затем на голову Карабаса упала наковальня сброшенная железным дровосеком. После чего стали сбрасывать термокварковые бомбы, а Чиполино произвел газовую атаку. Началась и вовсе катавасия, крокодил Гена попробовал проглотить крейсер Аврора. А Баба-Яго гнала самогон из ковра-самолета и жеваный крысой Ларисой сапог-скороходов.
. ГЛАВА Љ 7
Короче говоря, полнейший дурдом. Артем даже несколько раз подавился тортом. Его то и дело выворачивало от смеха, потом он едва не поперхнулся, глотая кровь дракона.
— Осторожнее малыш уплывешь! — Предупредила Кафа-Дака.
— Русские от первой не уплывают! — Ответил Артем Боровиков.
Мальчик был весьма самоуверен, как вдруг на него налетела волна, погрузив неведомое марево.
— Нет, я не пьян! — Упрямо заявил Артем.
Он попытался всмотреться в мерцающие сумерки: вскидывая голову. Но ничего существенного не рассмотрел. Впереди и сзади только туман, мерцающий и колышущийся. Артем казалось, что он несется словно снаряд в воздухе, разрывая пелену, но она продолжала клубиться перед ним, зыбкими стенами шевелясь по сторона и смыкаясь как волны обошедшие буек.
— Вот так и сходят с ума! — Заметил мальчик.
Возникло откуда-то впечатление, что там за туманными стенами, происходит упорядоченное движение; орды более грандиозные чем армады Гитлера и Сталина, которые десятилетия назад бились, одна стальная гора, против другой. Теперь проходило что и вовсе немыслимое. Артем мельком замечал огромные фигуры, монстры без названия. Они словно плавники акулы молниеносно проносились мимо; в тумане виднелись неисчислимые блески, составляющие фалангу щитов и огненных копий.
— Потрясающе! — Произнес мальчишка.
Всюду в каждой песчинке, постоянное передвижение, ритмичное, вызывающее ужас — будто миллион ног невидимых, но кровожадных существа неизвестного, чужого мира ступали на ваш порог.
Видно оружие, динозавры и катапульты, обширное пространство заполняется фантомами, которые при этом готовятся и тренируются.
Артем как бы завис между известным и неизвестным. Неистовые орды, вокруг, бдительные разведчики, исполинские копейщики, вовсе безразмерные ящерицы, и прочая орда, ожидающая сигнала чтобы обрушиться на него.
Вдруг перед Артемом возникли Чиполино и Незнайка. Хорошо знакомые с раннего детства персонажи, Чиполино сказал:
— Ты хочешь, чтобы тебе повиновалась межвселенская армия?
— А для чего? — Спросил Артем.
— Чтобы стать вроде гипермультяшного Бога, контролируя все мыслительные процессы во вселенной.
Мальчик заколебался:
— А если я не захочу!
— Тогда тебя ждет вот это! — Перед лицом Артема возникла что-то настолько ужасающее и мерзкое что это даже невозможно описать бедным человеческим языком.
— Я согласен! — Произнес побледнев мальчик.
— Тогда тебе надо добраться до меча бессмертия и ты овладеешь неведомой силой! — Сказал карандаш-мультяшка.
Артему показалось, что он на пороге какого-то чудесного открытия, божественного откровения. Мальчик распростер руки, пытаясь поймать птицу удачи, осознать свою мощь.
— Я разобью оковы мироздания!
Его скорость стала уменьшаться, гул множества голосов стихать, туман редеть.
Чиполино произнес с наставлением:
— Помни, меч попадет в руки только самому достойному!
Марево совсем рассеялось! Артем увидел, что Чиполино и Карандаш бросают в него лепестки роз. То, что происходит с ним, было нелепо, но мальчик не сознавал этого. Наоборот они считал себя Наполеоном, стоящим на главной башне Московского кремля.
— Я стану повелителем мира самым великим человеком за всю историю человечества!
Да будет над вселенной флаг сиять,
Страны святой нет в мирозданье краше!
И если надо мы умрем опять,
Воскреснет в Православье вера наша!
Пропел мальчишка стихи, подняв вверх кулаки.
Артем посмотрел вперед, он оказался на краю водоворота, воронки в сверкающем тумане. Дальний край извивающейся спиральки в трех верстах от него расширялся в большой круг; его смутно очерченные края сталкивались со стеной города. Как будто перед нами на боку лежит конус из хрустального прозрачного воздуха, а на его изогнутые стороны давит некая среда, значительно тяжелее земной атмосферы, но легче воды.
Верхняя дуга основания конуса уходила в высоту на добрую пару километров; над ней все скрывала мерцающая туманность, похожая на огромное облако светляков. Со всех сторон словно извивались змеиные хвосты, насколько хватал взгляд, уходило в бесконечность, мерцающее могильным светом марево.
— Квазарно! — мальчик вспомнил фразу популярного боевика.
Вдруг на мареве появились тысячи ярких проблесков, они метнулись, заплясали, сплетались и расплетались, пролетали туда и сюда — миллиарды лучей исполинских прожекторов в фосфоресцирующем туманном море. Невообразимы как бесчисленные полосы зари, пробивающие собственный радужный покров. И в игре этих лучей чувствовалось что-то ужасное механическое, ритмичное и упорядоченное.
Словно это были светящиеся струны лиры, приводящиеся в движение невидимыми, но от этого не менее искусными пальцами. Волшебная мелодия сопровождающееся золотыми песнями, переливающуюся алмазными аккордами. Казалось это драгоценные бабочки, машут крыльями, даря свет мирозданию.
— Вижу чудо! — Прошептал Артем.
Чиполино ответил ему:
— Это более чем чудо! Имеющий мудрость сочтет цвета счастья!
Мальчик удивился:
— Что ты хотел сказать?
Вместо него ответил Карандаш.
— В свое время я мог соперничать с Леонардо Давинчи. В каждом моем штрихе была заложена информация для потомков!
— Круто! — Ответил мальчишка.
— Так вот и тут имеет место не просто игра, в ней скрытое значение, какой-то тайный смысл.
Артем согласился:
— Знаешь, я своим мозгом это и так понимаю, но постичь не могу. Суть великой тайны мироздания сокрыта для моего мозга.
Чиполино ответил:
— Придет время, и ты все постигнешь. Мало того чрезмерное знание будет тебя утомлять. А пока смотри и думай!
Лучи, казалось, поднимаются вверх от самой земли, если это конечно можно назвать землей. Теперь они походили на бесчисленные копья, которые несет марширующая армия титанов. Блестят остро заточенные ослепительные секиры, слышаться всплеск и хлопанье крыльев динозавров. Что звенит и снова, словно падают капельки дождя, постепенно превращаясь в ливень стрел, испускаемых боевыми отрядами гениев света. Они вздымаются вертикально, а между ними, раздвигая потоки, движутся огромные смутные фигуры, словно образуются и рассыпаются горы. Мальчишка пробормотал:
— Да в это что-то есть, но что?
Темные и вместе с тем сверкающие чудовища пробиваются сквозь густой лес, высоченных деревьев объятых холодным, напоминающем могильные венки пламенем.
Угрожающая химера бредет сквозь торчащие, словно башни стволы сосен, раздвигая их огненными клыками.
Становиться все страшнее, бурлит море, фантастический левиафан всплывает сквозь гигантские, сверкающие водоросли на поверхность моря под свет звезд.
Артем шепнул, обратившись к Чиполино:
— Откуда эта сила! Каков механизм производит волшебные лучи?
Легендарная луковица ответила:
— Оглянись!
Мальчик повернулся, сзади по-прежнему колыхалось марево.
Артем пробормотал:
— Кажется следующее! Хотя я в этом и не уверен, — энергия исходит от отдаленной стены самого города.
— Возможно! — Ответил Карандаш. — Все это просто белиберда!
Конус на вершине которого находились, Артем и его свежеиспеченные приятели по бреду, расширялся от того места где они стояли.
Артем еще раз осмотрелся, и заметил:
— Основание корпуса в стене, а вершина там, где мы!
— И что это дает! — Спросил Чиполино
В большом круге поверхность стены была гладкой и тусклой: ни следа мельчающих огней. Что-то мертвое сюрреалистическое. Она слабо светилась. Без единого выступа, гладкая вертикальная стена из полированного синеватого металла — просто кладбище энергии.
Артем крикнул:
— Мы смело в бой пойдем, за власть советов!
Чиполино ответил:
— Джани Родари был бы тобой доволен.
— И я тоже! — Артем направился к Чиполино, пытаясь дотронутся до него. Лук аккуратно сместился в сторонку.
И тут словно движение послужило сигналом, огромный конус двинулся. Круглое основание медленно скользнуло вниз с мерцающей стены. Все стало проваливаться словно в исполинское болото. Артем понял что скверно, он словно приближался к преисподней.
— Да что это такое! Воскликнул мальчишка.
Перед ним неожиданно оказалась великолепная голова неведомой богини, сильно смахивающая на голову Афродиты из фильмов про Геракла, и незнакомая девушка немного скромнее, но не менее очаровательная.
Они вынырнули из мерцания как пловцы из глубин. И вот прямо перед Артемом, красивые ножки в золотых сандалиях попирают поверхность куба.
Девушки впрочем, словно не замечали перед собой мальчишку. "Афродита" обнимала незнакомку за талию.
Чиполино тронул Артема за плечо и сказал:
— Проявляй сдержанность.
Мальчик напрягся, присутствие девушек волновало подростка. Но и прочие события так же вызывали внимание.
Воронка прервала свой медленный спуск, сделала один резкий рывок и остановилась. Теперь основание корпуса упиралось в гладкий пентагон, расширяющийся от вершины, в которой находился пацан, до противоположной стороны длиной в километр. Это сторона примыкала к основанию металлической стены города. Плоскость пентагона была наклонена под углом в двадцать пять градусов.
Круг с туманными очертаниями превратился в овал, приплюснутый эллипс пятисот футов в высоту и втрое больший в длину. И точно в его центре, сверкая словно он вел в наполненное сиянием пространство, находился еще один гигантский многоугольный портал.
Артем сделал шаг вперед: во все стороны от него в сплошной металлической стене появились четыре щели.
Начинались они как тонкие линии на высоте в двести метров, через них пробивался яркий свет; затем они расширялись, как зрачки чудовищного тигра, и в самом широком месте из них вырывалось голубое сияние, словно раскаленная медь лилась через раскрытый затвор.
В их глубине ощущалось движение. Сотни смахивающих на танки фигур, скользили через них, каждая конструкция ярко-радужно светилась. Казалось, над вершинами вращаются огненные короны.
Вырвавшись из тигриных зрачков стены, эти зыбкие фигуры, увенчанные вращающимися огнями, стремились вперед, поворачиваясь и раскачиваясь, как лисья на сильном ветру. Исчезали в беспросветном мареве. И как только все они прошли, зрачки начали сокращаться, превратились в узкие щели, исчезли.
