Москва Атакует

— Просто верь, — тихо говорит он и тоже растворяется в сиянии.

— Вадим, просыпайся уже полдень, — аккуратно тряся командира за плечо, позвал Илья, — наша смена, пора заступать на дежурство.

Токарев с трудом разлепил глаза, странный сон не отпускал, врезаясь в память. Особенно последняя часть. Просто верь! Что это? Предупреждение? Наставление? Вадим закрыл и открыл глаза, свет исчез, остался бетонный потолок блокпоста, рядом Илья вскрывает ИРП, разогревая банку с фаршем. Вадим резко сел, затем встал и пошёл умываться. Начался новый день.

— Происшествия? — подсаживаясь к столу, спросил он у заместителя.

— Ничего важного, — ответил Буратино, намазывая фарш на хлебец. — Утром, часов в десять, была стрельба, но далеко, километра три-четыре.

— Почему не разбудили?

— Приказ Денисова не реагировать, дальше, чем на километр от блокпоста, не удаляться.

— Артём перестраховщик, — заметил Вадим, — нужно было проверить.

— А я с командиром согласен, — возразил Илья, — нам и здесь геморра хватает. Да и маловато нас для проверки, броня у нас, конечно, сила, но нужно взять хотя бы человек семь, а нас всего десять, троих оставлять на посту опасно.

— Проехали. Что ещё? — подогревая тушенку на сухом горючем, спросил Вадим.

— Денисов заезжал, просил, из города ни ногой и смотреть в оба, сам он повёз разведчиков во Владимир, за него остался лейтенант Старкин.

— Старик, — улыбнулся Вадим. — нормальный парень, с ним можно иметь дело. Когда Денисов вернется?

— Предположительно к вечеру, — заваривая чай из ИРПа, сказал Илья. — А так, больше ничего. Кстати, я часть ребят запряг обкладывать БМД спереди мешками с песком. Скоро должен грузовик с минами придти, будем всерьез окапываться.

Вадим обрадовался, пока что выкручивались, установив десяток растяжек в самых опасных местах, с нормальным минным полем станет полегче.

В импровизированную казарму вбежал Костя:

— Машина, летит на всех парах, за ней ещё две, преследуют.

Вадим схватил автомат и выбежал наружу. В бинокль было отлично видно, как, петляя, несётся к блокпосту старая девятка, а следом две иномарки не первой свежести, явная погоня. Токарев покосился на "корд", за которым стоял Митяй, прикинул расстояние — два километра, много даже для такого пулемета.

— Подпустить преследователей на километр, и огонь из обоих крупняков.

Костя кивнул и побежал ко второму "корду".

Вадим снова посмотрел в бинокль, встроенный дальномер показывал, что до преследователей полтора километра... Тысяча триста... Тысяча.

— Огонь! — закричал он.

Затарахтели оба пулемета. Оптика приблизила машину загонщиков, первая же очередь хлестнула по капоту вырвавшегося вперед джипа преследователей. Водитель второй машины затормозил и попытался развернуться, но только подставил правый бок, куда парни не замедлили влепить по паре десятков пуль. Машина замерла. Изуродованные, пробитые насквозь двери так и остались закрытыми, видимо, выбираться было уже некому. Первой машине повезло больше, она остановилась, как вкопанная, двери распахнулись и боевики стали расползаться кто куда. Но Митяй не зря носил титул лучшего пулеметчика отделения, двое так навечно и замерли на асфальте, одному пуля разворотила спину, второму снесла голову. Парочка уцелевших скрылись в леске.

Изрешеченная пулями девятка остановилась прямо перед постом. Из пассажирской двери выскочила девочка лет двенадцати и закричала:

— Помогите, Нину ранили.

Вадим побежал к машине. За рулем, держась за прострелянное плечо, из которого хлестала кровь, сидела Нина Краснова. Его двоюродная сестра.

— Доктора! — что есть мочи, заорал Токарев.

Первым прибежал Димка и помог достать истекающую кровью девушку из машины. Следом прилетел штатный санинструктор отделения, Сашка-малой, недоучившийся медбрат. Он быстро разрезал майку на плече Нины, сделал укол промидола и принялся перевязывать рану . Девушка была без сознания. Вадим же судорожно вспоминал, остался ли в городе врач. Он слышал, будто одна женщина, вроде бы даже хирург, собралась переоборудовать первый этаж жилого дома рядом с вокзалом и устроить там больницу.

— Илья, бери Костю, прыгайте в БМД и летите в город за врачом, — приказал Вадим. — Митяй, возьми пару наших и разыщи мне уцелевших. Брать живыми.

Митяй сделал знак бойцам, и вместе с ними побежал в сторону подбитых машин.

— Ты чего так трясешься за неё? — спросил Буратино. — Тебе Оксанки мало, решил гарем завести?

— Это моя сестра, — зверея, прорычал Вадим.

Илья быстро смекнул, что Токарь может что-нибудь учудить, если через полминуты он будет ещё здесь, и, подтолкнув Костю к БМД, полез на место водителя.

Девочка, присевшая рядом с Ниной, держала её руку, с беспокойством глядя на бледное покрытое крупными каплями пота лицо.

Вадим с ней точно прежде не встречался, но вот черты лица почему-то были ему знакомы.

БМД вернулась через двадцать минут, буквально подлетела к блокпосту. Из десантного отсека в прямом смысле слова выпала полная женщина лет сорока. Вскоре прямо под открытым небом на обеденном столе она уже оперировала Нину.

— Жить будет, — уверенно заявила врач, накладывая швы, — но её нужно доставить в больницу. В нормальную больницу, — тут же добавила она, — короче, во Владимир.

Вадим принес три ИРПа и протянул ей.

— Спасибо вам. Это всё, чем я могу вас отблагодарить. Я знаю, в городе туго с продовольствием, так что не отказывайтесь.

Женщина смутилась, но подношение приняла.

— Спасибо за это, я уже неделю нормально не ела, все дочери отдаю.

Вадим молча ушёл в казарму и принёс ещё два набора, к счастью, на блокпост накануне закинули полсотни рационов.

— Это много, — заартачилась врач.

— Этого мало, но все, что я могу, — парировал Вадим. — Сейчас вас отвезут обратно.

— Нет уж, спасибо, — бросив на БМД, урчащую двигателем, полный ужаса взгляд, решительно заявила она, — я лучше прогуляюсь, здесь недалеко.

Вадим улыбнулся.

— Как хотите. Просто другого транспорта нет.

— Я понимаю, — ответила женщина и, убрав рационы в довольно вместительную дорожную сумку, махнув на прощание рукой, пошла в сторону города.

Девочка, приехавшая с Ниной, всё время сидела рядом и молчала.

— Правда, с ней все будет хорошо? — неожиданно спросила она.

— Правда. Сейчас придумаем, как отвезти её в город. А она тебе кто?

— Мама, — легко и непринужденно заявила девочка. — Мы к вам ехала, она всё время говорила, что вы будете нас защищать.

Вадиму понадобилась минута, чтобы оправиться от ступора, вызванного неожиданным признанием ребенка.

— Конечно, я вас смогу защитить, а пока Нина будет в больнице, о тебе позаботится моя подруга.

Девочка покачала головой:

— Я буду с ней! Я её не оставлю!

И столько решимости было в её голосе, что Вадим даже не стал спорить.

— Разберемся, — пробормотал он и пошёл договариваться с лейтенантом насчет транспорта.

Митяй вернулся только через два часа, впереди него, понукаемые автоматными стволами, тащились пленники, оба ранены, но легко.

— Прыткие сволочи, — прокомментировал Митяй, — рванули к Покрову так, что пятки сверкали. Насилу догнали.

Вадим посмотрел на бандитов, тихо сидящих у бетонной стеночки. Первый выглядел покрепче и постарше, среднего роста, широкие плечи, холодный взгляд.

— А я его знаю, — неожиданно сказал Илья, — встречались в Чечне, этот гаденыш за боевиков воевал. Наёмник.

Вадим смерил мужика взглядом и понял, что говорить он не будет. Этот старший вполне мог послужить пугалом для второго. Второй сидел тихо, как мышь, обливаясь потом, затравленно озираясь по сторонам. Чуть надавить, и всё выложит. Но начать Токарь решил с крепкого, чем чёрт не шутит, вдруг заговорит.

— Кто главный? Откуда? Под кем ходите? — наклонившись к крепышу, рявкнул он в самое ухо.

— Да пошёл ты, — вяло огрызнулся тот.

— Костя, займись, — приказал Вадим.

Костик, как бывший разведчик, языки развязывать умел, но командира понял правильно, да и просчитал он крепыша, понял, что придется расчленить его, чтобы получить информацию, а мараться не хотелось. Просто вскинул пистолет и выстрелил в голову коренастого, на хлипкого бандюгана брызнуло кровь вперемешку с мозгами. Зрачки парня расширились от ужаса, после чего пленного вывернуло наизнанку.

— Сломался, — подвел итог Токарь. — Повторяю вопрос, — наклонившись к парню, заорал он. — Кто главный? Откуда? Под кем ходите?

— О-о-н главннный, — заикаясь от страха, пролепетал пленник.

— Откуда? — снова заорал Вадим.

— Из Покрова. В отряде Дергача мы.

— Кто такой Дергач? — не давая пленнику прийти в себя, продолжил оратьТокарь.

— Бандюган мелкий. Едва всё началось, он город под себя подмял. Полиции мало осталось, у него десяток бойцов и стволы. Захватил райотдел, полицаев перестрелял, несколько продажных к нему прибились.

— Чем занимаетесь?

— Мы? — испугано переспросил пленник.

— Банда?! И вы конкретно?!

— Гоша, — пленный мотнул головой в сторону трупа главаря, при этом его едва опять не вывернуло, — старший у рейдеров. Машины на трассе потрошили, которые из Москвы и в Москву идут. Захватывали рабов. Девок, у Дергача целый гарем, штук сорок.

— Где база?

— Универмаг в центре города, укрепили здание, окна кирпичом заложили, — уже слегка оправившись, пояснял язык.

— Народу сколько?

— Человек семьдесят, стволов маловато. Я вам карту нарисую с постами, с секретами, огневыми точками, только не убивайте.

— Рисуй, — приказал Илья, доставая из кармана карту Покрова.

Пленный возился минут десять. Потом протянул карту заместителю Вадима. Буратино несколько минут внимательно изучал рисунок. Потом кивнул.

— Грамотно сволочи оборону строят, — прокомментировал он.

— Что ещё можешь сказать? — спросил Токарь пленника.

Тот пожал плечами.

— Повесить, — приказал Вадим. — вон на том дереве, на грудь табличку. Бандит! Большими буквами, чтобы хорошо было с дороги видно.

— Пощадите, — заорал рейдер.

— А скольких ты пощадил? — спросил Токарь, его голос звенел от ярости. — Костя, приступай!

Костя и двое бойцов потащили пленника к деревьям, ещё один боец нес фанерку и веревку. Через пять минут всё было кончено.

— А может зря мы его повесили? — спросил, глядя на раскачивающиеся тело Илья. — Он же не запирался.

— У него руки по локоть в крови, — огрызнулся Токарь. — К тому же я не обещал его отпускать. Пусть каждое такое пугало будет предостережением для других. Если понадобится, я этих подонков буду вешать через каждые пятьсот метров.

— Или ты поступил так потому, что они ранили твою сестру? Чем мы тогда лучше них? У нас тоже руки в крови.

— Наши руки в крови вот таких подонков, а на их руках кровь обычных людей. Тебе не кажется, что есть разница?

— Разница в качестве крови, — заметил Илья, — а вот количество у нас одинаковое.

— Добро должно быть с кулаками.

— А мы добро?

— Добро, — твёрдо ответил Токарь. — Если бы не мы, столько бы людей полегло. Например, Нина с девочкой.

Илья вскинул руки, мол, сдаюсь. Вадим улыбнулся и пошёл в казарму, где рядом с раненой сидела Алина. Лейтенант, оставшийся в Петушках за старшего, обещал найти машину и дать двух сопровождающих до Владимира. Парадокс: потребовалось уничтожить мир, для того, чтобы человек с оружием стал главным в новой системе. Он и раньше занимал в ней место, но это место находилось в тёмном углу вселенной. Человеку, наделенному силой, пришлось довольствоваться статусом пугала, а страной рулили политики. Они отправляли вооруженных людей на смерть, они боялся их, пытался уничтожить, растоптать, забыть, унизить при первой же возможности. Так было после Афганистана и трех чеченских, Россия в редкие моменты перемирия могла создать приличную армию с боевым опытом. Но люди в дорогих костюмах с толстыми сосисочными пальцами и алчным огоньком в глазах тут же избавлялись от боевых офицеров и солдат, понимая как они опасны для зажравшейся сволочной власти. Они прекрасно помнили Пушкина — "Русский бунт бессмысленный и беспощадный". И вот теперь эти самые боевые офицеры, уцелевшие в стране, которая встречала своих защитников криками "убийцы" и "живодеры" снова встали грудью на защиту населения, которое плевало им в душу.

Тарановск 15 июня 2015 г. Диверсионная группа ГРУ

— Десять минут, — почти шепотом произнёс командир группы в микрофон, висящий возле самых губ.

Едва он это произнёс, как девять бойцов изготовились к атаке. Ловушка была оборудована по всем правилам тактического искусства: фугас на дороге должен подорвать идущий впереди БТР, три гранатомётчика с новейшими РПГ-32 "Хашим", которые легко должны раскурочить бронированный джип-лимузин Таранова, а также смести с дороги два БПМ и БТР, в которых почти тридцать человек охраны. Три пулеметчика и два автоматчика закончат дело, добив тех, кто выживет при атаке.

— Три минуты до контакта, — сообщил наблюдатель, сидящий перед поворотом дороги.

С его позиции отрывалась вся трасса. На крутом повороте машины сбросят скорость. И тогда...

Командир группы уже слышал двигатели бэтээров, ещё несколько минут, и всё будет кончено.

— Гранатомётчикам приготовиться, атака после подрыва фугаса, — скомандовал он, положив большой палец на чёрную кнопку. Стоит слегка надавить, и сорокакилограммовый фугас раздерёт, опрокинет идущий впереди колонны БТР.

— Что-то не так, — раздался в ухе командира голос наблюдателя. — Майор, джип Таранова есть, но техника не та. Две старые восимедисятки сзади, впереди вообще семидесятка.

Командир думал всего секунду.

— Отбой, всем отбой! Это засада! Уходим намеченными ранее маршрутами!

Его приказ буквально на секунду опередил выстрел из КПВТ бэтээра, идущего впереди. Тот, не останавливаясь, лупил по зарослям кустарника, в котором укрылась первая пара бойцов.

— Всем огонь, — выкрикнул новый приказ майор, понимая, что уйти они смогут, только уничтожив колонну. И сам, следуя своему же распоряжению, нажал чёрную кнопку. Асфальт раскололо под задними колесами бэтээра, сбросив массивную, объятую пламенем коробку с дороги. Все спецназовцы открыли огонь по оставшимся машинам. Молчали только две пары, та, по которой первой лупил башенный КПВТ, и пара прикрытия.

Майор на секунду обернулся и вдруг увидел свою смерть. Сжимая кольцо, на них шла рота прекрасно экипированных бойцов. Пуля попала майору в бедро, разворотив таз. Угасающим сознанием он вспомнил первую заповедь диверсантов никогда не сдаваться. Рука скользнула под бронежилет, палец нащупал кольцо посмертной гранаты.

Через три минуты всё было кончено. Восемь спецназовцев погибли, девятый ушел. "Ястребы" потеряли один БТР и трёх членов его экипажа.

— Иван Олегович, засада ликвидирована, — стоя над трупом майора, произнёс Ястребов, — вы можете выдвигаться на переговоры. Да, ваш броневик мы сохранили.

— Жаль ребяток, — заметил Всеволод.

Ястреб согласно кивнул.