Кроме правильных и не выдающихся полётов бывают всякие происшествия. Конечно Сосед шутил, когда говорил, что "лётчик— это самая главная и единственная причина любого лётного происшествия...", но в любой шутке... Как-то не так давно у нас при посадке скапотировал УТИ, и пилот-инструктор вылетел из кабины и здорово побился, его сразу увезли в медпункт, а потом на Филе в Саранск, будет жить или нет не известно. Но есть факт, что он не был пристёгнут или плохо пристегнулся. Приехали проверяющие из большого штаба, зато увидела мельком Крохалёва — нашего командира полка. Как это принято застроили всех, наказали кого попало, но к счастью признали, что пилот сам не пристегнулся, а то бы выговорами не отделались. Зато теперь за пристёгиванием ремней следят все и не по одному разу перед каждым вылетом. Даже техник, перед тем, как выдёргивать колодки обязан убедиться, что все пристёгнуты. Вообще, мне уже пришлось выдёргивать колодки. Ощущения неописучные, неописявые и жутковатые, буквально в метре молотит винт работающего мотора и гонит пригибающую к земле струю воздуха со снежной крошкой, если бы не очки и маска, вообще тоска, но дышать уже трудно, и вот надо колодку выдернуть и отбегать, при этом быть готовой, если самолёт поедет, падать под крыло и пропускать его над собой. Вообще, у толковых техников к колодкам привязаны верёвочки, за которые можно выдернуть колодки, не залезая к шасси самой, но почему-то многие считают верёвочки чем-то недостойным и считают самым правильным лично залезть под самолёт и выдернуть колодки руками. Не понять мне мужчин, как-то там в голове у них всё запутанно...

Вообще, выпускающий техник — это тот кто непосредственно отвечает за самолёт, я такой не являюсь, но просто колёс ведь два и нужно с двух сторон колодки вытаскивать одновременно... А вообще, в авиации куча ритуалов и правил. В частности, я поначалу не совсем понимала, зачем нужен предполётный осмотр самолёта самим лётчиком, ведь техники за всё отвечают и буквально вылизывают самолёт на земле и в устройстве и состоянии самолёта знают в разы больше любого лётчика. Но Трофимыч сказал, что все эти правила написаны кровью и в основном самих лётчиков, и что очень часто при таком беглом осмотре выявляются многие важные моменты. Вот у него однажды лётчик не посмотрел самолёт, а он как-то не заметил, глаз наверно замылился, в результате лётчик взлетел с не снятыми струбцинами на элеронах. Это хорошо, что лётчик оказался толковый, а наш У-двасик и не такие фортели прощает, в общем, вернулся на аэродром, нормально сел, снял струбцины и полетел по делам. А при положенном осмотре обязательно бы увидел и со струбцинами не улетел. А струбцины на элероны мы тоже надеваем, чтобы их ветром не трепало во время стоянки. Так, что и мне потом самолёт перед вылетом осматривать и это не оскорбительное недоверие технику, заодно на полёт лишнее время настроиться...

Я разглядывала эР-Пятый, который тоже биплан и разведчик. Он больше, летает в два раза быстрее, и вообще хищный у него вид какой-то, а вот морда у него совсем не красивая, похожа на дельфина — белуху по форме. И заводить его нужно машину подгонять и она ему мотор раскручивает, чтобы завёлся. Вот мой у-двасик порвернуть винт и дёрнуть один разик. Мне правда пока ещё не дают, но я же видела. У меня, говорят, просто веса не хватит, а если заведётся, то меня воздушной струёй под винт затянет. Шутят так дяденьки. Не понравился мне разведчик совершенно. Мой Бобик милый и добрый, а этот злой какой-то. Вот УТИ ведь тоже почти боевой самолёт, вернее его из боевого самолёта переделали, чтобы лётчиков учить, у него вид совсем не агрессивный, да и Илы прилетали, полностью боевые машины, но выглядят без такого вызова, такие просто трудяги военные, работа у них такая. Или я себе опять чего-то придумала... Не понравились мне разведчики, а может я просто к Бобику своему ревную? Вот сама порой не могу понять, что у меня в голове крутится. Вот не ляжет иногда душа к человеку и ничего не сделаешь, и не объяснишь, хоть он ничего плохого не сделает и все говорят, что он хороший.

А Филя теперь не такой франт, как раньше. Это я не радуюсь, его даже жалко, его неудачно посадили и умудрились шасси подломить. Как Трофимыч ругался, мне к самолёту подходить страшно было, даже не подозревала, что такой мягкий Трофимыч может так выражаться. (Тут к месту будет, как Сосед говорит слово "ВЫРАЖОПЫВАТЬСЯ", так ругаться, что деревья гнутся, ужас просто!) Когда увидела, Филю лежащего перекошенным и мне показалось без крыла, я подумала, что всё, конец самолёту. Но оказалось, что крыло перебрали, заменили всего две нервюры, передний лонжерон подрихтовали, собрали крыло заново. Даже верхнюю обшивку не стали менять, только заклеили в паре мест, а вот нижнюю в сарае протопленном пришлось натягивать заново. Но потом крыло поставили, шасси отремонтировали, и Филя вполне ожил и уже летает. Так, что вид у него теперь вполне боевой, в смысле покоцанный и залатанный. Но всё равно у меня к нему душа не лежит, и не буду же я своего Бобика предавать! Вообще, техники сказали, что это не столько ошибка пилота, сколько то, что нужно было всё-таки Филю на лыжи ставить, но как-то не вышло, вот он на колёсах по подтаявшей на солнце полосе и нашёл какую-то ямку, где ему шасси и вывернуло. Но всё равно ругают лётчика. Железная логика! Не понимаю...

Надежда Филимоновна — моя начальница столовой, что-то вдруг ко мне подобрела, даже не знаю, чего думать, жду какого-то подвоха, ну, не бывает без причины изменений поведения таких суровых начальниц. Так, что я теперь в столовую как к сумасбродному старшине в каптёрку хожу или в клетку к спящему медведю, чего ждать не знаю и очень на всякий случай напрягаюсь... А у нас тут уже вовсю весной запахло. Грачи, как у Саврасова ещё не прилетели, но уже морозы начали отступать...

Ой! Я совсем забыла, у нас садился дальний бомбардировщик ТБ. Вот это громадина! Ужас просто и во все стороны пулемёты торчат. Ему длины нашей полосы еле хватило. А колёса выше меня. Весь какой-то гофрированный и голова лётчика сверху торчит такая маленькая. На нём на наш аэродром чего-то привезли, почти целый день из него чего-то выгружали. Там просто вначале треногу сооружали, из-за этого так долго вышло. Даже представить жутко, что такая громадина летает. Хоть Сосед и показывал мне как он летал на всяких аэробусах и там внутри по восемь кресел в ряд, но одно дело представлять, как триста с лишним пассажиров зараз в салон заходят, и совсем другое стоять рядом и даже иметь возможность пощупать и посмотреть на похожую на нос подлодки морду и кучу моторов... Вот уж точно подходит к нему название "воздушное судно"...

А так каждый день — рутина. Я уже ко многому давно приспособилась, хоть поначалу конечно было не просто. Как к примеру Филю и Бобика маслом и бензином заправлять? У нас на весь аэропорт одна машина, вторая сломанная, и её никак сделать не могут. Есть ещё три лошади, но они чаще за пределами аэродрома ездят. Поэтому по возможности всё на саночках. Я когда первый раз санки с полной бочкой бензина пыталась дотащить, чуть не померла, валенки скользят, упереться не во что, санки стоят, а я в верёвку вцепилась и перед ними в снегу как чебурахтор какой-то копошусь, сдвинуть их пытаюсь. Это оказывается у техников шутки такие, они мне весь бензин сразу дали на два самолёта с избытком. Хорошо, что Трофимыч неподалёку проходил и увидел. Спрашивает, чего это я дура такая не попросила помочь? Вот уж фиг! Я маленькая и очень гордая птичка бурундук! Пошли они на фиг, эти ГСМщики! Теперь даже вспоминать смешно. Я сейчас как бывалый лось, с санками подлетаю к складу и если я бочку качнуть бедром могу, то значит в ней не больше половины бензина, значит мне подходит. Там ломик удобный в углу есть, я снизу бочку подцепляю, главное, чтобы носок валенка под край влез, а там валю на санки, они крепкие, не страшно. Только пробку надо проверять, чтобы не потекло и она сверху оказалась. И везу к самолётам.

Ох, в первый раз я намучилась, хотя мне ведь показали накануне, и всё так просто казалось. Но теперь у меня специальная жердина есть, она за самолётами в снегу лежит, я её втыкала в сугроб вначале, но кажется Крапивин утащил назло. Я эту жердину между полозьев санок втыкаю и таким рычагом санки вместе с бочкой переворачиваю. И это одним движением делать надо, а то если бензин внутри раскачается, то бочка на бок упадёт, тогда её поднимать сложнее. Врала нам химичка наша (я ещё в школе заметила, что она вредная), что бензин легче воды, тяжёлый он, зараза, я теперь точно знаю. А когда бочка стоит, можно насосом бензин в ведро накачать, потом с ведром по лесенке наверх к двигателю залезть, вставить воронку нужно заранее и ткань фильтровочную положить, вроде канвы, только плотнее, и наливать тихонечко. Вот только если ветер, руки сильно от бензина мёрзнут, а в варежках нельзя, они меховые бензин впитают и вонять будут, а ещё Малюга ругается, что это пожароопасно. А в сильный ветер ещё может струю бензина в сторону от воронки сдуть, поэтому ведро пониже к воронке, и наливаем быстренько, вёдра считая. Первые можно смело лить, а вот в конце нужно смотреть, чтобы не перелить. Для этого палочку мерную в бак опускаю и остаток замеряю, а потом считаю вёдра и по звуку слушаю, как журчать перестанет, значит носик воронки уже в бензине. Если бак совсем пустой, то восемь-девять раз заливать по ведру нужно. В бак должен семьдесят один литр влезать, но влезает немного больше, на заводе следят, чтобы меньше не оказалось.

Ещё масло тоже нужно проверить и залить, но масла мало, бак всего десять литров и для него есть маслёнка, это ведро такое с носиком. Самолёты наши рядом стоят, поэтому бочку можно не перетаскивать, так заливать с одного места. Если бочка кончилась, надо снова на склад ГСМ идти, а бочку пустую за самолёты откатить, потом при случае её на машине заберут. Обычно, один раз сходить хватает, редко вырабатывают всё топливо. Я первый раз насосом качать умаялась, чуть руки не отвалились. Везде навык нужен, теперь приноровилась уже. Вам может покажется, что я вроде жалуюсь, что я такая маленькая и слабенькая. Да не жалуюсь особенно, просто рассказываю как есть. А полную бочку даже мужчины вдвоём на санках везут, потому, что тут не только вес, полозья проваливаются и двое еле тянут. Вот бы я её должна была сдвинуть, если два здоровых техника еле тянут... Я могу, конечно, врать, что мне всё просто и легко, только зачем? И я ведь не прошу себе каких-то послаблений или выгоды от своей правды. И мне бабушка ещё в детстве говорила, что если сто раз сказать "Халва" во рту только слюни появляются, а вот сладко не становится. Так и зачем врать?... Нет, если мне кого-нибудь из юных ШМАСовцев в нагрузку дают, то физической силы у нас гораздо больше и такие тяжёлые вещи проще. Или из ребят, кто рядом оказался, помогут, но у всех ведь есть и своя работа, так, что я чаще сама и от помощи отказываюсь. Не хорошо это на чужой шее ехать, не так меня воспитывали...

Зато я теперь на совершено законных основаниях сижу в кабине Бобика, привыкаю и осваиваюсь. Я ведь теперь не просто так, я теперь — курсант авиаклуба! Это вам не комар чихнул! Вот! С Трофимычем подгоняли мне парашют. Как мне кажется хорошо, он ругается, что я так из лямок в воздухе выпаду и подтягивает всё сам, а как он затянет, так мне двигаться неудобно. Везде тянет, ноги сами врастопыр идут. Вот я целый день с парашютом ходила, привыкала, нет, на работы я в нём не лезла, я только после обеда, когда уже не нужно было ничего грязного делать. Вроде привыкла, хотя не просто это. Всё время тебя словно кто-то под попу подталкивает, и центр тяжести сместился. Хожу, переваливаюсь, Сосед в ужас пришёл, что как только валенки снимем, он будет за моей походкой следить, не должна девушка так переваливаться. Ну, и пусть следит, он в этом лучше меня понимает...

Я теперь на все вылеты Бобика ещё ревнивее смотрю. Он со своими лыжами так смешно садится, если близко смотреть, как утка на воду. Когда она свои лапы перепончатые выставляет и сразу по воде тормозить начинает. А потом когда затормозила, пузом в воду шлёп, крылья сложила и плывёт с таким видом, дескать, даже не думайте, что это я тут недавно летала! Я серьёзная птица! И такими глупостями мне заниматься не к лицу или не по клюву, ну, вы поняли! Вот и Бобик тоже свои лыжи выставит и шлёп по снегу, смешной такой...

Ещё я не рассказала, как была в глубоком шоке, когда оказалось, что вместо всех положенных по техническому описанию приборов в задней кабине только четыре из положенных девяти, а пятый вроде есть, но сломан и циферблат закрашен. И что удивительно на месте часы... Вообще, удивилась не я, а Трофимыч, он сказал, что эти самолётные хронометры очень качественные и их тащат почём зря. Ведь они работать должны при разных условиях и при сильной тряске и перегрузках, поэтому вещь почти вечная, если есть вечные вещи. А вот у Бобика каким-то чудом уцелели. Кроме часов на месте оказались: высотомер, вариометр и измеритель скорости. Аскетизм на грани гротеска, прокомментировал Сосед. Трофимыч почесал голову под шапкой и сообщил, что в принципе главные приборы есть... Ну, летают же на нём...

И вообще, я буду летать на месте инструктора, потому, что я маленькая, а кресло по высоте регулируется только спереди. Можно было бы конечно что-нибудь мне под попу и парашют подложить, но после случая с ремнями к этому у нас теперь относятся строго, а поэтому буду сидеть впереди. Только и впереди ничего не видно. Нос в небо смотрит, моя голова торчит чуть выше глаз, если выше, я до педалей не достану, так, что вижу небо между носом с мотором и нижним передним срезом центроплана. Но полосу могу увидеть если голову с сторону наклонить, тогда вижу, правда не то, что строго по курсу, а чуть в стороне, но видно. Когда пожаловалась Насонову, Трофимыч засмеялся и сказал, чтобы я пошла в "ишачке" посидела, вот где ничего впереди не видать. Что у нас хоть мотор не большой и нос получается довольно изящный, вот там мотор здоровенный и всё спереди загораживает, поэтому посадка и взлёт по памяти или на ощупь. Вот так вот! Посмотрела на полосу, как запомнила, так и взлетай... А вот всё равно не отступлю!...

Наконец, пришёл Данилов, провёл чёткий опрос, я ответила, вроде ошибок он не отметил, скривился, что ему сзади сидеть, но объяснения принял и пустил меня вперёд. Я сто раз перепроверилась, пристегнулась, на парашюте упопилась, валенки ещё с утра сняла, поэтому в сапогах и ноги в педали вставила. Всё положенное сделала, вроде всё уже давно знаю и сто раз уже рядом стояла, даже один раз летала с Николаичем в Саранск, только там он велел мне сидеть в самолёте и не высовываться, это наш зам командира по лётной подготовке, говорят очень хороший лётчик и орденоносец ещё за Халхин-Гол. То есть в воздух я уже поднималась, правда там сидела внизу кокпита и можно сказать, что только небо и крыло видела, а по бокам заснеженную землю. А вот как мотор чихнул и вдруг заработал, поймала себя на том, что с радостью бы сейчас из кабины выскочила и привычно со стороны посмотрела. Полное ощущение, что я верхом на этом тарахтящем бензиновом монстре сижу, аж зубы сводит от тряски. Мотор прогрела, по переговорной трубе доложила Данилову, он дал добро на выполнение задания...