— Пропусти нас, — шёпотом попросила ведьма. — Открой свой путь мне и моему спутнику.
Она развела траву, коснулась пальцами земли. Прислушалась, но в сердце было пусто.
— Нужна кровь, — решила она и протянула руку.
— Чья? — деловито спросил убийца. — Опять козлёнок?
— Твоя! — рявкнула Магда. — Зачем козлёнку дорога через лес? Ты должен с ним сродниться. Встань сюда.
Виль пожал плечами, но присел рядом. Ведьма протянула ему заткнутую у ворота иголку, и он по её знаку уколол палец и стряхнул три капли крови в ямку. Магда забросала ямку землёй и, низко склонившись, зашептала понятные только ведьмам слова. Прислушалась снова. И опять ничего. Тогда она вырвала у себя несколько волосков, быстро свернула кольцом. Вдалеке послышался собачий лай.
— Поторопись, — сквозь зубы сказал батрак. Лай приближался.
Ведьма быстро прикопала свои волосы рядом — но не в той же ямке. Нагнулась ближе к земле. Ответа по-прежнему не было. Ведьма встала и растерянно огляделась по сторонам. Что делать дальше, она не знала.
— Идём же! — дёрнул её за рукав батрак. Магда моргнула. Тропинки не было — но кусты перед ними как будто слегка расступились. Она сделала шаг, Виль за ней. Магда оглянулась и увидела, что кусты за их спинами смыкаются.
— Идём! — согласилась она.
Так не бывает, чтобы кто-нибудь, всё равно кто, просто так, без жертвы, без ритуала, посреди бела дня мог пройти через лес, чтобы лес открывал ему дорогу. Так не было и в этот раз: единственный путь, которым могла последовать ведьма, был дорогой к алтарю. К алтарю они и вышли. Днём это место не слишком впечатляло. Просто место, одетое туманом, в котором смутно виднеются очертания каменной глыбы. Ведьма шагнула к ней, потянув за собой батрака.
— Сейчас не спорь со мной, — показала она и опустилась на колени. — И не буди, если тебе покажется, что я потеряла сознание.
— Тебе виднее, — спокойно согласился убийца. Ведьма простёрлась на алтаре и обратила свой разум в сердце леса. Она по-прежнему не чувствовала отклика. Но лес пропустил их сюда!
Полежав — сколько? — на алтаре, Магда приподнялась, по-прежнему оставаясь на коленях.
— Отец мой! — воззвала она в тишине леса. Здесь не пели птицы, и туман, казалось, пожирал все звуки. — Мать моя! Ответь мне! Снизойди до меня! Прими нового сына! Он молит тебя!
Она не глядя протянула руку и батрак догадливо опустился на колени рядом с ней.
— Вымажи руки своей кровью и положи на алтарь, — шёпотом посоветовала она. — Мысленно присоединись к моей просьбе.
Батрак замешкался и ведьма раздражённо добавила:
— Я не волшебница, не умею открывать тайных путей. Я — только проводник. Или ты просишь лес или я тебе ничем не могу помочь.
Батрак хмыкнул, но выполнил приказ. Ощущая в душе ту же тревожащую пустоту, ведьма продолжила:
— Отец мой! Мать моя! Вот твой сын! Помоги ему! Забери его запах! Забери его шаги! Забери его образ! Забери его следы! Укрой его от опасностей! Помоги ему! Помоги ему! Помоги ему!
Отклика всё ещё не было, только по верхушкам деревьев пробежался ветер, да туман сделался светлее.
— А теперь уходим отсюда, — предложила ведьма и попыталась встать. Батрак поднялся на ноги, но у Магды почему-то этого не получалось. Виль хмыкнул и потянул девушку за руку.
— Помоги мне! — попросила она раздражённо. — Кажется, у меня получилось.
— Получилось ослабнуть? — уточнил батрак, ставя ведьму на ноги. — Ты как кутёнок новорожденный.
— На что, как ты думаешь, я потратила силы? — огрызнулась она. Вдохнула лесной воздух. Спасибо. — Теперь ты скажешь, куда тебе идти?
— На запад, — махнул рукой батрак. — И немного севернее. Ты проводишь.
— А что там? — удивилась Магда. К северо-западу от Фирмина лежал Корбиниан, обширные владения, когда-то принадлежавшие Дюку, а теперь управляемые сообща союзом баронов. У западного берега озера Корбина стояли развалины родового замка Дюка, в котором вот уже несколько поколений никто не жил.
— Дело есть, — коротко ответил батрак. — Пошли.
Ведьма пожала плечами. Силы постепенно восстанавливались.
— Иди за мной след в след, — сказала она.
— Не учи учёного.
Расчёт Магды был прост. Трава и ветки должны были расходиться перед батраком, но расходились и перед ней, раз они шли так близко. А стоило Вилю наступить на её след на земле, как тот полностью исчезал. Ведьма старалась не оглядываться, выглядело это жутко.
— А, да, — вспомнила она, пережидая, когда большой куст лещины отведёт ветки. — Перед смертью найди какую-нибудь ведьму и попроси, чтобы она тебя освободила от этого. После смерти это будет сделать сложнее.
— Да уж, — отозвался батрак.
— А то останешься лесным духом, — пояснила ведьма. — Ты же был им усыновлён.
— Я посвящённый, — напомнил убийца.
— Да, когда тебя лес отпустит, ты будешь свободен, — согласилась Магда.
— Маглейн, ты всегда всё делаешь через за... — вспылил батрак.
— Не ругайся! — оскорбилась ведьма. — Ты же хотел, чтобы я исправила сделанное в полнолуние! Вот, пожалуйста. Незаметным тебе не быть, но, чтобы тебя увидеть, надо смотреть прямо на тебя и понимать, что видят тебя. Твои шаги будут раздаваться здесь, куда бы ты ни пошёл. Что тебе не нравится? Надоест — приходи, расколдую.
— Связался с ведьмой, — проворчал батрак. Магда хмыкнула.
— Нам надо обойти деревню, — сказала она. — И пересечь дорогу. С севера пойдём или с юга?
— Если бы я уходил лесными тропами, я бы пошёл на север, — решил батрак. — Поэтому пойдём с юга, там меньше будут сторожить.
Дорога на север вела к переправе через Корбин, где затеряться сложнее, но леса между Фирмином и озером стояли густые. Дорога на юг, вернее, на юго-запад вела к Тамну, большому торговому городу, и леса в этом направлении стояли светлые, открытые взгляду. Дорога на юго-восток огибала Серую пустошь и выводила к Лотарину, землям отца Магды. Но Вилю надо было на запад. В Корбиниан. Зачем?
Они вышли почти к самой деревне. Ещё на подходах до них донёсся хриплый рёв медных труб, перемежающийся громкими криками.
— Всем, кто знает о том, где скрывается бандит, убийца и висельник по кличке Медный Паук, именем союза баронов и барона Фирмина приказываем выдать негодяя головой! — на два голоса надрывались Менно и чужой фенрих в красной рыцарской рубашке. — Всем, кто знает, где скрывается убийца Медный Паук, приказываем под страхом смерти немедленно выдать негодяя! Любой дом, где будет найден преступник, будет сожжён! Именем союза баронов и барона Фирмина! Приказываем...
— Мне конец, — простонала Магда, разобрав крики. Убийца хмыкнул.
— Пока ты жива, — напомнил он. — И меня не нашли в твоём доме.
Ведьму это не слишком утешило. Они углубились на юг, держась недалеко от дороги. Шесть всадников с красными нашивками на рукавах медленно двигались в сторону развилки.
— Нечего и думать тут переходить, — расстроилась ведьма. — Никакой лес не укроет нас посреди дороги. У любого колдовства есть предел.
— Пойдём на юг, — пожал плечами батрак. — Хоть до самого Тамна.
— Мы можем идти неделю! — ужаснулась Магда.
— А я никуда не тороплюсь, — подчеркнул батрак. — Моё дело и месяц будет ждать.
Магда хотела снова спросить, что у него за дело, но сдержалась. Было понятно, что открывать свои тайны убийца не собирается.
— А почему Медный Паук? — вместо этого спросила она, оглядываясь на спутника.
— Просто так, — пожал плечами батрак. — Прозвище.
— У каждого прозвища есть смысл.
— Чепуха! — отрезал убийца. — Мы берём прозвище, чтобы неудача не нашла. Зачем облегчать ей работу, придумывая смысл?
— А-а-а! — разочарованно потянула ведьма. Невысокий батрак меньше всего походил на паука. Тем более медного.
— Паук не бегает за добычей, — снисходительно пояснил батрак. — Она сама к нему летит, потому что он знает, где ждать. Медь от сырости зеленеет. В лесу незаметно.
— А! — только и ответила ведьма. — Никогда бы не подумала.
— А тебе и не надо.
— Ну, знаешь!.. — возмутилась Магда, но вдруг её внимание привлёк какой-то звук. — Тише! Слышишь? Тут кто-то идёт!
— Не шипи в ухо, — отозвался батрак и тоже прислушался. Они шли вдоль южной дороги прямо через лес и не заметили, что подошли вплотную к тропе, петляющей между деревьев. По тропе определённо кто-то шёл. Время от времени раздавались невнятные выкрики.
— Это за тобой? — шёпотом спросила девушка.
— Вряд ли, — усомнился батрак. — Звуки странные. Собак не слышно.
Они отступили в лес, подальше от тропы. Между деревьев показался деревенский знахарь. Он нёс в руках горящий факел, глаза его были обращены к небу. Только сейчас ведьма поняла, что уже смеркается. Ей стало не по себе. Знахарь остановился в нескольких шагах от того места, где они прятались, что-то прокричал и прислушался, как будто получил ответ. Внезапно он опустил взгляд с неба на деревья и Магда увидела его неожиданно осмысленные глаза. Она попятилась. Батрак положил ей руку на плечо, вынуждая остановиться, но, прежде чем это случилось, под ногой хрустнул сучок. Во взгляде знахаря что-то мелькнуло. Он перехватил поудобней факел и пошёл мимо них по тропинке в сторону дороги.
— Он нас не видел, — неуверенно сказала ведьма. Ручаться в этом она бы не решилась.
— Неважно, — отмахнулся батрак. — Идём за ним.
— Зачем?!
— Потому что сейчас он выйдет на дорогу, Маглейн.
— Он не станет нас выдавать, — запротестовала ведьма. Ей совершенно не улыбалось смотреть, как Виль применяет своё страшное ремесло.
— Неважно, — повторил батрак. Смерил её выразительным взглядом и посоветовал: — Ты бы о себе лучше думала.
Знахарь действительно вышел на дорогу и всадники слегка оживились, увидев полубезумного крестьянина с горящим факелом в руке.
— Сейчас они на него отвлекутся, — предсказал батрак, наблюдая, как Исвар отказывается остановиться. Знахарь как будто просил чего-то у леса, у неба, обращался к земле, и всадники, один за другим, подъезжали поближе, чтобы разобраться в этом странном явлении. Магда отчасти понимала их затруднения: они были на земле одного из правителей страны и не могли не только убивать, но даже и хватать её жителей без веских оснований. Знахарь же был безоружен и ни на кого не нападал.
— Теперь, — решил батрак, хватая девушку за руку. Они перебежали дорогу за спинами всадников и углубились в лес с западной стороны.
Вейма просидела с Норой за ткацким станком до самых сумерек. Это был не тот, деревенский, для полотна, который смастерил ей когда-то Вир. На станке Норы ткались шёлковые шпалеры с золотыми и серебряными нитями. В присутствии ученицы вампирше приходилось сдерживать силу и скорость движений, и поэтому на сей раз Вейма ничего не порвала и не сломала. Ткать оказалось совсем не сложно, к тому же вампирша работала точнее баронской дочки. Она взяла на себя левый край и постепенно трудами девушек на станке вырастал тонкий рисунок священного знака и Камня, с которого некогда проповедовал Заступник. Барон, который ушёл сразу же, как закончился урок, и вернулся только к вечеру, похвалил её работу.
— Я прикажу поставить станок для тебя, — наполовину предложил, наполовину сообщил он. — Ты можешь оставаться здесь после уроков и ткать на нём свой узор.
— Но, ваша милость! — запротестовала Вейма. — Я не ткачиха!
— Да? — поднял брови барон. — Я знаю, ты освоила Семь искусств и науку богословия. Я ценю это. Ты прекрасно учишь Нору. Но у тебя много талантов. Почему бы не использовать их все?
Прежде, чем Вейма успела ответить, он спросил:
— К слову. Может быть, тебе попробовать себя в другой области? Я мог бы помочь тебе получить степень доктора права.
— Ваша милость! — ахнула девушка. Она не рассказывала в Фирмине о том, как в раногском университете ей отказали в мантии доктора богословия. — Откуда вы знали?!
— Я подписывал рекомендацию принять тебя на богословский факультет, — пояснил барон. — Хорошо, что ты теперь служишь у меня. Но уже смеркается, тебе пора домой.
Барон решительно кивнул вампирше на дверь. Обычно он выпроваживал девушку, не дожидаясь сумерек, и Вейма ушла в полном смятении. Днём она не решилась сбегать в деревню за новостями — после прямого запрета барона. Люди, к которым она обращалась в замке, уклончиво пожимали плечами на все её расспросы. Ночью она бы, наверное, могла бы прибегнуть к своей силе и заставить их говорить, но днём не рискнула. Откуда взялся вооружённый отряд и почему барон скрывал от неё правду? Что такого они везли, чтобы удерживать наставницу баронской дочери в замке? Или... проклятую? Но почему?!
Липп ожидал за воротами и девушка буквально кинулась к сородичу.
— Эй, полегче! — запротестовал вампир, когда Вейма вцепилась ему в воротник и принялась трясти.
— Что от меня скрывают?! — закричала Вейма. — Чего хотели эти люди? Говори!
— Не могу, сестричка, — отвёл её руки юноша. — Барон не велел никому говорить.
— Барон?! Не велел?! Тебе? И ты послушался?!
— Я ему присягнул, — с важностью ответил вампир.
— Ты! Кого ты обманываешь?!
— Не кричи, сестричка, — засмеялся вампир. — Иди в деревню и всё узнаешь сама. Скажу только, что они приходили не по твою душу.
Вейма взяла себя в руки.
— Ладно, — бросила она сородичу. — Пойду.
— Скатертью дорога, — напутствовал Липп. Вейма сделала несколько шагов и остановилась. Липп всё ещё стоял у ворот.
— Почему ты пошёл к барону? — спросила она. — С чего ты взял, что он тебя примет?
— Тебя же принимает, — пожал плечами вампир. — Я решил рискнуть.
— Меня? — удивилась девушка. — Ну и что? Он же не знает...
Липп только рассмеялся и растаял в туманном облаке. Вейма с досады топнула ногой, но спорить было уже не с кем.
— Умение ждать, — объяснял батрак, очень довольный тем, как они избавились от погони, — это главное в нашем деле.
Магда, всё ещё бледная от страха, молча кивнула. Она никогда не решилась бы перебегать дорогу, не укрытая ни лесом, ни колдовством, ни даже тенью. А если бы кто-то из всадников повернулся?!
— Не надо суетиться, — продолжал убийца. — Ты выбираешь нужное место, подгадываешь время, а дальше ждёшь. Тех, кто бегают и кричат, убивают первыми. Сиди молча и жди.
— А если путь закрыт? — уточнила ведьма, просто чтобы поддержать разговор. — Они же могли бы не отвлекаться.
— Но они отвлеклись. В этом всё дело. Был у меня один случай, — пояснил Виль. — Надо было убить хмыря одного. Святошу. А тот как раз приболел и валялся в доме лекаря. Я сел и стал ждать. Три дня ждал. А на четвёртый лекарь свалил из дома. Тут-то я и...
— А почему ты не убил лекаря? — вяло полюбопытствовала ведьма, гадая, где случилось это преступление. Слушать подобные разглагольствования было жутко.
— Лекаря мне не заказали, — пояснил батрак. — Потом, мужик был правильный. Лечил всех, ни о чём не спрашивал.
— Скоро мы выйдем к западной дороге, — вместо ответа сообщила Магда. — Пойдём по ней, не стоит тревожить лес больше, чем необходимо.
