История одного человека 2.1

— Не нравиться мне это, — сказал он прямо и ткнул пальцем те самые злополучные цифры.

— Насколько велика разница? — спросил Куратор, чуть нахмурившись.

— Процентов десять. И она растет.

— Какой-то сбой в процедуре?

— Не могу сказать, — Дайчи внимательно изучил все показания повторно. После перепроверил. Заглянул в журнал с данными. Прокрутил в голове все то, что уже было сделано. И то, что предстояло сделать, случись один из возможных и предусмотренных сценариев. Только бы определиться, что именно это за сценарий.

— Если я прав, то расход чакры тоже повышается, — заметил Нобуо, ткнув пальцев в нужную строчку, — Не критично, но тоже появляется разница. Вам не кажется?

Изучив цифры, на которые ткнул Куратор, Дайчи был склонен с ним согласиться. Да, действительно. Этот показатель также менялся.

— Где ваши люди, Нобуо-сан? Хотелось бы, чтобы кто-то присмотрел за приборами, пока мы перепроверим состояние Данзо-сана.

Куратор, недолго думая, сложил печать концентрации. И уже через минуту в помещении появился один из ученых Корня, протирая заспанные глаза.

— Возьми на себя приборы, Тоши.

— Понял, — коротко кивнул тот, занимая место, что уступил Дайчи.

— Пойдемте.

Для того чтобы добраться до тела Данзо, требовалось обойти немалую долю оборудования, что было установлено в лаборатории. После они наступили на те самые горящие зеленоватым светом линии печатей и направились прямиком к самому центру этой системы.

Прямо перед ними вырос внушительных размеров белого цвета цилиндр, на который буквально наползали символы и линии упомянутых печатей.

— Вскрываем, — коротко бросил Дайчи и потянулся к кнопке, что виднелась на поверхности конструкции.

Сразу после нажатия часть металлической поверхности отошла в сторону, и в глаза ученых отразился блик со стеклянного нутра.

— Свет, — коротко распорядился ирьенин, и Куратор нажал следующую кнопку. Включились фонари, недра цилиндра осветились мягким, зеленоватым светом. И буквально тут же на глаза ученых попало лицо их пациента, с множеством пузырей, облепивших его кожу и волосы.

Дайчи немедленно сосредоточился на исследовании. Он изучал внешний вид старейшины, придирчиво осматривая каждый сантиметр обнаженного тела. Процесс был нелегким. Те же пузыри серьезно мешали, порой создавая неприятные искажения. Полупрозрачная жидкость, в которой плавал Данзо, также не способствовала простоте наблюдения. Но, тем не менее, это было необходимо. Прежде чем лезть с техниками, стоило довериться своим глазам.

— Кожа, — заметил Куратор, доставая планшет и делая пометку, — Отслаивается. Особенно на месте разрезов.

Дайчи молча кивнул. Да, однозначно. Было видно, как в местах, где ученые извлекли внутренние органы Шимуры, кожа отходила уродливыми неприятными слоями. Процесс начался недавно, но уже продвинулся довольно далеко вперед.

— Все в рамках нормы, — ответил он, убедившись в том, что провода, тянущиеся вглубь ран, целы и не повреждены, — Немного быстрее, чем ожидалось, но ничего сверхъестественного.

Нобуо согласился и сделал еще одну пометку.

— Фронтальная сторона в норме, — резюмировал он. Дайчи был с ним согласен. Остановившись на мгновение на закрытых глазах старика, он сделал шаг в сторону. Туда, откуда была лучше вида монструозная конечность. И незамедлительно столкнулся с сюрпризами.

— Нобуо-сан, — позвал он замешкавшегося в стороне ученого и подвинулся так, чтобы тому было все максимально четко видно.

— Лицо! — воскликнул тот, когда разглядел правую руку своего господина, — Оно растет!

Дайчи был менее эмоционален, хотя все его внимание и было захвачено очередным феноменом. Он во все глаза смотрел на то, как физиономия Сенджу Хаширамы набухало, принимая все более естественные габариты. И насколько же это неестественно смотрелось, если учесть, что то был уродливый нарост на плече другого человека!

— Нужно убедиться наверняка, но, кажется, именно это и есть причина отклонений, — сказал он, посмотрев на коллегу. Тот, все еще сохраняя удивленное выражение лица, кивнул. И потянулся к расположенной ниже панели управления.

— Попробуем увеличить количество контактов, — сказал тот, нажимая на несколько кнопок. И сверху в жидкость упало несколько проводов, которые повинуясь заданным командам, устремились вниз. Скоро они оказались непосредственно у растущего лица. На свету в какой-то момент отразился отблеск света от иглы, что увенчивала одну из них.

Остальное было делом техники. Повинуясь воле Куратора, которую он выражал посредством кнопок на панели и своей чакры, провода вонзились в разные части лица. Один из них соединился непосредственно с плечом выше уровня этого нароста. Другой ниже.

— Контакт, — рапортовал Нобуо, — Соединение работает.

— Тоши-сан уже должен получить новые данные. А мы давайте попробуем кое-что сделать отсюда.

Дайчи опустил руку на темный квадрат рядом с панелью. Она тут же осветилась зеленым светом. То же самое произошло и с самим квадратом. И с проводами.

— Будем надеяться, что это не один из тех сценариев, которых мы боялись, — пробормотал ученый, концентрируясь на технике....

— Ну что? — спросил Куратор, когда Дайчи отнял руку и вытер выступивший пот со лба.

— Какая-то чертовщина, — ответил немного пришибленно медик, не сводя глаз с лица, окруженного все теми же пузырьками. Дальше ответить он смог не сразу, выхватив свой журнал и начав что-то в нем выискивать. Не найдя того, что могло быть ответом на вопрос, озадаченно покачал головой и беспомощно пожал плечами.

— Конкретика, Дайчи-сан! — распорядился Куратор, начав нервничать, — Есть угроза жизни Данзо-сама?

— Не думаю. Я даже почему-то не сомневаюсь в том, что операция закончится успешно. Вот только....

Ученый попытался что-то изобразить руками, но, не сумев, опустил их.

— Нужно больше данных, но такое чувство, что Сенджу Хашираме надоело общество Шимуры Данзо....

Ночь, вопреки всем моим планам пришлось провести в Рьючидо. На далекий остров меня занесло не оттого, что вдруг захотелось полюбоваться замечательными видами и насладиться звуками дикой природы. Нет, просто после задушевного разговора с нашей замечательной и прекрасной Хокаге мне срочно потребовалась компания какой-нибудь подколодной змеи. Для успокоения нервов, так сказать.

Шутка! Подколодных змей в этой части острова не водилось. А те твари, кого можно было бы попытаться обозвать так, могли на такое обидеться. И сделать подколодной змеей тебя самого.

Хотя, это конечно все лирика. На самом деле Рьючидо показалось мне наиболее подходящим местом для безопасного ночлега. Не весь, конечно, остров, но та ее часть, где росло одно весьма примечательное дерево. Дерево, способное даровать успокоение тогда, когда никакие другие способы не помогали.

Собственно, я не ошибся. Стоило мне оказаться под сенью моего могучего творения, как легкая чарующая аура накрыла меня с головой. А где-то через час после этого, та безумная головная боль, что мучила меня последние часы практически полностью отступила. И наконец-то наступило долгожданное облегчение. Облегчение и спокойствие.

Лежа на траве чуть поодаль от Древа, я наслаждался обрушившимся на меня покоем и только и делал, что созерцал прекрасную фигуру — часть этого великолепного растения. Проблемы отступили, можно сказать, они почти исчезли, а мысли же мои лениво копошились в голове. И практически все они касались лишь этой самой составляющей дерева. То, что когда-то давно были останками одного из Зецу. И то, что ныне являлось великолепным зеленокожим существом, в котором отчетливо прослеживалась женская грация и формы.

— Красиво, — пробормотал я, не помня уже, в какой момент именно с момента прибытия на остров.

Говорить это слово не было никакой необходимости. Но те чувства и мысли, что переполняли меня, просто не могли не вырваться изнутри. Не в этот момент. Не в этих условиях.

Не знаю, сколько бы я провалялся, если в какой-то отрезок времени в мою голову все-таки не ворвалась совершенно отчетливая мысль. Что та головная боль, которую я перестал ощущать и страдать из-за нее, тем не менее, не ушла. Вернее, она перестала быть именно что болью, преобразившись под воздействием Древа во что-то иное. Что-то, что казалось, было бы куда проще понять и рассмотреть, не мучаясь.

— Хорошая идея, — сказал я, придя в себя и поднимаясь на ноги. Несколько секунд размышлений касаемо того, стоит ли отойти подальше от зоны воздействия дерева, и мои ноги сделали несколько больших шагов в сторону.

— Чуть ослабим контакт, — пробормотал я, встряхивая голову, не без удовольствия отмечая, что теперь она не готова разорваться. Хорошее чувство. То, чего мне не хватило дома, из-за чего мне и пришлось сбежать сюда. Эта же боль не позволила медитировать и проанализировать сеть.

Скоро я очутился у самой границы зоны воздействия. Там, где мягкое прикосновение силы Древа все еще чувствовалось, но не настолько сильно, как это было непосредственно у него самого. Идеальное место для исследования, где меня не будет тянуть отбросить все мысли в сторону, и одновременно снова не вспыхнет головная боль.

Сеть встретила меня совсем не так, как я привык. Паутина с бесчисленным множеством нитей была явно другой. Пусть ее структура на вид оставалась прежней, но вот ощущения, что на меня обрушились, стоило оказаться в трансе, были совершенно иными. Все горело! Подобно тому, как трепещет пламя на костре, так и нити переливались разными цветами радуги, периодически угасая и вспыхивая вновь с особой яркостью. Скорость, частота и интенсивность этих переливаний у каждого каналы были разными, но все их объединяло такое странное состояние.

— Интересно! — подумал я, искренне недоумевая и пытаясь понять, что могло стать причиной такого странного явления. Вряд ли от простого подключения ко мне нескольких новых нитей могло получиться такое.

Подозрения оформились очень быстро. Несмотря на то, что в глубине моей души мелькнула мысль о переходе на новую ступень становления Ямато-но-Орочи, она не сохранилась надолго. Словно само мое естество отрицало такую возможность. Каналы, что устремлялись к Таюе, не казались сильно изменившимися. А именно от нее стоило ожидать серьезных изменений. А вот целая куча новых образовавшихся нитей.... И удивительная близость их конечных точек к одному известному ирьенину.... Дайчи? Его эксперимент?

Было бы глупо сразу же бросаться с обвинениями. Быть может, это просто совпадение? И стоило бы для начала прислушаться к этим самым новым каналам. Вдруг удастся что-то прояснить. Но стоило мне сосредоточиться на сигналах, поступающих от них, то я словно нырнул в воду. И оказался под огромной толщей воды.

Здесь не было ничего. Никаких звуков, кроме каких-то редких гулких отзвуков чего-то далекого и малопонятного. И как бы сильно я не прислушивался, ничего конкретного уловить не удалось. Словно со мной никто не разговаривал. И на примере Таюи, не пытался донести до меня никаких сигналов.

'Странно', — подумал я, пытаясь расшифровать хотя бы один из тех отзвуков и не имея ни малейшего шанса сделать это. Все казалось бессмысленным.

'Если с их стороны нет никаких сигналов, быть может, удастся поймать то, что отправляю я сам?'

Мои старания привели к тому, что в какой-то момент мне все-таки удалось что-то уловить. Нечто странное, совершенно непонятное, я бы даже сказал, невнятное. Словно, тот уже ставший интуитивно понятным язык, на котором мы 'общались' с Таюей и прочими объектами серьезных операций, заменили какой-то белибердой. Мой организм не разговаривал с новыми нитями. Он будто передразнивал их. А это выглядело странно.

— Ничего не понимаю, — пробормотал я, помучавшись со странным новым языком, — а что остальные?

Я потянулся к нити Таюи. И к своему удивлению, вместо привычного сигнала тоже уловил белиберду.

— М-да. Что-то тут однозначно не чисто!

Нить Дайчи снова попала мне на глаза отнюдь не случайно. Вот однозначно, это он! Какой-то очередной эксперимент, который он долго и упорно готовил. Вся та усталость, отвлеченность и самое главное, отпуск! Мой учитель никогда не брал отпуск!

Мои сигналы, что были ему отправлены, остались без ответа. И не потому, что он не получил их. Нет, он не отвечал потому, что не хотел. Или, возможно, сейчас не мог.

— Паршивец! — тяжело вздохнул я, покачав головой. Теперь у меня не оставалось сомнений, что во всем виноват один безумный (ладно, полубезумный) экспериментатор-исследователь.

Эта уверенность меня успокоила. Несмотря на странное состояние сети. Несмотря на мучавшую целый день меня головную боль. И до сих пор немного неестественное состояние и легкое раздражение в области правого глаза. Что бы ни случилось, но сам факт того, что это работал Дайчи, лишил меня нервозности. И довлеющего фактора неизвестности.

— Так или иначе, он знает, что я знаю. А значит, никаких секретов.

С этими словами я вышел из состояния транса. И вновь очутился на острове, на самой границе воздействия силы Древа.

— Да, жаль, что тут нельзя проваляться пару деньков, пока Дайчи мутит у себя воду, — сказал я, вдыхая свежий воздух и бросив взгляд на яркие звезды на небе, — Как бы боль не вернулась....

Продолжавшаяся легкая пульсация в голове и непонятное состояние правого глаза служили отличным напоминанием возможных мучений после отбытия с острова. Потому, бездействие показалось мне расточительством. Нужно было попытаться хоть как-то себя обезопасить. И у меня как раз было мое дерево.

Я направился к своему творению. Обошел его пару раз по кругу, внимательно осматривая его и проводя пальцами по тонкой коре. А после, в очередной раз, погрузившись в состояние полной безмятежности, уселся у самих корней. В этот миг мне не удалось придумать ничего умнее, чем просто начать поглощать окружающую меня энергию.

Сила просочилась в мое тело, и подобно всесокрушающей волне обрушилась на остатки того, что можно было назвать проблемами. Причем, не было никакой разницы между душевными терзаниями, просто негативными мыслями, или же физическим состоянием. Энергия пропитывала меня насквозь. Она смывала все лишнее и оставляла лишь кристально чистое сознание и ощущение полнейшего удовлетворения, как физического, так и ментального. Завораживающее ощущение!

Я не остановился на просто поглощении, как это бывало раньше. Нет и еще раз нет. Продолжал собирать и отправлять в себя эту силу так, словно от этого зависела моя жизнь. И будто мне жизненно было необходимо исчерпать все лимиты.

Нирвана.... Пожалуй, этим словом можно было описать то состояние, которого я достиг. Мое тело обрело легкость, которого никогда еще не было. Те непонятные ощущения, что тревожили меня до этого, испарились. Правый глаз, в последний раз отреагировав на все одной единственной слезинкой, перестал чувствоваться как что-то непонятное. Из сознания исчезли все мысли. Осталась лишь четкое видение того, где я нахожусь, что чувствую, и то, как кипит жизнь во всем этом большом острове. И в прибрежных водах.