Гиперанатоксин

— А не голодали? — Мальчишка и девочки-близняшки дружно отрицательно замотали головами, а паренек с гордостью сообщил.

— Лиса и Крот ловят зайцев, а я бью рыбу острогой. — Я кивнул и довел до сведения маленьких робинзонов.

— Ждать осталось недолго. Может через пол-луны или чуть позже к храму приплывут братья. Они помогут, — и спросил. — Дотянете до их прибытия? — Ребята снова дружно закивали головами, а я поднялся с камня и завершил. — Ну и хорошо. Ждите.

Повернулся и широким шагом направился к храму. У ворот остановился и несколько секунд решал, а не сходить ли на верхушку холма. Почти наверняка с него открывается величественная и очень интересная панорама, но только по прямой до вершины километра три. Да, вдобавок, подниматься в гору. Получается слишком долго. Ладно, в следующий раз взойду и полюбопытствую. После чего, уже без колебаний, прошел в ворота и через портал вернулся к себе на Базу.

Подхватив в прихожей на Базе план реки Крино, пузырек с тушью и перышко выстроил портал в храм Водопада. Вышел из здания и с деловым видом направился под навес. Заметив меня, трое участников предстоящего совещания вскочили на ноги. Я уселся на свое место, кивком приказал сесть остальным и развернул длинный рулон с картой, придавив два дальних конца кружками, а два ближних метательными ножами.

Орлиным взором окинул свою команду, которая чувствовала себя немного не в своей тарелке, и ткнул пальцем в пергамент.

— Это река Крино и ближайшие окрестности. — Оба жреца начали рассматривать карту не без интереса, а Карайя смотрела на изображение в растерянности.

У нее был потерянный вид и взгляд, ничего не понимающего человека. Скорее всего у жрицы напрочь отсутствовало абстрактное мышление и она никак не могла связать листок пергамента, какие-то линии и картинку на нем с реальной рекой, притоками и лесами. Ну, что ж бывает. Как говорится, — не дано. Денрик смотрел, подслеповато прищуриваясь, и, наконец, указал пальцем на карту, затем махнул рукой себе за спину в сторону притока на противоположном берегу и несмело произнес.

— Это приток Крино Колса. В Колсу на полдень впадает множество ручьев, а на полночь заливные луга и болота. — Он с надеждой заглянул мне в глаза и я понял, что главный штурман храма Водопада опознал приток реки, впадающий у храма. Одобрительно кивнул ему, взял перышко, макнул в пузырек и надписал — 'р. Колса'. Затем улыбнулся и сказал.

— Ну, а теперь поплыли вниз по течению. Вспоминай. — И медленно двинулся кончиком перышка по изображению реки, остановившись напротив следующего притока. Мой штурман, уяснив что от него требуется, с облегчением сообщил.

— Уху. — Я написал название 'р. Уху' и двинулся дальше.

В результате мы в пять минут добрались до следующего храма, заполнив пробелы в названиях рек левобережья Крино на всем пути следования. Закончив с гидрографией левого берега, сказал.

— Так, хорошо, — и почесав кончик носа, обратился к Карайе. — Кто живет в междуречье рек Колса и Уху?

— Это земли Алеманов. Племена Подгорного союза. — Я кивнул, подписал на свободном месте и продолжил. — А между Уху и рекой Слай?

— Тоже Алиманы. Красные перья.

— А между Слай и Тхео?

— Алиманы. Северный союз.

— Отлично. А дальше за Тхео тоже Алиманы? — Карайя помрачнела и, нехотя выдавила.

— Крепсы. — Я с удивлением вскинул брови и вопросительно посмотрел на жрицу. Она вздохнула и пояснила. — Северный союз проиграл последнюю войну и они бежали с равнины. Красные перья временно дали племенам приют, но скоро им придется идти на закат и сражаться с Барахами. В этой войне погибнут многие. Может быть все. Сейчас вожди Союза и Барахи ведут переговоры. Может Барахи пропустят племена дальше на закат за реку Ижеть без войны. Так уже бывало. Там тоже не спокойно, но есть возможность переждать и собраться с силами. — Я кивнул и подумал, что через год-два на границу Логвуда выйдет очередное степное войско, которое с налета пройдется кровавым гребнем по восточным областям и пограничью.

А затем, по накатанной дорожке, несколько лет, как шарик в игре пинг-понг, войско Северного союза будет метаться по земле Пограничья, наскакивая на границы Логвуда и Адерабада и откатываясь назад. Пока его окончательно не добьют — лихие вояки летучих отрядов короля или бешеные нукеры конницы шаха. Нечто похожее можно наблюдать у котелка с водой над костром. Бурное кипение выплескивает воду и она заливает костер. Саморегуляция. Вода королевских и шаховых клинков потушит жаркое степное пламя. Поголовье в племени изгоев снизится и пограничье снова станет тем, чем оно есть сейчас — безлюдной и опасной землей, по которой, как волчьи стаи неизвестного рода-племени, рыскают маленькие отряды не пойми кого и где все воюют со всеми.

Тяжело вздохнул и продолжил опрос.

— Кто еще на левом берегу?

— Талахи. — Я сделал подпись и легонько мазнул противоположным кончиком перышка по правобережью.

— А здесь?

— Гиблые земли. Из тех, кто уходил сюда на восход и дальше, никто не вернулся. — Денрик провел пальцем с низовий по правому берегу до центральной части реки, остановился и после небольшой заминки прибавил. — И Пограничье. — Палец прочертил дальше линию до предгорий. — Здесь бывают только летучие стаи кочевников и охотничьи отряды пограничной стражи государства Лирей. И те и другие — удальцы, которым нечего терять и которым лучше не попадаться в руки. Между рекой и пустыней живут табуны диких лошадей. Два раза в год — с восхода на закат по предгорному тракту проходит большой караван с солью. Постоянно же никто не живет... Кто хочет остаться, просто не успевает закрепиться... Обычно всех вырезают в первый же год. И в большинстве случаев неизвестно кто, за что и почему. — Денрик тяжело вздохнул и продолжил.

— По сути, на правом берегу только одна большая река Лега, — жрец ткнул в правобережный приток, — и есть несколько мощных источников. Причем, не все они имеют пресную воду. Главный источник у крепости Таши. В нем хорошая вода. Вот здесь источник Горький ключ, — и он указал на маленький приток недалеко от городка Таши, — вода в нем имеет нестерпимую горечь и, если ее все же пить много, то мочиться через несколько дней приходится с кровью. — Карайя встрепенулась и прибавила.

— Если выпить полкружки, то наружу полезут, все какие есть, мелкие демоны. Вода также лечит лихорадку. — Я кивнул и подумал, — что мелкие демоны это, скорее всего, глисты и прочие паразиты, затем макнул перышко в тушь и подписал мелкими буквами — Горький ключ. Про себя усмехнулся и продолжил интересную мысль. — А ведь его можно назвать и по-другому, например — Старший брат. Мы с ним одной крови и выполняем одну и ту же работу... по оздоровлению. И кое-кому тоже приходится писать кровью после общения со мной. — Улыбнулся, хмыкнул и снова бросил взгляд на своих информаторов, ожидая продолжения. Но двое экспертов разглядывали карту молча, а Карайя изучала, опустив голову, перышко в моей руке. Что называется, — фонтан знаний усох.

Я выпрямился, огляделся и заметил, что Атечи в дальнем конце двора, краем глаза, стараясь делать это незаметно, наблюдает за нашей компанией. Жестом пригласил ее подойти, а затем, махнув рукой, подозвал Солимпасу. Когда оба встали рядом со столом, жестом руки указал на скамейки и, как только все расселись, попытался спрогнозировать будущее, выдав на публику 'божественное откровение'. Сосредоточился, прикрыл глаза, положил правую руку на карту, накрыв ладонью изображение храма Водопада. После чего двинул руку вниз по течению реки и начал, не открывая глаз как сомнамбула, излагать план предстоящего похода.

— Вниз по реке со мной пойдут трое — Денрик, Солимпаса и Атечи. От храма до устья Леги они поплывут на корабле. Я одвуконь до реки пройдусь правым берегом. Если задержусь, меня нужно дождаться. — Переместил ладонь дальше по карте и продолжил. — От устья Леги на корабле до Горького ключа поплывут двое — Денрик и Солимпаса. Атечи и я доберемся до источника верхом по правобережью. — Снова передвинул руку, накрыл поселок Таши и сообщил. — У Горького ключа Атечи вернется на корабль и вы остановитесь, не доплыв до Таши один дневной переход. Здесь будете ждать пока я вас не найду. Дальше, я и Атечи вернемся, двигаясь верхом по левому берегу. Впрочем, не будем загадывать. Все может быть и по-другому.

Раскрыв глаза и оглядев служителей культа, отметил, что никто не удивился наличию у меня способностей к предсказанию. Но Карайя смотрит жалобными глазами, а Атечи в расстроенных чувствах повесила голову. Решив выяснить причину, кивнул Карайе и спросил.

— Что такое?

— Я хорошо готовила послушницу Атечи, Старший брат. Она заслуживает полного доверия и не подведет в пути. — Я вздохнул и снова, прикрыв глаза, положил ладонь на участок карты от храма до устья Леги. После этого, не раскрывая глаз, сообщил сестрам.

— Очень опасно! — Открыл глаза, но обе пассии смотрели на меня с надеждой и, после некоторого колебания, согласился. — Хорошо... До Леги будем добираться вдвоем, — и, обращаясь к Степной Лисице, добавил, — но будь готова к серьезным испытаниям. Возможно, к смерти! — Повернулся к Денрику и сказал. — Нужно сделать черно-белый флаг, — и показал рукой его размеры. — Он должен обязательно подниматься на мачту на корабле, если я на его борту. — Затем обратился к Карайе. — На той стороне реки встретил Алиманов. Слегка проучил, но оставил в живых. Они должны привести трех лошадей. Две верховых и одну вьючную, — и, заглянув на самое дно ее черных глаз, добавив в голос металла, прорычал. — Если опоздают или кони окажутся плохими, то накажу все племя! — Снова посмотрел на Некриссу и в заключение сообщил. — Сейчас уйду, завтра вернусь и, чтобы все было готово, — поднялся на ноги и направился к входу в храм.

В Ларго была глубокая ночь и я прямиком направился к себе в опочивальню.

Рано утром после основательного завтрака приступил к окончательному осмотру снаряжения. Наполнил открытый колчан шестью десятками бронебойных стрел, второй закрытый снарядил десятком охотничьих и бронебойных, распределив поровну. Вынул из кожаного чехла лук, натянул тетиву и вложил его в налучье. Еще раз проверил: содержимое рюкзачка; скатку из медвежьей шкуры; тент с сошками; торока с продуктами и мелочевкой.

Слегка поколебавшись, решил не брать с собой меч и секиру, ограничившись титановой кольчугой, кинжалом, метательными ножами и луком. Перетащил снаряжение вниз и, в последний раз пройдясь по списку и пересчитывая по пальцам, решил, что вроде ничего не забыл. Сказал команде адептов на базе, что вернусь не раньше, чем через пол-луны. Открыл проход в храм Водопада, перенес снаряжение, подхватил все упаковки и навьюченный, как ломовая лошадь, наконец, вывалился из дверей храма, забыв даже оповестить ударом по гонгу о своем прибытии.

Здесь еще только начинало светлеть небо, двор был пуст. Все адепты, умаявшись за день, сладко спали. В дальнем конце двора к крючьям в стене привязаны три лошади. На первый взгляд, все три имели отменную стать. Впрочем, более детально можно посмотреть позже. Оставив снаряжение на ступенях, взял лишь рюкзачок и направился к реке с целью проверить содержимое этого водоема на предмет рыбьего поголовья. Подергать, так сказать, за мошонку местного водяного.

Вышел в ворота, прошел по серпантину тропы и вступил на деревянный настил пристани. По зеркалу реки легкими дуновениями перемещались хлопья тумана. Со стороны водопада доносился монотонный и глухой рокот падающей воды, но он звучал в фоновом режиме и, как ни странно, не нарушал ощущения общей тишины и покоя.

Я отошел на дальний конец пристани, присел на корточки и вынул из рюкзачка спиннинг. Достал коробку с блеснами и выбрал из комплекта самую крупную и тяжелую с расчетом половить на глубине 'крупняк'. Собрав снасть, выпрямился и окинул внимательным взглядом, предстоящее поле боя...

Неожиданно, метрах в десяти от пристани, рядом с обрывистым берегом появился маленький водоворот. Кто-то стремительный и сильный сделал рывок под водой и резко изменил направление движения. Пора! Бросок — и блесна со снайперской точностью воткнулась в это место. Первый поворот ручки и мощнейший удар почти нескомпенсированный леской-плетенкой. Раздался визг еще не отлаженного тормоза катушки, и я с трудом удержал спиннинг в руках. Сразу стало страшно интересно — кто это у нас такой шустрый и могучий? А рывки продолжались... Меня раскачивало на ногах, как молодой тополь в шквалистый ветер, а хлыст спиннинга временами сгибался колесом. Наконец, добыча вымахнула из воды и я понял, что схлестнулся с очень крупным, примерно пятнадцатикилограммовым жерехом. Только у него бывают такие большие серые с голубоватым отливом хвостовые и спинные перья и серебристый цвет туловища. Да, — это оказался настоящий боец, и показал он все, на что был способен!

Схватка продолжалась несколько минут и я с наслаждением растягивал удовольствие от борьбы, тем самым, предлагая своему контрагенту, попробовать еще какой-нибудь коварный приемчик. Шереспер не разочаровал и продемонстрировал все уловки и хитрости. Но все-таки — по своей природе он был не стайер, а спринтер, и дыхалка у него оказалась слабовата.

Подтянув рыбину к причалу и дав глотнуть воздуха, задумался. К жерехам у меня сложное чувство и во многом оно сформировалось на Земле, когда я на раннем этапе своей рыбацкой карьеры, оттянулся по полной программе, в низовьях Волги рядом с Главным банком. Тогда, на мое 'несчастье', за несколько дней ближе к концу вояжа, с юга подул постоянный ветер. Он пригнал из Каспия в протоку многочисленную стаю шересперов, хотя по своей природе жерех это рыба-одиночка.

Не от великого ума или по молодости лет я, работая спиннингом, как робот-сварщик на конвейере, шутя, накидал в лодку около полусотни рыбин средним весом килограмма по три каждая. Затем, вместо интересной жизни и рыбалки, всю эту ораву пришлось пластовать и засаливать — та еще работка. И, конечно, в силу ограниченного времени они не успели провялиться. А после этого произошла безобразная сцена в аэропорту, когда в самолете из пластиковых мешков с еще сырыми тушками, стал вытекать соляной рассол, и от меня с этими астраханскими 'гостинцами' начали шарахаться люди... И, что самое обидное, — почти половина с таким трудом доставленного в Москву жереха пропала. Мясо пролежавшее без дела около года пришлось выбросить... Причина проста — основное применение у вяленной рыбы это использование ее в качестве закуски к пиву, а я пиво не люблю с детства, и уж тем более — в больших количествах.

Поэтому, разглядывая глупую физиономию уже смирившегося со смертью шереспера и испытывая комплекс вины перед бестолково загубленными жизнями его соплеменников, решил отпустить гренадера обратно в реку — в худших традициях сверхцивилизованных общечеловеков из Европы. Просунув пальцы в пасть, вынул тройник с блесной и с коротким пожеланием — 'плыви родной', отпустил счастливчика.

Что ж, можно повторить попытку и сделать еще один бросок. Я встал лицом к реке и, лихо размахнувшись, запустил блесну на стремнину метров на шестьдесят от берега. Затем стал ждать пока железяка не окажется на дне. Здесь меня ожидал сюрприз. Блесна опускалась на дно очень долго и, когда она, наконец легла на грунт, то по углу, под которым леска уходила на глубину, понял, что стою на краю ямы глубиной метров сорок. Для реки — это выдающийся результат. В этом омуте могут водиться такие монстры, что только держись!