Мультипликатор

В голове лениво ворочались мысли. Чисто по привычке, я систематизировал факты и фактики по ранжиру, подгоняя их друг к другу. Затем встраивал эти конструкции в свои домыслы, крутил и так, и эдак, стараясь выстроить непротиворечивую модель этой части планеты.

Я, конечно, не Лобачевский, но таки обладаю аналитическим складом ума и вполне приличным абстрактным мышлением. Так что, выстроить правдоподобную модель реального мира для меня, обычно, не составляет никаких проблем. Но сейчас, раз за разом, получалось что-то уж очень фантастическое. Сплошь мистика и колдовство!

Как только забрезжил рассвет, закончился ливень и я выскользнул из дупла. С осторожностью, приглядываясь и прислушиваясь, спустился на землю. Плот стоял там, где ему и положено. Все вещи, которые оставались на нем, в наличии. Можно отправляться в путь.

Тому, что летуны покинули этот район, я не верил ни на мгновение. Скорее всего, они приготовили неожиданный ход, а в ближайшее время меня ждет какой-нибудь сюрприз. Я бы на их месте, поднял в ружье всех индейцев в округе и заставил бы их обшаривать джунгли, заглядывая под каждый кустик. А самое главное, обязательно посадил бы несколько засад на реке, с приказом поднимать тревогу, как только они заметят проплывающий рейдер.

Учитывая эту возможность, плыл рядом с берегом, прикрыв глаза и постоянно ощупывая внутренним взором заросли на берегу. Это было непросто — продолжительные напряги в метальном плане довольно утомительны, но жизнь и здоровье дороже.

Первый секрет из двух человек засек часов через пять и стрелять начал метров с трехсот по навесной траектории. Не самая удачная мысль для джунглей, но зато — гарантия неожиданности. На двух человек пришлось затратить пять стрел. Там, где сидели бойцы, были густые заросли, но я очень старался и справился с задачей.

Вторая засидка ждала на расстоянии крика от первой, примерно, через пару километров. На нее пришлось израсходовать семь стрел. Один из воинов, уж не знаю и почему, оказался очень хорошо прикрыт древесным стволом. Я сразил его, лишь, когда он не выдержал напряжения под обстрелом и ударился в бега. Хмыкнув, подумал, что, если дело так пойдет и дальше, то расстреляю весь боезапас, так и не доплыв до устья реки. Впрочем, пока стрел в избытке и можно не приставать к берегу для пополнения.

Очередную деревню туземцев засек издалека. Судя по всему, по количеству жителей она значительно превышала те, с которыми имел дело раньше. Эти, если навалятся всем скопом, мало не покажется. Здесь нужна хитрость.

Пожалуй, есть смысл проскочить населенный пункт ночью. Тишком. А чтобы на мой плот не обратили внимание, его надо замаскировать и для подготовки периодически запускать по реке пустышки-обманки в виде спиленных деревьев с густой кроной.

В соответствии с этим планом сплавлять спиленные стволы вниз по реке уже пора. Расстояние до деревни вполне подходящее. Да, и маскировку не мешало бы сделать для плота. Превратить, так сказать, — боевой рейдер в кучу мусора.

Достал крюк, метнул и зацепился за дерево на берегу. Вынул из чехла 'лобзик' и нарезал ветки со свисающих деревьев. Воткнул их в щели между бревнами плота, так чтобы по возможности скрыть его искусственное происхождение. Затем повалил разлапистое дерево и вытолкнул его на стрежень. Пусть плывет впереди меня, как первая ласточка-обманка, в длинном ряду таких же стволов. Когда таких плывущих деревьев будет много, то мне, проплывая мимо наблюдателей на берегу, будет проще прикидываться ветошью.

Исполняя этот план, в дальнейшем, валил деревья и выталкивал их на середину реки в среднем через каждые пятнадцать минут.

Третья по счету засада обнаружилась в нескольких километрах от становища индейцев. Я долго колебался перед тем, как произвести отстрел. По здравому размышлению решил не торопиться и дождаться вечера. Возможно, к воинам в секрете придет смена и наличие трупов выдаст мое присутствие раньше времени. А может быть вообще их не трогать и попробовать тихо проплыть в темноте?

И, как подтверждение моим мыслям, заметил, что по тропинке вдоль реки идет маленький отряд из шести человек. Он сначала сменил воинов третьей засады, после чего четверо двинулись дальше. Я встал рядом с тропой в удобном месте и короткой очередью из четырех стрел в спину, положил всех. Никто и пикнуть не успел.

Дождавшись темноты, решил действовать по самому тихому варианту. Еще раз подправил маскировку из ветвей и вывел плот на середину реки. Лег на бревна и поплыл по течению.

Третий пост преодолел без всяких проблем. Индейцы пошептались между собой и пришли к выводу, что плывет очередная куча плавника. Таких проплыло уже много. А я сидел под ветками тихо как мышка.

Добираясь до деревни туземцев, успел вздремнуть. Весь расчет был на то, что отправленные вниз по течению несколько десятков стволов с развесистыми кронами, создадут у индейцев рефлекс привыкания. И им надоест проверять плывущие деревья, даже, если они это делали с самого начала. В чем я сильно сомневаюсь.

Я оказался прав на все сто. Индейские воины суетились в своей деревне, как растревоженные муравьи. На берегу и в деревне горело около десятка больших костров, которые хорошо освещали зеркало воды. У одного из самых больших костров собрались в кружок воины, вооруженные копьями. Они под ритмичные вопли шамана плясали вокруг костра. Топали ногами, делали два шага вперед, два назад, дружно вопили 'Й-я' одновременно с резким выпадом копьями в сторону костра и все повторялось по новой. Чувствовалось, что ритуальными танцами, они занимаются уже несколько часов. На этом празднике жизни не хватало только моей головы на шесте и все было бы в лучших традициях диких народов.

В общем, проплывая мимо становища, я наблюдал сквозь листву маскировки за этими немудреными плясками не без интереса.

Когда деревня скрылась за кустами, вылез из ветвей и, управляя кормовым веслом, подогнал плот ближе к берегу. В таком режиме проплыл несколько километров и, как только на берегу нашлись достаточно большое дерево и густые прибрежные заросли, загнал плот в самую гущу. Затем достал крюк и полез на верхний ярус леса. Плыть ночью по реке, будет себе дороже. Лучше переждать до утра.

Ночью никаких особых событий не произошло, за исключением того, что спать в очередной раз совершенно случайно устроился на пути колонны ядовитых муравьев. Они уж было собрались пообедать мной, но я по накатанной дорожке, перехватил общее муравьиное сознание и представился им их горячо любимой мамочкой. После этого проспал пару часиков в спокойствии и под охраной свирепых малышей. Когда проснулся, восстановил первоначальную муравьиную связь и спустился с дерева к себе на плот.

Далее несколько часов плыл по течению без приключений. Лишь один раз засек движение маленького отряда по джунглям, но от реки до него по прямой было метров пятьсот. На таком расстоянии индейцы не опасны — совершенно очевидно, направлялись они по своим делам и не по мою душу.

Очередные неприятности начались около семнадцати часов пополудни. Берега реки стали претерпевать изменения. В сплошной стене зеленого леса возникли разрывы, из воды выступили галечные пляжи и появились обрывистые каменистые склоны. По всем внешним признакам чувствовалось, — река пробивала себе путь через каменистую гряду. Создавалось впечатление, что я заканчиваю плавание по тропическому дождевому лесу. Он, в свою очередь, находится на плато и сейчас мне предстоит преодолеть спуск с возвышенности в низину.

С разных сторон в основное русло начали активно впадать реки и ручьи. И без этого, не страдающая от отсутствия воды река, из тихой болотной речушки превратилась в грозный поток. Из-за стиснутости скалистыми берегами скорость течения возросла. Появились завихрения и пенистые буруны у берега. С каждым километром высота обрывистого берега увеличивалась.

В одном месте со скалистого обрыва в реку водопадом падал очередной приток. Очень красиво, если смотреть со стороны, но становится слегка не по себе, когда проплываешь мимо и рядом на плоту.

И, неожиданно, понял, — из-за отвесных скалистых стен, пристать к берегу уже не получится. Не за что зацепиться и якорь не удержит. Свирепое течение заставляет плыть только вперед. Обратной дороги нет.

А из-за поворота уже слышался шум воды бурлящей на пороге. Я, оставив на время кормовое весло, суматошно пробежался по плоту и проверил хорошо ли закреплены вещи. Кое-где покрепче затянул узлы, подтянул лямки на рюкзаке и надел свою шапочку. После доработки с применением паучьей паутинки она ничем не уступала противоударной строительной каске.

Нервное напряжение росло и по всему стало заметно, — скоро меня ждет серьезное испытание. Вернувшись на корму, начал работать веслом, чтобы держаться на стремнине.

Как-то совершенно неожиданно, река делает поворот и разбивается на два рукава. Тот, который поменьше, уходит влево и буквально кипит, преодолевая полный гигантских камней перекат. В Сибири еще такие места называют шиверой. Чтобы не попасть в ловушку, из которой мудрено выбраться живым, работаю веслом как проклятый. Это приносит отличные результаты и я в последний момент проскакиваю мимо нежелательного поворота в малый рукав.

Теперь важно снова оказаться на стремнине. После нескольких минут бешеной работы веслом выплываю на середину. Делаю глубокий вдох, стараюсь расслабиться и получить удовольствие. Еле заметно, но река начинает расширяться, а скорость течения падать. И не успел я порадоваться такому счастью, как неожиданно влетел в шиверу. На одном из валов плотик и меня любимого окатывает с головой, а подводный камень, со всей дури, бьет снизу в днище плота. Мое плавсредство подпрыгивает на метр и от неожиданности, я до крови прикусываю язык, затем, сделав кульбит, чуть не оказываюсь за бортом. Твою мать!

Но в голове проскакивает мысль — плот я сделал надежный и крепкий, он меня не подведет, а уж я, как-нибудь сдюжу, не впервой...

Тем временем, река опять стискивается гранитными берегами высотой до пятидесяти метров. Грозное зрелище. И я вижу впереди большой слив. За сливом стоячие валы высотой до двух метров. Полный атас! И огромные валуны в русле. Помоги мне, Господи! А дальше по течению еще и скальные ворота, а за ними очередной слив. В голове пусто и лишь одно желание — остаться в живых. Ко всему прочему, начинается дождь, настоящий тропический ливень. Видимость резко падает. Боже, прости, помоги и сохрани! Полный набор удовольствий... хоть стой, хоть падай... но падать некуда, можно только утонуть.

Я встряхиваюсь и крою матюгами в полный голос. Затем начинаю сложнейший водный слалом. Работаю веслом как сумасшедший. Когда попадаю в конец слива и пробиваю собой стоячий вал, то на короткий момент времени полностью теряю ориентацию. Меня бьет со всех сторон и швыряет, как Бог на душу положит. В какой-то момент даже двигаюсь вверх ногами, но ни на мгновение не выпускаю кормовое весло, вцепившись в него намертво, как клещ... Господи, только бы не было впереди водопада!

Я прошел и ворота и падуны! Помог большой запас плавучести у плота из бальзовых стволов. Выскочив из речной пены, почти как Афродита, в просвете между потоками дождя вижу впереди прямо-таки роскошный порожистый перекат. Прямой и длинный — километра два или три. Очень опасный.

В этот момент прекращается дождь, а я подхватываю кураж! Мне становится весело и легко. Появляется боевая злость и задор. Безмозглые силы природы... все лишь. Впереди пороги, падуны, маленькие сливы и валуны, но я морально готов ко всему, а физически — со мной и спорить-то бесполезно. Так что верхним чутьем призового пса угадываю нужный путь. Гребу и торможу веслом там, где без этого никак не обойтись. А в результате, со свистом лечу по кипящему пеной порогу, вопя от счастья. Преодолеваю малые падуны и сливы. Словно горнолыжник уклоняюсь от подводных камней и валунов. Вот это жизнь! Полный экстрим!

В конце этого гигантского слалома ломается кормовое весло. Сердце сжимает от нехорошего предчувствия...

Но Фортуна на моей стороне — она меня любит. И по пояс в речной пене пулей влетаю в очередные скальные ворота. А через них меня выкидывает на раскат. В данном случае это глубокая и обширная равнинная яма, на которой резко падает скорость потока. Какое-то время вокруг плота бурлят водовороты и подводные течения, неуправляемый плот крутит волчком, кидает из стороны в сторону, но это уже остатки былой роскоши. С каждой новой секундой я удаляюсь от непредсказуемого бешенства водной стихии.

Чтобы хоть как-то управлять плотом, нужно срочно устанавливать запасное весло на корму. Этим я и занимался некоторое время... и не без успеха.

Как результат, течение реки, неуправляемое движение и водовороты на раскате прибили плот к колоссальной куче плавника протяженностью метров триста и высотой над водой метров шесть. Видимо в эту кучу многие годы, а может быть и десятилетия, забрасывало деревья плывущие по реке. Чего тут только не было. В частности, чуть ли не треть деревянного завала составляли бальзовые стволы. По моему мнению — самое настоящее и баснословное богатство. Скрепляли это кладбище погибших деревьев плети очень своеобразных лиан. Они чем-то были похожи на канаты — с многожильной сердцевиной и внешней оплеткой. Если снять внешнюю кожуру и размочалить сердцевину, то отдельные нити сердцевины диаметром в доли миллиметра, существенно превосходили по прочности стальную проволоку. Хорошо что этих лиан не было в месте моего падения с верхнего яруса джунглей — такие канатики телом не порвешь, даже если на нем надета кольчуга. Очень интересный и полезный материал. Причем, некоторые плети длиной метров тридцать-сорок. Я вырезал себе в качестве образца не очень большой кусок длиной метров пятнадцать, смотал бухточкой и пристроил на плоту.

Где-то через час, закончив оборудование кормового весла и исследования содержимого кучи плавника, оттолкнулся шестом и вывел плот на чистую воду. Сразу после раската река, потеряв свою силу и ярость, снова входит в сужение, и я оказываюсь в долине.

Здесь поток широкий и глубокий. Течение спокойное и мощное. Мелькает, пока что не очень уверенная мысль, — кажется, я вырвался из зеленого ада джунглей и улизнул-таки от погони.

Если посмотреть налево, то на расстоянии полукилометра с верхушки отвесного стометрового обрыва падает величественный водопад. Очевидно, это продолжение того самого мелкого рукава, который отделился от основной реки и чуть было не засосал меня к себе.

Я представил себе в красках падение вместе с потоком воды с высоты сто метров. На секунду прикрыл глаза, что-то мне стало немного не по себе. Впрочем, все хорошо, что хорошо кончается. Нужно жить настоящим, а не возможным прошлым. Отвернулся от красочного явления природы и дальше смотрел только вперед.

Наступил новый этап путешествия — я начинаю плаванье по образованным рекой долгим и нудным излучинам. Эти меандры в основном имеют врезанную природу и сформированы изгибами долины так, что в каждую излучину входит выступ коренного склона. В дополнение, на разливах реки, появляются русловые гряды и мели — в основном песчаные, но временами встречаются продольные и перекошенные. Это затрудняет движение. Приходится внимательно работать кормовым веслом, чтобы все время держаться фарватера.