Там мой брат!

Не скажу, что мы завалились пить в лучший трактир Мунивирта, но это только за неимением оного по пути. Если бы первым нам встретился именно самый что ни на есть блаааародный, я бы всё равно туда пошел и Боонра притащил за шкирку.

Но к счастью для "благородного" трактира и его посетителей, попалось нам на редкость подходящее заведение — далеко не самое дорогое, но уютное. И такое бывает, хоть и нечасто. В основном тогда, когда держат трактир не только наживы ради, но и для собственного удовольствия, а деньги у хозяина и без того водятся. Встречал я как-то ещё такую же милую харчевню — но только один раз.

Туда и посетителей слишком много не ходит, и драки там редки, и кормить там порой могут не тем, что больше всего хватает простой немудрящий посетитель, а тем, что нравится самому хозяину — и это не всегда популярное и выгодное блюдо. Ох, и повезло нам с Борькой!

Войдя, мы осмотрелись — народу было немного.

— Пахнет здорово, — пробормотал мой полугном, оглядываясь. — Вон тот стол вроде ничего так... и выход видно. Пойдет?

И показал на стол, стоявший в дальнем углу и полускрытый перегородкой. Выход оттуда действительно был виден, зато сам он был затенен и как бы отрезан от общего зала. Рядом с ним никто не сидел.

— Пойдет, — ответил я не очень довольно, потому что явно чувствовал нежелание своего спутника привлечь хоть чье-то внимание. А лучше бы и вовсе остаться невидимым. Но сейчас-то он выглядел вполне прилично! Правда, учитывая мою одежду и то, что выглядел я как чистокровный эльф, его могли бы принять за моего слугу или телохранителя, но... видят боги, я сделал всё, что мог. Я старался. Я исподтишка купил кое-что, о чем сам Боонр даже не подумал. Я убеждал его, что вон тот камзол нужно брать непременно, а та рубашка оскорбляет своим видом даже вешалку, на которой висит!

Но удалось мне не всё. Упрямство моего спутника — тихое, доброжелательное и молчаливое — порою было неколебимым.

— Самый лучший стол для разведчиков и наемных убийц! — поделился я с Борькой (правда, тогда я ещё не звал его так) зловещим свистящим шепотом. — Видно всех, кто входит, а сам находишься в тени...

— В штольнях света мало, полутьма мне привычна, — словно оправдываясь, произнес он. — А выход надо видеть всегда, мало ли что... К тому же эльфы же все разведчики самые наилучшие, так что и тут все правильно — ты же эльф!

— Я не разведчик. Это не моё, — отрезал я. — И, кстати, эльф я только наполовину...

Мой бывший раб с некоторым удивлением оглядел меня, но сказать ничего не успел. Едва мы опустились на широкую лавку у стола, как к нам подошла немолодая, но аккуратная и улыбчивая служанка.

— Чего изволите заказать, господа? — спросила она, и я только тут, поймав вымученную улыбку Боонра, понял, как же он, бедняга, голоден!

— Самого вкусного жареного мяса, и побольше, — решительно произнес я. — Тушеных овощей с приправами к мясу, копченой рыбы, если есть, сладких пирогов, суп с потрошками... что бы ты ещё хотел? — обратился я к своему товарищу.

Он не очень уверенно покосился на подавальщицу и пробормотал:

— Думаю, этого достаточно. Хотя... если можно, то... сыру бы еще с хлебом... и пива.

— О, да! Сыру... у вас один сорт сыра? Если не один, то всех сортов... И пива...и вина тоже, пожалуйста.

В конце концов, я выжил. И Боонр выжил. Потому что в каменоломни он не поедет. И я всё-таки надеюсь, что жизнь его повернется лучше благодаря мне... пусть ему будет хорошо. Я не смог спасти тех троих, что погибли рядом — разве что, если бы я не стрелял, их погибло бы не трое, а больше. Но зато я смог выкупить вот этого... этого Боонра.

А кто он вообще такой? На перевале они там что-то делали...

Я не бывал в гномских горах. И гномов видел мало. Но Боонр был выше тех гномов, что я видел. И не очень походил на мастеров-гномов, живущих в тех городах и селеньях, где я побывал.

Они по большей части были угрюмые, заросшие густой бородой по глаза, и движения их казались мне медлительными, вескими и тяжелыми, как гномья наковальня. А мой спутник был другим. Небольшая бородка, можно было бы даже сказать, что аккуратная, если б расчесать да помыть... А движения — легкие и хищные. И глаза... странного цвета глаза. И взгляд не мастера, а скорее воина или охотника. Но, возможно, мне просто так казалось, потому что и я сам не был ремесленником и предпочитал охоту и войну?

— Эфеданэль, — окликнул задумавшегося меня Боонр. — Ты что... все вот это решил мне скормить? Сам-то чего не ешь?

— Ну, я тоже поем! — бодро ответил я. — Не беспокойся. Просто тебе, я думаю, нужней... И кстати: не зови меня Эфеданэль.

— Хорошо, не буду, — спокойно согласился он, перекладывая себе в тарелку половину жаркого из общей миски. — А как мне тебя называть? Не хозяином же?

— Тьфу! Какой ко всем суртам хозяин! Конечно же нет! Знаешь...

Я хотел сказать, что приятели-наемники звали меня Федей, а вместо этого произнес:

— Отец звал меня Эданом... А насчет хозяина — как ты думаешь, вот те двое, что сидят ближе всех к нам, что за люди?

Боонр внимательно взглянул на указанных мною людей.

— Один, похоже, пекарь. Или просто в муке где-то извозился, может... А второго я знаю. Он, сказывают, с местного храма — подходил к нашей клетке. Выкупил двух людей... больше у нас не было, только орки или... такие, как я. Вроде ничего мужик... А тебе для чего... Эдан?

— Я хочу, чтобы ты был свободным. Прямо сейчас и здесь. И правильно, что не дал мне разорвать эту бумагу, — сказал я, отхлебывая разом полкубка вина. — Милая!

Служанка как раз проходила мимо. И даже не сразу догадалась, что это я к ней обращаюсь. Бедная... Но женщин других в трактирчике не было, и в следующее мгновение она сообразила и повернулась ко мне.

— Пожалуйста, попроси почтенного хозяина на пару минут подойти к нашему столу, — попросил я и ответил на невысказанный тревожный вопрос:

— Это не жалоба. Нам у вас очень нравится. Это другое...

— Хорошо, господин, — поклонилась женщина и ушла. К хозяину, надо полагать.

— Эти люди нужны, чтобы я стал свободным? — уточнил Боонр. — Ты и правда этого хочешь?

— А ты предпочел бы в храме?

— А я не знаю, как лучше... да и... пусть лучше побыстрее, — тут он вдруг усмехнулся и ехидно добавил, — тогда я буду с тобой почти на равных и смогу дать в ухо. За излишнюю доверчивость. Разве ж можно всяким проходимцам свои деньги доверять, а?

— Ну если уж быть точными, то проходимец — это я. Потому что проходил мимо. А ты тогда уж постоялец или сиделец, по той же причине, — терпеливо объяснил я. — А в ухо можешь попробовать дать уже сейчас. Рискни...

— Обойдешься, — фыркнул полугном. — Не буду в ухо. Вдруг ты сдачи дашь? К тому же...

Он вдруг посмотрел на меня неожиданно спокойно и решительно произнес:

— Я давно пива не пил. Захмелел. И говорю чушь. А ты потворствуешь, эльф. А сам не знаешь, что с орком за одним столом сидишь. Я — наполовину орк, Эфеданэль. Так что... ты подумай, действительно ли тебе хочется вольную мне давать...

— Хочется, — усмехнулся я. — Хочется сотворить... что-нибудь такое. Так задиристость — это от орка? Мне начинать бояться?

— Даже не знаю, — рассмеялся Боонр. — Это предложение куда заманчивее вольной. Меня еще никто никогда не боялся. Тем более эльф! Да батя от гордости топор свой жевать станет! Давай ты меня побоишься там, в горах. Чтобы он мог мной гордиться. А тут — не надо. Все равно смысла никакого... О, хозяин идет...

Хозяин поспешал степенно — невысокий, солидный, но что-то в его внешности говорило о том, что не всегда он владел трактиром., бывали в его жизни и более воинственные занятия.

— Почтенный Гарбин, — глубоким поклоном доложила о нем служанка и тихо, незаметно отошла.

— Чем могу быть полезен, любезные господа? — с достоинством поинтересовался хозяин.

— Доброго дня и спасибо за гостеприимство, уважаемый господин Гарбин, — начал я, стараясь тоном и речью восполнить недостаточную нарядность костюма. — У меня к вам просьба... к вам и, если позволите, к тем двоим вашим гостям за вот этим столом. Прошу вас, как уважаемых граждан города, быть свидетелями.

— О, у вас тут сделка! — он улыбнулся. Слегка. — Я сейчас спрошу их, готовы ли они свидетельствовать...

И отошел.

— Вот они удивятся! — прошептал мне по секрету Боонр.

— Ага... они-то, наверное, думают, что я покупаю у тебя большую партию железа! Или мяса. Что мне больше идет, мясо или железо? А может, пенька? — засмеялся я.

— Стрелы, Эдан! Ты покупаешь у меня наконечники для стрел! Самые лучшие, с желобками и скрытым поисковым заклятьем!

— А куда мне целая телега наконечников? — воззрился я на него. — А ведь они у тебя дорогииие!

— Но они-то об этом не знают! А ты... — Боонр на мгновение задумался, но тут же сказал, — а ты делаешь из них стрелы, которые сами цель находят, и поставляешь их местному королю. Или тут не король? Не важно. И ты вполне можешь позволить себе любые наконечники — у тебя вон сколько денег, я сам видел!

— Неее, — протянул я и предупреждающе погрозил пальцем, — об этом молчок! Все эти стрелы пойдут на вооружение для моих телохранителей! Рота стрелков, не меньше!

— Фафутый бабун! Эдан! — Боонр уткнулся в сгиб локтя и никак не мог унять хихиканье. Уже оттуда до меня донеслось его невнятное, перемежаемое сдавленным хрюканьем, бормотанье, — рабов нельзя так смешить за едой! Ну что за хозяин из тебя!

— Рабов нельзя, ибо имуществу порча, — наставительно произнес я, — а свободных можно... А хозяин из меня хреновый, потому и не хочу им быть...

Именно в этот момент к нам подошел, наконец, Гарбин и те двое, за которыми я его послал. Они спокойно, с любопытством оглядев нас обоих, взяли стулья и устроились за нашим столом. Выжидательно поглядели на меня, потом на Боонра. Тот ответил им невинным и несколько задумчивым взглядом.

— Итак, господа, что именно нам предстоит свидетельствовать? — вопросил Гарбин.

— Я хотел бы попросить троих уважаемых граждан города Мунивирт по обычаю засвидетельствовать законность данной купчей — и то, что я возвращаю своему рабу свободу и объявляю его вольным гражданином! — провозгласил я.

— Кхм... дааа... любопытно, — пробормотал хозяин трактира. — Тогда, значится, по обычаю, да? Назовемся тогда давайте... Я, Тад Гарбин, трактирщик из Мунивирта...

— ... и я, Саныш Пагшек, пекарь из Мунивирта... — приятный и веселый басок мужика, на котором и впрямь были следы муки...

— ... и я, Фельшан, ничтожный слуга Многоликого... — жесткий, скрипучий голос человека из местного храма...

Все трое посмотрели на меня, ожидая, когда же назовусь я сам.

— ... И я, Эфеданэль Арианерт, вольный стрелок и телохранитель, из Корбуна... — вплел я свой голос в старинный ритуал.

Назвавшийся Фельшаном посмотрел на меня куда внимательнее, чем раньше. Но вслух, к счастью, комментировать не стал — а то, сдается мне, имя моего рода прозвучало для него знакомо...

Гарбин тем временем кивнул и, приняв на себя обязанность вести ритуал дальше, продолжил:

— Мы, назвавшиеся здесь и сейчас, свободны в воле своей, чисты в помыслах своих, честны в желаниях своих...

Тут он запнулся и растерянно почесал макушку.

— ... тверды в памяти своей, — чуть слышно подсказал слабо улыбнувшийся Фельшан.

— ... тверды в памяти своей, — подхватил Гарбин, благодарно взглянув на храмовника, — будучи в ладах с рассудком и сердцем, свидетельствуем... Чего мы там свидетельствуем-то?

— В первую очередь, законность купчей, — степенно ответил ему пекарь. — Токмо ежели продавца тут нет, то как же можно-то?

— И то верно, — чуть растерялся трактирщик. — Вы, господин Арианерт, у кого раба-то брали? Может, подождать, покуда он сюда дойдет?

— А я этого мерзкого старикашку сюда и не звал! — не вытерпел я. — Подтвердит он, куда он денется! И надсмотрщик его, Вай, подтвердит... Да и собравшиеся здесь, я думаю, намного более уважаемые граждане города, с вашего позволения.

— Вай, говорите, у него надсмотрщиком? — неожиданно вмешался слуга Многоликого. — Знаю я этого торговца. Он с меня лишних четыре льва содрал золотых, а то можно б было еще кого-нибудь... выкупить. Так что пусть идет болотом, хмырь нечестивый, звать его еще... И раба этого я помню, видел там в клетке. В общем... свидетельствую я. Купчая верна.

— Ну и... я тоже тогда... — расслабленно проворчал пекарь. — Верна купчая. В своем праве эльф.

— Свидетельствуем — купчая законна и неоспорима! — без дальнейших мудрствований подвел итог трактирщик. — Доволен ли Эфеданэль Арианерт, стрелок из Корбуна?

— Премного доволен! Благодарю уважаемых граждан и заявляю, что купленный мною за четыре серебряных льва раб по имени Боонр... из Выстрамских гномов, да, — отныне свободен и независим. В чем хочу подписаться в вашем присутствии...

— О, я сейчас тогда чернильницу с пером принесу! — подскочил Гарбин. — У меня как раз есть хорошие чернила, для такой бумаги — не стираются...

— Спасибо! — обрадовался я.

Ну надо же, а ведь небольшой совсем трактирчик! И всё-то в нем есть, не исключая требуемого количества уважаемых граждан!

Боонр сидел очень тихий. Вытянувшись в струнку и прямо, как солдат на плацу. Правда, солдат стоит, а бывший раб сидел. Глаза его горели, но он пока не дозволял себе улыбнуться — ведь его освобождение ещё не было подписано и засвидетельствовано... Хмель и шутки явно выветрились из него — надеюсь, до поры.

— Вот, господин Арианерт. Можете писать.

Трактирщик поставил на стол бутылочку алого стекла с изображением розы. Пять золотых за самую маленькую. Не всякая контора может себе позволить... Чернила в таких и впрямь... хорошие. Очень. Очень-очень.

Заметив мой взгляд, Гарбин чуть пожал плечами и сказал:

— У меня бывают хорошие дни, господин. Бывают и благодарные клиенты. Нечему тут удивляться.

Ну нечему так нечему...Хотя я бы всё-таки удивился.

Но хозяин дал понять, что не стоит — наверное, если порыться, в его вещах можно найти много неожиданного! Но рыться... пусть королевская секретная служба в них роется. Если, конечно, он сам в ней не состоит.

Вовремя вспомнив, что я всё-таки эльф — полуэльф, если быть точным, я начертал после своего имени нечто феерическое, отдаленно напоминающее забор, пучок волос и букет цветов одновременно.

Гарбин придирчиво осмотрел купчую с моим автографом, одобрительно хмыкнул и, подмигнув моему полуорку (или лучше все-таки полугному?), поставил в уголке свою закорючку. Потом рядышком нарисовались знаки храмовника и пекаря.

— Воля благородного Арианерта засвидетельствована, — спокойно провозгласил трактирщик, завершая нехитрый ритуал. — Ну что, Боонр из гномов, не отметить ли нам твою волюшку?

Боонр взволнованно поглядел на нас на всех и еле слышно сказал:

— Было бы неплохо... Только... я не смогу заплатить сейчас. Даже и завтра еще не смогу...

— Плачу я, — веско произнес я, стараясь сделать свой довольно высокий голос хоть немного пониже. — У меня тоже есть повод... даже два. Сегодня мне заплатили за хорошо проделанную работу. А ещё за тех... кто до расчета не дожил. Так сошлось. Они были не виноваты... им просто не повезло. Они не были мне друзьями, но мы дрались плечом к плечу и... собственно, я потому и хотел, чтобы сегодня стало одним счастливым человеком больше. Или эльфом, или гномом... Неважно. Почтенный господин Гарбин, — с вежливым полупоклоном обратился я к хозяину и протянул золотой, — не откажите в просьбе составить нам компанию и принесите, пожалуйста, две больших бутыли самого лучшего вашего вина и всего, что к нему полагается. Господа, позвольте мне угостить вас!