Думать над проблемой долго мы не стали, отказавшись даже от великодушного предложения Петра выделить что-то из вещей сыновей-близнецов, по габаритам близких к нам. Подобрав блок Хины и выкопав из общей кучи мой пистолет и игломет Алекса, мы вернулись во флигель и там натянули комбезы, нетронутые, благо криминалы добраться до сумок не успели. Мое тело зудело сверху до низу от пыли и грязи, страшно хотелось в душ и обработать ссадины, но выхода не оставалось. Ева во время экскурсии по усадьбе показывала строение, называемое "баней" и предназначенное для мытья, но осваивать его не оставалось ни желания, ни времени. Так что оставалось надеяться, что относительно свежая прокладка комбеза хоть как-то компенсирует пыль и повреждения кожи.
Я воспользовалась случаем и продемонстрировала Оксане, как прилаживается санитарный блок. Она с большим интересом пронаблюдала и только поинтересовалась, не больно ли вставлять трубки, пусть даже неглубоко — у нее катетеры ассоциировались с какой-то неприятной медицинской процедурой. Узнав про анестетики, она с явным облегчением кивнула.
Надетые на себя комбезы решили одну проблему — громоздкие и не самые легкие сумки для их транспортировки больше не требовались. Оставшиеся мелочи умещались во внешние карманы. Однако другая проблема проявилась в полный размер. Натянуть комбезы поверх костылей мы, разумеется, не могли, а костыли отказались работать, прицепленные поверх комбезов. Их датчики больше не воспринимали ни нервные импульсы, ни напряжение мышц. Я уже довольно свободно ходила в постоянном векторе сама по себе, Алексу приходилось хуже, но и он мог с грехом пополам перемещаться, предпочтительно о что-то опираясь. Однако даже наших комбинированных усилий уже не хватало, чтобы носить на себе Оксану.
Петр, узнав о проблеме, только хмыкнул. Он легко поднял Оксану на руки, и мы, оставив бесполезные костыли стоять во флигеле, все вместе вышли со двора на улицу. Там стояло четыре больших колесных автомобиля, рядом с которыми валялся еще один неубранный труп и крутились любопытные и бесстрашные детишки. Чуть поодаль замерла еще одна необычно выглядящая конструкция. Она состояла из большого вытянутого обвода гибкой юбки и гораздо меньшей надстройки кабины — блестящей даже в густых сумерках, зализанной, но все равно с характерными соплами маневровых турбин, торчащих назад и в стороны. Так могли бы выглядеть повзрослевшие и заматеревшие гоночные карты, если рассматривать их как детенышей.
— Зашибись вездеход! — с уважением сказал Петр, рассматривая конструкцию. — На воздушной подушке, где хочешь пройдет, по любой речке да топи. Эх, мне бы такой! Да только чем заправлять-то... И угонят, к гадалке не ходи.
Связываться с колесными машинами мы не стали. Опыта ручного управления ими у нас не имелось никакого. Я забралась в кабину вездехода и оглядела панель управления. Выглядела она скупо и лаконично — несколько кнопок и тумблеров и один джойстик. Педали и контроль-панель отсутствовали. Причину такой неразвитости Хина обнаружила сразу: основным интерфейсом управления являлись наглазники. Хотя ручные элементы обеспечивали базовое управление на экстренный случай, вездеход имел открытый канал управления, в который мы с Хиной вцепились всеми когтями. Работал он только в пределах кабины и требовал аутентификации. Однако когда Алекс принес снятую с одного из солдат тактическую маску для анализа трафика, оказалось, что тупая система всего лишь требует правильного отзыва на запрос "свой-чужой". И этот отзыв элементарно перехватывался, когда маска начинала взаимодействовать с каналом. В остальном интерфейс выглядел весьма продуманным и грамотным, так что вряд ли программисты лажанулись. Скорее, систему проектировали на случай боевых действий, когда любые ненужные усложнения могли кончиться фатально. В любом случае, такой подход играл нам на руку.
Я включила фары, поиграла турбинами подкачки подушки и маневровыми, слегка подвигала вездеход взад-вперед. Система не шла ни в какое сравнение с картами: отдельное питание и регулирование каждой турбины, ручное или с помощью богатого набора примитивов, потоки информации с многочисленных датчиков, включая радар, курсовые и кормовые лидары и спутниковую систему привязки к местности. Также присутствовали автопилот и несколько режимов ручного интерфейса — от простейшего виртуального джойстика, рассчитанного на полных дебилов, до продвинутого, позволяющего управлять каждой отдельной турбиной, заслонками и прочими механизмами. Аккумуляторы имели почти полный заряд, и система прогнозировала еще около восьмисот кликов крейсерского хода. Если бы нам взбрело в голову, мы даже могли бы вернуться в нем в Боли. Или в находящийся к югу чинский город Харбин — автопилот уже имел проложенную трассу в том направлении.
Еще система показывала настойчивые запросы ответа, приходящие по двум каналам связи — один был помечен как "штаб", другой как "самолет". Алекс, когда я переслала ему картинку, только хмыкнул.
— Самолет сел если не на дружественной, то на контролируемой территории, — предположил он. — Вряд ли в нем остались другие солдаты для охраны. Скорее, там только пилоты с легким оружием, а может, он вообще автоматический. Нет, самолет нам не помеха. Главные вопросы — рапортует ли система положение вездехода и могут ли владельцы контролировать его удаленно.
Хина имела наготове ответы еще до того, как он закончил говорить.
— Да, рапортует. Да, могут, — сообщила она. — Но я уже отключила и то, и другое. Блокировать каналы связи?
Алекс почесал в затылке.
— Чины нам жизнь спасли, — сказал он по недолгому размышлению. — И плохого пока что ничего не сделали.
— Силой нас намеревались увезти, — напомнила я.
— Но не увезли же. Самоуверенность подвела, да, слишком мало людей отправили, но не суть. Главное, что мы живы, а они погибли, спасая нас. По-моему, сообщить об их судьбе — наш долг. Заодно и с местных подозрения снимем.
— Ладно. Валяй. Поднимешься на борт?
— Да. Нам пора отправляться. Времени почти одиннадцать по местному времени.
Петр поднял на борт и осторожно усадил в кресло Оксану.
— Ну что, прощаемся? — спросил он.
— Да, — кивнул Алекс. — Спасибо мано за все. Мы не забудем вашей помощи. За нами долг. Не знаю пока, как выплатим, но выплатим обязательно.
— Вот заладил со своими долгами! — отмахнулся Петр. — Крутой ты парень, как я вижу. Крови не боишься. Прижился бы ты тут, у нас. Эх, давно урок надо бы к ногтю взять, да ведь зашуганы все, боятся до смерти. И узкоглазых тоже прижать надо, они на нашей земле, не мы на ихней. Ну, теперь стволы у нас есть. Командира бы нам толкового... Космач, ты в самом деле с пиратами дрался, что ли?
— Десять влет назад. Примерно шестнадцать лет по вашему стилю. Извини, мано, не люблю вспоминать. Слишком много крови, смертей и вообще такого, что забыть хочется навсегда.
— А жаль. Вижу, за тобой люди пошли бы. Эх, жизнь...
— Дядя Петя, не надо вам чужого командира, — убежденно сказала Оксана. — Вы и сами все можете. Только вы понять должны, чего хотите. Сейчас вы просто существуете, на весь свет обиженные. Ну, перебьете всех урок, а дальше-то что? Новые появятся, и они вас перебьют. А еще над вами барин сидит. И попы. Русский Мир сейчас таков, что есть только хозяева и рабы. И дурная обида на весь свет, хотя сами до такого докатились. Нельзя так жить. Надо меняться. Не соседям завидовать, а самим из болота выбираться.
— Мала ты еще, пигалица, старших поучать, — усмехнулся Петр.
— Мала. Только уже по себе знаю, что обида — самое страшное чувство на земле. Самое-самое страшное и самое худшее. Когда на других обижен, не думаешь, кто прав, кто виноват. Ты и других не слышишь. Обида в своих глазах что угодно оправдает, любую глупость, подлость, любое преступление. Перестаньте обижаться на других и искать виноватых — американцев, евреев, китайцев или еще кого. Мы, русские, всегда сами справлялись с трудностями. И дружить с другими всегда умели. Нужно только начать жить своим умом, вот и все.
— Мы, русские... — проворчал Петр. — Нахваталась от пиндосов глупостей всяких, теперь голову мне морочишь. Ладно, давайте, ехайте отсюдова. Нам еще прибираться после вас. Урок где-то закопать надо, пока вонять не начали...
Он ласково погладил Оксану по голове и выбрался из вездехода. В ярком свете фар он махнул рукой и ушел во двор.
— Космодром на картах вездехода отсутствует, но я проложила курс до его примерного местонахождения, — проинформировала Хина. — Автопилот задание принял. Отправляемся?
— Да, — подтвердил Алекс. Оксана слегка всхлипнула, приподняла наглазники и вытерла под ними глаза. Жужжание турбин резко усилилось, машина приподнялась на воздушной подушке, развернулась на месте и плавно двинулась до дороге между домов, набирая скорость. В свете фар мелькнула "палатка", в которой Алекс неудачно закупался едой, потом барак, в котором мы провели первую ночь. Потом дорога нырнула в лес.
Алекс включил общую трансляцию и активировал канал связи, обозначенный как "штаб".
— Отряд "Гюрза", ответьте срочно, — однообразно повторял явный автомат. — Доложите о потерях. Отряд "Гюрза", ответьте срочно...
— Добрый день. Слышит меня кто-нибудь? — спросил Алекс по-английски.
Автомат немедленно замолк.
— Кто говорит? — резко спросил кто-то по-чински несколькими секундами позже.
— Алекс Рияз Дували.
Последовала долгая пауза. Потом в канале зазвучал новый голос, говорящий на чистом линго.
— Приветствуем мано. Меня зовут Лин Ю. Я ответственный сотрудник Министерства иностранных дел Чжунго. Правильно ли я понимаю, что Лена Осто находится рядом?
— Взаимно приветствую мано, — вежливо откликнулась я, хотя язык чесался сказать что-то более едкое. Все дипломатические таланты у нас сконцентрировались в Алексе, вот пусть он и отдувается.
— Надеюсь, вы оба в добром здравии?
— Более или менее.
— Очень рад. Однако довольно... необычно, что вам позволили общаться по тактическому каналу отряда "Восток". Обычно он зарезервирован исключительно для целей отряда.
— У меня плохие новости, прошу прощения. Четверо солдат отряда мертвы.
— Шенма?.. Прошу прощения, что мано сказал?
— Посланный отряд столкнулся с местными криминалами, получившими заказ на наше похищение. В перестрелке погибли почти все криминалы и все ваши солдаты. Я убил последнего выжившего криминала. Прошу принять мои соболезнования родственникам погибших. Мы благодарны за помощь и скорбим, что так вышло. Тела погибших можно забрать у местных жителей. Кстати, двое из них погибли от шальных пуль.
— Очень... очень печально, — с явной растерянностью откликнулся собеседник. — И очень неожиданно. Отряд "Восток" славится своими профессионалами, не несущими потерь и не допускающими гражданских жертв.
— Четверо против пятнадцати в стесненном пространстве — не самое лучшее соотношение. Еще раз мои соболезнования.
— Спасибо, — Лин Ю уже явно оправился от первого шока. — Мы немедленно вышлем второй отряд, чтобы забрать тела и провести расследование. Мы как следует накажем виновных. Однако вам следует как можно быстрее покинуть Сайберию. Самолет ждет на аэродроме. Как только туда доберетесь, вас эвакуируют в безопасное место. Сможете доехать самостоятельно? В вездеходе есть автопилот, он может сам вернуться по последней пройденной трассе. Если не разберетесь в управлении, второй отряд прибудет через три или четыре часа. Вам надо найти убежище...
— Спасибо мано за предложение, но мы уже один раз его отклонили, — холодно прервал его Алекс. — Наш ответ не изменился. Сейчас у нас нет желания пользоваться гостеприимством властей Чжунго, тем более когда за нами отправляют вооруженные группы захвата.
— Уверяю вас, вооруженных солдат отправили только и исключительно из-за опасности Сайберии...
— Нет, спасибо.
— Но что вы собираетесь делать дальше? Вы одни в совершенно диких краях, населенных опасными дикарями, вы не найдете нигде помощи...
— Спасибо мано, но мы в состоянии справиться с нашими делами самостоятельно. Мы на время позаимствуем ваш вездеход, он позволит нам проехать большую часть оставшегося пути. Возможно, мы пообщаемся позже.
— Подож...
Алекс закрыл канал.
— "Большую часть пути"? — удивленно поинтересовалась я. — Куда?
— Он, очевидно, не в курсе насчет космодрома и наших целей здесь. Сомневаюсь, что факт использования Донпу широко известен даже в Чжунго, так что пусть считает, что мы отравляемся куда-то дальше. Но даже если он точно знает о наших планах, пусть засомневается. Хотя бы до момента, как ракета стартует.
— Конспиратор. Ну, надеюсь, что Петру и прочим местным ничего не сделают. Все-таки Терра — безумное место.
— Совершенно безумное. Тот последний чин... Ты осознала, что первое, что он сделал после перестрелки — пошел добивать врагов и проверять нас? Не товарищей, которых, возможно, еще мог спасти, а нас. Как можно поставить приказ выше жизни товарищей? [Закрытая секция — старт] И Петр — он защитил нас. Глупо и неразумно — одинокий солдат, да еще раненый, не смог бы нас доставить даже силой. Но Петр того не знал. И подставился по-крупному, ничего не ожидая взамен. [Закрытая секция — финиш] И, Окси, все-таки не понимаю я местных. Как можно так яростно ненавидеть чужих — и так охотно помогать первым встречным?
— Никто нас не понимает, — криво улыбнулась Оксана. — Даже мы сами. Просто вот такие мы, русские. Алекс, Лена, я... я вернусь в Русский Мир. Нет, не сейчас! — поспешно добавила она, заметив мое протестующее движение. — Я же не совсем дурочка, понимаю, что сейчас ничего не сделаю. Потом. Когда-нибудь. Когда вырасту и стану... стану кем-нибудь. Кто по правде сможет помочь. Может... может, не здесь. Может, в космос людей увезти. Вы же сами говорите, что он бесконечен, что там кто угодно поместится. Если нельзя, не получится здесь, на Земле, может, в поясе астероидов пойдет лучше. Так ведь? Тут ведь даже космодром есть, нужно только деньги найти...
Я ободряющей улыбнулась ей, проглотив комментарий о том, что легко вывезти человека из поселения, но поселение из человека — куда труднее. В конце концов, кто я такая, чтобы судить людей, о жизни и психологии которых имею лишь самое поверхностное представление?
— Так, ладно, — Алекс тряхнул головой. — Мы уже на полпути к космодрому. Пора пообщаться с нашим контактом.
Он снова включил общую трансляцию.
— Ваш статус? — спросил трансформированный голос, не дав ему даже слово сказать после открытия канала.
— Едем по лесной дороге предположительно в сторону космодрома. Прибудем через несколько минут, если правильно понимаю ситуацию. Точной карты у нас нет. Нужен маяк, или рискуем заблудиться.
— Где солдаты?
— Все погибли.
— Что?!
— Перестрелка с местными криминалами. Взаимное уничтожение. Мы позаимствовали их транспорт. Маяк?
Снаружи в лобовое стекло вездехода внезапно ударили ослепительные прожекторы. Прежде чем окна успели среагировать и затемниться, я успела ослепнуть.
