— И, так мне интересно стало самому — своим умом, до всего этого дойти! Понимаешь меня, да? Ты, Ряба, я вижу — тоже шебуршной...
— Как, не понять?! Понимаю, очень хорошо понимаю.
— А, про интернет в те сказочные времена, знать не знали... По библиотекам, по крупицам сведения собирал: четыре года — день, в день! Хорошо, что в Москве жил — можно было в Ленинке целыми днями сидеть. Что-то по открытым источникам нашёл, что-то по косвенным сведениям, что-то сам додумал... Ну и, заодно — пробовал металлические деньги резать. Дедушка по матери же, гравёром в типографии был — от него инструмент остался...
— Интересно, интересно...
— Эх, такую настойчивость да на благое дело бы! — досадливо крякнул Стриж, покрутив головой.
— ...К двадцати годам я научился хорошо фармазонить! Первые липовые шелестелки сбывал на вещевых рынках, потом всё больше и больше наглеть стал. Попался глупо: с номерами купюр накосячил — с такими номерами и сериями деньги ещё не выпускались...
— Ну, прямо, как сейчас!
— Да, но сейчас можно отмазаться или развести. От Советской власти, в то время не отмажешься и не разведёшь! Так, что отсидел по полной — от "звонка до звонка". Ну, а там с "хорошими" людьми познакомился, научился у них кое-чему... И, пошёл я с той поры прямо по кривой дорожке!
— Понятно... Извините, что потревожил.
— Да, ничего! Я ни о чём не жалею... Пока молод был, пожил красиво — как и, хотел! Семью, вот только так и, не завёл — вот о чём..., — Стриж искоса посмотрел на дверь, за которой "прогуливался" Ваня, — вот о чём печаль моя!
— Ну, не каждому, по ходу, дано... Можно посмотреть на готовые "блины"?
— Пожалуйста! Вон в том ящике... Только осторожно! Только что "испёк", ещё горячие.
Я взял в руку несколько тёплых золотых кругляков... Это были царские червонцы. Разглядывая курносый профиль последнего императора — ещё, даже не взошедшего на престол — на горе всем нам, я в очередной раз удивился работе Стрижа — фальшивомонетчика, не побоюсь этого слова — от Бога!
Тут же отдельно, уже завернутыми столбиками в плотную бумагу, лежали юбилейные золотые монеты номиналом в пять рублей, семь с половиной рублей и в пятнадцать рублей. Кроме николаевских червонцев, там еще были и отдельно упакованы золотые империалы Александра Третьего, ныне царствующего Императора. Они были больше николаевских раза в полтора и, чеканились ещё до реформы Витте.
— Ооо!!! Такое ощущение, что монеты не новые, а уже имели хождение! Блестят вот только, как новые...
— Это мой фирменный знак! Ещё надо химическую обработку провести — тогда точно от настоящих не отличишь! Ну, это попозже...
— Точно?
— Только эксперт самой высокой квалификации с целой кучей оборудования.
— А сейчас, в..., — я покосился на дверь, за которой "гулял" Ваня, — таких экспертов и такой аппаратуры нет?
— Навряд, ли...
— ...А как с Ваней? — спросил я напоследок.
— Что с Ваней не так?
— Будет с него толк?
— А почему бы и, нет?!
— Так, он вроде не музыкант, не художник... Выучится, ли?
— Плохо свой персонал знаете, Ряба! — укоризненно прищурился Стриж, — до смерти отца Ваня учился у богомаза[75]! Долго учился... Но, что-то в жизни пошло не так! Да и, легче будет ему — чем мне, освоить "профессию". Меня, никто ничему "такому" не учил.
Расстались мы донельзя довольные друг другом.
Кстати, опеку над Ваней Одноруким сразу трое взяли! Кроме Стрижа, ещё Ильич и Му-му — у которого не было своих сыновей... И, каждый учил его по-своему и, чему-то своёму. И, что интересно, в итоге получится?!
...После завтрака мы с Натальей Георгиевной — Лошадёнком моим, побывали в Храме, отстояли службу... Как и, положено в православии это мероприятие происходило очень торжественно, боголепно... Слов нет — я проникся! Нет, что бы там не говорили, а в религии есть много чего позитивного.
После службы мы с Лошадёнком по очереди исповедовались... Не знаю, в чём она там каялась, но догадываюсь — вышла какая-то притихшая и внутренне озарённая, а вот за меня отец Иннокентий взялся плотно!
Я конечно, поначалу начал, как обычно делал в таких случаях — включил дурочку и стал "каяться" в своих "плотских" прегрешениях... Уже подходил к моим внебрачным отношениям с племянницей Губернатора — с Натальей Георгиевной, то бишь. Уже речь пламенную заготовил, типа: сатана обуял, сам бы я — ни-ни! Ни, за что бы, не развратил губернаторскую племянницу! Правда, хотел пообещать, что всё исправлю и, мы с ней непременно обвенчаемся и непременно в Храме. Но, отец Иннокентий меня перебил:
— А Вы знаете, как Вас называют ваши крестьяне?
— Знаю. Генеральским сынком... Не стал разубеждать, ибо не поможет. Кстати, нет у меня крестьян — есть сельхозрабочие...
— А ещё?
— Ещё? Ну, не знаю — может, сатрапом каким... Или кровопийцей. Заставляю я их работать, да... И, плачу им мало, согласен. Но, для их же пользы!
— Да, нет! Это, всё пустое... Вас называют "Божьим человеком", "ангелом Божьим"... По разному, называют! Говорят, что Вы знаете дорогу в Царство Божие... Есть, даже, некое подобие раскола по сему поводу! На кострах, правда, ещё никого не сожгли, но драки с мордобоем уже были...
— Э... Эээээ... А, чего это они?! — это залёт, попаданец!
— Ну, сами подумайте, Дмитрий Павлович: Вы исчезаете неизвестно как и, неизвестно куда, потом — появляетесь неожиданно, неизвестно откуда с кучей невиданных вещей и с целой толпой странных людей. Говорите иногда непонятные вещи, которые всяк может толковать по-своему...
— Да, в Америке я был! И вещи все оттуда — у меня и документы из таможни есть! А люди со всей России ко мне съезжаются, ибо я великие дела затеял! Да, некоторые из них чудаковатые, так что ж теперь!
— Ну, народ то не обманешь! Долго то, во всяком случае...
Хотелось ответить, типа "ну, вы же долго обманываете?", но я умно промолчал...
— ...Народ есть народ, мало ли чего болтают! — после некоторого раздумья начал я, — На каждый роток не накинешь платок! А начнёшь разубеждать — наоборот! Утвердятся в своём заблуждении...
— Истину глаголишь, Дмитрий Павлович!
— Вы то, сами, отец Иннокентий, по этому поводу что думаете?
— Да, не знаю, что и, подумать! А, главное — что написать...
Ага, даже так?!
— ...Ну, писать надо во всяком случае правду, а не народные слухи!
— Несомненно, так!
— ...А вот скажите, отец Иннокентий... От моих дел, этих "диковинных" — как Вы говорите вещей, или речей моих, православному люду благо али лихо?
— Благо — без сомнения! Скольких Вы от смерти голодной спасли! Скольких сирот пригрели!
— А Церкви Православной? — я перекрестился на подаренные Храму образа, которые я аж в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре приобрёл, через епископа Владимира... На идеологию скупиться нельзя — это я в подкорку впитал, вспоминая развал Советского Союза, — на благо ли, мои скромные деяния?
— На благо, на благо! За один лишь этот Храм с Вас все ваши грехи спишутся!
— Государству Российскому от дел моих польза или вред? ...Знаете, сколько я налогов в казну плачу? А сколько платят мои люди, которым я дал работу?! И, это же — ещё не всё! Все мои дела ещё впереди! Вы видели, Отче, эти мои трактора?
— Видел — воистину чудо!
— Так эти "чуды" могут — при нужде и, пушки царские таскать! Не только плуги!
Отец Иннокентий посмотрел на меня, как-то по иному — мне показалось...
— А теперь представьте, Отче, что Вы что-то не так напишите, или Вас не так поймут... Человек же грешен и, склонен совершать ошибки! И человек боится всего нового, непривычного — выбивающегося из рамок его представления об порядке вещей. А всякое вновь родившееся легко убить, сломать — ибо, слабо оно...
Отец Иннокентий надолго задумался над моими словами... Наконец:
— ...Так, что же мне писать, Дмитрий Павлович?
— Если не знаете, что писать — лучше ничего не пишите, Отче! По крайней мере, пока... Дайте мне возможность и, дальше делать всё на благо народу православному, Православной Церкви и Государству Российскому! Смотрите, наблюдайте... Глядишь и, поймёте что можно писать... А что, нет.
Я немного помолчал, наблюдая за его реакцией... Вроде, положительная! Тогда добавил, пока Отец Иннокентий не пришёл в себя:
— И ещё, Отец Иннокентий... Раз, как Вы сами согласились, что я всё делаю на благо народа православного, Церкви Божьей и Царя Православного... То, отчего бы Вам не подключиться к этому богоугодному делу и помогать мне?!
— Это, каким же образом, объясните?!
— Вы могли бы — как духовный пастор сами направлять эти слухи в нужное русло... Для всех нужное — для народа, для церкви и для государства!
Отец Иннокентий малость обалдел... Ну, самую малость! От моей наглости. Ничего, не сказал, но по глазам вижу — согласен!
...Побеседовали ещё с часок, но к этой теме больше не возвращались. В основном, темой было моё будущее бракосочетание с Натальей Георгиевной:
— ...Отче! Венчаться мы будем в нашем Храме... Так, что Вы, пожалуйста, заранее побеспокойтесь, чтоб всё было по высшему разряду!
— А когда венчаться надумали, Дмитрий Павлович?
— Ну, в начале октября помолвка... Думаю, в ноябре — перед Рождественским Постом. Ещё вот с дядей невесты — с Губернатором, обговорим это дело и назначим точно дату...
— А свадьба где? Здесь — у нас, тоже?
— Частично здесь справим, частично — в Нижнем! Короче, возьмите подготовку к венчанию и к свадьбе под личный контроль, Отче!
— ...Что так долго, Дмитрий Павлович? — спросила меня Лошадёнок, замучавшаяся ждать меня возле Храма в тенёчке. Жара, уже вовсю палила.
— Да, так... Про венчание наше договаривался, да про свадьбу. Не передумала ещё за меня выходить, Наталья Георгиевна?
Ответом был затяжной поцелуй...
После обеда поехали с Наташей осмотреть "мои владения" — меня интересовали строящиеся объекты... Как раз выходные, меньше людей от работы отвлекать будем. Взяли с собой Бугра, которого я заранее предупредил, чтоб выражался при даме полегче.
Начали с "Коттеджного Посёлка", возводящегося на некотором удаление — справа от Замка. В нём, по идее, будет жить "правящая элита" Солнечногорска, учителя, врачи и высококвалифицированные рабочие с инженерами...
Всего я обнаружил около тридцати коттеджей, находящихся в различной степени готовности. У пятерых зданий уже были возведены стены и перекрытия.
— Медленно, медленно... Медленно всё делается, Иван Николаевич!
Покосившись на Лошадёнка, Бугор ответил:
— А, быстро только кошки е... Рожают!
Наташа прыснула от смеха...
— Вы бы, Иван Николаевич, так же строили б, как языком чешите!
— Стоим, как можем! Может, научите, как быстрее?
— Что мешает?
— Да, всё! Вот эта жара, например! С одиннадцати до пяти вечера работать, практически невозможно! Работаем ночью, при свете прожекторов!
— ...Ну, ничего! К зиме похолодает...
— А, что толку? Световой день короче станет.
— ...Хорошо! Как можно ускорить строительство?
— Да, никак! В этом году никак ускорить не получится. Не занимайтесь волюнтаризмом, Дмитрий Павлович!
— Я же просил Вас не выражаться при даме, Иван Николаевич!
— А, что это такое? — заинтересовалась Наташа, — "волюнтаризм"?
— Я потом расскажу тебе, моя радость!
В этот раз "прыснул" Бугор.
...Ладно, поехали в строящуюся слева от Замка промышленную зону. По моей задумке, там должно быть "чистое", высокотехнологичное производство... Всякое иное будет строиться за пределами Солнечной Пустоши.
Здесь дела шли несколько бодрее. Здания под мини-заводы по производству навесных замков, перочинных ножей и зажигалок были уже готовы и, в данный момент внутри происходил монтаж оборудования.
— Здесь-то попроще будет, — объяснил Бугор, — фундаменты и стены целиком из камня сложили. Для промзданий сойдёт, а для жилых домов такое не пролезет...
— А как же Замок?
— А ты в нём зимой жил?! Нет! Ну, вот и не говори... А все, кто в нём зимой жил, в один голос говорят, что топить заё... Короче, топлива не напасёшься!
Монтажом оборудования руководили вездесущие Автопром с Шатуном, которые с ходу на меня наехали:
— Делай, что хочешь, Палыч, но найди человека на эту должность!
— А где я вам его найду? Рожу, что ли?!
— Да, хоть роди!
Неожиданно, за меня вступилась Наташа:
— Даже, в этом случае девять месяцев ждать надо!
Это несколько разрядило обстановку, немножко поржали.
Но вопрос то, не решён...
— Зимой поедем с Евгением в Питер... Может, там подыщем кого, а пока терпите — в Нижнем инженеров найти крайне сложно. Толковых, я имею в виду! Их крайне недостаточно и, имеющиеся ценятся на вес золота. Вот, что: чтоб хоть немного вам двоим разгрузиться, выберите из ваших шоферов двух — трёх пареньков посмышлёнее и, поставьте одного из них рулить вместо себя на автохозяйство и по одному на эти мини-заводы. Приучайте потихоньку... Пусть будут директорами — со временем, разумеется. Один хрен среди местных мы специалистов — по автоделу, например, не найдём.
— Директорами?! Да они поголовно неграмотные... Ну, малограмотные. Уже...
— У Сталина во время первых пятилеток, тоже — заводами управляли не сплошь профессора с академиками. Образование, образованием! Образование, это конечно хорошо... Но, это дело наживное! А, природная народная смекалка всегда при тебе и, тоже — немало значит... Короче, посоветуйтесь с Евгением Васильевичем и, вперёд! Больше я вам помочь ничем не могу.
В шофера, вообще-то, выбирали самых толковых ребятишек. Выбрать из самых толковых самых-самых толковых — вот наш путь! Ибо, у местных инженеров — в большинстве своём, своеобразный менталитет и, я боюсь наши попаданцы с ними не сработаются.... С большинством из них, по крайней мере. Да и, поменьше "ушей" да "глаз" из местных иметь надо... Так, что с "человеками на эту должность" у Автопрома с Шатуном скорее всего обломится.
— ...А кто это такой, Сталин? — попозже спросила Лошадёнок.
— А это один классный управляющий... Американский! Не слышала про него, что ли?
— Нет... А чем он знаменит?
— Заводы строил, фабрики... Ну и, всё такое.
— Вы хотите быть, как он?
— Ну, а почему бы и, нет? Чем я хуже?
— А, Вы построите завод, который будет делать самолёты?
— Конечно!
Чмоки! Зацеловала всего, блин!
Достала она, если честно, этими самолётами! Ничего, забацаю ей ляльку... Постараюсь, даже двух и поболе — глядишь и, угомонится!
Швейный цех тоже уже был почти готов и, несмотря на жару и воскресный день, в нём шуршала Полина Андреевна, жена Му-му, со своими заметно подросшими и похорошевшими дочерями:
— Ой, какие большие стали! Ну, прямо — невесты!
Все трое расцвели, заулыбались и застеснялись...
— Что Вам не отдыхается, Полина Андреевна? — спрашиваю мать этих прелестных созданий.
— Так, как тут отдыхать? Своё же! Душа болит, когда не здесь, а дома сидишь!
Нет, частное предпринимательство — великая вещь! Если её правильно использовать, конечно... Навряд ли, она так бы пеклась об деле, будь она просто швеёй в государственном или, даже — лично моём ателье. Нет, не прав был Хрущёв, когда уничтожил процветавшее при Сталине кооперативные артели[76]. Конечно, не каждый способен стать предпринимателем, далеко не каждый... Большинство из людей предпочитает за рубль сидеть, чем за три стоять — то есть, годятся только на роль наёмных работников... Увы, такова жизнь!
