Крокодил-попаданец!

Дима, поежившись, отметил:

-Что-то они не поделили!

Галина с улыбочкой отметила:

— Да пусть передерутся и выпустят друг другу кишки1

Кряжистый молодой бородач из местных бойцов СС, занявший место рядом с Олегом, хмуро посматривал на пионера-мальчишку, качал ручным пулеметом, потом крикнул в голову:

— Ты русский поросенок хоть что-то соображаешь?

И оскалившись, добавил:

— Мы будем в Москве и Вашингтоне или нет?

Олег сообразил, чего от него хотят, быстро закрутил головой, встретил взгляд Галина — отчаянный и в то же время как бы говоривший: "Повезло — нас ждут великие дела!" — но седой генерал отмахнулся, и бородач, ещё что-то проворчав, сожалеющее посмотрел на Олега и больше не говорил ничего. Олег почти понял, чего тот хотел... Пускай даже и смутновато.

Но тем лучше, значит, эксперименты все же имеют смысл? Неужели немцы хотят узнать, таким образом, будущее? Но ведь получается противоречие. Об дружественных соревнованиях по боксу, не может быть речи после такой войны. Фашизм и коммунизм враги навсегда. Или тут что-то иное... Как мучительно заныли виски.

Военное селение оказалась за невысоким, но добротным частоколом — с помостом для воинов чудовищной организации СС, с мощными — впрочем, открытыми настежь — воротами. Странным Олегу показалось только одно — каменные воротные столбы, покрытые резьбой в виде вьющихся бесконечно цветов и стеблей. Столбы эти совершенно не вязались с общим видом деревни, где было грязно (впрочем — может, это после зимы?), а дома, сложенные из каменных плиток, законопаченных в широких щелях желтоватым мхом, бурели плоскими соломенными крышами.

Зато стояла САУ. Нет именно самоходка, причем на гусеничном ходу незнакомой пытливому Олегу модификации. Вот, например, вооружение — мортира не меньше на вид 350 — миллиметров. Он признаться не слыхал об такой.

Причем машина видом весит под восемьдесят тонн, и как такую, по крымский горам вообще волокли? Хотят испытать при штурме неприступного Севастополя? От этого предположения немного ноет в опустевшем животе. Каково придется русским солдатам под подобными ударами. Тут все дышало средневековьем, перемешанным с современностью и техническими инновациями. Как дыры с наворотами. Даже не удивишься, если тут и телевизор окажется, да еще цветной. А не черно-белый.

Таким же оказалось помещение, в которое привели, точнее, пригнали рабынь. Впрочем, нет — хуже, потому что тут никто не удосужился законопатить щели цементным раствором, и пахло очень знакомо Олегу — свиньями. Под ангар невольниками решили приспособить то ли брошенный, то ли временно пустующий хлев (запах из таких мест почти никогда не выветривается).

Галина так поморщилась, что стала страшной и проскулила:

— Вот опять нас опускают! Ну Гитлер попадись ты толькnbsp;о мне!

Но это была кnbsp;рыша над головой. Плюс к этому невольниц расковали. Хотя, как и опасался Олег, туалета тут не предусмотрели. В прошлых помещениях, где тюрьма современнее — куда комфортнее. Фрицы хоть и свинья грязи не любят.

Впрочем, подумал он об этом, уже сделав свои дела у дальней стены. И вздохнул. Что тут скажешь... Не по-пионерски это, совсем не красиво. Всё не в штаны, уже маленькая победа. А девчатам тоже видимо пришлось тут... Лучше не смотреть...

Ангелина впрочем, не унывает:

— Еще одно приключение... Живем и дышим в этом счастье!

Олег брякнул:

— А на том свете может быть куда лучше!

Огнезарная дьяволица подмигнула мальчишке:

— Готова спорить, возможность проверить, как на том свете от нас не уплывет!

Олег в ответ тихо запел. Это помогало справиться с унижением и стыдом;

Я посвящу отчизне без остатка —

Пусть будет подвиг, ратный вознесен!

Удар меча и брошена перчатка,

Безжалостный царя Земли закон!

Вулкан пылает — закипели воды,

Любви моей янтарные уста!

Хочу я обрести хоть миг свободы,

Насколько ты воздушна и чиста!

Горит как злато волос драгоценный,

Взмахнул руками — выросло крыло!

Господь подарок сделал мне бесценный

И стало сразу радостно, светло!

Где Бог прошел: там выросла долина;

Цветущих, пышных белоснежных роз!

Там будет честь — миров всех середина —

Подарок на алтарь что я вознес!

Да знаю, грешен, связан с колдовством,

И не достоин райских кущ и чащ!

Но на голгофе вместе со Христом,

Рыдал я, завернув икону в плащ!

Моя ты лучший образ всех невест,

Всевышний верю, дух преобразит!

Я понесу свой не достойный крест,

И подыму упавший из рук щит!

. ГЛАВА ? 10.

Марсель тоже дерется в небе — словно титан. Пока 174 — результат машины. За один день пять вылетов и девятнадцать сбитых машин. И все, получается, могло быть и больше, если бы цели попались.

Юноша на пегасе и полон вдохновения. Это уже 193. 3 июля он сбил целых пять "Ланкастеров" и наконец, попался американский Б-17.

Машина прозвана летающей крепостью, и целых десять пулеметов на защиты.

Марсель понимая, что американца нужно ловить снизу, но ведь именно там и караулят четыре крупнокалиберных пулемета, решил пойти на хитрость.

А именно сначала как школьник, на салазках нырнув вниз, и встал на боковое крыло. В результате истребитель мчит, словно конек на льду.

Даже дух захватывает, а ты посылаешь гостинцы супостату прямо в мамон... Машина проворнее, чем "Ланкастер", её даже не надо выцеливать, чисто положись на чутье...

Рвет на части, сметая "аэрокобру" и отрывая хвосты...

Затем выходишь из пике и выворачиваешь галс. Одна короткая очередь и двух истребителей Британии смело, метлой из жаркого пламени. А потом уже и на "Ланкастер" наезд.

А Марсель превысил рекорд — опустошил все ленты боекомплекта, но записал на свой счет пятнадцать самолетов и еще сбитую, от детонации "Аэрокобру".

Все за день двадцать восемь и результат — 221 машина. Фантастика!

4 июля последний день, когда англичане пытались переломить ситуацию в небе. А на суше уже сдаются многими тысячами...

И Марсель дерется — посылая без промаха стрелы Аполлона и девушки на суше...

Причем на "тридцатьчетверке", что круто...

Вот, например поединок с "Черчиллем" сразу с тремя. В лоб эту махину не взять, в ней бронирование на высоте — от низа до верха. Танк, еще недавно пущенный в массовку — замышлен, как машина прорыва.

Очень широкие гусеницы, при относительно маленькой башне. Катки в ходовой части большущие и проходимость отличная.

"Черчилль" спешно конструировали уже после начала второй мировой войны. Хотели сделать конструкцию легко преодолевающую противотанковые рвы, с мощной защитой и более грозным, чем " Матильды" или "Кромвеля" вооружением.

Но маленькая башня лимитировала прогон всего — лишь орудием "Шермана" в 75 — миллиметров и начальной скоростью снаряда в 620 метров в секунду.

Но и это опасно особенно для литой башни Т-34.

Фрау фон Зингер, как реальный специалист заметила:

— Башня литая... Она не дает танку достаточной живучести. Это не "Тигр", для которого орудия данного калибра семечки. Так что смотри Клара, если попадет...

Рыжая девчонка-водитель уверила:

— Со мной не попадет! А если и попадет, то туда же и уйдет!

Да маленькую башню еще нужно попасть. Но вот Герда удивила, не смотря на неверие подруг звезданула с дистанции в лоб... И прямо в дуло "Черчиллям" которые еще и стрелять не рискнули из-за большой дистанции.

Два других танка ответили, и тут же получили точно в ствол!

Герда оприходовала и третий — заметила:

— Вот так и надо воевать! А не размазывать сопли!

Магда Зингер просто произнесла:

— А теперь добей!

В борт "Черчилль" слабее и ему сделали контрольный выстрел.

В башне дымно, но ветер вытягивает, через люк, так что в целом приемлемо.

А вот и "Кромвель" как раз приспел для раздачи билетов на тот свет.

В целом надо признать, что пока им все удается. Но не следует слишком уж веселиться.

4 июля девчата под вечер едва не погибли: нарвались на пушки калибра в 90 — миллиметров.

Целых четыре снаряда прошлись вверх корпуса. Ужи и без того оглохшие от рева это дизеля-ишака рвануло. Даже кровь из барабанных перепонок и носа выступила. К счастью дали рикошет, да броня корпуса хоть не методом литься получена. Плюс приличная дистанция. Но попади в лоб башни, отправились бы девушки на небеса.

Слишком уж расслабились, да потемнело резко, когда тучи надвинулись и засаду прозевали.

Одна выбрались и Герда даже семь пушек, умудрилась разбить. Хоть метались безбожно. Так батарея и прекратила существование.

А "тридцатьчетверки" по закону счастья, коробка передач сломалась как раз когда орудия, замолчали.

Ночь же не обещала спокойствия. Английские пехотинцы видимо решили, не считаясь с потерями захватить танк. Тем более бывший советский.

Так что...

Девчата дружно потирали себе уши. Как у них трещат головы от последних суток, проведенных в этом адовом танке. Недаром до сих пор сотни вполне исправных "тридцатьчетверок" ржавеют на складах и, их никто не хочет использовать.

Намучились и газами, и жарой и всем... Тесновато в танке, настоящее наказание — рычаги длинные и от ударов по ним набили девчата себе синяки — на руках, ногах, животах, груди, боках.

Сейчас в барабанные перепонки отдыхают, становиться прохладнее и возвращаются обычные ночные звуки. Кузнечик стрекочет, цикады переливаются звуками. И запахи летнего, щедрого французского лета. Когда близость Атлантического океана превратила это землю в подобие рая. Во всяком случае, в такие вот месяцы.

Ароматы лесных ягод, трав и даже грибов после вонючего дизельного двигателя так восхитительны.

А когда соловей запел, вообще на душе расцветают ландыши.

А беспощадные автоматные прервали идиллию: на штурм пошли английские пехотинцы. Девушки заскочили в башню, и давай гвоздить.

Если англичане рассчитывали проскочить в эту знойную июльскую ночь — то просчитались... Да и луна светит ярко, и при первых выстрелах — дикие вскрики и стоны раненных!

Герда и Клара и Стэлла как родная семья экипаж — так дали по рогам англичанам.

Патроны посыпались по броне, вместе с пулями от ружей и пистолет-пулеметов. Это словно градины, не слишком от такого стука приятно, но после рева дизеля словно благодать.

Герда среза одной очередь три десятка пехотинцев, рыкнула:

— Над нами солнце светит! Не жизнь, а благодать!

Магда фон Зингер покрутила пальцем в у виска:

— Какое солнце! Луна над нами!

Стэлла закончила:

— Козлы под нами!

Пулемет у Т-34 два. Вполне можно отбиться, тем более, что боекомплект сменили. Но все равно нужно беречь каждый патрон. Лезут англичане словно букашки. Винтовки у них американские, самозарядные и точные. Лучше всего лупить с большой дистанции. А уж если гранаты полетят. Тот точно, кого-то да посекут осколками.

Вот пальнули из подствольника, правда, с дистанции, прошел разряд мимо. Зато пыли поднялось, как раз в песчаную кучу угодило — буквально ветер Сахары Сероко.

Вороны раскаркались, поднялись черные и серые твари, что их даже птицами назвать язык не поворачивается. И так каркают, прямо трещотки по небу, да табунами скачут!

А подарок из пулемета как поднимет вверх обрывки, от разорванной кожи, и костяной крошки. И опять скошенные шеренги, никто и шевельнуться не успел. А там и новые воины подоспели. И им скатертью дорога в могильник. Много бойцы так и легли, стройной шеренгой, и руки на животе скрестили.

А вот и офицерская каска сорвалась и в при блеске луны сверкнула, и полетит, прямо по морде ломая нос.

Еще один подствольный послал припас, а другой, сунулся слишком близко, а Герда его и на мушку!

Хорошо детонировало, сразу несколько мин рванет, а вместе с ними и куски разорванного мяса во все стороны разлетелись, и головы откатываются.

Одна из оторванных морд почти к самому танку подлетела и зубами рефлекторно впилась в гусеницу.

Магда хихикнула и показав пальчиком:

— Нет! Уж это забавно, англичане и мертвыми стараются урвать себе кусок пожирнее.

Клара рыкнула:

— И давятся при этом!

Герда продолжая посылать короткие очереди — что по максимуму растянуть патроны и избежать перегрева пулемета, заметила:

— А с другой стороны, как ни крути — почти треть мира покорилась Британии. Значит хорошие англичане бойцы.

Зингер рыкнула, постукивая босыми пальчиками по броне:

— Неплохие... Только вот больше привыкли побеждать дикарей. Причем, нанимая в войска нас же немцев!

Британский лев — это животное могучее, хотя к началу второй мировой войны уже на стадии заката. Расчеты, что выигрывав первую мировую войну и получив новые земли с контрибуцией, самая большая по населению, территории и экономически развитая империя станет безусловным мировом гегемоном не оправдались.

Хотя вроде бы и Германия повержена, и Россия обескровлена революцией и гражданской войной, Австрийская империя совсем исчезла с карты Европы. Франция потрепана дальше некуда. И только США и Япония усилились однозначно!

Америка выросла очень сильно и оттеснила фунт с позиции мировой резервной валюты — заменив долларом!

Да и доминионы добились почти полной самостоятельности. Даже вопрос войны или мира могли решать вне Британии. Индия тоже постепенно выходила из сферы влияние, а главное ослабла экономика.

Может поэтому Черчилль и отверг мир, что понимал — Германия получив, колони со своим более жестким и эффективным политическим режимом Англию задавит и похоронит. Не пушками, а экономически.

Правда, с другой стороны, если Черчилль не уверен в том, что его страна выдержит с Германией экономическое состязание то какие основания полагать, что прямая война окажется её по плечу?

Это как, отчаявшись перегнать медведя в марафоне пойти с косолапым в обнимку.

Магде фон Зингер даже стало смешно, несмотря на исключительно тяжелое положение в котором они оказались. Пулеметные ленты обвисли словно выеденные крысами сосиски. Боевой комплект заканчивался.

Слишком много даже патронов в узкую башню не запихнешь... А врагов много и они смелые. Лезут вперед, хотя обычно англичанам не свойственны такие вот самоубийственные атаки.

Рыгают, воины Льва кровавым исходя поносом, но и не думают останавливаться.

Герда даже перекрестилась, и шепчет молитву:

— Вразуми Боже Англию!

Но вот последние пулеметные гостинцы иссякли, и повис с распоротым животом удав. Закончилось последнее действие первого акта трагедии.

Фрау фон Зингер извлекла из-за пояса пистоли и сухим тоном изрекла:

— Двум смертям в одной жизни не бывать! Одной если смертный не миновать! Так подеремся до конца!

Герда рассудительно заметила:

— Если попадем в плен и, нас сразу не убьют, то есть шанс на освобождение. Англичан уже отрезали от побережья и им не уйти!

Зингер двинула наводчицу ногой по бедру и жестко приказала:

— И думать не смей! Пристрелю!

Стэлла согласилась:

— Наш экипаж не войдет в историю как трусливо поднявший руки. Только победа или смерть!