Рыскач 3

— Фурэн?! — воскликнул Батя.

— Знаком?

— Приходилось сталкиваться... — презрительно сплюнул на землю временный глава. — Редкостный мерзавец! Стелит мягко, даже лебезит, а почувствует силу — и ни перед чем не остановится. Значит, он повел себя странно?

— Да, — подтвердил я, чуть подумал, а потом добавил: — К сожалению, узнать, что толкнуло его на такое поведение, уже никак не получится.

Батя запустил пятерню в волосы и призадумался, размышлял он опять недолго.

— Странно, но никакой причины не вижу, из-за чего он вдруг пересмотрел свои взгляды. В королевстве все спокойно, врагов не видн... — он осекся, не договорив.

— Что? — поторопил его я.

— У графа есть пара купеческих кораблей, которые ходят по своим торговым делам, а из-за моря слухи не очень-то приятные доходят...

— Из-за моря? Это тут при чем? — искренне удивился я.

— Ходили слухи, что какие-то гонцы из империи прибывали с купеческими кораблями, да и сами под купцов маскируются. Говорят, империя намерена расширить свои границы и чуть ли не завоевать всех и вся. Но кого она выберет для своей атаки, непонятно; может, и не наш материк, но то, что она на сегодня самая могущественная — сомнений нет.

— И ты думаешь, что графу стало что-то известно?

— Что-то он точно знал, а может, и доказательства имел, — пожал Батя плечами.

— Неужто эта империя так сильна, что мы с ней не справимся в случае чего?

— Всем миром, может, и совладаем, а по отдельности она расщелкает королевства как белка орехи! Да еще и артефактчики у них сильны.

— А в чем же сила их артефактчиков? — заинтересовался я, вспомнив слова лейтенанта из сторожевой башни, охраняющего Куласу от моего полигона.

— В этом помочь не могу, — отрицательно покачал головой тот, — не знаю; слышал, что мы для них — как детишки малые, а в чем их особенность — понятия не имею!

Разговор с Батей лишь породил кучу вопросов. Расспрашивать его про неведомую империю не с руки, мое невежество сразу выплывет наружу, а ронять себя в его глазах не хочется. Придется выяснять как-то по-другому. Ничего, и эту загадку разгадаю, а сейчас надо набраться сил и продумать, как принимать в школу учеников...

Утром мы распрощались с не очень-то гостеприимной гильдией рыскачей и отправились в Куласу. Хоть рыскачи встретили нас и не так, как мне хотелось бы, Вур не стал оставлять насчет меня четких указаний, но отнеслись благожелательно и не прогнали, да и в рабы брать не стали. Последнее-то понятно: после предыдущего визита мой авторитет наверняка вырос в их глазах, но и хлебом с солью не встретили. Кин без умолку щебетала — выспалась и хорошо отдохнула, а я же пытался обдумать те обрывочные сведения, которые стали немного прояснять непонятную картину. Неведомая империя не пугала, тем более что на дворе осень, дело близится к зиме, и никто не решится вести захватнические действия. Нет, может, соседние королевства и могли бы развязать войну. Но плыть по морю в шторма и почти со стопроцентной вероятностью остаться без возможного подкрепления... нет, это бред; с другой стороны — если имперцы столь сильны в магии, то им никто и ничего не противопоставит... Нда, загадка... Креун на разведку орла отправлять наотрез отказался, но я не слишком и настаивал: рисковать птичкой не хочется, их у нас не так много. Орлы, постоянно сменяя друг друга, летят над нами и осматривают окрестности в поисках грозящей нам опасности. Жена чувствует себя превосходно, Птичка идет трусцой, а у хозяйки и волосок не трепыхнется — если только от ветра. Да, с лошадками нам крупно повезло, Ворон, правда, после того как "передал" Кинэллу Птичке, повел себя более вольготно и иногда может позволить резкие ускорения и веселое карканье — понимает, что опасаться нечего, вот и резвится.

До Куласы добрались без происшествий, дорога заняла намного больше времени, чем я рассчитывал, но в отведенный срок сумели уложиться, прибыв за два дня до объявленного мной приема в школу магии. Первое, что бросилось в глаза, когда мы подъезжали к городу — множество различного народа, город буквально кипит! Причем по тем или иным приметам видно, что большинство народа — не местные уроженцы и даже не из соседних королевств. Тут и кочевники на своих невысоких и мохнатых лошадках, и высокие беловолосые с длинными мечами северяне, смуглые с изогнутыми саблями южане.

— Рэн, в Куласе все время так? — озадаченно осматриваясь по сторонам, спросила Кин.

— Знаешь, я такого не наблюдал, — потер растерянно щеку.

— Это не связано с тобой? — спросила жена.

Ответа нет, просто пожал плечами, хотя смутные подозрения как-то противно царапали изнутри. Никаких событий, способствующих собрать воедино такой пестрый народ в одном месте, во время моего путешествия за женой произойти не могло. На границе никакого ажиотажа не наблюдалось, да и тракт не особо загружен, а в городе... и стражи стало на порядок больше. Раньше стражники ходили парами, вальяжно и неспешно, теперь же по пять воинов, из которых четверо солдат и один стражник.

— Господа, — обратился к нам паренек, сидящий верхом на старенькой лошадке, — вы случайно не знаете, где будет проводиться прием в открывающуюся школу магии?

Кин нервно хихикнула, а я растерянно осмотрел задавшего вопрос: добротная одежда, но не дорогая, старенький меч на боку, потертое седло — видно, из семьи обедневших благородных.

— Трактир в центре, — ответил ему, и добавил: — За обучение сто золотых просят.

— Знаю, — важно кивнул тот и, улыбнувшись, доверительно добавил: — Матушка всю кубышку по такому случаю вытрясла, считает, что знания важнее металла!

— И из каких же мест будете? — поинтересовалась Кин.

— Да уж не близкий путь пришлось проделать... — поежился наш собеседник.

— Тебя... вас, — поправился я, — одного в такое путешествие отправили?

— Э-э-э, — покраснел тот, — со мной еще помощник ехал, но его конь пал, и я продолжил путь один. Помощник обещал через пару дней добраться и сыскать меня.

Кин вплотную подъехала ко мне и прошептала:

— Рэн, позаботься о парне, он же не подозревает, что в столице разные соблазны и нечестные люди встречаются!

— Он тебе понравился? — нахмурился я, а потом рассмеялся и махнул рукой, ревновать к такому Кинэллу глупо, хотя... еще раз окинул взглядом парня и сказал:

— Меня зовут Рэн, это моя жена Кин, а титулы... считаю, что они не совсем уместны, тут нет наших подданных; да и как я слышал, при поступлении в школу чины не важны, как и благородная кровь, главное — способности.

— Меня нарекли Ултором, — склонил тот голову.

— Вот и познакомились, — сказал я и погладил я по шее Ворона, который прижал уши и, зажмурившись, наслаждался тем, что Птичка терлась головой о его шею. — Предлагаю тебе присоединиться к нам, мне в столице бывать приходилось и многое тут знаю.

— Я согласен! — радостно ответил тот.

Мне лишь осталось сокрушенно покивать головой. Кин оказалась права, если бы он не повстречал нас, то с большой долей уверенности можно сказать, что на утро остался бы без денег, лошади... да и хорошо бы, если живым оказался.

— Тогда поехали, — Я направил Ворона в центр города; конь недовольно покосился на меня и вынужденно лишился ласки Птички.

Не успели мы и десяток метров проехать, как перед нами выросла тройка верховых во главе с капитаном.

— Капитан стражи Артей, — устало представился пожилой воин, проведя рукой по щетине на лице, которая не знала бритвы как минимум неделю. — Господин Лусар?

— Да, — кивнул я, уже переставая удивляться тому, как налажена информация о посетителях города. В Лиине, в королевских владениях Гунера, да и здесь, о моем появлении власти узнают оперативно.

— Господин Портрис велел пригласить вас со спутниками к себе в гости, — сказал капитан.

— Вот как? — удивился я. — Возникли какие-то проблемы?

— Проблемы?! — воскликнув, переспросил капитан. Мне даже показалось, что он готов выругаться, но сумел себя сдержать, лишь зубы сжал, а потом все же ответил: — Посмотрите по сторонам! Такого бардака не помню, сколько тут живу!

— Ладно, поехали, капитан, — ответил я и чуть слышно добавил: — Такого я совсем не ожидал.

Окружив нашу троицу, стражники направили коней в центр города. Продвигались мы медленно, что сильно раздражало капитана. Да и непонятным образом его находили посыльные, сообщавшие ему какие-то сведения. Мне стало казаться, что людской поток становится все плотнее по мере нашего продвижения к центру Куласы.

— Все эти люди желают поступить в школу? — спросила Кинэлла капитана.

Девушка все дорогу молчала, лишь удивленно оглядывалась по сторонам, а вот наш обретенный спутник, граф Уолтор, рта не закрывал — его удивляло все и вся. Правда, удивляться было чему, да и возгласы его тонули в шуме толпы. Капитан стражи покосился на меня, но ничего Кин не ответил, хотя в том взгляде, брошенном на меня, ответ красноречиво читался.

— Да, тяжко завтра придется, — вдруг загрустил Уолтор. — Знать бы еще, какие испытания нам уготованы...

— А-а-а... — начал было капитан, но вновь сумел сдержать себя, тем более что в этот момент мы остановились перед трехметровым забором, огораживающим, как догадываюсь, "скромное" жилище Портриса.

Глава тайного сыска Куласы, сидя в огромном кресле, потягивал вино и задумчиво изучал меня. Его отношение ко мне не изменилось, но теперь он стоит на страже не только своих интересов. Я же расположился напротив, в кресле-пандане, и так же потягивая приятное вино из бокала, наблюдал за отцом моего зятя. Портрис выглядел двояко, сразу и не разберешь. Аура усталая, сам немного осунулся, а вот глаза сияют азартом и молодостью. Кинэлла отправилась отдыхать с дороги, в выделенные нам комнаты. Нашего знакомого Портрис принял, хоть и не с распростертыми объятиями, но поговорив с ним пару минут, позже шепнул мне:

— Молодцы, что не бросили молодого графа!

Глава тайной стражи, вероятно, пришел к тем же выводам, что и мы, Уолтор же так и не догадался, с кем его свела судьба. Думает, что мы приехали к хорошему знакомому, вышедшему в отставку, его уверенность не поколебалась даже после встречи с капитаном и тем эскортом, с каким мы добрались до места. Слишком он наивен, что и подтвердили последующие разговоры.

— Рэн, хоть сейчас-то скажи, какие испытания предстоят завтра поступающим, — Портрис отставил бокал на низенький столик для бумаг.

— Испытания не обременительные, — усмехнулся я, а потом нахмурился: — только вот подготовить их необходимо, а на это пара часов уйдет.

— И что они из себя представляют? — подался вперед Портрис.

— Да ничего особенного... — я осекся и не закончил фразы.

Планировали мы с Креуном создать пентаграмму определения способности к магии, подобную той, что находится в холле школы. Создать-то создам — не проблема, а вот на ком ее опробовать? Заинтересованно взглянул на графа. Хм, почему бы и нет!

— Рэн, что-то мне твой взгляд не нравится, — констатировал собеседник.

— Хочешь увидеть, как создам испытание для желающих учиться в школе? — закинул я наживку.

— Гм, — кашлянул в кулак граф и, поежившись, ответил: — В чем подвох?

— Подвоха нет, — покачал в ответ головой. — Помощь лишь потребуется.

— Какая?

— Испытать же на ком-то надо! — усмехнулся я.

— Понятно, — рассмеялся граф. — Значит, твоим подопытным стану я! — подвел он черту под разговором.

— Пошли тогда в трактир, дел-то еще много, — нехотя вставая с такого удобного кресла, сказал я.

— Пошли, — пружинисто поднялся на ноги глава тайного сыска. В его действиях не прослеживалось даже намека на усталость. А ведь в городе творится черт-те что!

— Кстати, а Маркен-то добрался? — догоняя графа у дверей, спохватился я.

— Он в трактире, — почему-то усмехнулся граф, а потом загадочно добавил: — Развил ужасно бурную деятельность! Говорить пока не стану — сам увидишь!

— Интересно посмотреть, заинтриговал ты меня, — я в задумчивости потер щетину, вспоминая, какие указания давал старосте... вернее, уже не старосте, а управляющему магической школой Кулавассы.

По дороге, а на улицах столицы уже стало сереть в ожидании ночи, мы с графом поделились информацией об империи. Хотя, это он рассказывал, так как у меня сведений-то и нет никаких. Южный материк за три года из разрозненных королевств, превратился в единую империю, под названием Скили. Империя закрыла свои границы, и сведения из нее доходят с трудом, шпионы перестали слать сообщения, отправляющихся же туда новых постигало разочарование — их не выпускали дальше порта; и ведь, что странно, имперцы ни разу не ошиблись, определяя, кто перед ними. Купцы же с моряками, ставшие основными поставщиками данных, ответить на интересующие вопросы не могут.

— А посольство? Только не говори, что у них нет подобных обязанностей!

— Да, ставились определенные задачи, — махнул рукой Портрис. — Не вышло, с них глаз не спускают — постоянно рядом стража и ограничено передвижение... К тому же как такового посольства-то и нет, всего два человека, обязанности которых — скорее статусные.

— Но слухи?!

— Что ж, слухи есть, — согласно кивнул Портрис. — Сейчас рассказать или потом? — он указал на трактир Кустиша, куда мы за разговорами незаметно дошли.

— Сейчас, — твердо сказал я, — потом не до этого будет.

— Тогда слушай, — граф поманил меня за собой и подошел к забору. Оперся о него и принялся рассказывать: — Император не молод, чуть старше меня. Нрав жесткий, можно сказать — жестокий, но при объединении ранее разрозненных королевств в одно нынешнее народу погибло не более трех тысяч, что до смешного мало для событий такого масштаба.

— С чего же такой вывод, про нрав? — удивился я.

— Казни, — коротко ответил граф. — Послы присутствовали при убийстве, а по-другому и не скажешь, трех королей. Да и не только королей умертвляли, за месяц не обходится без десятка прилюдных казней. А сколько их проходит втайне — известно одним богам! Но народ не ропщет — налоги посильные, жить можно, но вот купечество странное: торгуют неохотно, закупают лишь вооружение, а продовольствие и другие товары — редко. Много разных и древних артефактов, воровства практически нет.

— Странная идиллия, — задумался я, а потом добавил: — противоречивая.

— Да, ты прав, у меня сложилось мнение, что кто-то наводит определенный порядок, подгоняя под свои взгляды всех и вся. Этот человек или группа людей помешаны на своих идеях, но цели их непонятны.

— Цель-то как раз понятна, — махнул рукой я.

— И какова она, по твоему мнению?

— Власть, — коротко ответил я, а потом, видя непонимание в глазах графа, пояснил: — Господство над всеми и всем; не ответственность, а именно господство! Когда взгляды одного человека или кучки сподвижников на что-то объявляются незыблемым правилом для всех. Он, или они, считают, что только так лучше, и никак иначе. Переубедить их невозможно, а конечная цель проста — навязать всем свои взгляды и подчинить всех себе.