Дракон, некромант и кошка

— Эй, ты! Отпусти ее! — донесся откуда-то снизу голос Фила.

— Что за малец? — поинтересовался Мисклун, не торопясь ставить меня на мощеный двор.

— Он из закрытого мира, — объяснила я. — Фил, все в порядке, мы друзья. Знакомься, это дядюшка Мисклун.

— Филипп Планейский, — с достоинством отрекомендовался рыцаренок, внимательно следя за тем, как меня плавно опускают вниз.

— Будущее светило некромантии, — добавила я.

— Что с твоей аурой? — капризно поинтересовался голос того, к кому я на самом деле пришла.

Он стоял на крыльце своего дома, изучая нашу живописную компанию. Как всегда, безупречный во всем — от кончиков длинных светлых волос, собранных в сложную прическу, до кончиков домашних туфель из кожи особой выделки. На носу — очки с лиловыми стеклами, скрывающие красные глаза. Домашний костюм из тхаремского шелка...

— Кьясс! — обрадовалась я.

— Что с аурой? — повторил он вопрос. — Неужели действительно глаз Тхаа?

— Смотри сам, — заявила я, якобы обиженная недоверием. Протянула ему руку с кольцом, которое тут же сменило свой цвет на фиолетовый, замигало и исчезло в тот момент, когда артефактор примерился цапнуть его своими холеными пальцами.

— Вижу, — снова капризно отозвался он. — И где ты его подцепила, бедовая?

— На ярмарке, — объяснила я.

— Я про человеческого ребенка, — скрестил руки на груди темный эльф.

— Я не ребенок, — спокойно возразил Фил.

— В их мире взрослеют рано, — поддержала я.

— Ладно, идите за мной, — смилостивился Кьясс. — Мисклун, сегодня больше никого не принимаю.

Он эффектно развернулся — так, что кончики волос едва не мазнули по моему лицу — и стремительно прошел внутрь.

— Дядя Мисклун, покорми Фила, — попросила я, двигаясь следом за Кьяссом. — Фил, слушайся Мисклуна.

— А... — попробовал возразить рыцаренок.

— Мастер Кьясс не любит голодных посетителей, — прогрохотал позади дядюшка Мисклун, прихватывая его плечо своей ручищей.

Пока рыцарь с огром, я могу за него не волноваться. И спокойно решить мучавшую меня загадку глаза Тхаа.

Дом темного эльфа был верхом изящества и комфорта. Впрочем, те, кто знал Кьясса так же хорошо, как я, не обманывались ни на миг. Каждый изящный предмет меблировки при необходимости мог превратиться в смертельную западню, а каждая безделушка таила в себе оружие. Яд, стилет или замысловатое темноэльфийское проклятие.

— Ну где ты, бедовая? — раздался его резкий оклик, слегка смягченный манерной интонацией.

Я заторопилась. Конечно, он ждал меня у входа в закрытую часть дома — свою лабораторию. Туда не смогло бы пройти ни одно существо, если на то не дал позволение хозяин. Впрочем, я один раз на спор уже прошла, что стало вызовом мастерству Кьясса. С тех пор утекло немало песчинок в больших песочных часах времени, но он до сих пор поглядывал на меня с вызовом. А я... Сейчас у меня не было настроения дурачиться.

— Ну, давай посмотрим на твое колечко.

Капризность и манерность растворились без остатка, сейчас на меня со жгучим интересом взирали глаза профессионального артефактора.

Кольцо затаилось, явно не желая расставаться с насиженным местом.

— Оно не снимается, — пожаловалась я.

— Это нормально. Так где ты, говоришь, обзавелась столь любопытным экземпляром?

— На ярмарке миров, — повторила я.

— Неужели Тахтулион разрешил продавать глаз Тхаа на сторону? — усомнился Кьясс.

— Понятия не имею, — ответила я. — Лучше расскажи мне о настройке.

— Что тебе рассказать? — удивился Кьясс. — Ты ее уже провела.

— Да еще суток не прошло, как этот перстень оказался у меня! — возмутилась я. — Когда бы мне успеть?

Сказала и задумалась — если перстень все еще на мне, значит, эти семь лет... он где-то лежал? Лежал и ждал? Тут я решила осторожно пошевелиться, поскольку все это время стояла под прицелом магического сканера, личного изобретения Кьясса.

— Не знаю, когда ты успела, но факт есть факт. Глаз Тхаа настроен на тебя. Упаковка, сертификат — что-нибудь осталось?

Я повспоминала и пришла к выводу, что всё осталось в моей комнате в "Веселом Кабане".

— Только не говори, что ярмарка в Лииле.

Я замялась. Где сейчас ярмарка, представления не имею.

— Если он настроен на меня, почему не слушается? — продолжила о наболевшем. — Я не знала, что камень изменил мою ауру, клянусь тебе! И цвет меняет сам по себе. И снять я его не могу... И еще так, знаешь, ощутимо палец колет...

Эльф хищно улыбнулся и спросил:

— Кто он?

Я прекрасно поняла его вопрос, но... признаться Кьяссу, что... была с драконом... Небесная Фарка, это выше моих сил!

— Продавец? Я не спросила, — честно глядя в лиловые линзы, развела руками я.

— Интересно, а я его... знаю? — задумчиво рассматривая наш с камнем слепок из магического сканера, спросил сам себя эльф.

Гррррррр! Вдруг... знает?

— Он не тахтулионец, — вынес свой вердикт Кьясс. — А вот сделали перстень... мои ученики! Кто им позволил?!! Куда смотрит Гильдия?!! Мисклун! Разыщи прохвостов!!!

Я немного замешкалась, но успела накрыть ладонью "красную кнопку" — артефакт вызова.

— Кьясс, послушай... Они еще ничего не сделали. Им предстоит это только семь лет спустя.

— Фелисья, не пори чушь, — сердито сказал он.

— Я попала сюда из будущего, — пришлось признаться. Впрочем, долго такое от Кьясса все равно не утаишь.

— Рассказывай, — деловито велел он.

На протяжении моего рассказа эльф сохранял невозмутимый вид. Я немного поколебалась, сообщать ли ему о том, что Простодракон оказался эмиссаром Совета миров. Все-таки, до конца я и сама в это не верила.

— А звать твоего Простодракона не кас Эдрон? — спросил Кьясс, когда я замолчала. Надо сказать, что к этому моменту мы с ним сидели в большом кабинете за мастерской, он — в своем любимом кресле с сиденьем на метр от пола, я — на необработанной деревянной колоде, подаренной Кьяссу кем-то из темноэльфийской знати (чтобы помнил о родных корнях).

— Коэн кас Эдрон, — кивнула я, стараясь не смотреть на собеседника.

— Та-ак. Значит, вот кому они передали информацию... В Совет миров... — задумчиво сказал Кьясс.

— Кто — они? Какую информацию?

— Когда ты первый раз исчезла, я обратился к своим знакомым. Нет-нет, оба лучшие в своем деле, — поднял он руку, и я закрыла рот. Устроить скандал успею и потом. — Парни из нашей разведки. Их помощь была неофициальной, но потом меня предупредили, что информацию о тебе затребовал кто-то настолько крутой, что пришлось все выложить, как в храме Великой Матери.

— Кьясс! Я же просила! Ты клялся!!!

— Фелисья, после того, что случилось... я имел все основания волноваться.

— И посадить мне на хвост не только разведку Тахтулиона, но и эмиссара Совета миров?!

— Если б ты не сбежала отсюда, а сидела...

— Под замком?!! — взорвалась я. Почему мужчины так любят решать все за нас?!

— Под охраной. Моей и Мисклуна, — спокойно возразил Кьясс. — Не кипятись, я должен был знать, что ты... по крайней мере жива.

— Узнал?! — рявкнула я. — А теперь из-за тебя я связалась с этим драконом!

— В результате все вышло не так плохо, — оптимистично возразил эльф. — О кас Эдроне ходят легенды. Уж раз он взялся за тебя, я могу быть спокоен.

Странно было слышать это от старого друга...

— Больше ты никому ничего обо мне не рассказывал?

— Клянусь Великой Матерью.

— Ты и в прошлый раз клялся, — проворчала я. — Просто там, в будущем, меня опять ищут.

— Меня в твоей истории больше смущает то, как ты научилась прыгать туда-сюда во времени, — возразил он.

— Туда-сюда я еще не научилась. Пока только в прошлое, — ответила я. — Сама не знаю. В закрытом мире я находила сквозные "дыры", их там видимо-невидимо. А здесь...

— Здесь тоже есть "дыры"? — заинтересовался эльф.

— Не знаю. Раньше я их не чувствовала. И больше всего меня смущает не это. А глаз Тхаа.

— Полагаю... Настройки камня заданы тобой автоматически, ты сама сделала их такими в своем будущем. Но поскольку ты сейчас в прошлом, ты не знаешь, какими ты их сделала.

Вот как тут не сойти с ума?! Я когда-то в будущем настрою камень на себя, но сейчас он уже настроен и действует автоматически! И говорить это может лишь о том, что теперь прыгать по оси времени я буду постоянно...

— Я все равно не понимаю... Твои ученики еще не сделали перстень... Им бы не позволила Гильдия... Но он на мне и работает.

— Это вопрос, заслуживающий всестороннего изучения, — обрадовал меня Кьясс. — Возможно, дело в камне, всех свойств которого мы просто не знаем. Возможно, в наложенных заклятьях. А их там не одно и не два. Ничего, разберусь, — оптимистично закончил он. — Ты же тут задержишься.

— Да, — согласилась я. — Хоть это и обидно.

— Зато ты будешь рядом, и я смогу работать с твоим артефактом.

Я вздохнула.

— Кьясс, я не одна. Парень из закрытого мира должен успеть до начала учебного года адаптироваться к Лиилу. Кроме меня заняться этим некому.

— Как же некому? Мы с Мисклуном поможем, — хищно усмехнулся эльф.

— Я не хочу, чтобы он был должен еще и тебе.

— Он же некромант? Некромант. Значит, расплатится. А жить... пусть живет...

— У тебя не дом, а ловушка, — покачала я головой. — А он... знаешь ли, натура романтическая, с ветряными мельницами готов сражаться, а уж что ему почудится в твоей комнате для гостей с рогами тура в качестве вешалки...

— С ветряными мельницами? — переспросил Кьясс. — Да, это серьезно. Тогда поселим его в прихожей у Мисклуна.

"Прихожей" именовалась комната, в которой был установлен портальный камень, соединяющий пещеру огра с домом-крепостью темного эльфа.

— Ну конечно, — возмутилась я. — А как-нибудь ночью, когда сработает твоя сигнализация из-за очередного неудачливого вора, Мисклун споткнется о спящего парня и...

— Есть у меня одна вещица, — с видом заговорщика поведал Кьясс. — Как раз для таких случаев. Все думал, куда б ее пристроить.

— И...?

— Это кровать, — пояснил он. — Способная убегать от превосходящих сил противника.

— Ты шутишь?

Нет, он не шутил. Эту кровать Кьясс придумал, когда лежал с раздробленной ногой после очередной межклановой разборки. Никто лучше эльфа не знает, как помешать хваленой эльфийской регенерации. Вот и противники клана сей Стъянни добавили капельку яда местных лягушек-вампиров на острия своих клинков. Несколько поверхностных порезов на коже затянулись быстро, а вот нога Кьясса... Было это во времена его далекой молодости, когда Тахтулион еще не успокоился под твердой рукой теперешнего правителя Янтвиля сей Грайви.

И вот совсем недавно Кьясс воплотил давнюю задумку в жизнь.

— Надо лишь настроить кровать на Мисклуна — как...

— На превосходящую силу? — спросила я, сохраняя полную серьезность. — Я же говорю, парнишка совсем не привык к реалиям магического мира. Боюсь, кровать-артефакт он воспримет как ужасного монстра...

— Я понял. Ты просто не хочешь останавливаться у меня, вот и ищешь отговорки, — заявил эльф, скрещивая руки на груди.

Не то, чтобы я не хотела... У Кьясса было замечательное качество — спокойно воспринимать мои... авантюры. Впрочем, за свою долгую жизнь он и сам чем только не занимался... До того, как стал официально признанным гениальным артефактором.

Но сейчас я планировала кое-что другое. Уж коль судьба подарила мне шанс еще раз вернуться в прошлое, я собиралась... поднять такую волну, что дойдет и до будущего.

Втягивать в это друзей... Вот этого лучше избежать. Особенно в свете сегодняшних откровений про приятелей из тахтулионской разведки. С другой стороны, если бы удалось пристроить здесь рыцаренка, я была бы полностью спокойна. И, судя по благополучному виду Филиппа Планейского там, в будущем, у меня все получится.

— Не обижайся, Кьясс. Я действительно отвечаю за паренька. Вот если бы ты освободил для него какую-нибудь комнатку... — просительно начала я.

— Заботливая Фелисья... — проворчал эльф. — Этот закрытый мир плохо на тебя повлиял. Сколько раз я учил тебя, что думать надо сначала о себе?

Я вздохнула. Как раз сейчас вышло, что я думаю именно о себе. Потому что рядом с Филом у меня будут связаны лапы.

— Нет бы попросила сделать какой-нибудь артефакт, — продолжил эльф, и я вспомнила!

— Кьясс, а сделай мне... знаешь, такой вот мешочек из кожи на двойной завязке, зачарованный от...

— Потери? — фыркнул тот. — Готовые есть.

— Нет... Чтобы через него ни один маг... и даже... чтобы вообще никто не увидел... знак эмиссара Совета миров.

Глаза эльфа хищно сверкнули из-под очков, и он потребовал:

— Покажи!

Хорошо, что не спросил, как он ко мне поп...

— А как он к тебе попал?

— Кас Эдрон подбросил, — ответила я сердито.

— Ты не говорила.

Эх... Я бы и сейчас промолчала...

— Кор-Валдис сразу опознал... по знаку, — пришлось признаться. — И, знаешь что, посмотри еще эту сумку. Он сказал, там какие-то такие чары, что по ним любой смыслящий в этом деле маг опознает, что я... Как бы это... ходячий золотой запас.

— Ну, с сумкой-то все просто. Замаскировать я смогу, только как бы кас Эдрон не обиделся. Это же его работа, я прав?

— Прав, но это неважно, — отмахнулась я. — Про пространственные чары я знаю очень мало, вот и прокололась...

— А для знака... — начал он, любуясь переливающимися восьмерками двойной бесконечности. — Знаешь что, я подумаю. Может быть, подойдет кусочек кожи зелибьезы, где-то у меня валяется.

Меня передернуло. Зелибьеза — смертельно опасная змея с родины Кьясса. Как-то мне... не хочется носить на себе ее кожу... Терпеть не могу змей!

— Я подумаю, — чуть повысил голос эльф, видя мою реакцию. — А теперь пойдем — хочу взглянуть на твоего некроманта поближе.

Будущее светило некромантии отъедалось на кухне под присмотром дядюшки Мисклуна. Он с умильным видом смотрел, как исчезают во рту Фила куски мяса размером с мой кулак, и... давал советы по поводу несчастной любви. Да-да, речь шла о моей дорогой подруге Млине.

— Млинка — баба с норовом. И уж такая переборчивая... Никто угодить не может. Одно слово — кошка.

— Млинталаэль не такая, — возражал рыцарь. — Она... она... веселая, страстная, яркая и заводная!

Кажется, когда-то я уже слышала подобные характеристики...

— Еще б знать, как тот завод в ней выключить, — вздыхал сердобольный Мисклун.

Было в монументальном огре что-то такое, что проняло даже парнишку из закрытого мира. Потянуло поделиться самым сокровенным.

Мы с Кьяссом стояли у входа, оставаясь незамеченными. Впрочем, вряд ли Мисклун не отметил для себя этот факт. А вот Фил...

— И она денег дала этому кровососу... — продолжил плакаться он. — А ведь это рыцарь должен платить за даму, верно, дядя Мисклун? Выходит, я для нее — просто развлечение?

— Да брось, парень. У Млинки денег полно, не обеднеет.

— Нет, я все ей отдам! До последнего медного сантима!

Кьясс хмыкнул и шагнул вперед.

— Сиди, сиди, мальчик, — обратился он к пытавшемуся вскочить Филу. — Мисклун, опять тут э т о мясо, — капризным тоном заметил уже огру.