Spice and Wolf 6

Лоуренс постучал себя по голове.

— ...Что-то очень забавное... но я не смеялся...

— Что-то о мальце?

Хоро указала на Коула, по-прежнему возящегося с чем-то на земле.

Память постепенно стала возвращаться.

— А, да! Э? Как ты?..

— Ну о чем еще вы могли говорить с тем лодочником? Вы ведь состязаетесь друг с другом за него, верно?

— Неверно... Рагуса, похоже, в него влюбился.

Они размышляли, как уговорить Коула, когда доберутся до Кербе. Даже если он изучит законы Церкви — если он сумеет через все это пройти, — он может и не осилить путь к сану высокопоставленного священника. С учетом этого Лоуренс считал, что лучшим вариантом для мальчика будет стать учеником Рагусы. Конечно, это было всего лишь его мнение.

Хоро, однако, сверлила его сердитым взглядом.

— А что насчет тебя?

— А что... насчет меня? — туманно переспросил Лоуренс и отвел взгляд. Он хотел принять Коула, но брать учеников ему было еще рановато. Были и другие причины.

— Я так долго ждала в Пасро, чтобы кто-то пришел и помог мне... но удача все не шла. Я разбираюсь в человеческих душах, уж поверь мне.

Внезапно Лоуренс обнаружил, что они с Хоро держатся за руки... он и не заметил, когда это произошло.

— И даже если он станет мне близок, он не будет твоим соперником.

Лоуренс демонстративно отвернулся и вздохнул; Хоро хихикнула. Он не знал, что сказать, и потому просто смотрел куда-то вдаль. Заметила ли она его подозрение? Почему, на его взгляд, она подталкивала Коула стать его учеником?

— В любом случае все идет хорошо. Когда я услышала, что наша лодка не может плыть дальше, я думала, здесь все куда хуже.

— Хочешь поскорее двинуться вперед, э?

Услышав слова Лоуренса, Хоро подняла глаза; на лице ее было какое-то непонятное выражение. Она не кивнула. Не покачала головой. Просто устремила взор куда-то в пространство и произнесла:

— Я желала спокойного путешествия, но, похоже, тебя вечно подстерегают опасности. И когда мне было совершенно нечего делать, кроме как думать, я немножко рассердилась.

Да, она действительно размышляла, отсчитывая на пальцах события прошедших дней. И отсчитанного было вполне достаточно, чтобы рассердиться. Возможно, она таки радовалась, когда они влезали в очередную заварушку, потому что это не оставляло ей времени размышлять и "немножко сердиться". Но чтобы Хоро сказала подобное вслух — это выглядело неожиданным; так что Лоуренс нарочно подтолкнул ее продолжать.

— Думаю, не очень-то хорошо быть слишком умной.

Лоуренс не сомневался, что она сейчас же нанесет ответный удар, потом он. Его разум уже планировал на несколько ходов вперед... но ответного удара не последовало. Странно. Он взглянул на Хоро; та хмуро смотрела на него.

— Слишком умной?

В ее лице был не гнев, скорее замешательство. Но Лоуренс не мог понять, откуда столь неожиданная реакция.

Они стояли, погрузившись в молчание. Наконец Хоро раскрыла рот.

— А.

Лоуренс беспокоился, что его поддразнивание разожжет новый огонь; он прекрасно понимал, откуда взялась эта атмосфера неловкости. Он и Хоро глядели друг другу в глаза, и время вновь остановилось.

Потом они разом вздрогнули и отвели взгляды.

— Ты ведь знаешь, я просто узнавала у них новости, так? Ты ведь не сделал каких-то странных выводов?

Лоуренс поднял бровь, пораженный. Конечно, он надеялся, что ошибается, но подозревал, что его догадка верна.

— Что за странная реакция... слишком уж много ты беспокоишься.

Лоуренс доверял своему чутью и потому выступил в его защиту.

— То же самое можно сказать и о тебе. Я вижу лишь одну причину, почему ты так активно подталкиваешь Коула, чтобы он стал моим учеником.

Хоро отодвинулась. О? Так значит, он действительно был прав. Сперва, возможно, она помогала Коулу просто по доброте, но затем ее заботливость выглядела какой-то избыточной... она даже спросила Лоуренса насчет того, чтобы взять его в ученики. Она делала это уже не только из-за того, что желала мальчику добра.

И если на самом деле все ее действия были ради Лоуренса, то каков мог быть ее мотив? Разумный вывод пришел в голову мгновенно. Их обоих тревожило одно и то же. И они сидели друг напротив друга, смотрели в глаза друг другу, как будто глупо говорили друг другу одно и то же: "Ты слабее, мне обязательно нужно тебя защитить".

— Ахх! Хорошо! Говори уже, что хочешь сказать!

Лоуренс сдался первым — уронил руки и вздохнул. Хоро вздохнула следом.

— Похоже, когда мы бездельничаем, наши головы ни на что не годятся.

— Просто у нас не получается думать о самих себе.

Хоро улыбнулась и вновь взяла Лоуренса за руку.

— Мы оба понимаем, как бесполезно тревожиться о будущем... но эти мысли очень трудно выкинуть из головы.

— Полностью выкинуть их было бы неправильно, но да... это очень трудно.

Если они сейчас на пике счастья, то все правильно: куда бы они ни пошли, это только вниз. Даже беспокоясь друг за друга — если они будут говорить на эту тему, то без оптимизма. Похоже, Хоро тоже это поняла и потому свернула разговор.

— Ладно... давай тогда сменим тему.

Лоуренс согласился.

— Раз уж мы все проснулись и раз сейчас холодно — почему бы нам не подозвать мальца и не выпить чего-нибудь вместе?

— Еще выпить?

Лоуренс был потрясен. Хоро отошла, ничего не ответив, лишь уши шевельнулись под капюшоном.

— Эти ребята не могли разлечься каким-то более разумным образом?

Впечатление было такое, словно люди хаотично попадали с неба и заснули там, где упали. Пройти мимо них хотя бы более-менее по прямой было совершенно невозможно. Ну, все-таки здесь берег реки, так что это нормально... на постоялом дворе кто-нибудь по этому поводу непременно устроил бы скандал.

Если бы они улеглись ровными рядами, то смогли бы спать с удобством, распрямив руки-ноги. Может, они просто предпочитали спать свернувшись? Лоуренс из-за своих предпочтений часто не мог спать на постоялых дворах. Едва он это вспомнил, как ощутил нечто странное.

Еще раз взглянул, как лежат спящие... позы, направления, число... что за странное чувство его охватило? Лоуренс прижал пальцы к вискам, пытаясь расшевелить свой все еще полусонный ум... и врезался во внезапно остановившуюся Хоро.

Лоуренс уставился на нее, полностью потеряв нить своих мыслей.

— Юный Коул.

Похоже, не только Коул любил Хоро, но и она его тоже. Лиса, птица, "ты"... Хоро никогда никого не звала по имени. Лоуренс попытался вспомнить, как часто Хоро звала по имени его: один, может, два раза... и всякий раз это были очень неловкие ситуации.

— Хмм?

Хоро вслух удивилась, что Коул не ответил. Может, он снова уснул? Хоро и Лоуренс переглянулись, потом подошли к мальчику. Тот, накинув подаренный Хоро плащ, что-то рисовал палочкой на земле. Он явно не спал... просто слишком углубился в свое занятие. Хоро собралась позвать его снова, но он, похоже, услышал их шаги у себя за спиной и обернулся.

— Ах! — вырвалось у Лоуренса. Хоро тоже была поражена. Коул был так сосредоточен, что, невольно обернувшись, уставился на них со страхом в глазах, потом засуетился и схватил что-то, что лежало рядом с ним. Судя по металлическому звуку, скорее всего, это была монета. И когда он встал, наступил на что-то. Не только востроглазая Хоро, но даже Лоуренс заметил, что Коул пытается скрыть какой-то рисунок. Но прежде чем Лоуренс успел спросить, Коул стер рисунок ногой и произнес:

— Что такое?

Через ладонь, которую он держал, Лоуренс ощутил желание Хоро сказать "это мы у тебя хотели спросить". Явно не только у Лоуренса возникли подозрения. Коул скрывал что-то, это было очевидно.

— Хмм. Раз уж мы все не спим в это тихое время, мы подумали, не хочешь ли ты к нам присоединиться и вместе выпить.

— ...

Лицо Коула помрачнело. Да, он и впрямь ненавидел спиртное. Понукаемый Рагусой, он явно перепил и потом свалился и уснул...

— О-хо-хо... шучу, шучу я. Может, ты голоден?

— Эмм... немножко.

Коул рисовал что-то маленькое и круглое. Другая картинка, которую он стер, похоже, состояла из нескольких кружочков, но теперь ее, конечно, уже не разглядеть.

— Вы так много еды с собой взяли, да?

— Э? Да, мы взяли, но...

— Но?

Лоуренс пожал плечами.

— Вот сейчас поедим — и мы пусты.

Хоро слегка тюкнула его в плечо.

— Ну вот и договорились. Пойдемте только к костру... там должно быть уютнее.

— Но если мы там будем есть, к нам подсядут те люди. Давайте лучше позаимствуем там огонька и поедим здесь.

— Хорошо, тогда поищи, пожалуйста, наши вещи.

Одна всю ночь плясала. Другой так напился, что даже одеялом себя не накрыл. Ничего удивительного, что свои пожитки они закинули не пойми куда. Вдвоем они уставились на Коула. Тот ошеломленно таращился на них.

— Вы имеете в виду, вы оба забыли, где они?

Если мальчик действительно к ним присоединится, такое может происходить каждый день.

— О-хо-хо... мы оба слишком много выпили. Не мог бы ты принести нам их?

— ...Ладно.

Коул удалился; Лоуренс и Хоро стояли и смотрели на него. Это было хорошо. Конечно, Хоро оставалась рядом с Лоуренсом; даже прильнула к нему. Она явно чувствовала то же, что он. Но оба они не могли произнести этого вслух.

— Ты.

— Хмм?

Хоро, похоже, раздумала что-либо говорить и покачала головой.

— ...Ничего.

— Правда?

Конечно, Лоуренс знал, что она хотела сказать. Но также он знал, что не должен думать о подобных вещах, и потому сменил тему.

— Кстати...

— Хмм?

— Родная деревня Коула называется Пин или что-то вроде того. Ты не слышала о ней?

Коул, торопясь, наступил на ногу спящему лодочнику и тут же извинился. Хоро улыбнулась, наблюдая за ним со спины. Потом еще сильнее стиснула руку Лоуренса.

— А почему ты меня об этом спрашиваешь?

Голос Хоро вновь звучал как обычно. Лоуренс покосился на нее. О да, и глаза ее смотрели так же хитро.

Поймав его взгляд, Хоро изобразила удивление.

— Что?

— Ах ты!..

— Ты, почему ты думаешь, что я должна знать все?

Ну конечно, сейчас она строит из себя несведущую девицу. Она из тех, кто предпочитает делать вид, что знает меньше, чем на самом деле. Даже самые большие темы были маленькими для ее сердца. И Лоуренс прекрасно сознавал, что если он сейчас не замолкнет, то скоро пожалеет об этом. До сих пор, когда она шутила о подобных вещах, у нее были на то основания... у нее всегда были.

Наступив раз на спящего, Коул держался теперь сверхосторожно. Хоро рассмеялась, глядя на мальчика; Лоуренс смотрел на ее улыбающееся лицо. Хоро не стала оборачиваться, чтобы поймать его взгляд, лишь вздохнула.

— В следующий раз мне надо бы не воспринимать все так серьезно.

— Я был бы тебе весьма признателен.

Тут вернулся Коул.

— Что-то случилось?

— А... нет, мы просто говорили о твоей деревне.

— А.

Безразличный ответ. Видимо, Коул считал, что в такой бедной деревушке, как его, нет ничего примечательного, ничего такого, о чем стоило бы говорить. Если бы он думал иначе, сейчас его глаза светились бы от ностальгии.

— Она называется Пин, да? А в ней есть какие-нибудь легенды?

— Легенды?

Хоро протянула руку, чтобы забрать у Коула их вещи, и мальчик передал их ей.

— Мм... одна-две уж точно есть?

— Эээ...

Столь неожиданный вопрос любого застигнет врасплох. Но своя порция местных легенд есть в любой деревушке.

— Ты говорил, поблизости от вас Церковь очень активно себя вела. Значит, в тех землях, в том числе в Пине, должны быть свои боги.

После этой подсказки Лоуренса Коул словно бы вернулся к реальности. Он кивнул.

— А, да, Пин — так зовут гигантскую лягушку. Старейшина рассказывал, как-то раз он сам ее видел.

— О?

Это привлекло внимание Хоро. Все трое уселись. Лоуренс и Хоро передали Коулу хлеб и сыр, чтобы он разделил.

— Говорят, наша деревня раньше была в другом месте... но то место попало под оползень и в конце концов оказалось на дне озера. Старейшина, когда был маленький, часто лазил по горам и помогал охотиться на лис. И однажды он увидел, как оползень идет прямо на деревню. Он ломал деревья; но тут выпрыгнула огромная лягушка и его сдержала.

Подобные легенды — о богах, спасающих деревни от разрушения, — ходили во множестве. Церковь делала все возможное, чтобы переписать эти легенды, заменить богов на ее собственного Единого бога. Но Коула это, похоже, никак не затронуло; когда он пересказывал легенду, его глаза горели. Мифы о богах и духах отнюдь не были выдумками... по крайней мере теперь Лоуренс это признавал.

— Вот, и пока бог сдерживал оползень, охотники сбежали в деревню и сказали всем, чтобы они спасались. И все жители спаслись.

Закончив историю, Коул вдруг осознал, с каким возбуждением он ее рассказывал. Огляделся по сторонам — не слишком ли он был громок?

— Мхмммм... значит, там была богиня-лягушка... а еще боги были? Скажем... волки?

Похоже, терпение Хоро было на пределе. Но Коул ответил, ни на мгновение не задумавшись.

— Да, и много.

Хоро едва не выронила полоску вяленого мяса, которую доставала из котомки. Она смогла избежать неловкой ситуации, закинув мясо себе в рот. Руки ее дрожали... Лоуренс сделал вид, что не заметил.

— Но этих легенд больше в Люпи... Помните, я рассказывал, господин Лоуренс? Про деревню охотников на сов и лис?

— А, да... это которую обратила Церковь.

Коул с улыбкой кивнул. Церковь обратила ту деревню, и после этого Коул ушел в свое странствие.

— В Люпи есть легенда, что один из их предков — волк.

Полоска мяса, свисающая изо рта Хоро, отчаянно задергалась. Лоуренс был впечатлен тем, что она вообще не выпала. Он вспомнил, как познакомился с женщиной-летописцем в языческом городе Кумерсоне. Эта женщина, Диана, сказала, что существует множество легенд о людях и богах, живущих вместе как супруги. Хоро тогда страшилась одиночества... но она изменилась. Лоуренс надеялся, что она не будет смеяться над собой за то, что чуть не выронила мясо.

— Я слышал, что Церковь направилась в Люпи, как раз чтобы бороться с волком.

— С волком?

— Ну да. Но в Люпи не было бога... похоже, он умер еще в легендах.

Подозрительно... если бог уже умер, зачем Церкви с ним бороться? Если бы они собирались обратить жителей деревни, потому что теперь, когда у них нет бога, это проще, — это имело бы смысл. Но тогда почему они позже отступили? Может, их предводитель заболел? Загадка.

Быть может, они просто искали что-то? Едва подумав об этом, Лоуренс уверился, что его догадка верна... они что-то искали. Церковь отправилась в отдаленную горную деревушку из-за легенды об умершем боге.

— Бог-волк был ранен, когда пришел в Люпи; это было давным-давно. Он умер там, в деревне, но за сострадание селян оставил им дар... свою правую переднюю лапу и свое семя. Прошло много времени, но его потомки по-прежнему живут в деревне, а лапа хранит их от болезней и несчастий. Я слышал, потому-то Церковь туда и пришла.