Вечный. Наследие Древних

— Это сон, — прошептала Нан. — И мы его сним!..

— Джулия!.. — воскликнули мы одновременно.

— Ну... можно было ожидать чего-то в её стиле, — сказал я, оглядываясь с интересом и некоторой опаской.

Войдя в дверь, я оказался под властью чужого сна. Его тема захватила меня, задала роль, даровала знания и направила мои действия. Так что окружающее не вызвало у меня особого интереса. Ведь я был штатным служащим этого огромного летучего корабля, механиком, который собрался заняться проверкой авиеток, стоящих на приколе, в стопорных механизмах на... как там? — на верхней кормовой палубе.

И лишь теперь, вспомнив себя-реального, я смог удивиться обстановке, увидев её как впервые... пожалуй, действительно впервые. Тематика сна была мне неизвестна, окружающее не вызывало никакого узнавания. Такое я бы запомнил.

— То есть ты не знаешь, откуда это всё? — Нан стянула шлем и активно вертела головой.

— Джулия всегда мечтала о небе, — я не отставал, оглядываясь вокруг. — И смотрела и читала всё подряд на эту тематику. Неудивительно, что исходник мне неизвестен.

Девушка оборотилась на себя. На ней был мешковатый комбез, пояс с инструментами и кобурой, кожаный шлем и очки на лбу. Я был одет схожим образом, разве что комбинезон висел на мне не так изящно, а ствол был побольше.

Именно за оружие Нан схватилась в первую очередь, вынула из кобуры маленький пистолет, покрутила в руках.

— Не бластер, — отметила с некоторым разочарованием. — Похоже — обычное огнестрельное оружие. Твой?.. Похож на этот, как его — "ваше слово, товарищ Маузер!".

И в самом деле. Я изучил свой огнестрел и обменялся с Нан, попросив не давать пока слова этому товарищу. Нан заверила, что вовсе не собиралась стрелять. Её пистолет был похож на "вальтер".

Вернув оружие в кобуры, мы уделили внимание окружающему. Воздушный корабль не являлся дирижаблем, — огромный, металлический, он был похож на парящий вертолётоносец. Авиетки же, которые я, будучи "механиком", собирался вместе с Нан осматривать, не были самолётами или вертолётами.

Мы вместе изучили первую. Открытая двухместная кабина, защищённая спереди плоскими стёклами в поворотных рамах, тупоносый обтекаемый корпус длиной меньше десятка шагов, сужающийся к хвосту. Сам этот хвост представлял собой не самолётное оперение, не второй рулевой вертолётный винт. Позади корпуса был какой-то механизм, похожий на мотор, соединённый со сложно выгнутыми трубками. Замкнутыми в одну систему, выведенную по продольной оси корпуса почти на половину его длины. Кое-где в трубки были врезаны участки из прозрачного материала, позволяющие увидеть внутри голубую слабо опалесцирующую жидкость.

Ни винтов, ни дюз у авиетки не было. У него и крыльев-то не было — так, куцые едва ли полуметровые отростки, хотя и с закрылками... и с пулемётами, кстати. Как он летал, было совершенно непонятно. К сожалению, моё знание, данное ролью сна — я же механик, который должен был обслуживать эти самые летательные аппараты!.. — не прояснило этого вопроса.

— Корабль точно такой же, — сообщил я. — Это не дирижабль, не огромная платформа с винтами или дюзами. Помнится, я думал о каком-то "реакторе"...

— Возможно, антигравитация? — блеснула Нан словечком, подхваченным из полюбившейся ей вселенной. Сунулась в первую кабину, наступив ногой в проём-ступеньку в корпусе авиетки и встав на крыло. Я тоже полюбопытствовал. Потёртая сидушка с ремнями, самолётный рычаг — не штурвал, на нём гашетка, под ногами педали. Богато приборов. Я узнал компас, автогоризонт и альтиметр, остальные казались смутно знакомыми. Обозначения непонятны, цифры почему-то римские, а угловатые письмена были похожи на греческие.

Во второй кабине тоже был рычаг и часть тех же приборов, но были и другие, совсем уж непонятные.

— Место штурмана, — я щёлкнул стальной пружинной полоской по металлическому листу, предназначенному явно для крепления карт. Нан покачала пальцем что-то, что было похоже на электронную лампу, выведенную зачем-то на приборную панель, полезла в карман на поясе и вынула короткую отвёртку.

— Контакты надо бы... — начала и замолчала, с изумлением уставилась на инструмент, перевела взгляд на меня и нервно засмеялась.

Да уж, силён сон и сновидица его... Я наклонился, сунувшись в кабину, и глянул по оси взгляда пилота — на носу авиетки был закреплён проволочный прицел, вложенные полукруги, перекрещенные вертикальной и горизонтальной линиями.

— Боевая машина, — судя по ряду звёздочек, изображённых на корпусе — почему-то четырёхлучевых, — хозяин машины был асом. Гофрированный металл нёс на себе следы боёв, в которых побывала авиетка. Аккуратные латки, закрашенные тем же цветом и зарихтованые — следы попадания пуль? Я попытался представить, как может выглядеть полёт вообще и воздушная дуэль на этих несуразных аппаратах. Может быть, это машина Джулии?

— А где она сама? — поинтересовалась Нан. — Может быть, это сон без присутствия? Ну, знаешь, когда человеку снится не он в какой-то обстановке, а сама обстановка...

— Тогда попробуем "вытащить" сознание спящей к себе? — вообразив себе Джулию, я представил, что она воплощается, словно конденсируясь из клочьев облаков — край одного мы как раз задели.

И... ничего не произошло.

— Видимо, она всё же где-то присутствует, — обескураженно сказал я. — Но почему не здесь? За штурвалом авиетки ей как раз самое место!..

Нан оглянулась и вдруг озорно ухмыльнулась.

— Видимо, авиетка ей всё же маловата, и она нашла себе кое-что по размеру!.. — на мой вопросительный взгляд обвела широким жестом весь воздушный корабль.

— Ты хочешь сказать, что?.. — я уставился на едва видимую отсюда из-за палубных надстроек и круглых куполов со сдвоенными башенными орудиями командную рубку.

Мы вернулись к овальной двери, через которую попали в сон Джулии. Я малость опасался оказаться в нашей защитной грезе, но за порогом открылся длинный коридор, ведущий во внутренности корабля.

Снаружи — небесный простор, здесь — ужасающая теснота, напомнившая мне внутренности подводных лодок. Узкие коридоры, маленькие сумеречные помещения, плотно запирающиеся двери, трапы вверх и вниз. У Нан немедленно разыгралась клаустрофобия. Лампы вспыхивали и приугасали, трубы под потолком гудели и шипели в ритме биения сердца-реактора корабля. Гулко отзывались звуки шагов по металлическому полу. Механики, конечно, знали внутренности воздушного судна, и мы шагали, ведомые остатками знаний наших ролей.

Так, технические помещения, где на циферблатах в сплетении в труб и проводов дрожали фосфоресцирующие стрелки. Что-то вроде склада, ящики с железяками и инструментом. Ещё один склад, с одеждой и обувью — каптёрка?.. Ух ты, кухня, гигантские холодильники, плиты, даже пахнет чем-то знакомым. Каюты экипажа, тесные кубрики с двухэтажными койками, маленькими столами и сундучками.

Поднявшись выше, мы оказались у кают офицеров. Эта палуба была меньше, и лучше освещена — света падал через круглые иллюминаторы, горела каждая вторая лампочка, а не пятая через четыре. В одну каюту мы заглянули. Койка, сундук, какой-то чудной стол с набором линеек. Ещё один стол, письменный, с бортиками по бокам, над ним небольшая полочка с книгами, картами и стопками бумаги — всё это фиксировалось полосами ткани и проволочными захватами.

Уровнем выше была рубка.

Дверь с внушительным штурвалом оказалась незаперта. Я шагнул через порог, Нан вошла следом со словами:

— Разрешите подняться на мостик, капитан, мэм, — ещё и вытянулась, козыряя.

— К пустой голове не прикладывают, — сообщила Джулия, оборачиваясь к нам от штурвалов.

"Капитан, мэм" оказалась облачена в какой-то мундир, чёрно-серый со скромным золотым шитьём. Её волосы были убраны в какой-то хитрый крендель, скреплённый заколками-спицами. На висках были заплетены две короткие косицы, на кончиках которых болтались заколки в форме шишечек, как бы не золотых. Очки в громоздкой металлической оправе — никогда она такие не носила, — добавляли солидности. А ведь в предыдущем сне, вспомнил я, не было никаких очков...

Рубка выглядела... круто. Огромные обзорные окна, распахнутые в синеву. Сталь, благородное тёмное дерево, начищенные металлические поверхности сдержанно сияют. Два уровня — подковообразная яма с креслами и приборными пультами, на которых горели огоньки и прыгали стрелки. Над ямой возвышение, на нём штурвалы, приборы и кресло, похожее на трон.

Всё это я разглядел лишь краем глаза, сосредоточившись на "капитане".

— Ты и сама с непокрытой головой, — сказал, снимая собственный шлем. Нан стащила неудобный для эльфийки головной убор ещё на палубе, и сейчас пошевеливала ушами, разглядывая девушку.

Палуба вздрогнула под ногами, и я напрягся, готовясь бежать на своё место согласно расписанию боевой тревоги. Нан так и вовсе сделала было шаг к дверям, опомнилась и остановилась.

Хозяйка сна изволила гневаться, что отражалось на самом сновидении.

— Субординация, старший механик... — начала Джулия жёстко и осеклась. Её зло прищуренные глаза распахнулись в изумлении узнавания.

— Воробьёв Сергей, — любезно подсказал я. — Капитан, мэм.

— Воробьёв... Серый, — пробормотала Джулия, уставившись на меня. — Механиком на моём корабле... Погодите-ка, у меня есть корабль?..

Девушка медленно стянула перчатки, бросила на рукояти штурвала и принялась внимательно разглядывать собственные руки. Потом подняла голову, огляделась вокруг, словно впервые видя обстановку рубки. Рассмеялась чему-то:

— Ну да, это сон. Как и было заказано, только... тебя я не призывала, — и она махнула на меня кистью, словно муху отгоняя. — Исчезни.

Небрежное движение девичьей длани оказало действие, сравнимое с добрым ударом в морду. Меня шатнуло, все цвета смешались перед глазами, словно в безумном калейдоскопе. Как сквозь вату я услышал встревоженный возглас Нан и смутно ощутил её прикосновение.

Я уже был готов узреть вокруг себя сходящиеся стены пирамиды в форпосте эльфийского посёлка, когда сон неохотно собрался обратно из цветных фрагментов, слух вернулся, невнятный бубнёж превратился в голос Джулии:

— ...Порождение моего сна, убирайся вон!..

Проморгался как раз вовремя, чтобы увидеть указующий перст капитана, устремлённый на меня. Нан закрыла меня собой, словно от выстрела, так, что "сгинь, пропади" Джулии попало в эльфийку.

Настала моя очередь хватать девушку за руку, удерживая во сне. Нан лишь на пяток секунд подёрнулась туманом и стала полупрозрачной, очень скоро воплотилась вновь.

Джулия недоуменно посмотрела на собственную руку, сложенную "пистолетом", потом на Нан.

— Не получается? — спросила та даже участливо.

— Почему вы ещё здесь? — спросила Джулия, боднув нас растерянным и сердитым взглядом через стёкла очков. — Это мой сон!

— ...И ты здесь хозяйка, — вспомнил я её наезд в первом сне. — Да, ты это уже говорила.

— А ведь и в самом деле говорила. Прошлой ночью. И вы тогда тоже не исчезли, пришлось мне самой просыпаться... — последнее слово прозвучало заклинанием, ему отозвалось эхо. Джулия вскинула голову, словно осенённая. — Что ж, если не уходите вы, значит...

Корабль вздрогнул, горизонт стал опрокидываться. Мы одновременно прыгнули вперёд, я промахнулся в своём броске, споткнулся и покатился под штурвалы. Нан со своей эльфийской прокачанной акробатикой оказалась ловчей. Вцепилась в Джулию, едва не сбив с ног, девушки крутанулись вокруг друг друга, словно в вальсе. Я уже подумал, что сейчас вновь повторится сценка с падением и поцелуем, но Нан умудрилась удержать Джулию на ногах.

— Постой, не убегай, — хозяйка сна явно пыталась проснуться, но эльфийка надёжно "закогтила" свою добычу. — Я ничего тебе не сделаю!

Но ей тут же пришлось озаботиться тем, как бы Джулия чего не сделала ей.

— Берегись, пистолет!..

Нан перехватила оружную руку Джулии.

— Отпусти меня, ты!.. — прорычала та, угодив в захват, затростила: — Хочу проснуться, хочу проснуться, хочупроснутьсяпроснутьсяпроснуться!..

С каждым повторением корабль трясся, как припадочный, по рубке прокатилась волна разрушений, сделав обстановку частично прозрачной — и призрачной. Когда очередной толчок бросил меня под ноги девушкам, я застрял в полу и стал медленно проваливаться сквозь него. Затрепыхался в разреженной материи сна, тщетно пытаясь выбраться наверх и надеясь, что свалюсь в помещение воздушного корабля уровнем ниже, а не полечу с более чем двухкилометровой высоты.

Нан выкрутила оружие из руки Джулии, отбросив — при этом пистолет заехал мне по лбу. Девушка схватила меня за ворот и выдернула из дыры, подняла на ноги, одновременно рванув Джулию за расшитый золотом рукав:

— Держи её!.. — мы столкнулись, Джулия чуть не добавила ещё и лбом в переносицу, попыталась ударить и даже выполнить что-то похожее на бросок. Я не собирался с ней драться и попросту обхватил руками, слегка приподняв и прижимая её руки к телу с силой, в реальности грозящей синяками:

— Да угомонись же, бешеная! Это я, Сергей!.. — и отправил образ самого себя, словно она была девушкой из народа вэйри, способной "прочесть" эту "телепатическую визитку".

И Джулия замерла, перестав вырываться, подняла голову:

— Серый?..

Тряска замедлилась, и вдруг собравшиеся чёрные тучи за иллюминаторами стали столь же быстро рассеиваться. Помещение, которое заволокло туманом, снова прояснилось, участки нематериальности понемногу обретали плотность.

— Он самый, — я осмелился её приотпустить, продолжая удерживать за плечи, чуть отстранился. Джулия смотрела непонятно.

— Я сплю, и ты мне снишься, — сказала девушка.

— Именно, а ты снишься мне. Мы сейчас спим — Нан и я на Гарханне, в Лесу, а ты на Земле, думаю, у себя в Питере, — торопливо и несколько бессвязно заговорил я. — На разных планетах, и вообще, в разных мирах, и можем увидиться только вот таким странным образом, зайдя друг к другу в гости во сне.

— В гости?.. — медленно проговорила Джулия, глядя на меня во все глаза, ещё и ощупывать принялась. У меня аж сердце кольнуло, до того знакома была манера — ни повире, пока не помацве, называла эту привычку она сама с усмешкой, верно, так сказывались её проблемы со зрением. — То есть ты и в самом деле — настоящий?

— Самый что ни на есть всамделишный, — заверил я. — И она тоже.

— Она?.. — Джулия оглянулась на эльфийку, та, отодвинувшись от нас, замерла в напряжённой позе с раскинутыми руками.

— Очприятно, зови меня Нан, — пробубнила сквозь зубы. — Ты не могла бы перестать бояться, мне очень неудобно держать этот сон.

— Ага... — Джулия передёрнула плечами, как делала, когда хотела дать понять — мол, хватит обнимашек, и я, привычно чуть промедлив, отпустил её. Девушка тут же одёрнула на себе мундир, шагнула к штурвалам, крутнула сначала один, потом другой, наклонилась над приборами и что-то проворно переключила. Воздушный корабль, идущий как-то боком, выправился, диффирент и крен исчезли, тревожные нотки в рокоте двигателя сошли на нет.