— Что это за место?
— Место посадки гостей с Марса. Можно делать ставки — сумеет гость доползти до края площадки или нет.
— И кто обычно выигрывает?
— Более наблюдательный. Видите следы крови? Ни один не доходит до края.
— Спасибо, я это запомню. А что происходит с гостями потом?
— Никто не знает, что происходит на самом деле. Ходят слухи, что гостя можно купить, если хватит денег. Одного гостя купил институт из Окленда, но привезли в институт только труп. Гость умер в дороге. Еще одного купила "Кока-кола", хотели вылечить и сделать рекламу, но он тоже умер. Про остальных никто ничего не знает.
— Спасибо... о, так это же завтра!
— Придете посмотреть?
— Если буду свободен. Я не видел этого никогда, только читал в газетах.
— Приходите, это стоит своих денег. Кстати, говорят, что в России сумели спасти одного гостя. Мне кажется, ложь. Это реклама русского образа жизни. Вода у них чище, машины быстрее, люди добрее, а гости остаются жить.
— Да, действительно, это смешно. Но вы не думали, что гости — живые люди... и вам не кажется, что это жестоко?
— Не знаю. Активисты пытались протестовать, но у места есть хозяин. Он решает, что жестоко, а что нет.
Пока они говорили, Ит успел вернуться, но, заметив, что разговор до сих пор продолжается, снова ушел. Возвратился он только тогда, когда местный, наконец, встал и неторопливо направился к выходу из парка.
— О чем вы говорили столько времени? — недоуменно спросил Ит.
— Ммм... Если бы ты вышел здесь, то в лучшем случае рекламировал бы газированную воду, — неприязненно ответил Скрипач. Снова вытащил газету, открыл на третьей странице и впился глазами в текст.
— А в худшем? — с подозрением спросил Ит.
— Попробуем выяснить это завтра. Что-то мне совсем это все не нравится. — Скрипач мрачнел с каждой минутой. — У меня странное ощущение...
— И с каких это пор тривиальный щелчок для тебя стал странным? — прищурился Ит. — Рыжий, ау. Мы в новой отработке. По самые уши. Ты только сейчас это заметил?
— Равно как и ты, — отозвался Скрипач. — Можно подумать, что ты до этого момента...
— Погоди, не торопись, — попросил Ит. — Что ты там читаешь, кстати?
— Сейчас покажу... Это про караван, с которым мы ругались тогда, помнишь?
Ит кивнул.
— "Хаммеры"? — спросил он.
— Они самые. Ит, тут написано, что колонну атаковали, и она была полностью разграблена, но...
"В третьей машине находился груз для Германии — полтора десятка заспиртованных тел так называемых "гостей", — прочел Ит. — Их отправили в институт Хайдельберга в порядке обмена, но повреждения, полученные во время нападения на колонну, сделали материал непригодным для дальнейших исследований..."
— О, Боже, — прошептал он. — Где были мои глаза в Домодедово?
— Я бы тебе объяснил, но ты же обидчивый, — проворчал Скрипач. — Могу повторить только одно: тебе сказочно повезло, что ты вышел в России. Да, безалаберность, да, все через одно место, да, тетка с макаронами... но тебя спасли. А тут...
Ит успокаивающе положил ему руку на плечо.
— Будем считать, что нам везет, — негромко сказал он. — Давай, рассказывай, что успел узнать.
* * *
Водить проституток в гостиницу было, разумеется, запрещено, но этот запрет никого не останавливал. Стосковавшиеся без женской ласки шоферы оттягивались по полной программе, а скудное знание английского языка они щедро компенсировали выпивкой и привезенной из России красной икрой (случались девушки, которых можно было сговорить за баночку).
К одиннадцати вечера гостиница гуляла вовсю. Ит предложил Скрипачу пойти поспать в машину, потому что там как-то потише, но выяснилось досадное обстоятельство — стоянка на ночь закрывалась, и попасть на ее территорию не представлялось возможным.
— Кошмар, — ворчал Ит, поневоле прислушиваясь к звукам, доносившимся из соседних номеров. — Рыжий, куда мы попали, а?
— В бордель, — с отвращением произнес Скрипач. Он сидел за столом, и чистил "терьер". — Русско-американский. Причем в бордель с отвратительной звукоизоляцией.
— Да, в высотке было потише, — мрачно заметил Ит. — Ребята там бухали не хуже и девок тоже водили почти каждый день, но можно было хотя бы удрать куда-то, чтобы этого не слышать.
— Завтра снимем что-нибудь, — резюмировал Скрипач. — Как в Стамбуле. Комнатку найдем, может, Коля посоветует. Они же до утра так орать станут, проверено.
— Грузчики тоже до утра резвились, если перед выходными, — вздохнул Ит. — Но в другие дни расползались где-то к двенадцати, не позже.
— Понятно, — Скрипач щелкнул затвором пистолета, удовлетворенно хмыкнул. — До чего же все-таки приятная машинка. Ты свой почистил?
— Забыл, что ли? Перед ужином еще, — отозвался Ит.
— Давай тогда сюда, пойду в сейф отнесу, — предложил Скрипач.
В город с оружием ходить запрещалось, поэтому хранилось оно в общем сейфе, закрепленном за колонной. Чистить оружие не возбранялось, чем оба и воспользовались. Привычки, привычки... Благое дело, если вдуматься. И чем себя занять есть, и воспоминания приятные — самое начало учебы, основы обращения с огнестрельным оружием, почему-то волнующие запахи пороха, смазки, горячего металла, понимающая улыбка тогда еще не старого Фэба... жив в каждом мужчине мальчишка, всегда жив, а к оружию, да еще такому ладному, как "терьер", рука поневоле сама тянется. Почему? Сложно сказать. Почему-то. Но тянется, факт.
Скрипач взял обе кобуры и вышел в коридор. Вернулся он спустя несколько минут, на лице появилось выражение озабоченности и, кажется, Скрипач почему-то сердился.
— Чего такое? — спросил Ит. Он уже переоделся и лег.
— Ванька бродит, ребята сказали, — ответил Скрипач, поспешно стаскивая футболку и столь же поспешно влезая в точно такую же, как у Ита, белую майку-борцовку — несколько таких маек они купили еще в Москве, в них было очень удобно спать.
— Ты хочешь сказать...
— Я хочу сказать, чтобы ты на всякий случай штаны на поясе шнурком завязал, и покрепче, — проворчал Скрипач. — Черт-те что!.. Он же хороший человек, но ведь больной на всю голову, а как выпьет, у него тормоза вообще на хрен срывает. Колька у Глорис, ясное дело, ему не до Ваньки. А снять он никого не успел...
В дверь робко постучали.
— Кто там? — обреченно спросил Ит.
— Ребят, пустите, а, — жалобно сказали из-за двери.
— Ваня, птица ты наша синяя, мы уже спим, — строго произнес Скрипач. — Отвали.
— Если спите, чего тогда отвечаете? — резонно спросил Ваня.
— Потому что ты разбудил! — рявкнул Скрипач.
— Ну пустите... Я просто посижу, — Ванька снова поскребся в дверь. — Честно. Я не буду приставать.
— Точно не будешь? — с угрозой спросил Ит.
— Точно! Ребят, клянусь, не буду!.. Я ж обещал... Ну рыжий, ну пожалуйста... Я ж правда...
— "Чистый" уже небось? — с подозрением спросил Скрипач.
— Ну, "чистый", — недовольно ответил Ванька. — Но я ж не знал, что он откажется.
— Вот что. Или сначала пообщай Дуню Кулакову, а потом приходи, — приказал Скрипач. — И только таким порядком.
— А может...
— Если не сделаешь, как сказал, не пущу, — пригрозил Скрипач. Ит тяжело вздохнул. — А так — посидишь, потреплемся, ладно уж.
Скрипач вопросительно посмотрел на Ита. Ит молча кивнул. Жалко. Очень жалко, и поделать ничего нельзя — ну, разве что действительно послушать Ванькины откровения. В этот раз все было тривиально: Ванька в отсутствии Коли пошел в город поискать приключений, нашел где-то подходящего кандидата, спешно прокололся универсальной вакциной (в просторечии это и называлось "чистый"), а партнер дал ему от ворот поворот.
— Самое поганое, что дома его любой врач за полчаса бы вылечил, — проворчал Скрипач, вслушиваясь в удаляющиеся по коридору шаги, перекрываемые смехом и музыкой. — А тут ничего не поделаешь. Хороший же парень, а вон как мучается.
— Ну, про полчаса ты, положим, преуменьшаешь, — ответил Ит, — но что быстро — это да. По сути дела ничего особенного. Гормоны в порядок привести, еще кое-что по мелочи поправить... Может быть, ориентацию он бы и не сменил, но, по крайней мере, не бросался бы на всех подряд.
Минут через десять Ванька вернулся. Скрипач открыл ему дверь и сел на кровать рядом с Итом.
— Ну, чего случилось? — обреченно спросил он. — Давай, рассказывай.
— Не буду я ничего рассказывать. — Ванька плюхнулся на стул возле стола и опустил голову на руки. — Чего рассказывать-то... Издеваются, суки. Это ты, говорят, в море за Маньку сойдешь, а на суше нам Ваньки не нужны, когда Манек батальоны шастают. — Он горестно вздохнул. — Ребят, у вас выпить чего есть?
— Только оранжад, мы же не пьем. — Скрипач кивнул на стол, показывая на большую стеклянную бутылку.
— А... к черту... — простонал Ванька. — Давайте ваш оранжад... — Голос его звучал так, словно предлагали ему не воду, а неразбавленный медицинский спирт.
— Тут не бар, сам наливай, — беззлобно сказал Ит. — Что-то ты совсем расклеился.
— Ты не поймешь. — Ванька поднял голову и уставился на них несчастными серыми глазищами. — Вообще никто не понимает. Лишь бы ржать, уроды. Или гадости говорить.
— Вань, мы все понимаем, вот только помочь ничем не можем, — развел руками Скрипач. — Сам знаешь, мы не по этому делу.
— Когда тебе было надо, так как раз по этому и спрашивал...
— Я для нужного спрашивал. И потом, Вань, я тебе благодарен, конечно, за консультацию, но консультация — это не значит, что я по этому делу. — Скрипач нахмурился.
— Да понимаю я. — Ванька налил себе оранжада, залпом опростал полстакана и снова опустил голову на руки. — Чертова жизнь. Хоть бы я вообще не рождался...
— Слушай, давай мы тебя в Москве к Васильичу сведем, — предложил Скрипач. — Может, врача какого подскажет дельного. Ну чего ты мучаешься-то? Такой, понимаешь, хороший человек, водишь отлично, движки знаешь, а из-за фигни страдаешь почем зря.
— Да ходил я уже, — отмахнулся Ванька. Допил оранжад, снова жалобно посмотрел на Скрипача, потом — на Ита. Ит едва заметно отрицательно покачал головой. — Ладно, ребята, пойду я, что ли. Может, уговорю кого...
Он вышел, аккуратно притворив за собой дверь. Скрипач тут же встал и закрыл дверь на защелку.
— Ужас, — констатировал Ит, глядя на дверь. — И знаешь, почему ужас? Потому что это — нормальный человек. Не дерьмо, которое на отработках встречается и кайф от подобного ловит, а простой нормальный человек, который себя контролировать не способен.
— Контролировать-то он может, но до определенного предела, — возразил Скрипач. — Вот только грош цена этому, потому что он... Ит, он рассказывал. Если он хотя бы пару раз в сутки с кем-то не переспит, у него все подряд начинается — от депрессии до болей, от которых повеситься хочется.
— Вот даже как?.. — Ит помрачнел. — Слушай, давай про него как-нибудь в другой раз? — попросил он. — Спать охота. Да, парня жалко, но мне, честное слово, сейчас совершенно не тянет говорить на эту тему.
* * *
На Манхеттен отправились днем. Утром, когда веселье наконец стихло, решили поспать еще пару часов, потом перекусили в столовой и только после этого поехали в город. День обещал стать дождливым, поэтому предусмотрительный Ит кинул в общий рюкзак пару штормовок.
— Слушай, я не понимаю... Мы что с тобой, оба чокнулись? Мы были в Домодедово, мы долго общались с Васильичем, и до этого момента ни одному из нас не пришло в голову даже поинтересоваться, что такое вообще эти самые гости? — недоуменно сказал Скрипач. Они стояли на остановке и ждали, когда подойдет нужный автобус. — Складывается впечатление, что у нас коллективное помешательство.
— Рыжий, я думал. По-моему, это просто люди, которые сюда попадают по какой-то причине, — рассеяно ответил Ит.
— Просто люди? — ехидно прищурился Скрипач. — Хрена с два! Ты забыл, как ты сам сюда попал?
— Да тише ты, — шикнул на него Ит. — Нет, не забыл. Такое, пожалуй, забудешь...
— А теперь подумай, какой вывод напрашивается.
— Никакой, — серьезно ответил Ит. — Для выводов слишком мало данных.
— Ой, ну я тебя умоляю, — поморщился Скрипач. — Сам подумай, кто может таким образом, через Сеть, попадать сюда.
— Контроль? — нахмурился Ит, ему очень не понравились следующие из этих слов выводы. — Возможно, ты прав. Но при этом — я не Контролирующий, но я оказался здесь. Ты — тоже не Контролирующий, и стоишь сейчас рядом со мной. Алькор, который перебросил тебя сюда, не имеет отношения к Контролю, но, тем не менее, он сумел открыть сюда дорогу. Выводы?
Скрипач отмахнулся.
— Алькор — Мастер Путей. Они используют Сеть не так, как Контроль, но все-таки, — с сомнением заметил он.
— Рыжий, я просто ввожу дополнительную информацию в структуру, которую ты создаешь, — пояснил Ит. — Мне кажется, что ты прав, но в таком случае наше с тобой здесь присутствие опровергает твою же теорию.
— Ммм... — Скрипач задумался. — Вообще, да... А ты не узнавал у Васильича, почему гости погибают все до единого?
— Он сам рассказывал. Глобальный сбой в организме, в частности — в работе мозга, — Ит повернулся к нему. — Мы с ним говорили об этом, пока ты бегал по городу и добывал катер. Собственно, с ними происходит то же, что произошло со мной. Большое количество травм, чаще всего не совместимых с жизнью... и чертовщина в голове, которая добивает тело за считанные дни.
— У тебя чертовщины в голове не было, — подсказал Скрипач. — Не считая, конечно, общего идиотизма. Мне он сказал, что ты выжил только потому, что...
— О, это наш, кажется. — Ит, вытянув шею, пытался разглядеть номер автобуса. — Рыжий, пойми, мы с тобой все равно сейчас ничего не определим. Давай для начала посмотрим.
— Посмотрим, посмотрим, — покивал Скрипач. — Ты то, что положено, взял?
Ит кивнул и похлопал рукой по нагрудному карману. На всякий случай он теперь носил с собой три ампулы с нашатырем, каждая ампула была обернута в кусок бинта — если потребуется, можно раздавить ее прямо через бинт, и пальцы не порежешь, и не испарится быстрее, чем нужно. Предосторожность была в некоторой степени излишняя, приступов днем не случалось, но, как известно, в некоторых случаях лучше перебдеть, чем недобдеть.
— Рыжий, вот что. — Ит посерьезнел. — Мне кажется... словом, я тебя прошу, давай сейчас договоримся.
— О чем? — с подозрением спросил Скрипач.
— Мы — смотрим, — просто сказал Ит. — У меня нехорошее предчувствие, поэтому я прошу заранее. Мы — смотрим, и все.
