Ассири. Новая жизнь

Я надула губки и чуть не заплакала от обиды. Он сжалился и, приставив охрану, разрешил на два часа покинуть покои. Летела окрыленная по коридорам, пока не достигла главного зала асси-ше. Остановилась только перед дверьми, сделала глубокий вдох, как перед прыжком в воду, и резко открыла. Все тот же зал, те же девушки, которые сразу же прекратили разговоры и уставились на меня немигающим взглядом. Смотрели по разному, кто удивленно, кто настороженно, а кто с ненавистью. Единственная, кто радовалась мне, так это Алиша. Она, увидев меня, тут же взвизгнула и ринулась обниматься. Мы с ней были так рады видеть друг друга, что с минуту просто, словно маленькие девочки, подпрыгивали и наперебой что-то говорили друг другу. А потом уселись на свое привычное место и привычно начали судачить. Хассы тенью двигались за мной. Так прошел весь мой день, а за ним другой. И так далее. Хоть что-то изменилось в моей жизни. Я ждала этих перемен, но в итоге получила такие, что лучше бы сидела в комнате не высовываясь.

В тот день я как обычно спустилась в асси-ше. Все девушки привычно сидели на местах. Я общалась с Алишей, обсуждая всякие женские мелочи, когда к нам решила подойти Нхара. Она в привычной своей язвительной манере решила пообщаться со мной. Я ее снова холодно и достойно 'отбрила'. Даже это было теперь привычно и даже вызывало приятное чувство наполненности жизни. Напоследок она схватила меня за руку, слегка оцарапав ногтем, но эти поползновения тут же пресекли хассы, что она ничего не успела сказать, как была отконвоирована к двери в зал и выдворена за его пределы, что не могло не удовлетворить мое женское самолюбие. Лорд очень заботится о моей безопасности.Прекрасно проведя время, вернулась к себе. Я чувствовала небольшую слабость и сонливость. Сыночек до сих пор спал, поэтому я тоже решила прилечь отдохнуть.

Проснулась от непонятного шевеления и шорохов. Продрала глаза и ужаснулась. У колыбели было чудовище неизвестного мне происхождения, что тянуло свои щупальца к сыну. Страх за сына парализовал меня, сердце гулко отстукивало дробь. Когда прозвучал плач ребенка, я отошла от оцепенения. Быстро осматриваясь по сторонам, выискивала, чем бы отвлечь от Каллидара монстра. На тот момент соображать толком я была не в состоянии. Все мысли занимало спасение моего чадо, что был уже в щупальцах этой гадости. На глаза попался нож, которым я разделывала пищу и подзабыла отдать мальхам в прошлый раз. Я как можно тише спустилась с кровати, но неаккуратно задела стоящий рядом стул, что проскрипел по полу, чем привлек внимание чудовища. Он резко развернулся, все его щупальца зашевелились, дикие звуки издавались из его пасти. Я замерла не в силах сдвинуться с места и с очевидным страхом в глазах. Тот снова издал ужасный звук и отвернулся, кладя сына в его постельку. Воспользовавшись моментом, я метнулась по направлению к ножу, схватила его и, не думая, снедаемая лишь страхом за ребенка, бросилась на монстра. Я успела его поранить, прежде чем потерять сознание от столкновения со стеной. Последняя мысль была о сыне. Даже Дантарр отошел на второй план.

Пришла в себя в привычной палате. Хмм, скоро станет родной такими темпами. Хотела приподняться и...не смогла. Что? Я привязана? Что опять происходит?

Я лежала и сходила с ума от беспокойства за сына, от незнания ситуации, от своего положения. Хотелось пить и в уборную. Сколько прошло времени, я не знала. Лежала и прокручивала воспоминания о случившемся, и страх и ужас снова накатывали на меня волнами. Наконец, открылась дверь и вошел Акхер. Он сразу увидел, что я не сплю.

-Приветствую, ассири. Как ты себя чувствуешь?

-Спасибо, относительно хорошо. Акхер, что с моим сыном? С ним все в порядке? То чудовище, что вы с ним сделали? И почему я привязана?

-С наследником все в порядке. Ты сказала чудовище?

-Да, то огромное, мерзкое, с щупальцами.

-Так вот что ты видела...Хмм...

Акхер впал в мыслительный процесс, а обычно это надолго, поэтому я решила его поторопить с моим освобождением.

-Акхер, отвяжи меня пожалуйста.

-Увы, Вероника, это невозможно.

-Что?

-Распоряжение Дантарра было четким.

-Так набери ему, я сама с ним поговорю.

Акхер как-то обреченно вздохну, но выполнил просьбу.

-Ты не вовремя.

-Она проснулась.

Молчание было ему ответом, а потом:

-Сейчас буду.

Спустя небольшое количество времени, открылась дверь, впустив лорда.

-Здравствуй, Вероника,— холодно, отстраненно.

-Дантарр, что происходит? Почему я связана. Акхер сказал, что это твое распоряжение.

-Да, это так.

-Почему?

-Ты напала на меня вчера.

-Что??? Это невозможно. Там было чудовище...монстр держал Каллидара в руках, тебя не было.

-Тем не менее это так. Я не знаю, что именно случилось с твоим рассудком, что ты решила, что я опасен нашему сыну, моему наследнику.

-Нет, нет...Это был не ты. Это был монстр, огромное чудовище, с множеством склизких щупалец.

-Акхер провел исследование твоего организма. Ничего не было выявлено, кроме активной мозговой деятельности, — он словно не слышал меня. — И мы решили....я решил, что тебя стоит временно изолировать. На несколько месяцев, отдохнуть...

-Что?

-Ты полетишь в отдаленный сектор, что практически на границе с рихасской империей, рядом с Весстарией. Там хорошо, тепло, прекрасный климат и природа. Там о тебе позаботятся.

-Что? Ты решил избавиться от меня?

-Это для твоего же блага и для блага наследника. Ты ранила меня, а могла ранить его, тебе могло показаться, что это он монстр.

-Мне не показалось, это было реально, я не ненормальная, я не шизофреничка! Слышишь! Я не больна! Ты не можешь просто взять и отправить меня куда-то, выставить вон. Это мой сын тоже.

-Не надо ухудшать свое положение. Будет так, как я сказал. И ты выполнишь его, женщина.

-Женщина? Женщ-щина??? Вот так вот просто, женщина? Куда же делась твоя любовь, Дантарр? Теперь я обезличена, да? Просто женщ-щина... Даже не Вероника.

-Мне жаль.

-Жаль? И это все , что ты можешь мне сказать? Тебе жаль...Ты не можешь поступить так со мной! С нами...

-Ты никто здесь. И не тебе...

Он что-то говорил еще, но я не слышала его. Никто. Никто. Никто. Это слово звучало набатом. Ты никто здесь. Вот и все. Вот и вся любовь тебе, Вероника. Получи и распишись. Просто женщина, одна из многих. Одна из. Никто. Пустое место, нет, пустое обезличенное место. Боль, вот она, родимая, запоздало как-то. Нет, не физическая от множества часов лежания без возможности разворота, а та, тупая, ноющая боль в груди, где расположено глупое женское сердце. Вот и закончилась твоя счастливая сказка. Закончился огонь в душе, что горел так ярко, его затушили одним залпом, одним словом. Никто. Осталась выжженная земля, пепелище. Ничто теперь не взойдет тут еще очень-очень долго.

Я подняла глаза, что были закрыты с того момента, как он произнес те три слова. И одного взгляда Дантарра хватило, чтобы он запнулся на полуслове и замолк. Ты предал меня, нашу любовь, мое доверие. Да будет так.

-Когда-нибудь ты узнаешь правду о том, что именно здесь произошло, но будет поздно. Уже сейчас поздно. А теперь я хочу побыть одна, — и закрыла глаза, чтобы сдержаться и не пролить ни единой слезинки, много чести будет, показывать ему свою слабость.

Я слышала, как он встал и вышел из палаты, не сказав ни слова. Дальше со вздохом Акхер покинул меня, прежде отвязав меня от постели. Через какое-то время я смогла подняться и пойти в душевую, где еще очень долгое время вздрагивала от пережитой истерики, глотая остатки слез.

Признаюсь честно, отошла я не скоро. Но, выйдя из душа, обнаружила уже остывший обед на столе и сменную одежду для полета. Уже? Быстро же он. Слез уже не было, была только усталость. Я оделась, поела, а потом пришел Акхер.

-Готова? Это хорошо. Ты вылетаешь уже через час. У тебя есть немного времени для прощания с сыном под присмотром хассов.

Прощание с сыном вышло тяжелое. Я никак не могла успокоиться, плакала и целовала моего малыша. Он, чувствуя мое состояние, тоже плакал и хватал меня своими крохотными ручками, пытаясь удержать. Было такое чувство, что меня ножом режут, причем так, будто смакуют.Я все приговаривала, как люблю его, чтобы он это всегда знал, чтобы не забывал меня. И он словно все понимал, потому что смотрел на меня такими разумными глазками. Меня буквально отрывали от него тисками, вырывая малыша из рук. Даже Акхер не смог вынести эту сцену, покинув помещение, а Дантарр и вовсе не появился. Трус.Какой же трус! Что сложно смотреть на дело рук своих, на женские слезы, на боль, что принес?

И вот я уже в ангаре, где стоял сверк. В этот раз он присутствовал. Наше прощание было своеобразным.

-Вероника,— отчаяние, боль в глазах, раскаяние и...решимость, вера в правильности поступка.

-Тшш,— приложила палец ко рту, чтобы помолчал, провела кончиком отросшего когтя по нижней губе, а потом просто приникла в страстном, отчаянном поцелуе к его губам, что дарили так много ласк, вложила в этот поцелуй все свои чувства, что были на душе. Любовь, боль, страх, ненависть, страсть, бессилие, горечь потери— это был великолепный коктейль эмоций, что как цунами обрушился на него, ведь наша связь окрепла. — Ты будешь помнить меня, душа моя. Никто и никогда не сможет заменить меня. Никого и никогда ты не будешь так хотеть, как меня. Я буду твоим наваждением, твоим сумасшествием, твоим персональным адом, днем и ночью, в любое время суток, и в любом месте. Ты будешь любить лишь меня, и больше всего на свете ты будешь ненавидеть за это себя. Запомни мои слова, моя любовь.

А потом развернулась и прошла в сверк. Меня встретило знакомое лицо при входе, это был Миршесс. Ему я была искренне рада, поэтому послала легкую улыбку и кивок в знак приветствия. Также там присутствовала пара хассов, что видимо стали моей персональной охраной, потому как конвоировали меня до каюты вместе с Миршессом, и несколько членов экипажа корабля. У всех ящеров, кроме хассов, в носу были странные приспособления. Хмм, для фильтрации воздуха что ли? Посмотрите, все еще заботится. Ха, смешно.

Миршесс привел меня в просторную каюту, где я, поблагодарив, тут же закрылась и, не раздеваясь, упала в кровать и уснула тревожным сном.

Мне снова снился жуткий кошмар. Снилась Нхара, что кричала на меня в столовой, хватала меня, а я словно смеялась ей в лицо. Ненависть была в ее глазах, чистая, незамутненная ненависть. Вот она схватила меня за руку, с такой силой удерживая мою руку, что ее когти впились в кожу, оставляя синяки и даже поцарапав, вон капля крови выступила. 'Ты еще пожалеешь, тварь, что появилась тут. Он все равно будет моим, все будет моим'.

Тяжело хрипя, проснулась. Сердце заходилось в бешеном ритме, волосы прилипли к лицу. Одежда сырая и не приятная. Решила ополоснуться, чтобы смыть приснившуюся жуть.Бе, даже тут эта 'змея' достает.

Стоя под упругими струями теплой воды, снова вспоминала минувшие события.

-...Ты не можешь поступить так со мной! С нами...

-Ты никто здесь...

Слезы бессилия брызнули из глаз, заставляя сотрясаться от нервной дрожи вмиг охладевшее тело. Сползла по стенке, даже не пытаясь сдержать рыдания. Мне это необходимо. Надо выплакать эту боль, это предательство сейчас, нежели потом оно превратиться в ненависть. Да, я всего лишь хрупкая женщина у которой забрали дитя. Мой мальчик, Каллидар, я так люблю тебя, солнце. Я обязательно вернусь к тебе мое солнце, я найду в себе силы. Дан же еще пожалеет о сделанном. Это не я буду в ногах его, а он будет молить о прощении.

С такими намерениями я решительно смыла остатки пессимизма и отчаяния, помылась и вышла в комнату, где быстро оделась и заплела косу. А потом позвала по галосу Миршесса.

Вот уже несколько дней полета я веду беседы с Миршессом. Он рассказывает обо всем сразу и ни о чем. Я узнала за это время, куда мы летим. То есть я узнала, что это за планета, какие животные там водятся, что за растения растут и вообще, чем богата эта планета. Он расписывал все в ярких красках. Ему явно доставляло удовольствие общаться со мной. Иногда я задавала довольно глупые вопросы, и тогда он подхихикивал надо мной, иногда слишком умные, и тогда он надолго задумывался над ними. А вообще он отвлекал своими разговорами и рассказами меня от действительности. Он не спрашивал, что произошло между мной и Дантарром, что меня сослали в ссылку, но я была уверенна, что этот вопрос не дает ему покоя. И однажды по секрету я ему сказала: 'Он слеп и глух, а я оказалась слишком наивна'. Ему, конечно же, эти слова ни о чем не сказали, а я сменила резко тему и больше к ней не возвращалась.

-Завтра будем на месте, -начал разговор Миршесс, когда я почти закончила обед.— Тебе там понравится.

Я скупо улыбнулась в ответ. Нет, Миршесс, не понравится, я точно знаю. Ведь там нет моей крохи. И нет его. Как бы я не хотела его ненавидеть за его поступок, но не могла. Я не могла простить ему его, это да, но не ненавидеть. Я все так же любила его, нежного и властного, грубого, жестокого, но в то же время ласкового, заботливого. И меня, по сути, он сослал обоснованно. По его мнению, я представляю опасность нашему сыну, именно поэтому я завтра буду там, где мне будет одиноко. Смогу ли смириться с этим? А он? Он сможет забыть все те ночи, что провели вместе? Как быстро забудется в объятиях своих асси? Кто будет греть его постель? Горькая усмешка вторила моим мыслям.

Миршесс, в очередной раз заметив, что я ушла в себя, вздохнул и покинул помещение. А я не особо то и напрягалась по этому поводу. Мысли потекли лениво и текуче. Снова вспоминала недавнее прошлое. Не прошло и года, а такое ощущение, что вечность. Я давно не вспоминала родителей. Тот запах родного дома, когда заходишь домой, а тебя встречает собака по кличке Тыковка, потому что вся такая мелкая и рыжая, и умопомрачительный запах свежей выпечки. А потом ты идешь на кухню, а там мама склонилась над духовкой, переворачивая очередной раз пирог, чтобы не подгорел ненароком. На столе, покрытой белой скатертью, уже стоят румяные дымящиеся пирожки и чай в одинокой кружке, потому что мама никак не ожидала гостя в моем лице сегодня.

-Мам...

И тут меня выкидывает из стула, на котором я так и продолжала сидеть с момента ухода Миршесса. Больно ударившись о стол, со стоном сползаю на пол, а потом резко соскальзываю в бок по гладкому металлическому полу. И зацепиться то нечем. Сигнал тревоги разрывает мозг. Снова ударяюсь, только теперь о стену, потому что комнату накренило. На меня летит чашка, что стояла на тумбе, слава богу, уже пустая. А еще очень рада, что мебель у них привернута к полу. Это бесконечно радует, иначе пришибло меня бы уже. Спустя минуту комната снова вернулась в исходное положение, но корабль продолжает потряхивать. На нас напали? Скорее всего. Но кому это надо? Пираты? Возможно. Но ведь тут ничего ценного. В каюту врываются мои сопровождающие хассы. Тут же помогают взобраться на кровать и закрепиться ремнями, чтобы больше не сползать. Глаза начинает заливать. Прикладываю руку и понимаю, что это кровь. Да, неудачно ударилась о стол. А дальше происходит то, чего я никак не могла предположить. Я даже почувствовала это. Та самая волна, как будто через меня прошел легкий электрический ток, наверное с этим сравнимо. Хассы тоже почувствовали. Один спешно достает дополнительное одеяло. Второй бесцеремонно отцепляет ремни, и ложиться рядом, обхватывая меня. Я начинаю, естественно, возмущаться, на что мне сообщают, что если они не будут греть, то я умру через пять минут. Конечно же, после таких доводов пришлось заткнуться и впустить еще и второго в кровать, которую предварительно увеличили, нажав на кнопочки сбоку нее. Нашу идиллию нарушил еще один представитель, который вошел в каюту в облегающем костюме черного цвета с необычным шлемом слегка вытянутой формы, похожим на мотошлем. Это был Миршесс. В руках он держал второй комплект аналогичного костюма.