Но — что это? Пальцы на руке одного из тел задрожали. Нет, то было не тело — то был живой человек. Он открыл глаза — и через мгновенье закрыл веки. Прошло некоторое время, а ливень всё лил и лил. Наконец выживший, протяжно застонав, попытался подняться на ноги: мягко говоря, получилось не очень хорошо. Колени и руки дрожали, всё тело бил озноб, перед глазами сверкали круги, а в голове надсадно звенела наковальня. А ещё этот проклятый гром...
Но всё-таки человек смог пересилить себя: он поднялся во весь рост, слегка пошатываясь, и окинул взглядом поле битвы. Трупы, трупы, трупы — казалось, куда ни кинь свой взгляд, везде лежали мёртвые огнары и тайсары. Выживший упал на колени и закрыл лицо грязными ладонями. Сквозь пальцы просочились слёзы, падавшие на труп коня. Человек всё-таки нашёл в себе силы снова оглядеться вокруг — и увидел паренька, лет пятнадцати-шестнадцати, чьё тело было покрыто ранами от вражеских пик. Белое-белое лицо, навечно застывший крик на губах, раскинутые руки. Пальцы правой сжимали рукоятку меч, чей клинок сломался у самой гарды.
Выживший подполз к трупу паренька, обхватил его голову трясущимися руками и, подняв голову кверху, бросив вызов ливню и небу, прохрипел:
— Я отомщу!!! — и даже раскат грома не смог заглушить этих слов, шедших из самых тёмных глубин души...
У костерка грелось несколько человек. Кто-то баюкал перевязанную окровавленным тряпьём руку, кто-то трясся в лихорадке, не в силах согреть нутро теплом еле-еле теплившегося огня, а кто-то лежал, прикрывшись чудом уцелевшим плащом. Воины бравой Южной армии Королевства — точнее, те немногие, кому посчастливилось остаться в живых. Хотя, конечно, "посчастливилось" было бы не совсем точным словом. Тайсарские разъезды рыскали по округе, и даже маленький огонёк, который ночью можно разглядеть за лигу от костра, способен был привлечь к себе внимание врага. Но какое дело людям, видевшим вокруг себя смерть и чудом от неё спасшимся? Но только вот их друзья остались кормить вороньё на тех полях и холмах...
— О-щу, — внезапно раздался надрывный хрип у самого костра.
Один из солдат ушедшей в небытиё Южной армии встрепенулся, вскочил с земли — и увидел ползущего к огню человека. В изодранной, замызганной рубахе, затёртых до дыр штанах, он оставлял кровавый след: ладони и колени, израненные репейниками и камнями, обильно отдавали алую влагу.
— О-щу, — захрипел человек и остановился. Последние силы его окончательно покинули...
Королевство. Графство Беневаль.
Я уже почти не узнавал замок Беневаль, в котором зимой прятались воины армии Тенперона. Совместными усилиями Конрад Монферрат, Владек, сам граф, Малькольм и Ори приводили владения в порядок. Теперь в моей спальне на стенах висели гобелены, которые дворецкий откопал в каких-то только ему известных кладовых замка. Следов пыли в тех помещениях, по которым я проходил, практически не осталось, а паутины так и вообще не было. К сожалению, лестницы и вообще все деревянные части замка находились не в лучшем состоянии: многие доски прогнили насквозь, и я несколько раз уже готовился расстаться с жизнью, когда очередная ступень проваливалась под моими ногами.
Но особенно мы потрудились над главной башней, возвышавшейся над всем замком. С неё открывался неповторимый вид на Снежную Пустошь и поселения огнаров в южных долинах. И ещё — на Пик Дафно, где Тенперон зимой поймал в ловушку воинов Людольфингов. Те, глупенькие, сами надеялись обмануть моего учителя. Многие из них потом перешли на службу к Даркхаму — нынешний Архимаг умел убеждать людей.
Но я отвлёкся. Подъём на вершину башни начинался, как ни странно, на третьем этаже замка. Крутая винтовая лестница, состоявшая ровно из семидесяти семи ступенек (любимое число Тарика, между прочим), резко оканчивалась у металлического люка. Правда, за прошедшие годы его изрядно подъела ржавчина, так что без известной доли волнения трогать его было невозможно: ещё упал бы на мою голову или рассыпался на мелкие кусочки от прикосновения. Как только я открыл этот люк, желая узнать, что же там, наверху, — и чуть не упал с ног, едва не сбитый ураганным ветром.
Но всё-таки силы и желание подняться, закончить это восхождение у меня нашлись — и чудо, настоящее чудо стало мне наградой. Белые шапки Саратских гор, как у чабанов, водивших отары овец по долинам, сверкали в лучиках солнца, слепя глаза. Там, далеко на севере, можно было разглядеть зеленевшие равнины Снежной Пустоши. Где-то там воевали за изящных лосих сохатые, сменившие белые одежды на серые шкуры волки подстерегали у водопоев добычу, а племена айсов жили так же, как их предки сотни, а то и тысячи лет назад.
А к югу расстилались уже огнарские земли. Казавшиеся отсюда чёрными точками деревни и хуторки рудознатцев, трапперов и охотников. Каждый из них, как гласила пословица, прятал под одеждой меч, а то и два: слишком уж часто айсы наведывались в окрестные земли, желая "зипунов добыть".
— Не правда ли, дух захватывает? — у самого уха раздался вкрадчивый голос Эдвина Беневаля. Ревенант, похоже, уже давно находился где-то поблизости, не желая показываться на глаза.
— Да, — только и мог вымолвить я, глядя на южную долину и земли (хотя, скорее, скалы) вокруг замка.
— Я до сих пор помню тот день, когда впервые поднялся сюда. Это было... точно, это было семьдесят девять лет назад! Вон там, — призрачный палец указал на поросшие дёрном развалины, в которых едва угадывались очертания домов, — была деревня Беневаль, в которой селились окрестные крестьяне и большинство слуг.
— А ещё дальше, вон на тех далёких склонах, — мой взгляд упёрся в ближайшие склоны гор, до которых было не меньше трёх лиг. — Да, на тех склонах были сторожевые башни, Башни Ворона и Орла. Звались они так, ибо две семьи, Враны и Орли, вот уже три века сторожили их! — Похоже, Эдвин вспомнил какую-то старую легенду, перейдя на старинный стиль речи. — Ты спросишь, где теперь это всё?
— Всё там же, но теперь вместо домов руины, — вздохнул я.
— Да, ты угадал, — Эдвин печально улыбнулся, внезапно устремив свой взгляд в даль. — Хочешь осмотреть свои владения, теперь — по-настоящему? Вдохнуть аромат горных цветов, луговой травы, прикоснуться к вереску, взобраться на какую-нибудь кручу и, глядя на свои земли, рассмеяться во весь голос?
Мысли Беневаля были далеко-далеко (или — давно-давно?), но всё-таки смог он меня, отъявленного домоседа, увлечь этими словами.
— А почему бы и нет, милорд, — кажется, я улыбался. Зря...
Там, на равнинах, трава давным-давно выгорела из-за летнего зноя. Здесь же сочная зелень подавалась навстречу ветру, вздымалась к небу, и даже с некоторым чванством мялась под моими ногами. Рядом шагал Конрад Монферрат, бросая обеспокоенные взгляды по сторонам.
— Конрад, да что такое? Что нам здесь может угрожать? Если набега айсов боишься — то это зря. Большинство воинов пошло под руку моего учителя, Тенперона Даркхама, теперь они учатся сражаться в строю и маршируют, маршируют, маршируют...Хотя воины должны не маршировать, а драться, — пожал я плечами и продолжил любоваться окрестными видами.
— У айсаров это вошло в привычку — совершить очередную "прогулку" в наши порубежные земли. Зря Вы, милорд, не захотели взять с собою других...обитателей замка, — Конрад до сих пор не мог без некоторого содрогания думать о том, что живёт рядом с не совсем людьми. Или даже совсем не людьми. Но айсы, судя по всему, вызывали у Монферрата более однозначные мысли и чувства.
Какая-то местная птица смолкла, а мне так понравились её трели. Сразу стало как-то тихо, тишину нарушало только шумное дыхание Конрада, даже в горах не расстававшегося без кольчуги, и шелест сминаемой нашими ногами травы. Словом, самое время было для неожиданного нападения айсов.
— Знаешь, Конрад, по-моему, сейчас нам в самый раз угодить в ловушку северян. Думаю, лучше остановиться, посмотреть по сторонам...
И почему я в таких случаях всегда оказываюсь прав?
На одном из окрестных холмов показались силуэты высоких людей с копьями, топорами и дубинами. Я оглянулся: вокруг словно из-под земли вырастали "двойники" этих силуэтов. Айсы. Мне это совсем не понравилось.
— Конрад, похоже, они совсем не визит вежливости совершить сюда пришли, — я нервно сглотнул.
— Боюсь, что так, милорд, — Монферрат безумно медленно вынимал из ножен свой меч, покидавший своё ложе с тихим шелестом. — Настроены они явно решительно.
Айсы начали приближаться, сжимая кольцо опасности вокруг нас двоих. Человек двадцать. Нет, тридцать. Нет, сорок...Пятьдесят...Шестьдесят...Сто...
Мне это точно не нравилось!
— И чего им от двух бедных путников надо? — я закатал рукава льняной рубахи. — Надо бы дать им понять, что просто так они нас не возьмут. Пирос дафанд меер!
Простая магическая формула, практически не отнимавшая сил и не требовавшая длительной подготовки. На изыски ни времени, ни терпения у меня не было. Меньше чем через один удар сердца вокруг меня, пахнув жаром на Конрада, вспыхнули пламенные клинки, замелькавшие перед глазами. Защита от стрел — и способ испугать айсов.
Немногие северяне в своих боевых одеяниях, чего-то вроде наспех сшитых из разных кусков ткани, кожи и меха курток, подались назад. Прочие же, похоже, были привычны к магии. Нехорошо, это было совсем нехорошо.
— Может быть, договоримся? Чего вам с нас брать? А если не уйдёте — получите от Огненного вождя, да так!!! — я старался придать своему голосу побольше уверенности и металла. Не вышло. Голос дал такого петуха!
— Похоже, этим Огненным вождём их тоже не испугать, — Конрад покрепче перехватил рукоятку меча. — Почему они ничего не говорят? Что же это такое, Даркос их всех посети?
Словно бы в ответ в землю у самых ног Монферрата ткнулась стрела. У айсов было своеобразное чувство юмора -или просто они все были немыми, так что разговаривали на языке оружия? А что, может быть, мы просто не понимали, чего они хотят выразить? Между тем ещё одна стрела упала рядом с первой. Северяне оказались очень даже многословны.
— Боятся, — холодно констатировал Конрад. — Боятся, но не отступают. И ничего не говорят. Это вообще — люди?
Не айсы, да, ненормальные какие-то это айсы...
Придётся применить что-нибудь посерьёзней из магии.
— Конрад, я сейчас попробую прогнать их. Если что — прикрой меня от их ударов, — эфир уже встречал своего не столь уж частого гостя.
Вокруг было полным-полно линий энергии земли и воздуха — и ни единого источника огненной силы. Ведь только огонь поддаётся мне лучше всего, а на остальное приходится столько лишних сил тратить...
Серые тени всё надвигались и надвигались. Надо было что-то делать — и делать быстро! Я ещё раз огляделся: нет ли хоть маленькой струйки огненной энергии рядышком? Но нет! А потом...А потом посмотрел себе под ноги: там, глубоко-глубоко под землёй, теплилась огненная энергия. Так, теперь надо притянуть, тянись, тянись...Я кому сказал?!!
Линия огненной энергии, выглядевшая как тоненькая ярко-алая ниточка, так и норовила спрятаться поглубже, чтобы не даться мне в руки. Ну уж нет! Ты мне подчинишься!
А серые айсы всё подступали и подступали. Какие-то то ли палочки замелькали надо мной. Пламенные клинки, немногое, что имело в эфире свой нормальный цвет, засвистели над головой. Стреляют, гады...
Получите! Я начал лепить в ладонях из магической энергии шарик, который всё рос и рос, алея и набираясь силой. Размахнувшись, я метнул этот сгусток пламенной магии в приближающихся врагов. "Огненный шар", с шипением вспоров воздух, ударился тени — и те отступили, а многие из них упали на землю. Вот тогда-то они наконец обрели свет — перед самой своей гибелью. Их одежды сгорали в мгновение ока, кожа пузырилась волдырями, а воздух наполнялся криками. А ещё эта жуткая вонь горящего мяса. Меня замутило, но я не такое видел и чувствовал...
К сожалению, "огненный шар" не помог: мне удалось выиграть лишь несколько мгновений страха и неуверенности этих айсов. Но кольцо не разорвалось, наоборот, враг уже не подходил — северяне решили бегом преодолеть оставшееся расстояние до нас.
Даркос их побери! Что же мне делать? Думай, Николас, думай! Думай, голова, а то к брадобрею не схожу! "Огненный шар" — это слишком медленно, айсы успеют до нас добраться, даже "пламенная защита" выстоит лишь жалкие мгновенья. Что же тогда? Сейчас бы "кару огня"! Но нас тоже заденет, да и не справиться мне, не дорос ещё...
Придумал — а пальцы уже чертили в воздухе узоры, а в голове уже складывался "рисунок" творимого волшебства. Ещё бы немножко. Сил бы хватило: это заклинание остерегались использовать даже магистры огня, но кто мешает замахнуться на Аритмия нашего Дафнира, творца этого заклинания? Пусть после него никто и не применял столь разрушительную волшбу: вот только не помню, почему...Выдержать бы...
Так. Быстро, надо действовать быстро! Эту линию, похожую на дорогу, спроектированную сумасшедшим ксариатом, сюда, а эту закорючку наполним силой огненной стихии до слепящего блеска...Штришок здесь, а сюда...Что сюда? Не помню, там "паутинка" или "крест"! Проклятые узоры, их же не упомнишь! Вспоминай, Николас, вспоминай рисунок в той книге, что только утром просматривал! Аритмий точно был немного сумасшедшим...
"Стёжка" здесь, "паутинка" тут — и не сметь смотреть по сторонам, на айсов, которые вот-вот доберутся до нас с Конрадом... Два пламенных клинка уже полетели во врагов...Смерть вот-вот доберётся до меня. Тарик, помоги!
Последний "крест" здесь и...Что же потом? Что??? Айсы уже в десятке шагов...
— А теперь — работай, я сказал, работай! — крик, поднявшийся из глубин моей души, остановил на три удара сердца врагов. И вместе с ним из моих рук, с кончиков пальцев, из ладоней потекла огненная энергия, питая волшебный узор.
Земля стала намного ближе: я упал на колени. Что-то мокрое потекло по губам и подбородку: кажется, кровь пошла носом. В голове загудело, всё тело начало трясти. Но я не сдавался, продолжая отдавать силу начинавшему работать заклинанию. Айсы уже в двух-трёх шагах, Конрад ринулся на них...Только бы его не задело!
Воздух вокруг покраснел. Пахнуло жаром. Из самой земли прямо передо мной вырвался столб пламени, превративший двух айсов в пепел. Огонь вырвался на свободу. Но мне уже не суждено было увидеть своё творение в действии: свет вокруг меня потух, и покатился в тёмную бездну. Слишком уж много я отдал...Но всё-таки айсы, если выживут, навсегда запомнят, кто такой Николас Датор!!! Темно...Тихо...Спокойно...Наконец-то — отдых...
Аркадская империя. Аркадия.
Андронику, конечно, был рад возможности убраться прочь из столицы, подальше от придворных интриг, огнарских колдунов и "следиков". Но Ласкарий прекрасно понимал, что нежданно-негаданно свалившийся на него поход в каганат — лишь способ убрать его из столицы, отстранить от поиска организатора покушения на императора. Но зачем Иоанн это делает?
