— Я рад за него. Если все пошло так хорошо, то не стоит больше торопить события. Нужно только приглядеть, чтобы он не вернулся обратно в свое полусонное состояние.
— Как скажешь. У нас еще была одна маленькая накладка, но, учитывая результаты, на нее можно не обращать внимания, — Марианна знала нелюбовь отца к любым неясностям и отступлениям от плана. Но ей доставляло удовольствие дразнить его, давая информацию маленькими кусочками. — Мы потеряли одного агента. С Абелем был его товарищ по группе, который заметил нашего человека и расстрелял его. Довольно профессионально расстрелял, надо сказать.
— Ты уже можешь что-то сказать об этом снайпере?
— Много чего. Штефан Цванг. Полевой тактик, несколько лет работавший на Виванова. Потом у них вышел небольшой конфликт, и молодой человек предпочел променять генерала на начальника службы безопасности академии. Судя по спокойной реакции Сокола на наш запрос о судьбе агента и вежливом ответе, он считает инцидент исчерпанным и вопрос о методах работы на его территории поднимать не собирается.
— Значит, агент Сокола..., — Александро ненадолго замолчал. — Хорошо. Потеря одного человека — вполне допустимая цена при таких результатах. Что у нас по другим вопросам?
— Денова. Мне удалось пообщаться с Паулем и Рональдом в неофициальной обстановке. Они готовы идти на сближение.
— Считают, что у них уже достаточно влияния и можно потерпеть с властью над домом до выбора моего наследника?
— Скорее всего. У них есть все основания думать подобным образом. Если ситуация не изменится, то следующим главнокомандующим сможет стать только Денова. Им надо лишь дождаться.
— Значит, мы дадим им ощущение того, что дом уже в их руках. Заодно у Абеля будет хорошая возможность получить знания о жизни из рук достойных учителей.
— Ага, — хмыкнула Марианна. — И если они все же выиграют, то такое родство позволит сохранить влияние нашей семьи.
— Мы еще поборемся с ними. Но для Абеля так действительно будет лучше. Вы уже договорились о том, кто будет его женой?
— Нет. Окончательная договоренность еще не достигнута, но кандидатура на примете уже есть. Как только мой братик сделает ей предложение, мы объявим о помолвке и оформим все остальное.
— Хорошо. Не буду требовать деталей сейчас. Я верю в тебя, Мари. Ты всегда была самой ответственной в нашей семье.
— Спасибо, папа.
Глава 8.
Ла Абель Гнец
Отсутствие утренней тренировки и, как следствие, дополнительные три часа сна сказались на мне самым благоприятным образом — отправляясь на учебу, я был свеж и полон сил. Академия встретила меня как обычно: приветствиями сокурсников и стандартной утренней лекцией по истории империи. Никто не приставал с вопросами и не лез с высказыванием своего мнения. О нашей вчерашней стычке не было сказано ни слова. Стоило отдать Штефану должное — он прекрасно знал, когда и о чем можно говорить, а когда лучше промолчать. Но мое спокойное состояние продлилось недолго. Уже после первого круга лекций кто-то сообщил Кристине последние новости.
— Вы представляете, вчера какие-то бандиты напали на двух курсантов академии! — воскликнула Крис, плюхаясь на стул между Мартой и братом. — Множество трупов, несколько домов разрушено, один из курсантов при смерти!
Штефан отчетливо хмыкнул. Марта охнула, прижимая ко рту руки.
— Это старшекурсники, — выдал свое авторитетное мнение Кристофер. — Если есть разрушения, то без боевой магии не обошлось. А ее только со второго курса преподавать начинают.
— А как же гражданские? — спросила Марта. — Среди них много жертв? Это же аморально — использовать столь мощные заклинания направо и налево.
— Когда разговор заходит о спасении собственной жизни, то многие совершают непорядочные поступки, — снисходительно, словно поясняя очевидное, ответил ей Кристофер. — Это наша семья следует понятиям чести, ставя ее превыше жизни. Большинство других людей подобным похвастаться не могут.
— Да-да, история нашей семьи очень важна. Все давно поняли твою точку зрения, Крис, — перебила его сестра. — Лучше скажи, что ты думаешь о нападении? С чем оно может быть связано? Неужели столичный криминал уже настолько силен, что бандиты в открытую убивают аристократов.
— Так ведь кроме бандитов никто и не умер, — буркнул я. — Какие открытые убийства?
— Почти умер. Разница небольшая. Вот ты, Абель, скажи, что думаешь по этому поводу, — Кристина уперла в меня требовательный взгляд. Штефан улыбнулся и подмигнул мне из-за спин девушек.
— Вранье, — сказал я. — Сплошное вранье. Обычные слухи.
— Да? — Кристина прищурила глаза. — То есть не было битвы среди белого дня, разрушенных домов, жертв среди гражданского населения? Может, бандитов тоже не было?
— Бандиты были, — вздохнул я. — Остальное нет.
— Абель, ты что-то знаешь, — первой озвучила эту мысль Марта.
— Рассказывай, — потребовала Кристина.
— Да на нас со Штефаном напали. Какие-то грабители. Мы их и убили, — я пожал плечами.
— Рассказывай все! — Кристина подскочила со своего стула, и, обогнув брата, уселась мне на колени. — Пока не закончишь, не встану, — пригрозила она.
— Кристина! — шепотом возмутился Кристофер. — Ты что делаешь!? Это неприлично!
— Ага, — согласилась она. — Значит Абель, спасая наш имидж, быстрее все расскажет. Оглянись вокруг, братец. Тут каждая вторая готова повторить мой "неприличный" жест. А не делает только потому, что боится быть согнанной.
— Ты не каждая вторая! Ты Денова! — голос Крис так и не повысил.
— Ага. Именно поэтому я практикую такое поведение на Абеле, а не на тебе. Попробуй объявить, что ты разрешаешь любой из этих девушек сесть к тебе на колени. Заодно посчитаем, сколько тут приличных.
— Когда закончите считать, оставьте неприличных мне, — вставил свое слово Штефан.
— Ты претендуешь на мою сестру? — повернулся к нему Кристофер.
— Нет, нет, — замахал руками Штефан. — Против Абеля у меня ни малейшего шанса. Он после вчерашнего раненый герой. А такое манит женщин посильнее, чем огонь мотыльков.
— Они будут препираться до начала лекции, а я хочу услышать всю историю сейчас, — Кристина требовательно пихнула меня кулачком в грудь. — Так что не отвлекайся.
Пришлось рассказывать. Не истинную картину событий, естественно. Вместо этого я восхитился искусством стрельбы Штефана и пожаловался на то, что плохо помню остальное: я кого-то бил, кто-то бил меня и все мелькало перед глазами. Хотя, по сути, так ведь все и было. Начало следующей лекции стало моим спасением. К сожалению, ненадолго.
Узнав, кто был участником вчерашних событий, вокруг нас собрался практически весь лекционный поток. Человек сто желало что-то узнать, о чем-то сообщить или просто пригласить на какое-то мероприятие или в гости. Мне удалось продержаться до конца дня, не дав ни одного обещания, обязательного для выполнения. Выручила меня Кристина, заявившая, что раненому нужен покой. Ее поддержал брат и они, подхватив меня под руки, буквально вытащили за пределы лектория.
— На ближайшую пару недель ты самый популярный парень, — прокомментировал идущий сзади Штефан.
— Брат не сильно расстроится, — засмеялась Кристина. — К тому же, если Абель, как обычно, будет избегать общества, то разницы мы так и не заметим.
— Исключительно из-за подобной назойливости, — я поморщился. — Если бы на меня так не набрасывались...
— Возьми пару уроков у Криса и начни получать удовольствие, — продолжала веселиться Кристина. — Или, если хочешь, я могу защищать тебя от других девушек. Но тогда тебе придется отбить меня у моих кавалеров.
— Учти, Абель, это самый широкий жест, сделанный моей сестрой в этом году, — проинформировал меня Кристофер. — Так что, если откажешься, то следующего можешь и не дождаться.
— Ладно, уговорили, — я подумал о том, что мне все равно пора было обзаводиться знакомствами. — Только прошу вас, не сегодня.
— Через неделю, — успокоил меня Крис. — Двадцатого числа прием у Дэвиц. Крайне подходящий случай.
В конце концов мы распрощались, отправляясь в разные стороны: Денова к себе, а мы со Штефаном ко мне.
Ли Кристина Денова
— А почему именно на прием к Дэвиц? — спросила Кристина, едва они с братом оказались в карете. — Нас же приглашали послезавтра на вечеринку к Стейтам.
— Потому что он может после первого же выхода снова закрыться у себя дома. Так пусть это будет хотя бы приличный выход, а не какая-то мелкая вечеринка, — ответил Кристофер, захлопывая дверь экипажа изнутри.
— А я бы с удовольствием пришла под ручку с Абелем и на вечеринку, — Кристина мечтательно подняла глаза к потолку.
— Если он еще захочет пройтись с тобой под ручку. Ты уже забыла про Мелисанду? — Кристофер улыбнулся сестре.
— Все я помню. Но подать мне руку он никогда не откажется, а учитывая, что Мелли всего лишь Лу, то для всего света я буду подругой Абеля.
— Ровно до того момента, пока он не придет куда-нибудь с ней. Или еще с кем-нибудь.
— Не будь занудой, Крис. Зато в этот раз буду блистать я. За ним все курсантки охотятся не меньше, чем за тобой, — она показала брату язык.
— Просто интересно, тебе-то зачем? Ведь наше положение достаточно высоко, чтобы за тобой бегали женихи, а не наоборот.
— Какие там женихи? Во всей академии лишь трое Ли. Один уже дважды женат, второй урод, а третий так гордится своей принадлежностью к императорскому дому, что задирает свой нос так, как будто он, по меньшей мере, Ла. Или мне выбирать из тех, кто ниже титулом? Так там либо наглецы, либо скромники. И каждый второй думает о статусе, что приобретет, женившись на мне. Что в них интересного, кроме возможности взять себе несколько мужей?
— Хотя бы и так, — Кристофер засмеялся. — Одна из маленьких прелестей титула — иметь несколько мужей. Или жен.
— Такому бабнику, как ты, такое может и интересно, а мне нет. Зачем несколько, если среди множества Ло сложно найти даже одного подходящего. Иметь двух плохих супругов еще хуже, чем не иметь ни одного. К тому же, я и не собираюсь замуж. Мне всего лишь пятнадцать.
— А как же Абель?
— А у Абеля есть Мелисанда. Если ты не заметил, я хочу пройтись с ним под ручку и потанцевать. Про замужество я не говорила ни слова, — Кристина резко отвернулась от брата, взмахнув собранными в хвост волосами.
— Ну не сердись, — Кристофер изменил свой тон с насмешливого на примирительный. — Просто ты так упорно зовешь его на все мероприятия подряд, что мне показалось, будто он очаровал тебя как мужчина.
— А даже если и так? Почему он не может очаровать? Разве он уродлив или глуп? Или его положение не соответствует нашему? Ах да, я забыла. Он же Гнец. То есть хитрый и подлый шпион, втирающийся в доверие.
— Крис, прекрати, — взмолился Кристофер. — Ты будешь припоминать мне однажды сказанную глупость до конца жизни. Я уже давно понял свою ошибку.
— Неужели? — Кристина повернулась к брату и посмотрела на него делано удивленными глазами.
— Да. Ну, какой из Абеля шпион. Он скорее спрячется ото всех, чем будет втираться в доверие. Я думаю, он и с нами так часто общается только потому, что тебе тогда пришла идея попроситься в одну группу. Так что я давно выбросил из головы подобные мысли.
— Ты все-таки бываешь разумен. Иногда, — Кристина повернулась на сидении полностью, сев лицом к брату.
— А теперь, когда мы решили, что именно я дурак, ты мне расскажешь? — Кристофер посмотрел на нее умоляющими глазами.
— Расскажу что? — спросила сестра.
— Про Абеля. Он действительно нравиться тебе как мужчина? Ты хотела бы выйти за него замуж?
— Я как-то не думала о таком, — улыбнулась Кристина. — Может быть. Во всяком случае, он не вызывает отвращения. С ним можно поболтать. И при таком муже мне все бы завидовали. Но я как-то еще не думала о супружестве. Вообще.
Ла Абель Гнец
Минут десять мы просто шли молча. Пока не покинули территорию академии.
— Я могу спросить? — поинтересовался Штефан.
— Разумеется, — сказал я. — Ты имеешь право на некоторые ответы.
— Ключевое слово "некоторые", я полагаю? — не смог удержаться от язвительности он.
— Ты правильно полагаешь, — поддержал его легкомысленный тон я.
Мы засмеялись.
— Расскажи о своем умении драться, — попросил, наконец, Штефан. — Я понимаю, что у тебя могут быть свои секреты, но мне бы хотелось иметь некоторое представление о твоих возможностях в свете предстоящей совместной работы.
— Беда в том, что я сам имею лишь весьма отдаленное представление о них. Это не совсем мои умения. Можешь считать меня жертвой некого эксперимента.
— Проект "Двуединый"? — уточнил Штефан.
— А ты очень информированный, — я не ожидал этого, но удивлен не был. — Что ты о нем знаешь?
— Немного. В основном общеизвестные факты.
— Ладно. Тогда сейчас ты услышишь историю с другой стороны, — я погрузился в воспоминания. — Знаешь, я по большому счету, не помню ни сам проект, ни то, что было после. Так, обрывки. Отдельные моменты, ощущения, сильные чувства — я ведь был ребенком. Просто однажды у меня появилась подруга. Ее звали Диана. Самого момента нашего знакомства я не помню, и сейчас мне кажется, что она всегда была рядом со мной. А тогда... Как ты думаешь, что чувствуют родители, когда видят, как их ребенок разговаривает с несуществующим человеком?
— Не знаю, — сказал Штефан. — Никогда не был родителем.
— Я тоже не знаю. Но, судя по их поведению, они не обрадовались. Я говорил с Дианой, как шестилетний ребенок может разговаривать с, ну скажем трехлетним. Это были не слова — ощущения, образы, интуитивные понятия. У меня никогда не было друзей, а она изменила это. Может, тогда я и придумал ей имя. Рассказать о ней родителям было, наверное, первой серьезной глупостью в моей жизни. Помню, как мать плакала, прижимая меня к себе, и обещала, что меня вылечат от голосов в голове. Из всего сказанного ею я понял лишь то, что они хотят лишить меня Дианы — убить ее. Испытанный тогда страх не могу забыть до сих пор. Со мной работал психо Мирдин. Я выспрашивал его о том, что и как он делает, чтобы понимать, как правильно бороться с ним. Немного странно, но Мирдин всегда подробно рассказывал и описывал свои действия. Он даже учил меня азам и рекомендовал некоторые книги. Возможно, он надеялся, что практика в искусстве психо позволит мне легче перенести последствия столь серьезного вторжения в разум. Не знаю. В любом случае я много читал и практиковал то, о чем узнал, на собственном разуме. Сколько все длилось, сейчас сложно установить. Но где-то от полугода до года. В конце концов, мое сознание обрело условную стабильность. Что конкретно из наших действий привело к этому — неизвестно.
— Ммм. Я слышал, что тебя лечили три года.
— На самом деле, гораздо дольше. Три года прошло, прежде чем в мою медицинскую карту поставили отметку "состояние стабильное, угрозы не несет". То, что мой разум уцелел, вовсе не означает, что Диана куда-то исчезла, или, что я полностью избавился от проблем ментального плана. Три года, о которых обычно говорится, потребовались на то, чтобы научиться скрывать существование моей подруги: не говорить о ней, не делать странных действий, не выглядеть подозрительно. На то, чтобы полностью упорядочить свой разум, мне понадобилось еще три года после того. Можно достигнуть очень многого, обучаясь по четырнадцать часов в день.
