Повезло, так повезло

— Ильрих, дорогой ты наконец оставил свой траур и выбрал себе игрушку для постели. Мелковата она для тебя. Или на молоденьких потянуло? — гадко растягивая слова проговорила девица, нет, не леди и не дама, те себя так не ведут.

— Она же совсем ребенок, хотя в этом что-то есть, — мерзкий хохот спутника этой девицы, просто облил дрянью, как в помои вступила.

— Жанна, а ты все обижаешься, что я тебя не оценил и в свою постель не пустил? Ну, что поделать, не люблю общепит и проходной двор, там, где должно быть уединение. Не расстраивайся, ты, я смотрю, себе нашла пользователя, — говорил магистр с таким вежливым презрением, что мне стало не по себе, ведь только что совсем другим голосом разговаривал, и эмоции в нем были искрение и яркие.

В ответ меня обсмотрели, как будто я насекомое, и гордо удалились, а я стояла пунцовая и очень сердилась на себя. Расслабилась!

— Вот же, противная жаба! — в сердцах высказалась.

— Жанна, — исправил меня магистр, потом взглянул на удаляющуюся девицу, на меня и передумал, — жаба ей больше подходит. Было время, она мечтала стать леди Смерч, но я не оценил, вот она и бесится, ты на свой счет ничего не воспринимай.

— Постараюсь, — и тут мне в голову пришла мысль, которую я немедленно решила озвучить. — Магистр, а вы совсем не хотите жениться, ведь как ни крути, но жаба права, надо бы и оставить траур.

Магистр молчал, а потом видимо решился и начал рассказ.

— Ева, мне уйма туча лет, я старик такой дряхлый, что самому странно, — я фыркнула, выражая несогласие с дряхлостью. — Можешь не фыркать, да я так не выгляжу, но сам факт. А теперь скажи, какая девушка посмотрит на меня? Не на мой статус, легенду, достаток, а именно на меня, как на мужчину? Та же Жаба подружкам рассказывала, что хочет экзотики, а оно мне надо? Да и, извини, но мне скучно с недалекими барышнями. А для тела, я не монах. — Коротко объяснил он мне, а я поняла главное — мужики тоже боятся обжечься.

— Хватит витать в облаках и отгораживаться, в этом зале минимум одна девушка, которая глаз с вас не сводит, и ей нужны вы, а не вся мишура, так что кончаем себя жалеть и вперед, налаживать личную жизнь! — О, как загнула.

— И кто она, если не секрет? — посмеиваясь и не веря мне, проговорил магистр, я не ответила, хитрая.

— О, забыла спросить, как прошла ваша экскурсия с принцессой, не слишком обременительно? — между делом уточнила, вроде как тему перевела.

— Она чудесная, умная милая и веселая, я давно так не отдыхал, как с ней, так что ничего сложного не было. Я даже, наверное, должен сказать тебе спасибо, а то закостенел, а так хоть погулял.

Ага, есть контакт, надо закреплять.

— Знаете, магистр, мне как-то жаловалась Луиза, что ее совсем не приглашают танцевать нормальные и адекватные, только охотники за статусом. Может, вы подсобите? Сами ведь говорили, что знаете, как это — быть таким объектом. — И глаза честные, взгляд открытый, нет, я ничего не замышляю, я пай-девочка и просто мысли вслух. Поверил. Ха.

— Мне не сложно, да и самому надо бы станцевать ради вежливости, так что обязательно приглашу ее высочество. — Он ответил, рассеяно следя взглядом по залу, — сейчас выйдет Император с семьей и будет твое представление ко двору и введение в мой род, — он повернулся ко мне. — Только дыши и не пугайся! — а я что? Да, дыхание задержала, страшно, все смотреть будут, передернулась, но жалкую улыбку из себя выдавила. — Смотри, кто к нам идет.

Я проследила взглядом, куда головой указывал магистр, и опять задержала дыхание, ко мне, разрезая толпу придворных как ледокол, следовал Алекс Шторм. Ему что-то говорили, он отвечал, не отводя взгляда от меня, с кем-то здоровался, и продолжал идти. В этом взгляде плескался целый океан эмоций. Ой, я сейчас там, по-моему, утону.

Вот он подходит, склоняется над моей рукой, аккуратно целуя, и говорит чуть слышно:

— Ты неповторима, моя стихия, мой ветерок! Я сражен, ты прекрасна в своей обыденности, а такая, ты вызываешь восторг. Очень хочется тебя запереть и не выпускать, — я предательски покраснела. А знаете, как краснеют блондинки? А целиком они краснеют, уши, лоб, щеки, шея, я томат.

Он отпустил мою руку и уже громко, так, чтобы услышали те, кто пытаются прислушиваться.

— Леди, вы прекраснейшая из гостей этого дворца, окажите мне честь быть моей дамой на этом балу, — и совсем тихо, — на всех балах.

— С удовольствием, — и тихонько, — про все балы я тоже подумаю, — и кокетливо поправила локон. Я флиртую, капец.

Тут объявили о выходе императорской семьи, и все, перестав разговаривать, склонились в придворном поклоне, согласно этикету.

Император, проследовав до своего места, сел на трон, рядом села Императрица, наследники заняли свои законные места. Он махнул рукой, по его взмаху придворные выпрямились в ожидании слов главы нашей Империи.

— Приветствую вас, дамы и господа, сегодня наш бал приурочен к одному приятному событию. Магистр Ильирх Смерч вводит в свой род наследницу, своего кровного наследника, через несколько поколений. — Он замолчал, давая время всем осознать. — Магистр Смерч, прошу, подведите и представьте нам вашу наследницу.

Магистр, который стоял чуть в отдалении от меня, давая нам с Алексом возможность спокойно поговорить, повернулся и предложил мне руку. Я положила руку на предложенный согнутый локоть и на слегка трясущихся ногах двинулась к Императору. Жутковато, по дороге мне на глаза попались мои девчонки, которые всячески мимикой выражали мне поддержку. Хорошие они у меня.

Подойдя к императорской чете, присела в положенном реверансе, ожидая разрешения встать. Мне взмахом позволили встать, я, набрав побольше воздуха, подняла голову, встретившись взглядом с Императором. Ничего, такой, вроде не страшный, и неважно, что мы с ним уже виделись, все равно как-то страшновато.

— Ильирх Смерч, осознаешь ли ты, что вводишь в свой род наследницу, Еву Ветрову, как законную представительницу, наследующую твое состояние, представляющую твой род, твою честь и твое слово, как свое?

— Осознаю и принимаю! — ответил слова принятия магистр.

— Ева Ветрова, готова ли ты войти в род Ильирха Смерча, стать его достойной наследницей? Представлять его род, быть его частью, честью и гордостью, и слова рода принимать, как свои собственные? — горло перехватило, очень боялась, что голос мне откажет, и ответ получится невыразительным или скомканным. Когда же пришла моя очередь подтверждать свое добровольное вступление в род, я смогла уверенно и четко, (прям загордилась!) ответить Императору.

— Готова, отныне и навек! — слова ответа прозвучали легко, как и должно быть.

— Волей Императора я принимаю Еву Ветрову в род Ильирха Смерча, отныне она считается его единственной и абсолютной наследницей! — опа-на, про абсолютность магистр ничего не говорил, это же верх доверия. — До тех пор, пока у магистра Смерча не родится наследник мужского пола. За сим мое решение подтверждаю. — После чего Император поздравил меня и магистра. — Она хороша, Ильирх, береги малышку! — к чему это? Хотя понятно к чему, наверняка про Грань.

Когда нам выдали бумаги, подтверждающие законность этого мероприятия, Император открыл бал танцем с Императрицей, мы с магистром так же вступили в круг танцующих.

— Магистр, а почему вы не сказали мне про то, что наследственность абсолютная?

— А это что-то меняет? Свое решение я принял, к чему сомнения?

Он так легко это сказал, что я даже растерялась, просто меня приняли в род не просто полноправным членом, который подчиняется старшему в роде, нет, я могу оспаривать решения. Я с легкостью могу решить что-то для всего рода, у меня так много полномочий, и главное, мои дети смогут наследовать все, что я посчитаю нужным. Это очень серьезно. Так не каждому наследнику доверяют, а тут мне, не родной дочери, да, родственнице, но между нами столько поколений. Я в замешательстве молчала.

— Спасибо вам. — А он взял и рассмеялся.

— Ева, тебе спасибо. Ты сняла у меня с души камень. Я столько веков думал, что дочь меня не простила, корил себя и ненавидел, а теперь, я счастлив, у меня появилась такая замечательная 'внуча'. И ты права, надо начинать жить! — он подмигнул мне. Закончился танец, он, извинившись, оставил меня, где меня сразу перехватил Алекс, а сам ушел приглашать Луизу.

— Неожиданно. Я так понимаю, слова о том, что магистр свое наказание получил, это ты про себя? — я только кивнула. — Он заслужил такую внучку, ты его растормошишь и накажешь тоже, — он хохотнул. — Мне нравится с тобой танцевать, держать в своих руках, — без перехода заявил он. Что-то меня все заставляют растеряться. — Ева, выходи за меня замуж. — Это вообще нормально?! Кто так предложение делает с бухты-барахты?

Я остановилась, перестав танцевать, и не знаю, что на это сказать. Он мне нравился — это факт, но замуж — это же жутко! Я не готова! Да мне еще учиться и учиться, как-то не туда зашел наш разговор. И не имея сил что-либо сказать или сделать, поступила в духе 'ведения боев в невыгодных условиях', произвела тактическое отступление.

— Мне нужно освежиться в дамской комнате, — и не дожидаясь никакой реакции, развернулась и помчалась из зала, по дороге кивая тем, кто пытался меня поздравить.

Девчонки, увидев мчащуюся меня через весь зал к выходу, решили, что это сигнал к действиям, с этой минуты вступил в работу план 'Червь', тот, который книжный.

Глава 13

" Пошли со мной на дело "

— Поговорить не хочешь? — догнала меня на выходе Анна, она же сейчас вместе со мной шла по коридору в сторону библиотеки.

— Сейчас нет, лучше потом, а то буду отвлекаться, а нам это вредно.

Подошли к двери, как заправские шпионы оглянулись, и я скомандовала:

— Сканируй!

— Уже, чисто, вроде, или не думают там совсем.

— Обнадежила, — буркнула, но дверь в библиотеку толкнула.

Не знаю, где, но Ваня раздобыл нам номер стеллажа, где должна быть интересующая нас книга.

На входе нас окутало опознающее заклинание, магистр Смерч был прав, нас впустили без проблем, доступ был.

— Стеллаж 147, пошли, — напомнила Анна.

Библиотека была стандартной, но очень большой и пыльной, я замучилась идти в поисках нужного стеллажа, минут через десять поиска, стеллаж был обнаружен. Только размер его впечатлял, как собственно и вся библиотека, гигантоманией все тут страдает. Полки терялись где-то под потолком, название книги мы не знали, поэтому обреченно переглянулись и стали просматривать полку за полкой.

У нас на все про все было минут сорок, не больше. Ник должен был занять разговором Алекса и, в случае чего, не дать ему обнаружить мою пропажу, да и просто отвлечь. На девятой полке Анна стала тихо ругаться, вспоминая не злым тихим словом всех родственников, правда, я не поняла, чьих — Императора или писателя, или библиотекаря, но все они были не очень.

— Если не поторопимся, можем завалить все дело.

— Спасибо за очевидное, кэп.

— Может, магией?

— Здесь магия не действует, забыла, что ли, ведь поэтому метлу и я призывать буду, потому что привязка кровью, а не стандартная магическая.

— Будем грязные, хотя почему будем, уже! Нашла! — Анна так махнула рукой, что чуть не свалилась, все-таки бальные платья — это не очень хорошая одежда для ползанья по стеллажам.

Мы начали быстро листать книгу, в поисках нужных нам дополнений, найдя, замерли. Память у нас, благодаря магистру Смерть, отменная, поэтому сейчас мы вчитывались, вникали и старались запомнить.

Все изучение заняло минут пять максимум, потом мы поставили книгу и направились на выход, обходя очередной стеллаж Анна притормозила, схватив меня за руку.

— Там кто-то есть, только думает он странно — на грани слышимости.

— Что значит странно? — в ответ мне только пожали плечами.

Что же делать, я судорожно искала выход из ситуации.

— О еде думает. Голодный, что ли? — мы смотрели друг на друга и не понимали, что делать.

— Может, стражник поужинать не успел, а его на обход отправили.

— Вполне возможно. Вызывай метлу.

— Нас попалят, и будут разыскивать, может, постараемся тихонько прокрасться?

— Ева, мы в платья и на каблуках, какое прокрасться? — она возмущалась на меня шепотом, это знаете очень смешит. Да и вообще, ситуация, когда вас сейчас застукают, добавляет истеричного ржания. Вот и сейчас я давилась смехом, пытаясь не засмеяться в голос, из глаз уже слезы текли. — Больная! — одними губами. Издевается надо мной, меня сейчас разорвет. — Ладно, помчались, только на цыпочках.

Вот идем мы, припадая на обе ноги, чтобы на цыпочках, держим платья, так чтобы не шелестеть ими, перебегая от стеллажа к стеллажу, замерли, впереди осталось свободное пространство перед дверью и никого.

— Что за ерунда? Ты же кого-то почувствовала?

— Мне так показалось, — протянула уже не такая уверенная Анна, — я же слышала мысли.

— Может, это не тут, а за дверью или в коридоре? Что будем делать дальше?

— Надо выходить, если что, мы просто заблудились, когда искали дамскую комнату, — напомнила нашу легенду Анна.

— Ага, на три этажа заблудились, а потом по всей библиотеке угол искали, где бы присесть, поэтому в пыли, — в ответ она только закатила глаза, да, все знают, что отмазка не очень, но другой-то нет.

Так что мы пошли дальше, походкой пританцовывающей, на носочках же идем, юбочками машем, даже чуть-чуть успокоились, никто нас не ловит, все хорошо, когда до дверей оставалась каких-то метра четыре-пять, сзади зарычали, мы замерли. Оборачиваться откровенно было жутко, если так рычат, то есть чем, а это уже серьезно. Еще с кем-то разумным договариваться пытаться юлить, врать все равно не могу, это одно, а животинка — это совсем другое.

— Там кто? — очень тихо спросила Анна, и сама, главное, не оборачивается. Нашла дуру.

— Не знаю...

— Так посмотри...

— Сама смотри, страшно, вдруг заору.

— А если это что-то кинется?

— Не если, а когда... — исправила я некоторых оптимисток.

Мысленно я звала свою метлу, и просто орала с перепугу. Думается мне, подруга все это слышала, ведь разум свой я не закрывала, поэтому появление моей метлы она ожидала так же сильно.

Ночь, темная библиотека, стоят две барышни в длинных вечерних платьях, пусть в пыли, но все же, и отчаянно трусят. Мне еще очень хотелось обойти и встать перед Анной, чтобы она осталась прикрывать мой тыл, но шевелиться было боязно. Хорошо стоим, трясемся и молчим.

— Может, песню? — не знаю, что на меня нашло, это все шок, истерия переутомление и авитаминоз, последний диагноз мне Ник поставил, и заставил есть яблоки.

На мое 'гениальное' предложение ответом было озадаченное молчание с двух сторон. Но не едят — и то хорошо. Песню запеть я не успела, в коридоре послышались шаги. Ага, значит, мы между двух огней, или зверюшка сзади или неизвестный впереди, рассудили мы здраво. Побежали вбок, за нами кто-то побежал, пришлось орать. Да, хотели не шуметь, но жутко ведь, я даже смогла оглянуться, но разобрать ничего не смогла.