Недостройка

— А бублик-то тут при чём? — спросил замполит, оказывается я это всё вслух сказал.

— Да была у нас в деревне собачка одна с такой кличкой, чем-то напоминает эту росомаху, — ответил я ему, а продолжил уже в окно этим троим, — здорово, друзья, как живёте-можете?

Звери перевели взгляды с двери на окошко, потом посмотрели друг на друга, но никак, естественно, не ответили.

— Что в лесу-то вам не сиделось, зачем сюда пожаловали?

В это самое время на крыльцо спланировал ворон Кеша, склонил голову набок и ответил мне за этих троих сразу:

— В лесу сейчас нельзя, сгореть без следа можно.

— Ага, переводчик пожаловал, — сказал я Кеше, — спроси у них тогда уж, не хотят ли они есть?

Ворон попрыгал туда-сюда по крыльцу, а потом высказался в том смысле, что конечно хотят, и он бы тоже не отказался.

— Сейчас я еды принесу, а вы взамен никого из нас не трогайте, ладно?

— Договорились, — оттарабанил Кеша.

А я сбегал в столовку, быстренько собрал остатки от ужина, разложил на три тарелки... потом вспомнил про Кешу и четвёртую добавил, поставил всё на поднос и притащил к двери. Замполит смотрел на меня с большим удивлением, но молчал.

А я тем временем сказал в окно Кеше:

— Я принёс вам еду, выхожу на крыльцо — точно никто на меня не кинется?

— Зуб даю, — отвечал Кеша, а я подумал — ну откуда у птиц зубы... ну будем считать, что он медвежий зуб даёт.

Медленно отворил дверь, она у нас внутрь открывалась, медленно вышел наружу и спустился по ступенькам. Так же медленно поставил поднос в сторонку и вернулся обратно. Страшное дело всё же, когда рядом три таких голодных зверя сидят... а они и не пошевелились, пока я манипулировал тарелками, но потом сразу поднялись и потрусили к еде. Я спросил на всякий случай у Кеши:

— Ну мы выходим, нам в общагу надо — проблем не будет?

— Идите спокойно, — отвечал Кеша. — а утром ещё раз нас накормить не забудьте.

— Да, — вспомнил я, — что там с этими... которые в лесу поселились? Пояснил бы, а то мы тут в догадках теряемся.

— Дай поесть, — с человеческими интонациями ответил ворон, — а потом я тебе объясню кое-чего... может быть...

— Выходим, только медленно и без резких движений, — сказал я замполиту.

Тот повиновался — мы бочком-бочком прошмыгнули к общаге, звери даже и не обернулись на нас, заняты были. А в общаге было темно и тихо, в коридоре только маячил старший Петрович.

— Видели зверей-то? — спросил он, два окна отсюда выходили как раз на ту сторону.

— Не только видели, но и накормили, — ответил я. — Я так думаю, что звери сейчас не главная наша головная боль. Как остальные-то?

— Да спят в основном, коряк это ваш только сидит на кухне и песни мурлычит.

Мы заглянули на кухню — Коска и точно, сидел там на табуретке, курил трубку и что-то напевал себе под нос.

— Здорово, Коска, давно не виделись, — поприветствовал его замполит, — сходи на крышу, покарауль там вместе с Сёмой. Только осторожнее, у крыльца три зверя сидят.

— Да видел я их, видел, — отозвался тот, — они сейчас неопасные...

— А кто опасный? — чисто из вежливости спросил я.

— Самый опасный сейчас это ты, — встал с табуретки Коска.

Замполит посмотрел на меня с большим интересом, потом обернулся к коряку:

— И почему он сейчас самый опасный? Ты уж поясни, а то нам и своих загадок хватает, только недоставало твои разгадывать.

Коска прошёлся вдоль стеночки, зачем-то потрогал рукоятки на газовой плите, потом степенно ответил:

— Пошёл я на крышу, хотя и бестолковое это занятие, но ты тут старший, поэтому подчиняюсь. А насчет него сам смекни, а я уже всё сказал.

Уже в спину ему Илья буркнул что-то насчёт трёх зверюг, которые у крыльца обосновались, но Коска этого как будто не услышал... или сделал вид, что не услышал.

— Ну и хрен с ним, разберётся как-нибудь, — сплюнул замполит на замусоренный пол, — а нам надо американцев что ли отыскать, а то международный скандал получится, если они с концами сгинут на советской-то военно-морской базе-то.

— Да, спать сегодня нам уже не придётся, так что я согласен, пошли разыскивать этих янки... плавающих в банке...

— А почему в банке?

— Ну а где же мы ещё? — пояснил я подтупливающему замполиту, — в банке и сидим мы все вместе... в стеклянной такой... а за нами наблюдают, если кому-то это интересно конечно...

Илья наконец врубился в мою метафору, но ответить ничего не ответил, а просто сунул мне в руку ПМ, и мы вместе вышли на берег нашей Ольховой бухты.

— Мне кажется, что дымком потянуло? — спросил я, принюхавшись, — откуда-то вон от ручья?

— Точно, пахнет, — согласился Илья. — Пойдём проверим, кто там неположенные костры палит.

И мы зашагали по песочку направо. Сзади периодически ухало и выстреливало куда-то в небо, но нам эта картина уже надоела до чёртиков, так что я, например, даже и не оборачивался. Через двести метров и устье Ольхового ручья открылось защищённое со всех сторон (кроме воды) кустами место, где и горел учуянный мною костерок. Синим пламенем горел. А вокруг него на брёвнах и кучах веток сидели американские экологи в полном составе, все пятеро. Двое из них при этом жарили на костре кусочки рыбы, остальные просто пялились на огонёк.

— Аникспектед митинг, бро, — начал я диалог на английском, — ви а сёрч ю ин бэррэк...

— Мы и по-русски можем, — ответил за всех капитан на чистейшем великом и могучем. — Надоело сидеть там и ждать, пока тебя прихлопнут, как таракана, вот мы и свалили на берег...

— Тээээк, — сдвинул фуражку на затылок Илья, — я это с самого начала понял, что вы никакие не экологи. А прямиком из Лэнгли сюда пожаловали. Чёж расшифровались-то так быстро?

— Так пожить же ещё немного хочется, — чистосердечно признался капитан, — глядишь, наша помощь не помешает совместному выживанию.

Замполит взял себе брёвнышко, их тут много по песку разбросано было, и сел рядом с капитаном. Я посмотрел на них на всех и проделал то же самое.

— Давай тогда по порядку, — предложил Илья, — вы конкретно к нам заброшены или случайно тут оказались?

— Ясное дело, случайно, — ответил Стив, — кому могут быть интересны ваши пионерские опыты?

— Ладно, оставим в стороне пионерскость наших опытов, — продолжил Илья, — и перейдём к сути. Что у вас там с судном произошло?

— Именно то, что мы рассказали... мотор заглох, а по радио мы ни с кем, кроме вас связаться не смогли.

— А куда вы шли-то на своём судне?

— Догадайся с двух раз? Контролировать падение ваших боеголовок конечно.

— Понятно... — почесал затылок Илья. — Так ваши проблемы начались после последнего испытания что ли?

— Не сразу, с временным лагом... сначала дальние волны перестали проходить, потом и все остальные.

— То есть о том, что за чертовщина у нас тут творится, вы понятия не имеете?

— Точно, о вашей чертовщине мы ничего определённого сказать не можем.

— Ну хоть предположите что-нибудь, что это вообще может быть такое?

Капитан переглянулся с остальными и на первый план выдвинулся умный Элайджа, ну действительно, кому же выдвигать умные гипотезы, как не еврею.

— У меня две гипотезы, — этот говорил по-русски тоже довольно свободно, но с характерным акцентом, смягчающим звук "р", — первая, что это какой-то грандиозный факап (как-как? — переспросил Илья, — провал, — пояснил я) ваших военных из конкурирующей структуры, а по второй всё это имеет внеземное происхождение.

— Зелененькие марсиане что ли прилетели? — спросил замполит.

— Не обязательно марсиане и совсем не факт, что зелененькие...

— Хорошо, — с натугой, но согласился замполит, — допустим, что одно из этого верно. Но что нам дальше-то делать, в твоих гипотезах есть что-нибудь? И куда делись остальные... кстати один из них недавно вернулся.

— Кто? — спросил капитан.

— Мичман наш... можете поговорить с ним, он сейчас на крыше сидит.

А Элайджа ответил на вопрос о том, что дальше делать:

— Надо разведать окрестности, хотя я лично считаю, что нас отсюда никуда не выпустят, но вдруг где-то да найдётся дыра.

— Правильно, — поддержал его Илья. — У нас из этой мышеловки две основные дороги, морем в соседнюю бухту, Мутновку или Березовую, либо вверх по ручью и опять же в Мутновку или в жилище этого Коски, откуда-то он к нам сюда ведь пришёл?

— И хорошо бы прояснить вопрос с пропавшими товарищами... это я уж не знаю как, но может тот же Коска поможет, — добавил я.

— И пожрать не мешало бы, — закончил мысль замполит, — со вчерашнего дня ничего не ели.

С этим согласились абсолютно все, костерок быстро затушили и гурьбой вдоль берега отправились в казарму. А там на входе нас ждала Оксана, вся в слезах и в крайнем волнении.

— Что случилось опять? — недовольно спросил у неё замполит. — Опять кто-то пропал?

— Нет, — ответила она, — нашёлся. Андрей нашёлся, но лучше бы он с концами пропал...

— Это почему? — спросил уже я.

— Сами посмотрите, — и она махнула рукой по направлению к последней комнате, откуда доносились какие-то глухие звуки.

Не ожидая ничего хорошего, мы с Ильёй проследовали в указанном направлении, а американцы в свою комнату пошли, но них никто внимания не обратил. А в той дальней, значит, комнате, имел место связанный по рукам и ногам Андрюха, лежащий на замусоренном полу. Он выгибался всем телом, ударяясь при этом время от времени в стенку (глухие удары видимо возникали от этого), и грязно ругался. Рядом сидел старший Петрович и ещё один программист, забываю всё время, как его зовут. Увидев меня, он возбудился ещё больше, заорал что-то вроде "сука-гнида-тварь, я тебя ещё достану" и начал выгибаться ещё сильнее, хотя казалось бы, что дальше уже некуда.

— Надо ему укол сделать успокаивающий, — сказал я замполиту, — в аптечке точно должно что-то такое быть.

— Лучше снотворное, — поправил меня Илья, — быстрее и надёжнее. Сейчас посмотрим, что там есть... да, ты уколы-то умеешь делать?

— Дурное дело нехитрое, — отозвался я, — я их сотню-другую сделал, когда мать болела.

В аптечке нашелся димедрол в ампулах, одноразовых шприцев в те времена ещё не было, был самый обычный металлический.

— Прокипятить его вроде б надо... — задумался я.

— Вот и займись, а я пока на крышу схожу. Да заодно посмотрю, как там наши четвероногие друзья поживают.

Занялся кипячением шприца, откопал на кухне более-менее чистую кастрюльку, сполоснул её под краном, потом поставил на плиту вместе со шприцем. А в это время Оксана подтянулась со своими вопросами.

— Что вообще тут происходит-то? — с ходу задала она самый тяжелый. — Нас кто-нибудь отсюда вывезет в конце концов?

— Мне жаль тебя огорчать, Оксаночка, — отвечал я, — но походу мы здесь в мышеловке оказались. Нет, никто нас не спасёт, надо на свои силы рассчитывать.

— И что вы... мы то есть дальше будем делать?

— Что будут делать остальные, я точно не скажу, а про себя пожалуйста — сейчас шприц прокипячу, вколю снотворного Андрею, а дальше буду составлять планы двух экспедиций по разведке окружающей территории. Одна по морю, если это тебе интересно, вторая вдоль ручья на перевал.

— И что вы надеетесь разведать в этих экспедициях?

— Неужели непонятно — найти людей, которые нам помогут... или средство связи какое, которое работает, в отличие от наших.

— Меня возьмёшь в эту экспедицию?

— Я подумаю, — отвечал я, выуживая шприц из кастрюльки, — кстати моё предложение насчёт выйти замуж в силе. Ты как, определилась с этим вопросом?

— Если вытащишь меня отсюда живой и здоровой, то тогда я на всё согласна буду, — на её лице появилась неуверенная улыбка.

— Пойдём, поможешь мне с Андреем... хотя стой, неизвестно, как он поведёт себя, когда тебя увидит — конфликт-то у нас из-за тебя собственно разгорелся. Ты лучше в своей каморке посиди, а я Петровича попрошу помочь.

Оксана немного подумала, кивнула и скрылась у себя в комнате, а я со шприцем в одной руке и ампулой димедрола в другой направился к Андрею. Тот так и лежал на полу, но хотя бы биться об стенку перестал, и на этом спасибо. Увидев меня, он нехорошо ухмыльнулся, потом начал ругаться... грязно, но как-то бестолково.

— Петрович, поможешь мне уколоть товарища?

— Конечно, что надо сделать? — ответил он.

— Держи его за ноги... чёрт, ещё и руки бы тоже надо зафиксировать, — и я крикнул программиста Севу, а сам ловко отломил кончик ампулы, всосал содержимое в шприц и спрыснул немного, выгоняя воздушные пузырьки.

— Знать бы ещё, куда это дело колют, — пробормотал я про себя и решил, что в предплечье нормально будет, нет риска попасть в седалищный нерв.

— Закатай ему правый рукав рубашки, — сказал я Севе, тот повиновался.

Андрей тем временем колоться не хотел и опять начал свои волнообразные движения туловищем, но я исхитрился и попал ему, куда хотел, с первого же раза. Перевёл содержимое шприца в мышцу, тут-то пациент и ослаб.

— Что-то больно быстро подействовало, — озабоченно сказал Петрович.

— Так это психологическое, так-то оно через полчасика только сработает, — сказал я, убирая шприц в коробку. — Положите его на кровать что ли, если сможете, нехорошо, что он тут на полу валяется. А я пошёл совещаться с руководством.

Петрович меня естественно так просто не отпустил и ещё битых десять минут пытал насчёт нашего положения и что будет дальше — ответил ему примерно то же, что и Оксане. А далее таки вырвался из его цепких рук и пошёл ко входу в казарму, осторожно озираясь по сторонам... напрасно, кстати, нервничал, не было там ни одного зверя из утренней троицы, даже и не знаю, куда они делись. На перилах крыльца только сидел одинокий нахохлившийся ворон Кеша.

— Привет, Кеша как дела? — сказал я ему дружелюбно, не ожидая никакого ответа, но ответ последовал.

— Дела, как сажа бела, — прощёлкал он своим клювом, — надо бы хуже, да некуда.

— Во как, — остановился я озадаченно, — а куда дружбаны твои подевались? Ну медведь, волк и росомаха которые?

— Что я им, сторож что ли, — было мне ответом, — в лес убежали наверно.

— Понятно... ты это, не улетай далеко... а ещё лучше садись мне на плечо, да пойдём на крышу поговорим... у нас там военный совет будет, как у Кутузова в Филях.

Кеша долго не думал, а сразу перепрыгнул мне на левое плечо, так мы с ним и поднялись сначала на второй этаж, а затем и на крышу по чердачной лестнице. А там в дальнем конце, который смотрел на зловещие развалины, сидели на бортике все трое, замполит, мичман и коряк, и у них, кажется, военный совет в Филях проходил уже довольно длительное время.

— Не помешаю? — спросил я, подходя к ним.

— А этот что, с тобой вместе? — спросил Илья про ворона.

— Да, присоединился по дороге, пусть поучаствует, — осторожно ответил я. — Что там с развалинами-то?

— Успокоилось всё, уже час никакой активности, — сказал мичман. — Ну, что, начнём наше рабочее совещание?

— Я не против, — отвечал я, — а ты? — это я у Кеши уже спросил.

Кеша тоже был за. Начал замполит, как старший по званию.