Скользящая во снах

Я честно решила помочь телохранителю хотя бы тем, что не стану мешать. Прикрыла глаза и, услышав внизу тихое "вжик" и предсмертный хрип первого чудища, начала усиленно думать о хорошем. Так, представлю себе цветущую полянку, вокруг тюльпанчики, маки... красота! На небе ни тучки, настроение чудесное. Посреди полянки покрывало с корзинкой. Ммм, а какие запахи оттуда идут: там и курочка жареная, и картошечка печеная, и...

Снизу раздался вой и отборная ругань. Не выдержав, я свесилась со своей ветки и осмотрелась. Две жуткие твари лежали на земле без признаков жизни, одна была сильно истерзана и зализывала многочисленные раны, однако оставшиеся три окружили наемника с разных сторон. Огромные серые звери с абсолютно пустыми человеческими глазами и острыми клыками, явно нацеленные на плотный ужин. Ближайший к дроу стоял на двух задних лапах, раскинув передние в стороны, будто к объятиям готовился. Похоже, сбежать моему рыцарю не удастся, пора вмешаться.

Стащив с головы золотой обруч, прицелилась и кинула им в голову одному из волколютов. Тот взвыл, замотал мордой и уставился прямо на меня. Показала гадине неприличный жест и огляделась. Ранагар прибил очередную тварь и готовился к новому нападению. Решив продолжить диверсию, оторвала ближайшую ветку и швырнула вниз. И еще. А потом услышала вскрик своего хранителя и гулкое падение. Одна из животин повалила его на спину и пыталась перегрызть ему горло. Дроу отчаянно сопротивлялся, но сил у него явно не хватало. А рядом уже скалился второй зверь. В отчаянии я издала боевой клич и, повиснув на своей ветке, стала раскачивать ногами с криками "Эгегей, налетай, вон какое филе само к вам в пасть лезет!".

Реакция последовала незамедлительно, звери бросились ко мне. Я поджала нижние конечности и с чувством исполненного долга и подкатывающей тошноты, подтянулась назад. Но радость моя была недолгой — сверху раздался характерный хруст, и я, в обнимку с обломком дерева рухнула на головы заждавшимся тварям.

Визг, плач, рёв, скулеж — столько разнообразных звуков, а ведь какие-то из них мои... Тихий "вжик", новый вопль, отборная брань моего хранителя, и меня за шкирку вытаскивают из кучи малы.

— Бежим, быстррро!

Схватившись за руки, мы помчались вперед, забыв про ссадины и нехватку воздуха. Никогда раньше так не бегала: какие там волколюты, при такой скорости нас и ветер с трудом перегнал бы!

— Привал! — выдохнув всего одно слово, мой хранитель рухнул на землю, как подкошенный, и перестал подавать признаки жизни.

Я упала следом и уставилась в синее небо, несмело проглядывающее среди макушек деревьев. Немного отдышавшись, тихо спросила:

— Ранагар, ты живой?

— Ммм...

— Хорошо, потому что я, кажется, умираю.

— Ммм?

— Да, от потери крови, многочисленных переломов и разрыва легких.

— Угу.

— Уговорил, ради тебя я буду жить.

Дроу перевернулся на спину и медленно сел. Его предплечье было основательно прокушено, из раны медленно сочилась кровь. Все открытые части тела также весьма красноречиво говорили о том, что он не просто так прохлаждался под деревцем. Пока я с ужасом разглядывала телохранителя, он достал из кармашка на поясе какой-то пузырек и, открыв его, протянул мне:

— Возьми, и аккуратно полей мне на рану, должно помочь.

Я с готовностью схватила лекарство и от души полила им своего мужа. Завоняло самогоном, дроу зашипел и дернулся:

— Да аккуратнее ты! Это же гномий спирт! Дай сюда, осталось там хоть что-то? Вот шельма, всю бутылочку извела!

— Я думала, это что-то вроде мертвой воды.

Ранагар повернулся и внимательно уставился на меня:

— Тебе сколько лет?

— Семнадцать...

— А по-моему пять! Мы не в сказке живем, Агата! Что еще за блажь с водой?

— Почему блажь? У бабули всегда хранится в хладнике пузырь-другой такой водицы. Делают ее из милотравы и хвощи, что на болтах растут. Вода, конечно, со временем теряет свои свойства и приходится ее часто менять, но это не сказки далеко. Однажды к нам двое оборотней приходили, давно уже, так один из них притащил ребенка истерзанного каким-то хищником. Бабуля его мертвой водой омыла, и тело срастаться на глазах начало. Малыш жутко кричал, мучился, но всё получилось. Уходили они уже втроем, каждый своими ногами. Я подглядывала тогда, хотя Хеска мне и запретила. Да и мои болячки в детстве не редко...

— Всё! Я ничего не хочу знать о ваших ведьмовских ритуалах. Мне просто нужно немного отдохнуть. Обещай, что будешь думать только о хорошем и не лезть в неприятности.

— Обещаю. Только твоя рана от спирта не затянется. Если без мертвой воды лечить, то нужно зашивать.

— Что ж, поищи пока нитку с иголкой, только молча!

Ну и пожалуйста! Только я не собираюсь сидеть и ждать, пока его рана начнет гноиться и вызовет жар, а затем и... Такс, в какой стороне были болота? Придется идти за травками.

Глава 13

в которой выясняется, что и в межмирье есть своя жизнь

Агата.

Далеко идти не пришлось. Просто я дико боюсь болот. Кто-то удивится, мол, выросла в чаще леса, среди нехоженых тропинок и забытых всеми топей, а теперь придумывает. Но всё дело в том, что бабуля всегда заговаривала меня, Хаима и Магалыча от происков природы. Куда бы мы ни шли, потеряться или попасть в беду было просто невозможно.

Сама я этих заговоров не помню, да и в травах, если честно, не сильно разбираюсь. А вот сегодня в голове что-то брякнуло — точно знаю, милотрава и хвощь помогут обеззаразить и быстро заживить рану. Наверное, слышала от Хески когда-то.

В трех шагах от меня тропинка резко ушла вправо, а прямо что-то забулькало. Весело, ничего не скажешь, отличное здесь местечко, только кикиморы болотной не хватает.

— Добренького вечерочка вам, девушка...

Я медленно обернулась. На травке, в трех шагах от меня, стояла настоящая красавица. Высокая, стройная, личико — глаз не оторвать: большие синие глаза, маленький аккуратный носик и пухлые губы. Не женщина — мечта... если бы не одно но. На голове реденькие рыжие волосики длиной до плеч. Я покачала головой, надо же природе так пошутить над бедняжкой.

— Ну добренького, если не шутите. А что это вы, девица красная, волосы в косу не соберете? Эдак ветер вам всю прическу вконец попортит!

Кикимора, а это явно была именно она под личиной человечки, гневно свела брови на переносице и двинулась ко мне. Я было попятилась, да сзади вовремя булькнуло, напомнив, что отступать некуда!

— Смотри— ка, какая заботливая, а я уж решила, перевелись добрые люди на земле нашей, — болотница остановилась в шаге от меня и уставилась в мои глаза. — Поворачивайся и иди прямо по тропе, да никуда не сворачивай. Счастье тебя там ждет, муж верный, любящий...

Хм, заворожить меня решила, чертовка, на смерть верную посылает и жалости, главное, ни в одном глазу.

— Сама туда иди, а мой муж меня в другой стороне ждет, — я сложила руки на груди и хмыкнула, увидев как меняется поведение кикиморы.

— Ты что это, полукровка что ли? — меня внимательно осмотрели синие грустные глаза. — Эх, думала, хоть на этот раз и на мою долю счастье выпало — жертву принесу и волосами шикарными разживусь. Но нет! Конечно, она — дриана, её не тронь и пальцем! Тьфу, погибель!

Девица плюхнулась прямо на холодную землю и зарыдала в голос. Вообще я терпеть не могу кого-то утешать. Может быть потому, что и не приходилось мне этого делать никогда? Подруг у меня отродясь не было, бабуля не из плаксивых, а друзья мои и подавно никогда при мне истерик не закатывали. Успокаивали и прощали всегда только меня. Потоптавшись рядом с Болотницей, я попыталась ее аккуратно обойти — сбоку забулькало. Ясно, придется проявлять женскую солидарность, знать бы еще как.

— Слушай, ну не реви ты, было бы из-за чего. Вот я сегодня в болотах чуть не утонула, потом лес вокруг загорелся — еле сбежала. Только успокоилась, как бабуля кричать начала, на помощь звала, я к ней бежала, а ее голос всё дальше слышался... Такой кошмар! — я присела и обняла одной рукой притихшую кикимору, шумно вздохнула и продолжила: — Потом муж прибежал и вместо жалости ко мне такой несчастной, стал меня отчитывать. На нас волколюты напали. Я ведь и не хотела вовсе, а их целая стая и погрызли же его, сволочи... Он помирает, а я вот, на болоте сижу, рыдаю-ю-ю-ю...

Прижавшись к плечу ошарашенной девицы, я взвыла от тоски и непонимания. Так, наверное, ее еще никто не утешал.

— Ага, у тебя хоть муж есть, а на меня и не смотрит никто, сама видела, какие волосы, только и насмехаются! Вот у тебя шикарная копна, с такой можно хоть завтра под венец, а я так и останусь старой девой...

Мы обнялись и стали подвывать уже вместе. Каждая над своей великой бедой.

Рядом что-то упало и заскулило не хуже нашего. Я оторвалась от подруги по несчастью и оглянулась. Дроу лежал на тропинке обнаженный по пояс.

— Ранагар! Ты чего здесь?..

— Хр... хрп... Кикр..

Я переступила через болотницу и бросилась к мужу:

— Зачем ты встал? Мамочки, у тебя все лицо и шею раздуло, сейчас я найду нужные травки, потерпи.

Дроу дернулся и с ужасом уставился мне за спину:

— Кикр... кикимрк..

— Да, я Кикимора, и что?

Распухшее лицо наемника перекосило, он снова попытался что-то сказать, но ничего не вышло. Время явно было не на нашей стороне.

— Так, нужно спешить, мне срочно нужна твоя помощь, Кика! Принеси милотраву и хвощь, я отблагодарю тебя как должно!

Болотница поджала губы и с любопытством уставилась на меня:

— Зачем ты его спасаешь, если любви между вами нет? Даже симпатия в нем еле-еле теплится. Может быть, он богат?

— Эээ, я не знаю...

— Мда, тогда зачем?! Пусть помрет, найдешь себе нормального, без заклятия подчинения, любящего и щедрого...

— Что за подчинение?

— Ну как же? Он слуга паучьей Богини Ллос, еще лет десять призван служить во имя этой бестии, за что получил силу великую или еще чего подобное.

— Хм, ну что ж, у каждого свои недостатки, а сейчас принеси мне нужные травки, я не хочу, чтобы он умер.

— Почему?

— В каком смысле, почему?

— Если помрет своей смертью, то ты снова свободной и независимой женщиной станешь, еще и с наследством!

— Ну что ты говоришь! Он хоть и вредный, но хороший и надежный. Ты просто не понимаешь, с ним спокойно, хоть и нелегко иногда... Я не хочу, чтобы он умирал! И всё.

— Хорошо, — Кикимора кивнула и протянула вперед открытую ладонь, на которой лежали необходимые мне ингредиенты.

Я без лишних вопросов схватила зеленые листочки и сунула себе в рот. Тщательно разжевав, тонким слоем разложила полученную смесь на предплечье наемника. Слова сами всплыли в моей голове, и я, прикрыв глаза, стала тихо петь:

— Всё пройдет, все пройдет, не бойся.

Боль уйдет навсегда, только верь.

Ты надеждой моей накройся,

Приоткрой для меня тихо дверь.

Я вхожу, я иду, не бойся.

Заживут твои раны, верь.

Ты силой моей умойся,

Уходя, я прикрою дверь.

— Ух, я такого никогда раньше не видела, — болотница сидела рядом со мной, и восторженно смотрела на мои руки. К слову сказать, я и сама залюбовалась, от ладоней исходило зеленоватое сияние и обволакивало шею, плечи и нижнюю часть лица моего хранителя. Тот был бледен и, крепко сцепив зубы, негромко порыкивал. — Обалдеть просто! Ты и в самом деле дриана, да еще и из древних! Не думала, что такие еще остались.

— Почему?

— Ну как почему? Считается, это не престижно обращаться к простой болотной ведьме. Все бегут к дипломированным специалистам за их порошками и магическими ритуалами. Тьфу, дрянь. А вы ведь рождены были Богами именно для врачевания, у вас в крови заложены все нужные знания — нужно только открыться своей силе и принять ее. А дальше все дороги открыты, кто-то лечит, кто-то калечит. Ты ведь могла просто попросить Мать Природу, и она указала бы тебе путь к нужным травкам. Это твоя сила.

— Вот как. Мне никогда этого не объясняли.

— Конечно, ты же полукровка, да еще какая! Драконья кровь — шальная, ее никакая другая обычно перебить не может. Так что, наверное, все считали, бесполезно что-то говорить, если тебе это не пригодится.

Я пожала плечами и посмотрела на телохранителя, он был еще бледен, но зубы уже разжал. Сияние потихоньку пропадало.

— Что ж, в любом случае, я рада что смогла помочь ему, кажется, всё теперь будет хорошо, — оглянувшись на новую подругу, улыбнулась и продолжила: — Спасибо тебе, Кики, ты замечательная.

— Эх, твои бы слова да нашему Лешему в уши...

— Ладно, не переживай. Ты помогла мне, а я помогу тебе. Долг платежом красен, это каждый огривец с младенчества знает. Забирай мои волосы, они длинные, сделаешь себе хороший парик. А позже, если выберусь отсюда, спрошу у бабули хороший рецепт, будет у тебя самая красивая прическа, обещаю.

— Даже и не знаю, сама-то ты как ходить станешь? Тебе еще вон, мужика в себя влюблять, раз убивать отказалась.

— Ничего, волосы — не зубы, отрастут.

Дольше уговаривать болотницу не пришлось, вынув из-за пояса маленький, но острый ножичек, она собрала мои волосы в хвост и одним резким движением обрезала их у самых корней.

Дроу открыл глаза и уже спокойно наблюдал за дальнейшим развитием событий.

— Не жалеешь? — синеглазка с тревогой заглянула мне в лицо, нежно прижимая к себе каштановую копну, некогда служившую мне дополнительным украшением.

Я тряхнула головой и засмеялась:

— Никогда не жалею о том, что сделано. Носи на здоровье, Кики.

— Вот уж спасибо душевное! Побежала я тогда. Еще столько сделать нужно, а вечером у русалок праздник, новенький какой-то утоп, молодой говорят и очень собой хорош! А может это судьба моя?..

Бросившись по тропинке вперед, моя первая в жизни подруга с громким бульком сиганула в болото. Я присела рядом с мужем, и мы минутку помолчали, приходя в себя.

— Надеюсь, ты не станешь часто приглашать ее в гости и тем более сама к ней заглядывать?

— Всё может быть. Слышал, тут еще русалки есть и Леший, вечеринки опять-таки... Весело живут, не то, что мы.

— Да уж, мы-то с тобой скучаем, прямо и не знаю, может и правда на вечеринку останемся?

Мы переглянулись и впервые единодушно захохотали. Хорошо у них здесь, в межмирье, жизнь бьет ключом. Немного непривычно, конечно, по сравнению с тем, как всё устроено у нас, но интересно, даже местами забавно.

— Агата, я ...

Дроу замолчал на полуслове и стал таять прямо у меня на глазах.

— Куда?!

Я попыталась схватить мужа за руку, но в кулаке сжала лишь воздух. Проснулся, гад. И что теперь делать? Оглянувшись вокруг, я внезапно поняла, мне больше не страшно здесь. Скорее наоборот — захотелось больше узнать о местных, пообщаться с ними ближе, без ужаса, затмевающего разум. Даже вспомнившиеся волколюты потеряли былой чудовищный вид, мне стало жаль бедняжек. Вот и Рид мог оказаться среди них и ведь не виноват в этом ни капли...

Из моих сумбурных мыслей меня вырвали громкие аплодисменты. Я встрепенулась и подскочила на ноги. Немолодой, но все еще весьма привлекательный мужчина с темными, слегка покрытыми сединой волосами, одетый в шикарный черный костюм, откровенно разглядывал меня прекрасными фиалковыми глазами и хлопал в ладоши.